• Главная
  •  > 
  • Для новичка
  •  > 
  • Кто освободил прагу от фашистов. Последняя операция великой отечественной войны - пражская наступательная операция. Прагу освободила Красная Армия

Кто освободил прагу от фашистов. Последняя операция великой отечественной войны - пражская наступательная операция. Прагу освободила Красная Армия

КОГДА смотришь на нынешнее поведение бывших наших европейских «союзников» по Совету Экономической Взаимопомощи и Организации Варшавского Договора, невольно приходят на ум слова императора Александра III: «У России есть только два союзника: ея армия и флот»…

Правда, к этим двум союзникам, России не мешало бы прибавить ещё историческую память и общественный разум, но это так – к слову…

Вернёмся в 1945 год.

О поляках уже было сказано и ещё будет сказано, а сейчас – немного о «смелых» чехах и некоторых деталях «пражской» весны 1945 года.

По части исторической благодарности России чехи от поляков ушли недалеко. После срыва войсками Варшавского Договора прозападной авантюры – «пражской весны» 1968 года — чехи тоже стали поговаривать о «русских оккупантах» и осквернять памятники советским солдатам. Конечно, в 1968 году это делали «демократизированные» юнцы, а не седовласые пражане, в 1945 году мальчишками встречавшие с песнями танкистов Рыбалко и Лелюшенко. Но ведь юнцы 1968 года были детьми и внуками пражан 1945 года!

Сегодня поседели уже и юнцы 1968 года, и у них теперь свои внуки. И эти внуки тоже не очень-то благодарны русским за их танковый бросок к Праге в 1945 году...

Люди, плохо знающие историю или знающие её хорошо, но предпочитающие истине «баксы», рассказывают басни о бедных «чехословаках» (национальности, никогда в природе не существовавшей), у которых злодей Гитлер в результате «Мюнхенского сговора» с Западом отобрал Судетскую область (сплошь населённую в 1938 году немцами)…

Сетуют и о тяжкой судьбе чехов в составе рейха, когда чехи на заводах «Шкода» собирали танки для Восточного фронта в чёрных рубашках – якобы в знак протеста…

Вспоминают и деревню Лидице, сожжённую после того, как агенты Лондона в целях провокации ликвидировали шефа СС Гейдриха, спокойно разъезжавшего по Праге в открытом автомобиле без охраны….

Но вот некая «информация к размышлению» из докладной записки начальника 7-го отделения политотдела 7-й гвардейской армии гвардии майора Козлова, которую он направил 7-го июня 1945 года начальнику 7-го управления 1-го Украинского фронта:

«Население Чехословакии проклинает немецкую нацию и никогда не забудет все те злодеяния, которые причинили немцы...

Однако наряду с дружеским, в основном, отношением населения Чехословакии к войскам Красной Армии, имеют место отдельные неудовольствия...».

Впрочем, дальнейшие строки докладной записки позволяли предполагать, что слово «отдельные» майор Козлов употребил скорее из соображений политкорректности. И вот что писал майор Козлов далее:

«Население [западных] районов Чехословакии резко отличается своим поведением от населения предыдущих районов. Если в восточной части Чехословакии гремели жаркие бои, вследствие которых были большие разрушения сёл и городов, а население сидело в подвалах до прихода частей Красной Армии, то западная часть этого не испытала... Население, таким образом, не испытало всех ужасов войны...».

Странно – ведь Чехия, как утверждают, была предметом «нацистских злодеяний»?! И как же на эти злодеяния реагировали «свободолюбивые» чехи в покрытой горами — то есть, удобной для партизанских действий и неудобной для действий регулярной армии — Чехии?

Словаки, хотя они официально и считались союзниками рейха, но как только советские войска подошли поближе, подняли в горах Словацкое национальное восстание.

Что ж, майор Козлов написал и об этом:

«На данной территории существуют различные партии: коммунистическая, социал-демократическая, народно-социалистическая, людовая.

Ни одна из демократических партий не вела подпольной работы, направленной против немцев. Каждая партия, в том числе и коммунистическая, на протяжении всего периода оккупации Чехии ожидала прихода Красной Армии, сама же не проявляла никаких активных действий, направленных против немецких поработителей»...

ОДНИМИ из последних в той войне боёв стали бои Красной Армии в Чехии, закончившиеся освобождением Праги. Однако кое-кто утверждает, что Прагу, оказывается, освободила не «Руда Армада», а власовцы. Если бы, мол, не они, остались бы от «Златой Праги» одни головёшки.

И это – тоже один из антисоветских мифов 45-го года, хотя части «Русской освободительной армии» (РОА) Власова в мае 1945 года в Прагу действительно вступали. И даже постреляли по немецким частям, посланным на подавление Пражского восстания.

Впрочем, обо всё по порядку.

На территории Чехии вели военные действия как советские войска, так и американские… И, как и во всех других случаях, на каждую каплю крови янки приходилось ведро русской крови — и не потому, что американцы так уж умело воевали, а потому, что немцы им почти не сопротивлялись.

30 апреля 1945 года английский премьер Черчилль писал новому американскому президенту Трумэну:

«Можно почти не сомневаться в том, что освобождение вашими войсками Праги и как можно большей территории Западной Чехословакии может полностью изменить послевоенное положение в Чехословакии и вполне может к тому же повлиять на соседние страны».

Не совсем, правда, понятно – что Черчилль понимал под Западной Чехословакией? Тогда имелись отдельно имперский протекторат Богемия и Моравия (или, если угодно – Чехия), и отдельно – Словацкая республика.

Государства с названием «Чехословакия» тогда не было, причём нет его на карте мира и в наши дни – без всякого Гитлера и «Мюнхенского сговора»… Чехия – отдельно, Словакия – отдельно.

Но если Черчилль имел в виду Чехию, то «соседними странами» для неё являлись – как являются и сейчас – Австрия, Словакия и Польша.

Германия тогда была, конечно, не в счёт.

Ситуация во всех трёх «соседних странах» складывалась для США и Англии не лучшим образом, и союзническое присутствие в Чехии, да ещё и в Праге, было бы для Черчилля (и не для него одного!) лакомым вариантом.

Мешал же этому, как и всегда, «тиран» Сталин.

4 мая 1945 года генерал Эйзенхауэр обратился к начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу А.И. Антонову с предложением развить наступление армии США до западных берегов Влтавы и Эльбы. Это означало занятие Праги американцами, но противоречило решениям Крымской (Ялтинской) конференции и не соответствовало установленной там разграничительной линии для советских и американских войск.

Антонов категорически отверг предложение, сообщив, что уже создана группировка советских войск для решения указанных задач, и это было действительно так. Против немецких групп армий «Центр» и «Австрия» вели боевые действия войска 1-го, 4-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов. И уже в ходе Берлинской операции Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о проведении Пражской операции.

Общая численность группировки немцев в Чехии составляла более 900 тысяч человек, имевших на вооружении до 10 тысяч орудий и миномётов, свыше 2200 танков и штурмовых орудий и около 1 тысячи самолётов.

Три советских фронта должны были наступать по сходящимся направлениям на Прагу из района Дрездена и из района южнее Брно. В составе привлекаемых к операции войск насчитывалось более 1 миллиона человек, более 23 тысяч орудий и миномётов, около 1800 танков и САУ и более 4 тысяч самолётов.

2 мая Ставка ВГК направила директивы командующим фронтами на организацию наступления. Так, в директиве маршалу Малиновскому – командующему войсками 2-го Украинского фронта – было, в частности, сказано:

«В связи с отходом противника перед 4-м Украинским фронтом Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Главные силы войск фронта развернуть на запад и нанести удар в общем направлении на Йглава, Прага с задачей не позднее 12-14 мая овладеть рубежом: Йглава, Улатинч, Горн, в дальнейшем выйти на р. Влтава и овладеть Прага.

2. Частью сил правого крыла фронта продолжать наступление в направлении Оломоуц...

Ставка Верховного Главнокомандования

И.Сталин

А.Антонов»

То есть, вопрос занятия Праги и полного освобождения Чехии был в начале мая 1945 года вопросом считанных дней. И не могло быть никаких сомнений в полном успехе.

Странно, конечно… Чехи тихой мышкой просидели в имперском протекторате Богемия и Моравия с весны 1939 года по весну 1945 года под президентством того же самого Гахи, который был в 1939 году президентом Чехословакии… И вдруг воспылали такой жгучей ненавистью к оккупантам, что не смогли вытерпеть максимум полторы недели до освобождения их советскими войсками!

И коль уж так захотелось восстать, то можно было, по крайней мере, подождать до того момента, как части Красной Армии подойдут к Праге поближе, а это произошло бы в любом случае буквально через несколько дней. К тому же, сильного немецкого гарнизона в самом городе в тот момент не было, разрушать Прагу немцы не собирались, массовых репрессий не проводили.

Не лишним было бы заранее известить о планах повстанцев и советское командование, но этого почему-то сделано не было.

Так или иначе, утром 5 мая восстание началось, а к вечеру были захвачены здание радио, почта, центральная телефонная станция, важнейшие мосты через Влтаву, почти все вокзалы, заводы «Шкода», «Авиа», «Вальтер». В ночь на 6 мая было сооружено до 1600 баррикад, а численность восставших возросла до 30 тысяч человек.

Радио Праги призвало: «Руда Армада – на помоц!», но если быть точным, то Прага призывала тогда на помощь и американцев. Причём трудно сказать – кого в Праге желали видеть больше?

И тут возникает естественный вопрос, который, почему-то, не задан в России по сей день, – не потому ли Прагу так спешно подняли на восстание, что кое-кому желалось в мае 1945 года повторить в Праге, но уже – без краха – «варшавский» вариант восстания августа 1944 года?

Командующий группой армий «Центр» Шернер приказал подавить восстание в Праге всеми средствами. С трёх сторон к Праге двинулись войска: с севера – танковая дивизия «Райх», с востока – танковая дивизия «Викинг», с юга – усиленный полк дивизии «Райх».

Но к Праге уже шли и советские танковые армии...

6 мая после проведения разведки боем командующий 1-м Украинским фронтом маршал Конев начал наступление главными силами.

7 мая начал наступать 2-ой Украинский фронт маршала Малиновского, а также – 4-й Украинский фронт генерала армии Ерёменко.

На рассвете 9 мая танкисты 4-й и 3-й танковых армий генералов Лелюшенко и Рыбалко завязали бои на улицах Праги.

Около 10 часов 9 мая в Прагу вступила подвижная группа 4-го Украинского фронта: 302-я дивизия на автомашинах и 1-я чехословацкая танковая бригада.

В 13 часов 9 мая в Прагу вошли 6-я гвардейская танковая армия и посаженная на машины пехота 24-го гвардейского корпуса 2-го Украинского фронта, а позднее – 7-й механизированный корпус из состава конно-механизированной группы генерала Иссы Плиева.

Воздушную поддержку осуществляли 5-я воздушная армия и часть сил 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта.

По горячим следам командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта докладывал о действиях его войск в Пражской операции. Вот фрагмент этого обширного и динамичного доклада:

«4 гв. ТА (гвардейская танковая армия, – С.К .) – 10 гв. тк (танковый корпус, – С.К. ), развивая наступление в направлении Премсдорф, Ольдержиш, преодолев горные перевалы в р-не Николуб, вышел в р-н Духцов, Ледвице и в 3.00 9.5.45 передовыми частями достиг сев. -зап. окр[аины] Праги.

В 14.00 9.5.45 в Прагу вошли главные силы ПО (передовые отряды, – С.К. ) корпуса и повели бои по очищению города от отдельных групп противника.

6 и 5 гв. мк (механизированный корпус, – С.К. ), сломив сопротивление противника, с боями преодолели перевал. В ночь на 9.5.45 гв. мк 16 и 15 гв. мбр (мотострелковая бригада, – С.К. ) с 22 сабр (самоходная артиллерийская бригада, – С.К. ) в р-не высот 757,0, 689,0, 414,0, юго-вост. Янов в р-не высот 265,0, 259,0 продолжали развивать наступление в направлении Янов, Мост, Лауны, Прага и в 12.30 9.5.45 вошли в Прагу, заняв южную и юго-зап. окраины. 5 гв. мк последовательно овладел Сайда, Постолопрты, Мост, в 9.00 9.5.45 вступил в Прагу и совместно с частями 10 гв. тк вёл бои с противником...».

9 мая 1945 года командующий 3-й гвардейской танковой армией Рыбалко доносил командующему 1-м Украинским фронтом маршалу Коневу:

«[В] 6.00 9.5.45 г. [во] второй половине дня (так в тексте, – С.К. ) в столицу Чехословакии г. Прага первыми в город вошли 69 мсб, командир бригады гв. полковник Ваганов, 50 мцп (мотоциклетный полк, – С.К. ), командир полка гв. подполковник Калинин, 16 сабр, командир бригады гв. полковник Попов.

9.5.45 г. к 17.03 город полностью был занят, связался с военной и гражданской властью.

Власть в городе принадлежит Национальной Раде, профессору Альберту Пражаку.

Военный штат восстания – командующий восстанием капитан Георгий Нежанский. В городе восстановлен порядок.

Опергруппа штарма (штаба армии, – С.К.) – сев. окр[аина] г. Прага.

П. Рыбалко, Мельников, Бахметьев».

В тот же день командующий 4-й гвардейской танковой армией Лелюшенко также доложил маршалу Коневу:

«В 4.00 9.5.45 г. 10 гв. тк зашёл в г. Прага и вышел на северо-восточную окраину её, восточную и юго-западную окраину.

6 гв. мк – на южную и юго-западную окраину г. Прага.

5 гв. мк – на западную окраину.

Захвачено много пленных и трофеев.

Оказавшие сопротивление уничтожены.

Связь с повстанцами – через бригадного генерала Ведравба. Американских войск нет. Соседей нет. Веду разведку в северо-восточной части, южном направлении. Навожу порядок. Я с оперативной группой – на западной окраине Праги.

Д. Лелюшенко».

После ликвидации очагов сопротивления в районе Праги войска 1-го и 2-го Украинских фронтов продолжили наступление в целях соединения с американцами и 11 мая 1945 года встретились с ними на рубеже Хемниц, Карлови-Вари, Пльзень.

КУДА конь с копытом, туда и рак с клешнёй... В те же дни к Праге спешила и 1-я дивизия РОА под командованием «генерала» Буняченко, бывшего полковника Красной Армии. Численность её достигала 20 тысяч человек. При этом Первую дивизию РОА вернее было бы называть первой и последней дивизией «Русской» «Освободительной» «Армии». Во всяком случае – первой и последней относительно боеспособной.

РОА Власова – тоже во многом миф, поскольку лишь 16 сентября 1944 года Власов встретился с Гиммлером и получил согласие последнего на формирование двух дивизий.

Всего-то!

В середине сентября 1944 года!

Считается, что Власов числом «два» остался недоволен, ибо рассчитывал якобы на десять дивизий. Однако дело было не только в том, что компактное воинское соединение на уровне армии, состоящее пусть и из предателей, но – русских, в ситуации конца 1944-го – начала 1945 годов немцам было ни к чему. Дело было в том, что Власов и в лучшие-то времена не смог бы набрать приличного личного состава на десять дивизий, а уж на рубеже 1944 и 1945 годов...

Но одну полнокровную (по численности) дивизию бывший командир 389-й стрелковой дивизии РККА Буняченко, перешедший к немцам 17 декабря 1942 года, сформировать успел.

(В 1942 году Буняченко был приговорён к расстрелу трибуналом Северной группы войск Закавказского фронта за создание угрозы окружения для 9-й армии и всей группировки – с заменой 10-ю годами заключения и возможностью отбывать наказание в Действующей армии. Однако искуплению вины он предпочёл прямое предательство).

1-я дивизия РОА (600-я «Панцер Гренадир Дивизион») начала формироваться в Мюзинге в ноябре 1944 года. Власов со 2-й дивизией (650-й по немецкой нумерации) находился в 60 километрах к юго-западу – в Хойберге. После непродолжительного, малоуспешного и сумбурного участия в боевых действиях против наших войск, 1-я дивизия РОА достигла Дрездена и поступила под командование фельдмаршала Шернера – командующего группой войск «Центр».

С Шернером Буняченко не поладил, и 27 апреля 1945 года 1-я дивизия двинулась по направлению к Чехии.

Но зачем?

На усиление группировки Шернера?

Какой там Шернер!

На помощь Праге?

Ни о каких альтруистических побуждениях не могло быть и речи – с любой точки зрения. К тому же, в конце апреля 1945 года в Праге было всё спокойно, и не то что антинемецкого восстания, но и волнений не предвиделось – они начались с утра 1 мая 1945 года.

Что могла сделать «дивизия» Буняченко – двадцать тысяч человек, начинающих разлагаться как воинская общность и быстро превращающихся в десять тысяч? Причём – на фоне могучих танковых «катков» Рыбалко и Лелюшенко, изготовившихся к броску!

Даже если бы к Праге двигалась не деморализованная «дивизия», а когорта героев, против танков Шернера и гренадёров Ваффен-СС она бы не выстояла и пражанам не помогла бы. Но «орлы» Буняченко высоко не летали. Им бы до войск генерала Эйзенхауэра добраться – и то удача.

Собственно, потому Буняченко и шёл в зону боевых действий, что через неё пролегал путь к местам дислокации частей 3-й американской армии. Не освобождать Прагу шли власовцы – они шли в американский плен, страшась советского плена!

К янки рвался и мечущийся Власов, соединившийся с Буняченко. Но даже американцам, начинающим подбирать остающиеся без дела немецкие антисоветские кадры, Власов был не нужен – очень уж одиозен он был даже для янки. К тому же, насчёт выдачи подобного рода публики имелись и межгосударственные договорённости между СССР и союзниками.

Другое дело – чехи…

Чехи, узрев на своей территории воинское формирование в немецкой форме но с русской речью, вначале обрадовались. Чешские партизанские отряды вступили с власовцами в контакт. 2 мая 1945 года 1-я дивизия РОА остановилась в 50 километрах от Праги, и в её расположение прибыла из столицы делегация офицеров чешской армии…

Делегация – момент интересный – попросила Буняченко поддержать восстание. 5 мая 1945 года восстание началось, и повстанцы обратились по радио с призывом о помощи ко всем сразу, включая американцев.

Вечером 5 мая Буняченко был в пригородах Праги, а 6 мая власовцы приняли участие в боевом столкновении с частями СС, высланными для подавления восстания.

ЗАЧЕМ власовцы решили поддержать чехов? Понять это несложно – дивизия РОА вошла в Прагу в расчёте на то, что туда же подойдут янки… Ведь к 5 мая 1945 года части американской армии были к Праге намного ближе, чем советские части… Главное было – сдаться союзникам или устроиться как-то иначе с ними же, а не с советским командованием. Именно это предопределило решение Власова, находившегося в расположении дивизии, и Буняченко присоединиться к восставшим.

На приход американцев явно рассчитывали и те силы в Чехии, которые заваривали «кашу» с преждевременным восстанием, не согласовав его сроки с советским командованием.

Однако уже к вечеру 6 мая 1945 года ситуация для Власова и для не-коммунистических инициаторов Пражского восстания изменилась принципиально. Судя по всему, Пражское восстание инициировали не коммунисты, но чешские коммунисты сумели быстро перехватить инициативу у проамериканских чешских лидеров и возглавить восстание – коль уж оно началось.

В переговорах представителей власовского КОНР (Комитета освобождения народов России) с представителями руководства восстанием последними было заявлено, что чехи Власова о помощи не просили, что повстанцы, ранее обращавшиеся к Власову за помощью, не были представителями ни чешского народа, ни правительства… Две трети новообразованного Чешского правительства составили коммунисты, и они посоветовали Буняченко сдаться наступающей «Руде Армаде», то есть – Красной Армии.

Сам тот факт, что коммунистическое руководство отказалось от услуг «власовцев», говорит и об их «боеспособности», и о том, что повлиять на ситуацию серьёзным образом они сил не имели. А ЦК чешской Компартии, безусловно, связался по радио с командованием советских армий и знал, что танки Лелюшенко и Рыбалко на подходе…

По дороге выяснилось, что часть власовского командования: «генерал-майор» Трухин, «генерал-майор» Боярский, «генерал-майор» Шаповалов и «генерал» Благовещенский, захвачены чешскими красными партизанами. Боярский был расстрелян, Шаповалов повешен. Трухин и Благовещенский – переданы Красной Армии.

Начиналась агония РОА, КОНР и их «верхушки».

12 мая 1945 года Власов был пленён в зоне расположения 25-го танкового корпуса генерал-майора Фоминых. Можно привести полное донесение генерала Фоминых Военному совету 1-го Украинского фронта о том, как это произошло, но – стоит ли?

Интереснее вернуться к союзникам и к Пражскому восстанию.

ПОСЛЕ демарша советского Генерального штаба, настаивавшего на соблюдении договорённостей, достигнутых на Крымской (Ялтинской) конференции в феврале 1945 года, 3-я американская армия была вынуждена остановиться на линии Карлови-Вари, Пльзень, Ческе-Будеёвице.

Простой взгляд на карту Чехии и Центральной Европы показывает, что к моменту начала Пражского восстания наиболее близко к Праге стояли американцы. Мы в тот момент находились дальше – в районе Дрездена и Брно.

Американцам, конечно, и без намёков Черчилля были понятны все стратегические выгоды занятия Праги, однако грубо нарушать ранее достигнутые договорённости с Москвой Вашингтону было не с руки. Русские нужны были как союзники в войне против Японии, а как там получится с атомной бомбой, было ещё неясно – её впервые испытали лишь 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в пустынном штате Нью-Мексико.

Поэтому американцы ограничились зондажом – в район Праги была выслана бронеколонна разведки, и командовавший ей американский капитан даже встречался с командиром Первого полка Первой дивизии РОА «полковником» Архиповым. Капитан объяснил, что он не является передовым отрядом наступающих войск, а всего лишь должен оценить обстановку — и вовсе не собирается вступать в Прагу.

Однако можно предполагать, что 6 мая 1945 года вопрос о возможном занятии Праги американскими войсками был для янки ещё открыт – если бы Пражское восстание захлёбывалось в крови. Но поскольку дела у повстанцев шли неплохо, капитан со своими разведчиками убрался восвояси.

В итоге Прагу заняли соединения только Красной Армии.

Но не всё тут до конца ясно.

Советские источники отдают инициативу подготовки восстания, всё же, Коммунистической партии Чехословакии. Мол, ещё 29 апреля ЦК КПЧ обсудил вопрос о восстании и распределил между членами ЦК обязанности по руководству им, после чего был разработан детальный план восстания.

Всё это, скорее всего, так и было. Но коммунистический план Пражского восстания не исключает наличия некоммунистического (и даже – антикоммунистического, как в Варшаве в 1944 году) плана Пражского восстания…

А поскольку работать «на упреждение» надо было антикоммунистам, они и поспешили восстать. Ну, в самом-то деле – если то Пражское восстание, которое началось 5 мая 1945 года, было подготовлено коммунистами, то почему оно оказалось полной неожиданностью для Москвы? Ведь танкистам армий Рыбалко и Лелюшенко пришлось срочно прорываться к Праге без положенного уставами прикрытия – на максимально возможном ходу! И вся эта спешка была результатом странной, не скоординированной с нами, инициативы пражан.

Вне сомнения, коммунисты действительно готовили восстание, рассчитывая подгадать его к моменту выхода советских войск на подступы к Праге, то есть – где-то к 10-11 мая 1945 года. Но, похоже, проамериканские силы в Чехии форсировали сроки, и форсировали их по договорённости с Вашингтоном…

Будет вполне логичным предположить при этом, что янки санкционировали восстание в расчёте на то, что русские в острой ситуации дрогнут и согласятся на продвижение 3-й американской армии до Влтавы и Праги. Даже если бы потом пришлось возвращаться на прежнюю линию демаркации, политический барыш на походе в Прагу янки получили бы.

Во-первых, возврат Праги стал бы уступкой России – пусть и заранее оговорённой, но – уступкой.

А за уступки надо платить уступками.

Во-вторых, войдя в Прагу первыми, американцы могли бы оказать влияние на развитие ситуации в Чехии в более выгодную для них сторону, поскольку к тому времени она развивалась в сторону прямо противоположную.

Наконец, американским входом в Прагу срывался бы тот огромный политический, пропагандистский и агитационный эффект, который Советский Союз получил, освободив Прагу единолично. Ведь советские войска продвигались по освобождённому городу в море людей и цветов! Ни в одной славянской столице нас не встретили так, как в Праге.

Надо было это Америке?

ПОЭТОМУ не приходится сомневаться – какие-то тайные действия американцы в начале мая 1945 года в Чехословакии предпринимали. Напомню: 4 мая Эйзенхауэр – безусловно с санкции Вашингтона – провёл зондаж советской позиции, предложив начальнику нашего Генерального штаба Антонову согласиться с продвижением американских войск до западных берегов Влтавы и Праги.

Москва Вашингтону жёстко отказала, и уже на следующий день Прага восстаёт, а 6 мая «Нью-Йорк Таймс» сообщает о восстании в Праге.

Американцы вновь запрашивают нас, мы вновь отказываем. И ситуация развивается так, как развивается, постепенно естественным образом «левея» и «краснея». Однако неясностей всё ещё хватает.

Вот, например, что докладывали наши танковые командармы...

Генерал Рыбалко: «Власть в городе принадлежит Национальной Раде, профессору Альберту Пражаку. Военный штат восстания – командующий восстанием капитан Георгий Нежанский...».

Генерал Лелюшенко: «Связь с повстанцами – через бригадного генерала Ведравба».

Странная неувязка – то восстанием руководит капитан, то – генерал. Да и профессор Альберт Пражак не похож на соратника коммуниста Клемента Готвальда. А где же члены подпольного ЦК КПЧ, руководители якобы коммунистического – если верить советским источникам – восстания? Уж они-то должны были выходить на связь с советскими генералами-коммунистами в первую очередь…

С исторического отдаления и в свете всего, что мы сегодня знаем о той войне, можно предполагать, что янки спровоцировали преждевременное восстание в Праге так же, как англичане спровоцировали преждевременное восстание в Варшаве летом 1944 года. И побуждения в обоих случаях были сходными – боязнь окончательного перехвата власти в Польше, Чехии и Словакии левыми силами и даже – не дай бог! – коммунистами.

Но 1945 год – не 1944 год! Если за восемь месяцев до этого Варшавское восстание утонуло в море крови, то Пражское утопало в море цветов и улыбок. Характерно, что 9 мая 1945 года маршал Конев и член Военного Совета Крайнюков вынуждены были отдать следующее боевое распоряжение командующему 4-й гвардейской танковой армией Лелюшенко:

«Приказываю немедленно занять Бенешов (20 км юго-восточнее Праги). Не допустить отхода немцев на соединение с союзниками. Прекратите празднование в Праге.

Об исполнении донести.

КОНЕВ

КРАЙНЮКОВ».

По своему своеобразию и смыслу это, в некотором роде, наиболее замечательный документ 1945 года. И в нём самым счастливым образом смешались последние военные заботы воинов Конева, и их уже мирное веселье.

В Варшаве летом 1944 года так быть не могло, но вины русских в том не было – поляки пали жертвой собственной же провокации. Теперь времена изменились кардинально, и это определило абсолютно разные судьбы двух восстаний в двух славянских столицах.

Сергей Кремлёв (Брезкун), специально для «Посольского приказа»

Чехословакия была – наряду с Австрией – одним из государств, исчезнувших с карты Европы в результате нацистской агрессии еще до того, как началась Вторая мировая война. Чешские земли с марта 1939 года находились под прямой немецкой оккупацией в качестве «протектората Богемия и Моравия», располагавшего ограниченной автономией. Словакии (в урезанных границах) по воле Гитлера формально был дарован суверенитет, фактически же правивший там праворадикальный режим Йозефа Тисо находился в полной зависимости от Германии. Однако в ходе войны «большая тройка» обязалась восстановить независимость Чехословакии в границах до сентября 1938 года. Созданное вторым президентом республики Эдвардом Бенешем в Лондоне чехословацкое правительство в изгнании было признано СССР, США и Великобританией в качестве союзного. На Западном фронте в составе британских войск сражались чехословацкие подразделения, в том числе несколько эскадрилий ВВС. В Советском Союзе был создан 1-й чехословацкий армейский корпус во главе с генералом Людвиком Свободой, воевавший на Восточном фронте.

В сентябре 1944 года части Красной армии пересекли довоенную границу Чехословакии в Карпатах.

Юрий Левитан, сообщение Советского информационного бюро: «Войска 4-го Украинского фронта, продолжая наступление, преодолели карпатский хребет и, овладев перевалами: Лубковским, Русским, Узовским, Верецким, Вышковским, Яблоновским, Татарским, продвинулись вглубь территории Чехословакии от 20 до 50 километров на фронте протяжением 275 километров».

Однако Карпатско-Дукельская операция, в которой тяжелые потери понес и 1-й чехословацкий корпус, захлебнулась: немцы и их венгерские союзники оказали успешное сопротивление в горной местности. Советским войскам не удалось соединиться с участниками вспыхнувшего в центральной Словакии антифашистского восстания. Освобождение Чехословакии по-настоящему началось лишь в 1945 году. В один из первых дней нового советского наступления в западных Карпатах президент Эдвард Бенеш обратился к согражданам по чехословацкому радио, вещавшему из Лондона.

Президент Эдвард Бенеш, февраль 1945 года: «Дадим себе слово, что с этого момента встанем все как один, последовательно и бескомпромиссно, в борьбе против преступного режима, врага, осквернившего наши священные Градчаны, который жестоко за это поплатится. Все вместе – вперед, в бой за свободную Чехословакию в свободной Европе!»

Тем не менее массового сопротивления оккупации в чешских землях до весны 1945 года не было. В горных и лесных районах действовали небольшие партизанские группы, в городах – разрозненные ячейки подполья, поставлявшие разведывательную информацию лондонскому правительству. Но в целом оккупанты и марионеточный режим протектората держали ситуацию в Богемии и Моравии под контролем.

Тем временем советские войска развернули в Центральной Европе свое завершающее наступление. Их основной удар – Висло-Одерская операция – имел целью прорыв немецкого фронта и выход к Берлину. Прилегающее южное направление, на котором находилась Чехословакия, играло в планах советского командования вспомогательную роль. Здесь советское наступление развивалось более медленными темпами, чем в Польше и на востоке Германии. Тем более что в центральной части Чехии гитлеровцам удалось сосредоточить крупную войсковую группировку, которая продержалась там до мая 1945 года. Она сохранила боеспособность и после того, как Гитлер покончил с собой, а комендант Берлина генерал Вейдлинг приказал защитникам немецкой столицы сложить оружие. Группировкой немецких войск в Чехии командовал толковый военный и при этом убежденный нацист – фельдмаршал Фердинанд Шёрнер. Вот как описывал тогдашнюю обстановку маршал Советского Союза Иван Конев, выступая в Праге 9 мая 1946 года, в первую годовщину освобождения: «В начале мая прошлого года в Центральной и Северной Германии немецкие войска были полностью разгромлены и капитулировали. На юге же, начиная от Дрездена и дальше на восток и юго-восток, немецкие армии под командованием фельдмаршала Шёрнера общей численность около миллиона человек, сохранили боеспособность, организацию, управление и, не подчинившись приказу славного командования капитуляции, продолжали оказывать упорное сопротивление».

Советские войска наступали на Прагу с трех сторон. С севера, со стороны Саксонии, двигались части 1-го Украинского фронта, которым командовал маршал Конев. С юго-востока, из Моравии, подходили войска 2-го Украинского фронта во главе с маршалом Родионом Малиновским. С северо-востока, со стороны Силезии, наступал 4-й Украинский фронт генерал-полковника Андрея Еременко. Еще раньше с запада к границам Чехословакии подошли войска США. 18 апреля они пересекли прежнюю границу страны на ее крайнем западе – у города Аш. В течение недели американцы освободили ряд городов западной Чехии – Аш, Хеб, Карловы Вары. Однако продвижение 3-й армии генерала Джорджа Паттона было медленным и вскоре совсем остановилось: Паттон, стремившийся освободить Прагу, получил приказ не торопиться. Причиной медлительности была позиция главнокомандующего войсками западных союзников Дуайта Эйзенхауэра. Он знал о предварительных договоренностях «большой тройки», согласно которым ведущая роль в освобождении Чехословакии отводилась советским войскам. Демаркационная линия между ними и американо-британскими частями в Центральной Европе была согласована так, что Чехословакия оказывалась по ее восточную, советскую сторону.

Эйзенхауэр, руководствовавшийся чисто военными соображениями, ничего не имел против этого. Иной была позиция британского премьер-министра Уинстона Черчилля, который предвидел, что продвижение СССР в глубь Европы может завершиться установлением коммунистических режимов в ее восточной части. 30 апреля Черчилль писал президенту США Гарри Трумэну: «Несомненно, что освобождение Праги и большей части западной Чехословакии вашими силами могло бы изменить послевоенную ситуацию в этой стране и оказать влияние на другие страны. Напротив, если западные союзники не сыграют заметной роли в освобождении Чехословакии, эта страна может пойти тем же путем, что и Югославия».

В Вашингтоне, однако, не придали опасениям Черчилля большого значения. Американские войска в Чехословакии вновь пришли в движение лишь в первых числах мая, и хотя на их пути не было крупных немецких подразделений, они продвинулись лишь чуть восточнее города Плзень. Тем временем в Праге, слышавшей новости о приближении советских и американских войск, 5 мая вспыхнуло восстание. Его спешно созданный штаб, назвавшийся Чешским национальным советом, выступил с воззванием к народу: «Чешский народ! Чешский национальный совет как представитель революционного движения чешского народа и уполномоченный правительства Чехословацкой республики с этого дня принимает на себя властные полномочия на территории Богемии, Моравии и Силезии. Под ударами героических союзных армий и сил сопротивления чешского народа прекратил существование так называемый протекторат Богемия и Моравия, навязанный нам немцами...».

Особенно упорные бои развернулись в центре Праги, у здания Чешского радио, занятого повстанцами. На фоне музыкальной трансляции слышны выстрелы.

неравны, и вскоре пражское радио передало призыв повстанцев к частям Красной армии: «Говорит Прага! Прага говорит! Красная Армия, слушайте нашу передачу! Германские войска в большом количестве танков и самолетов нападают на Прагу! Посылаем пламенный призыв доблестной Красной Армии! Нам нужна ваша помощь! Нам нужна поддержка вашей авиации против германских войск, продвигающихся по направлению к Праге! Прага не сдается оружию! Прага не сдастся!»

И тут у пражан появился неожиданный союзник: оказавшаяся в районе Праги 1-я дивизия так называемой Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова. Эта дивизия под командованием генерала Семена Буняченко уже несколько дней фактически не подчинялась никому. Поняв, что Германия проиграла, власовцы пытались спастись от советского плена у западных союзников. Как полагает чешский историк Станислав Кокошка, автор книги «Прага в мае 45-го», генерал Буняченко хотел оказать союзникам услугу, которая могла бы потом увеличить шансы власовцев остаться на Западе. Пражское восстание давало такую возможность. По согласованию с повстанцами три полка дивизии Буняченко вошли в Прагу, вступив в бой с немцами. Солдаты РОА атаковали немецкие батареи, готовившиеся к обстрелу центра Праги, где продолжали отбиваться чехи. Немцы начали отступать.

Между тем 8 мая в Праге появились американские парламентеры. Они направлялись в штаб фельдмаршала Шёрнера, дабы известить его: во французском Реймсе подписан предварительный протокол о капитуляции Германии, что делает дальнейшее сопротивление немецкой группировки в Чехии бессмысленным. Один из власовских офицеров провел переговоры с американцами. Те сообщили ему, что их войска остановились на линии Карловы Вары – Плзень – Ческе Будейовице, а освобождать Прагу будет Красная армия. После этого Буняченко приказал своей дивизии уходить к американцам. Позднее, при коммунистическом режиме, роль дивизии РОА в освобождении Праги замалчивалась. Пражане, однако, в те дни встречали власовцев цветами – для них они были освободителями, вне зависимости от общей роли этих людей в контексте Второй мировой войны.

8 мая бои в городе продолжались. Шёрнер решил увести бóльшую часть своих войск на запад, чтобы сдаться американцам, а не русским. Восставшая Прага лежала у него на пути. Было ясно, что натиска основных сил немецкой группировки повстанцы не выдержат. Чешский национальный совет решил вступить с немцами в переговоры. Была достигнута договоренность, согласно которой немцы оставляли чехам тяжелое вооружение, получая возможность свободного прохода через город в западном направлении. Пишет российский историк Валентина Марьина: «Это не похожее на безусловную капитуляцию соглашение прежде оценивалось как “военная и политическая ошибка”. Но надо иметь в виду, что пражане почти не имели оружия, а немцы были отлично вооружены и готовы драться до последнего. Повстанцы также не имели точных данных о передвижении частей Красной армии. Поэтому с точки зрения здравого смысла желание избежать напрасного кровопролития и разрушения Праги является вполне понятным».

Утром 9 мая на окраинах Праги появились советские подразделения. Считается, что первым в город въехал танк лейтенанта Ивана Гончаренко. В тот же день экипаж танка принял бой у Манесова моста в центре Праги, в ходе которого машина была подбита, сам командир танка погиб. Именем Ивана Гончаренко, как и ряда других участников боев за Прагу, позднее была названа одна из улиц чешской столицы.

Нацистские войска оказывали упорное сопротивление в Праге и ее окрестностях до 12 мая. В районе деревни Сливице, недалеко от города Писек, развернулось сражение, оказавшееся одним из последних во Второй мировой войне в Европе. Часть немецких войск, в том числе подразделения Ваффен-СС, двигавшиеся со стороны Праги, были остановлены в этом месте партизанскими отрядами. Они перекрыли дорогу, которая вела к расположению американских войск, остановившихся на демаркационной линии, о которой Эйзенхауэр договорился с начальником советского Генштаба генералом Антоновым. Немцев, пытавшихся сдаться им, американцы отправили обратно, на советскую сторону. При появлении советских частей завязался бой. Он продолжался до раннего утра 12 мая, когда немецкий командующий группенфюрер СС фон Пюклер-Бургхаусс подписал соглашение о капитуляции, после чего покончил с собой. Более 6 тысяч немецких военнослужащих сдались в плен. Боевые действия на территории Чехословакии закончились.

Жители Праги и других чешских городов встречали советских солдат с ликованием. Вскоре после освобождения на торжественном собрании выступил мэр Праги Петр Зенкл, от лица горожан поблагодаривший Красную армию: «Наш город был спасен от гибели и разрушения и вырван из лап нацистов прежде всего героической Красной армией. Дорогие братья-славяне! Беспримерный героизм и несравненное самопожертвование советских солдат в этой страшной мировой войне вошли в историю. Но не только в историю – они вошли также в сердца всех жителей Праги и всего чехословацкого народа».

Сколь бы радостным событием ни было освобождение, оно оказалось омрачено стихийными актами мести чехов в отношении местного немецкого населения. Члены отрядов самообороны, стихийно образовавшихся в мае 1945-го, часто рассматривали каждого немца как нациста или коллаборанта, словом – как врага, подлежащего строгому наказанию, а то и уничтожению. Жертвами этих бесчеловечных действий, рассматривавшихся тогда как акты мести за зверства оккупантов, в конце весны и начале лета стали сотни людей, в том числе женщины и дети. Около 200 тысяч чешских и моравских немцев бежали вместе с отступающим вермахтом в Германию и Австрию. Эти события стали предвестником организованной депортации немецкого меньшинства из Чехословакии, осуществленной в конце 1945-го и 1946 году в соответствии с декретами президента Бенеша.

Еще до того, как советские войска вступили в Прагу, на освобожденной территории Чехословакии появились первые намеки на то, каким будет политическое развитие страны в ближайшие годы. Вот что писал позднее в мемуарах «Чехословакия, моя судьба» чешский политик, бывший министр юстиции Прокоп Дртина: «Мы готовились к отъезду в Братиславу, куда уже переехал Словацкий национальный совет. В этой ситуации мы увидели, как коммунисты пользуются благосклонностью и покровительством советских войск для того, чтобы оказаться в освобожденных городах раньше, чем другие политики. Их целью было – получить преимущество перед остальными при организации новой политической жизни». Первые шаги к коммунистическому перевороту февраля 1948 года делались сразу после изгнания нацистов.

Но до этого было еще далеко. А пока по улицам Праги ехали советские танки, а по улицам Плзеня – американские джипы. Те и другие были завалены свежей сиренью, которой забрасывали освободителей благодарные чехи. Вне зависимости от того, что последовало потом, освобождение от нацизма навсегда стало одним из самых светлых событий в истории Чехии и Словакии. Поэтому и теперь, через много десятков лет, на могилах советских и американских солдат, погибших при освобождении Чехословакии, в мае всегда цветы.

Для этой цели планировалось нанесение ударов по обоим флангам группы армий «Центр»: из района северо-западнее Дрездена войсками 1-го Украинского фронта и из района южнее Брно войсками 2-го Украинского фронта с последующим развитием их по сходящимся направлениям на Прагу.
Одновременно с нанесением этих ударов имелось в виду наступлением центра и левого крыла 1-го Украинского фронта с северо-востока, всех сил 4-го Украинского фронта с востока и армий правого крыла 2-го Украинского фронта с юго-востока рассечь окружаемую группировку на части, обеспечив тем самым ее быстрейший разгром и пленение. Намечалось также создание внешнего фронта окружения. Войска, образовавшие этот фронт, должны были войти в соприкосновение с американскими войсками, выходящими на западную границу Чехословакии.
1-й Украинский фронт получил задачу: «... Не позже 3 мая закончить ликвидацию окруженной группировки немецко-фашистских войск в районе Луккенвальде и очистить от противника территорию Берлина в своих границах. Войска правого крыла фронта использовать для стремительного наступления в общем направлении на Прагу. Передовыми частями правого крыла выйти на реку Мульде».
2 мая мы получили директиву командующего войсками 1-го Украинского фронта сдать свой боевой участок войскам 1-го Белорусского фронта и сосредоточиться в лесах в 35-50 км южнее Берлина для подготовки удара на Прагу. В директиве указывалось: «Войсками правого крыла перейти в стремительное наступление по обоим берегам реки Эльбы в общем направлении на Прагу с целью разгромить дрезденско-гёрлицкую группировку противника и танковыми армиями на шестой день операции овладеть столицей Чехословакии городом Прага».
Для достижения поставленной цели командованием предусматривалось нанести главный удар из района Ризы силами трех общевойсковых армий: 3-й гвардейской генерал-полковника В. Н. Гордова, 13-й генерал-полковника Н. П. Пухова и 5-й гвардейской генерал-полковника А. С. Жадова и двух танковых: 3-й гвардейской генерал-полковника П. С. Рыбалко и 4-й гвардейской.
Наша 4-я гвардейская танковая армия должна была наступать вдоль западных берегов рек Эльбы и Влтавы в общем направлении Теплице-Шанов-Прага.
Танковые армии должны были действовать в боевых порядках общевойсковых армий, нанося удар одновременно с ними:
4-я гвардейская танковая - в полосе 13-й армии, а 3-я гвардейская танковая - первоначально в полосе 3-й гвардейской, затем в полосе 5-й гвардейской общевойсковых армий.
4-й гвардейской танковой армии предписывалось с участка 13-й армии наступать в направлении Носсен - Теплице-Шанов - Прага и на шестой день с запада и юго-запада вместе с 3-й гвардейской танковой армией овладеть Прагой. В первый день операции предстояло занять район Госберг, Обер-Шар, Носсен.
Танковые армии должны были сразу же после прорыва вражеской обороны, не втягиваясь в бои за Дрезден, стремительно, на плечах противника совместно с общевойсковыми армиями овладеть горными перевалами и через Рудные горы выйти в Чехословакию на тылы группы армий «Центр».
Готовность к наступлению назначалась на вечер 6 мая.
Нашим ближайшим правым соседом, наступавшим на г. Хемниц (ныне Карл-Маркс-Штадт), был 25-й танковый корпус генерал-майора Е. И. Фоминых (после овладения Прагой это соединение перешло в наше оперативное подчинение). Этот танковый корпус окончательно разгромил банду Власова, пленив его самого со штабом 11 мая 1945 г. в районе г. Хемниц. Важную роль в пленении Власова сыграл командир мотострелкового батальона 181-й танковой бригады полковника Мищенко капитан Якушев. За этот подвиг он удостоен ордена Суворова II степени.
Получив директиву, мы вместе со штабом при участии командира 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса В. Г. Рязанова внимательно изучили замысел предстоящей операции и в тот же день поставили задачи войскам. 6-му гвардейскому механизированному корпусу со средствами усиления совместно с 13-й армией приказывалось прорвать оборону противника на участке Мюгельн, Наундорф и к исходу первого дня, стремительно наступая в направлении Катниц-Носсен, овладеть районами: главными силами - Гросс-Фойгтсберг, Хиршфельд, Носсен, передовым отрядом - Фрейберг. Разведку вести в направлении Одеран - Мительзейда. На второй день операции развить наступление на Лихтенберг и к исходу дня овладеть районом Фридебах, Нассау, Диттерстбах. 10-му гвардейскому танковому корпусу совместно с частями 13-й армии предстояло начать наступление на участке Казабра, Реппен и, стремительно наступая в направлении Некканиц-Рауслиц, к исходу первого дня овладеть районом Обер-Шар, Мохорн, Таннеберг. На второй день операции развивать наступление в направлении Гриллебург-Шёнфельд и к исходу дня овладеть районом Хермсдорф, Хённерсдорф, Рейхенау.
5-й гвардейский механизированный корпус получил задачу двигаться во втором эшелоне за 6-м гвардейским механизированным корпусом, находясь в готовности отразить контратаки противника с юго-запада, и развить наступление 6-го гвардейского механизированного корпуса. К исходу первого дня операции он должен был выйти в район 8 км северо-западнее Носсена, а затем выдвинуться к Вейсенбергу (6 км юго-восточнее Фрейберга).
Всем соединениям предписывалось развивать стремительные действия, особенно в первые два дня операции, с тем чтобы успеть захватить перевалы горного кряжа прежде, чем противник сумеет организовать на них оборону; не прекращать наступления ночью; учесть особенности действия на пересеченной горно-лесистой местности. В передовые отряды были включены саперные части и переправочные средства.
В резерв предназначались 68-я гвардейская танковая и 70-я гвардейская самоходно-артиллерийская бригады, а также ряд других частей армейского подчинения. Оперативная группа штаба армии должна была следовать с главными силами 10-го гвардейского корпуса.
3 мая 4-я гвардейская танковая армия передала свой боевой участок 69-й армии 1-го Белорусского фронта и на следующий день сосредоточилась в лесах в районе Даме южнее Берлина.
Личный состав частей и соединений напряженно работал над подготовкой марша в ночное время. Переправа через Эльбу в районе Торгау с наступлением темноты должна была обеспечить внезапность нашего появления перед обороняющимися немецко-фашистскими войсками. Исключительно внимательно и вдумчиво отнеслись к подготовке этой заключительной операции К. И. Упман, С. С. Маряхин, Н. Ф. Ментюков, А. Я. Остренко, М. А. Полуэктов, командиры корпусов Е. Е. Белов, И. П. Ермаков, С. Ф. Пушкарев и все другие командиры соединений и частей.
До начала операции было подано в среднем 2 боекомплекта, 3 заправки горючего для танков, 3,5 заправки для автомашин, продовольствия 10 сутодач.
Мы с В. Г. Гуляевым выехали к своим соседям и встретились с командующим 13-й армией генералом Н. П. Пуховым и членом военного совета армии М. А. Козловым, чтобы увязать наши действия. Встреча была короткой, но деловой.
В ночь на 5 мая войска армии начали марш. 5 мая получили указание от командующего фронтом атаковать противника не 7 мая, как предписывалось первоначально, а на день раньше - 6 мая. Это, видимо, обусловливалось всей военно-политической обстановкой в последние дни войны, и частности восстанием в Чехии, о подготовке которого уже упоминалось. Оно развернулось с большой силой в Праге. Гитлеровский гауляйтер Франк, чтобы выиграть время, начал переговоры с руководством восставших, а Шернер отдал категорический приказ о подавлении восстания любыми средствами. Нам до наступления на Прагу об этом не было известно, но Ставка Верховного Главнокомандования, конечно, располагала соответствующей информацией.
Переправившись через Эльбу в районе Торгау и несколько южнее, к утру 6 мая армия главными силами заняла исходное положение для наступления на рубеже Мюгельн, Церен (50 км северо-западнее Дрездена). Некоторые наши части в это время были еще в пути.
Вблизи района сосредоточения армии находились соединения американских войск. Конкретных данных о характере и силе обороны противника от союзников мы не получили - трудно сказать почему. Нам пришлось провести боевую разведку, чтобы установить характер обороны противника и определить, проводить ли артиллерийскую подготовку по обнаруженным целям или, если оборона противника окажется недостаточно прочной, сразу же за боевой разведкой ввести сильные передовые отряды, что было возможно, поскольку противник не ожидал здесь нашего наступления.
Вскоре подъехал командующий 13-й армией Н. П. Пухов. Мы вместе дождались результатов боевой разведки. Они были отрадными для нас - сплошной оборонительной линии у противника не было, имелись лишь отдельные узлы сопротивления. Обсудив положение, мы решили, не теряя времени, нанести пятиминутный артиллерийский огневой налет по обнаруженным очагам сопротивления и, не ожидая авиационного удара, атаковать неприятеля сильными передовыми отрядами. Мы считали, что если оборона врага в глубине окажется серьезной, то боем передовых отрядов можно выявить ее характер и силы, если же сопротивление неприятеля удастся сломить сразу на всю тактическую глубину, то тогда без промедления можно ввести в сражение главные силы армий для развития наступления на Прагу. Войска Пухова были в основном на марше.
В передовые отряды были назначены: от 10-го гвардейского танкового корпуса - 63-я гвардейская танковая бригада полковника М. Г. Фомичева, усиленная 72-м гвардейским тяжелым танковым полком майора А. А Дементьева и мотострелками 29-й гвардейской мотострелковой бригады полковника А. И. Ефимова; от 6-го гвардейского механизированного корпуса - 35-я гвардейская механизированная бригада полковника П. Н. Туркина, усиленная артиллерией и корпусным танковым полком. Вскоре подошел передовой отряд от 13-й армии.
Поддерживать наступление должны были истребительная авиадивизия трижды Героя Советского Союза полковника А. И. Покрышкина, штурмовая авиация генерал-лейтенанта В. Г. Рязанова и бомбардировщики генерала Д. Т. Никишина.
В 8 час. утра 6 мая мы находились у себя на наблюдательном пункте. В 8 час. 30 мин. после короткого артиллерийского налета передовые отряды начали атаку. Мы наблюдали, как наши танки (их в обоих передовых отрядах насчитывалось около 150) построились в боевой порядок - углом вперед. Такой порядок построения выгоден в случае внезапного противотанкового огня противника и при наличии минных полей. К тому же такое построение обеспечивало эффективное ведение огня, как фронтального, так и флангового, тогда как боевой порядок в линию позволял вести огонь по существу только перед фронтом и не гарантировал от внезапных сюрпризов.
Смело шли танки, сокрушая врага огнем, броней и гусеницами. На виду у нас пылали вражеские боевые машины и другая техника. Враг оказывал упорное сопротивление. Отдельные группы гитлеровцев сдавались в плен, видимо, они никак не могли сообразить, что же случилось, кто наступает. Американцы? Но почему же тогда они бьют «по-русски»?
Вскоре к нам на НП доставили 4 пленных офицеров с картами, на которых была нанесена обстановка. Стало совершенно ясно, что жесткой обороны у противника здесь нет, как мы и предполагали. Из показаний пленных выяснилось, что командование неприятеля, знавшее, что в этом районе располагаются американские войска, было убеждено, что те наступать не будут. Поэтому атака наших передовых танковых отрядов оказалась для них полной неожиданностью.
В 10 час. 30 мин. я доложил командующему войсками фронта о результатах боя передовых отрядов, стремительно развивавших наступление, кратко изложил данные о характере обороны неприятеля, его поведении и просил разрешения наступать всеми войсками.
В 11 час. 20 мин. к нам на НП прибыли командующий фронтом И. С. Конев и член военного совета фронта генерал-лейтенант К. В. Крайнюков. Убедившись в нашем успехе, командующий фронтом дал указание ввести в бой главные силы армии.
Мне дорога была каждая минута, и я попросил разрешения выехать с оперативной группой вперед, к главным силам, части которых как раз проходили близ нашего НП, а из открытых люков танков доносились возгласы: «Даешь Прагу!».
Примерно через полчаса, уже в пути, мы узнали из радиосообщений, что 5 мая в Праге началось восстание чехословацких патриотов. Ядром восстания явились рабочие коллективы крупных заводов «Шкода-Смихов», «Вальтер», «Авиа», «Микрофон», «Эта», «ЧКД».
Позже стали известны подробности. Повстанцы добились серьезных успехов. Они заняли радиостанцию, почту, телеграф, центральную телефонную станцию, центральные вокзалы, городскую электростанцию, большинство мостов через Влтаву.
По инициативе коммунистов в ночь на 6 мая чешский Национальный совет обратился к жителям столицы с призывом строить баррикады. В течение ночи было воздвигнуто 1600 баррикад. На них сражались около 30 тыс. человек.
Восстание в Праге принимало все большие масштабы. Для его подавления фашистское командование в помощь своему гарнизону бросило танки и самолеты. Немецко-фашистские изверги жестоко расправлялись с населением, не щадя ни женщин, ни детей. Особенно зверствовали эсэсовские части в рабочих районах города. Повстанцы сражались с величайшим мужеством и отвагой.
Важную роль в поддержании стойкости борцов играла вышедшая после шести лет подполья газета «Руде право», где было опубликовано воззвание ЦК КПЧ к коммунистам, в котором говорилось: «Коммунисты! Вчера началось наше непосредственное участие в боях. Докажите, что в открытой борьбе против врага вы будете столь же стойкими, смелыми и находчивыми, как и во время шестилетней жестокой борьбы с извергами гестапо. Будьте всюду лучшими из лучших и славно пронесите к цели свое знамя, пропитанное кровью тысяч своих товарищей. Железная дисциплина большевистской партии и воодушевление братской Красно Армии служат вам ярким примером. Вперед, в последний бой за свободную, народную, демократическую Чехословацкую республику!».
Несмотря на героизм патриотов, восставших в Праге, врагу в течение 6 мая удалось после ожесточенных боев захватить ряд баррикад. Фашисты начали пробиваться к центру города. Наступал кризис восстания.
Из подвала осажденного гитлеровцами здания пражского радио чехословацкий диктор на русском языке взывал о помощи: «Внимание! Внимание! Говорит чешская Прага! Говорит чешская Прага! Большое количество германских танков и авиации нападает в данный момент со всех сторон на наш город. Мы обращаемся с пламенным призывом к героической Красной Армии с просьбой о поддержке. Пришлите нам на помощь танки и самолеты, не дайте погибнуть нашему городу Праге!».
Воины Красной Армии, узнав об обращении по радио чехословацкого народа, с еще большим воодушевлением и энергией стремились как можно быстрее достигнуть Праги и помочь восставшим.
Войска 1-го Украинского фронта наступали с севера и северо-запада. С востока шли соединения 4-го Украинского фронта, а с юго-востока развивал успех 2-й Украинский фронт.
К вечеру 6 мая войска нашей армии, пройдя 50 км, вышли на рубеж Вальдгейм, Зибелен, а передовыми отрядами продвинулись вперед до 65 км, овладели важным железнодорожным узлом - г. Фрейберг. Передовые отряды захватывали узлы дорог, дефиле и перевалы. Они опережали противника, не позволяя ему занять подготовленные для обороны рубежи на германо-чехословацкой границе и оседлать горные перевалы.
7 мая 4-я гвардейская танковая армия продвинулась еще на 50-60 км, до рубежа Фрауэнштейн, Зайда. Вскоре все перевалы через Рудные горы были в наших руках. 10-й гвардейский танковый корпус занял Теплице-Шанов, а 6-й гвардейский механизированный корпус - Духцев.
Противник отступал с боями, цеплялся за каждый выгодный рубеж, устраивал в узких местах, на перевалах и в теснинах завалы и минные заграждения. Саперы генерал-майора М. А. Полуэктова прокладывали путь танкам в горах, покрытых лесами. Чехословацкие друзья показывали нам как лучше обойти препятствия.
Большую трудность представляло преодоление отвесных каменистых склонов, покрытых лесом. Пришлось прибегать к изобретению механиков-водителей: траки на гусеницах через один переворачивали гребнем наружу, тогда зацепление за грунт было надежно обеспечено.
Не могу не привести один любопытный эпизод. Наша оперативная группа оказалась в горном районе, богатом железной рудой. Стрелка компаса показывала куда угодно, только не на север. Чтобы лучше ориентироваться на местности, я взобрался на пограничную вышку. По восточным скатам Рудных гор в предрассветной мгле виднелось много заводских труб. А на карте там значился лес и несколько деревень. Я не на шутку огорчился, подумав, не сбились ли мы со своего направления. Но, к счастью, в этот момент начало всходить солнце. Оказалось, что мы идем правильно, точно на восток, а заводы, как потом выяснилось, были построены гитлеровцами в последние годы. Немецко-фашистское руководство строило здесь свои оборонные предприятия, учитывая, что территорию Чехословакии мы бомбить не будем.
К исходу 7 мая 4-я гвардейская танковая армия главными силами преодолела Рудные горы и уже находилась в 150-160 км северо-западнее Праги. За ними продвигалась 13-я армия. Слева шла 3-я гвардейская танковая армия и другие войска 1-го Украинского фронта. С востока двигались 1-я гвардейская, 38, 60 и 18-я армии 4-го Украинского фронта. С юго-востока развивал успех 2-й Украинский фронт.
Действуя в трудных условиях горной местности, гвардейцы 16-й механизированной бригады Г. М. Щербака утром 8 мая ворвались в г. Мост, имеющий большое военно-промышленное значение. Там был размещен крупный завод по производству синтетического бензина. Бригада уничтожила более 20 вражеских орудий, разгромила фашистский гарнизон и освободила город.
Навстречу советским воинам вышли сотни и тысячи мужчин, женщин, подростков. Это были русские, чехи, поляки, французы, датчане, люди многих других национальностей, которых гитлеровцы угнали из родных мест на каторжные работы.
А мимо нас дальше на Прагу шли бригады нашего 5-го гвардейского механизированного корпуса И. П. Ермакова.


Разгром группы армий «Центр» и освобождение Праги

В ночь на 8 мая 1945 г. 10-я гвардейская механизированная бригада 5-го гвардейского механизированного корпуса под командованием полковника В. Н. Буслаева, действуя в качестве передового отряда, ворвалась в Жатец (60 км северо-западнее Праги). Заметив в полумраке длинную неприятельскую колонну автомашин, командир танкового полка подполковник О. Н. Гребенников с ходу атаковал противника. Вскоре сюда подошли другие бригады 5-го гвардейского механизированного корпуса и завершили дело, начатое Гребенниковым. Как потом выяснилось, это был штаб группы армий «Центр» Шернера, который спешил из Яромержа (100 км северо-восточнее Праги) в Пльзен, чтобы оттуда пробраться на запад.
Вот на этом пути и постигла противника катастрофа. Буквально за несколько минут под ударами танков старшего лейтенанта В. С. Деревянко и лейтенанта С. П. Бедненко, штаб генерал-фельдмаршала Шернера перестал существовать. На улицах Жатеца разыгралось нечто вроде бумажной метели: ветер кружил и раскидывал во все стороны охапки штабных документов. Большинство гитлеровцев сдалось в плен, в их числе 9 генералов. Но многие, как стая испуганных шакалов, пытались спрятаться в подворотнях, на огородах, в канавах и на чердаках. Чехословацкие друзья помогли нам выловить их.
Шернер, как потом стало известно, с адъютантом, владевшим чешским языком, переодевшись в штатскую одежду, успел скрыться, бросив свои войска на произвол судьбы. Вот как сам Шернер рассказывает об этом: «В ночь с 7 на 8 мая мой штаб находился в переброске и утром 8 мая при танковом прорыве русских был полностью уничтожен. С этого времени я потерял управление отходящими войсками. Танковый прорыв был совершенно неожиданным, так как вечером 7 мая фронт еще существовал».
Проплутав 5 дней, Шернер с адъютантом пробрались к американцам и сдались в плен.
Теперь войска Шернера, действовавшие перед 1, 2 и 4-м Украинскими фронтами, оказались без централизованного управления.
Утром 8 мая стало известно, что Германия капитулировала, однако войска Шернера, не признав капитуляции, еще продолжали вести бои. Они пытались пробиться на запад, но, не достигнув своей цели, были уничтожены или пленены нашими войсками.
Хотя 9 мая новый фашистский главарь - Дениц официально дал указание своим войскам «9 мая в 00 часов 00 минут всем видам вооруженных сил, всем театрам военных действий, всем вооруженным организациям и отдельным лицам прекратить боевые действия против прежних противников», но в тот же день для «разъяснения» этого приказа в Пльзен, где, по расчетам Деница, должен был находиться штаб Шернера, уже разгромленный нами в Жатец, направился самолетом офицер генерального штаба полковник Мейер-Детринг. Он имел при себе приказ, в котором предписывалось как можно дольше продолжать борьбу против советских войск, ибо только при этом условии многочисленные части фашистской армии смогут выиграть время для того, чтобы пробиться на запад, к союзникам.
Примерно к 2 час. 30 мин. утра 9 мая нами было получено радиодонесение от передового отряда М. Г. Фомичева о том, что он ворвался в Прагу. Эти сведения подтвердил офицер связи из 10-го гвардейского танкового корпуса капитан М. В. Мишин.
В 3 час. 9 мая передовые части 63-й гвардейской танковой бригады вели бой в центре Праги - у здания генерального штаба. Один батальон бригады, не дав эсэсовцам взорвать заминированный Карлов мост, находился на западном берегу р. Влтавы, а другой батальон выбил гитлеровцев из Пражского кремля.
В 4 час. утра 9 мая в Прагу вошел весь 10-й гвардейский танковый корпус 4-й гвардейской танковой армии. Вместе с ним вошла и 70-я армейская гвардейская самоходно-артиллерийская бригада Н. Ф. Корнюшкина. В Прагу с юго-запада ворвался взвод САУ лейтенанта Кулемина и за ним 72-й гвардейский тяжелый танковый полк А. А. Дементьева. Другие наши корпуса (6-й и 5-й гвардейские механизированные) главными силами тоже вошли в город.
Мы с оперативной группой двигались вместе с 10-м гвардейским танковым корпусом. Из Праги мной было направлено донесение командующему фронтом:
«В 4.00 утра 9.5.45 года 10-й гвардейский танковый корпус зашел в г. Прага и вышел на северо-восточную окраину ее, восточную и юго-восточную окраину. 6-й гвардейский механизированный корпус - на южную и юго-западную окраину г. Прага. 5-й гвардейский механизированный корпус - на западную окраину. Захвачено много пленных и трофеев. Оказавшие сопротивление уничтожены. Связь с повстанцами через бригадного генерала Ведера. Американских войск нет. Соседей нет. Веду разведку в северо-восточной части, в южном направлении. Навожу порядок. Я с оперативной группой на западной окраине Праги. Лелюшенко».

Пражская операция 1945 года - наступательная операция войск 1-го, 2-го и 4-го Украинских фронтов. Продлилаьс она с 6 по 11 мая 1945 года с целью уничтожении немецкой военной группировки на территории Чехословакии.

На заключительном этапе войны англичане всерьез рассматривали вариант захвата западными союзниками Берлина, Вены и Праги раньше советских армий. Сопротивление немцев на западном фронте фактически рухнуло. А вот в Чехословакии и Северной Австрии даже в начале мая 1945 года советским войскам продолжали оказывать сопротивление группа армий «Центр» и часть сил группы армий «Австрия». Это свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, свыше 2200 танков и штурмовых орудий, около 1000 самолетов.

После того, как 30 апреля 1945 г. пришло известие о самоубийстве Гитлера, по замыслу нового правительства фашистской Германии во главе с К. Деницем группа армий «Центр» должна была удерживать районы западной и центральной Чехии с тем, чтобы выиграть время и отойти на запад для капитуляции перед американскими войсками.

Советское командование предусматривало нанесение нескольких мощных ударов 1-м,2-м и 4-м Украинскими фронтами (свыше 1 млн. чел., более 23 тыс. орудий и минометов, около 1800 танков и САУ и свыше 4 тыс. самолетов) по сходящимся направлениям на Прагу с целью окружения и расчленения основных сил врага.

1 мая в Чехии началось народное восстание, а 5 мая оно охватило и Прагу. В ночь на 6 мая пражские восставшие обратились по радио к советскому командованию с просьбой о помощи. Войска 1-го Украинского фронта уже к исходу 7 мая вышли к склонам Рудных гор и завязали бои за Дрезден. После этого развернулось наступление армий 4-го Украинского фронта.

Существует миф, что отступавшие части 1-й дивизии т.н. «Русской освободительной армии» предателя А. Власова, ранее воевавшие на стороне Германии, по пути следования в Австрию оказали активную поддержку пражскому восстанию. Действительно же то, что после обращения восставших пражан по радио с просьбой о помощи власовцы, находившиеся тогда в пригородах столицы Чехословакии, без боя заняли ряд городских кварталов Праги. Тем самым командование РОА стремилось привлечь к себе внимание западных союзников.

События апреля-мая 1945 года: документы и факты

Вопрос, кто освободил Прагу, почитай каждый год в преддверии майских праздников будоражит чешское общество вот уже на протяжении двух десятков «постреволюционных» лет. Историки, публицисты, журналисты, да и просто почитатели Клио «ломают копья», отстаивая свой взгляд на этот вопрос.

Прежде, в советско-коммунистические времена, все было просто: после войны утвердился и существовал в течение 45 лет тезис: Прагу освободила 9 мая 1945 г. Красная Армия, спешившая на помощь восставшим пражанам. В 90-годы это утверждение стало публично и настойчиво оспариваться. В зависимости от политических пристрастий и меры знания (или незнания) истории вопроса ответы на него были разные, а именно: пражские повстанцы, которые с 5 по 9 мая с большим или меньшим успехом вели бои с немецкими оккупантами; власовцы (так называемая Русская освободительная армия), пришедшие на помощь восставшей Праге; советские войска, вошедшие в столицу Чехословакии в ночь с 8 на 9 мая. Появились и такие утверждения: вечером 8 мая в Праге прозвучали последние выстрелы, её не надо было освобождать, она уже была свободна.

Активно обсуждаются и другие, связанные с основным вопросы. Например, такие: почему американская армия, оказавшаяся значительно ближе к восставшей Праге, чем Красная Армия, не пришла к ней на помощь и не вошла в город?

Почему ни западные союзники, ни СССР не оказали материальной помощи готовящемуся в Протекторате Богемия и Моравия восстанию?

Почему повстанцы, Чешский национальный совет, не смогли скоординировать свои действия с действиями Красной Армии?..

Начнем с событий, предшествовавших пяти дням (5-9 мая) непосредственных боев за столицу Чехословакии.

К середине апреля 1945-го ни у кого не вызывало сомнения, что дни гитлеровской Германии сочтены. С востока к Берлину, ведя жестокие бои, пробивались части Красной Армии, с запада - встречавшие несравненно меньшее сопротивление противника англо-американские войска. 2 мая советские войска овладели Берлином, но части вермахта, сосредоточенные на территории Чехии, продолжали ожесточенно сопротивляться Красной Армии.

18 апреля американские войска под командованием генерала Дж. Паттона подошли с запада к довоенным границам Чехословацкой республики и два дня спустя овладели чешским городом Аш. Но затем их наступление приостановилось. Вступившая на словацкую территорию еще осенью 1944 г. Красная Армия, преодолевая упорнейшее противодействие сил противника, продолжала освобождение страны. 4 апреля в восточнословацкий г. Кошице прибыли президент ЧСР Э. Бенеш и сформированное в Москве первое правительство Национального фронта чехов и словаков.

30 апреля 1945-го Красной Армией была освобождена Моравска Острава, в тот же день американские войска заняли Мюнхен. Чехия пока оставалась во власти оккупантов. Здесь дислоцировалась крупнейшая к концу войны группировка немецких армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Ф. Шёрнера, насчитывавшая около миллиона солдат и офицеров. К началу мая она оказалась в гигантском «котле».

1 мая войска 1-го УФ (маршал И.С. Конев), участвовавшие в Берлинской операции, получили директиву Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии: использовать части его правого крыла «для стремительного наступления в общем направлении на г. Прага». 2 мая 2-ой УФ получил директиву: «главные силы фронта развернуть на запад и нанести удар в общем направлении на Йиглава, Прага» с задачей после 12-14 мая «выйти на р. Влтава и захватить Прагу».

Третий рейх агонизировал. В этих условиях тактика нацистов состояла в том, чтобы, вбив клин между западными державами и Советским Союзом, попытаться заключить сепаратный мир с первыми, продолжая войну против второго. Д. Эйзенхауер писал впоследствии: «К концу апреля неприятель окончательно отказался от всех попыток воспрепятствовать движению союзников с запада и востока одновременно. Он повернулся к западным союзникам спиной, чтобы сосредоточить все оставшиеся силы на последней отчаянной попытке задержать русских; однако было уже чересчур поздно. По мере того, как его армии пятились все более и более назад, их части в тылу тысячами сдавались англо-американским войскам».

Войска под командованием Шёрнера намеревались вести упорные бои против Красной Армии до тех пор, пока основные их силы не будут сданы американцам.

В условиях быстрого сближения шедших навстречу друг другу с запада и востока армий союзников по антигитлеровской коалиции необходимо было согласование планов их действий. Эйзенхауэр посредством союзнической военной миссии в Москве находился в постоянном контакте с советским верховным командованием. С конца марта он регулярно сообщал ему о планах и намерениях продвижения войск, которыми командовал, чтобы избежать возможных коллизий между армиями союзников во время проведения воздушных или наземных операций, в том числе и в Чехии. Поначалу Эйзенхауэр вовсе не планировал здесь никаких военных действий.

24 апреля он получил из Москвы информацию от начальника Генерального штаба Красной Армии генерала А.И. Антонова о том, что советские войска намерены провести операцию по очищению от немецких войск долины реки Влтавы, по обеим сторонам которой, как известно, расположена Прага. Эйзенхауэр принял это к сведению. Несколькими днями позже он сообщал главе американского комитета начальников штабов Дж. Маршаллу: «Советский Генеральный штаб намечает операции в долине Влтавы, результатом которых было бы освобождение Праги. Представляется, что они, несомненно, могут достичь этой цели скорее, чем мы». Тогда советские и американские войска находились примерно на одинаковом расстоянии от Праги, и только последующие события показали, насколько упорным было сопротивление немцев на востоке и слабым на западе, что, естественно, не могло не сказаться на скорости движения обеих союзных армий. 25 апреля У. Черчилль информировал британский комитет начальников штабов о том, что Эйзенхауэр «никогда не планировал идти в Чехословакию» и «никогда не рассматривал Прагу как военную, а тем более политическую цель». Дж. Маршалл тоже высказался против операции в Чехословакии. 28 апреля он сообщал Эйзенхауэру: «Я не хотел бы рисковать американскими жизнями во имя чисто политических целей. Чехословакия должна быть очищена от немецких частей, и при этом мы должны сотрудничать с русскими». В ответном послании Эйзенхауэра от 29 апреля говорилось, что «Красная Армия занимает блестящие позиции для очищения Чехословакии» и что советский генеральный штаб намерен провести операцию в долине Влтавы, результатом которой будет освобождение Праги. При этом он отмечал: «Я не попытаюсь предпринять ни одного шага, который посчитаю неразумным с военной точки зрения, лишь для достижения неких политических выгод, разве что получил бы в этом смысле конкретный приказ от Объединенного комитета начальников штабов». Приказа не последовало. Решение вопроса было оставлено за Эйзенхауэром. Г. Трумэн не стал вмешиваться в решение военных вопросов и поддержал его точку зрения. 30 апреля Эйзенхауэр вновь передал в Москву подробные сведения о планах военных операций союзных войск и указал на возможность их продвижения на линию Пльзень – Карловы Вары – Ческе Будейовице, если позволят обстоятельства. Советское командование приняло это к сведению.

В последние дни войны Чехия приобрела для гитлеровцев особенно важное значение и должна была удерживаться ими любой ценой. В окрестностях Праги располагались крупные бронетанковые части вермахта и СС, артиллерия и авиация.

События на фронтах Второй мировой войны действовали, как катализатор, на настроения населения в еще оккупированной части Чехии. Однако в силу ряда причин движение Сопротивления здесь к маю 1945 г. оказалось значительно ослабленным.

Вместе с тем, надо сказать, что и накануне окончания войны в чешском народе, причем во всех его слоях, было много сторонников пассивного выжидания, полагающих, что освобождение придет извне и что малому чешскому народу не стоит зря рисковать и проливать напрасно кровь.

Своего адресата находила и пропаганда властей протектората, предупреждавшая об «угрозе азиатского большевизма», предостерегавшая против «анархии и хаоса», убеждавшая в необходимости сохранения «спокойствия и порядка». Тем не менее, в начале мая в ряде чешских городов, главным образом районного масштаба, состоялись стихийные, разные по форме и характеру выступления против оккупантов. Чешский национальный совет (ЧНС), весьма разношерстный в политическом отношении орган, в котором важную роль играли коммунисты, претендовал на руководство готовившемся в Чехии восстанием. Но он сформировался только в конце апреля и не успел установить связь с местами. Координация действий с войсками союзников тоже не была налажена. Практически ничего не было известно о ЧНС и его планах чехословацкому правительству, которое переехало в освобожденную Братиславу. Скудная информация о ЧНС, имевшаяся у Москвы, порождала её недоверие к этому органу, которое еще более возросло в связи с действиями ЧНС в ходе восстания.

В Праге размышляли над тем, пора начинать восстание или нет, а Эйзенхауэр в это время отдал приказ армии Паттона начать наступление в Чехословакии, продвинувшись до линии Пльзень – Карловы Вары – Ческе Будейовице. Об этом Эйзенхауэр и сообщил в Москву 4 мая, добавив, что, если ситуация потребует, армия готова продвинуться далее до рек Влтава и Лаба и освободить западные, т.е. левые, берега этих рек в то время, как советские войска освободят восточные, т.е. правые, их берега. В ответном письме Эйзенхауэру от 5 мая Антонов настаивал на первоначальной договоренности, мотивируя это тем, что советские войска уже начали перегруппировку сил и приступили к реализации ранее запланированной операции. Продвижение американских войск на запад грозило возможностью столкновения и перемешивания войск союзников, чего не желали обе стороны. Это был важный военный аргумент, что должен был признать и Эйзенхауэр. Но в советской позиции, несомненно, присутствовала и скрытая политическая мотивация.

Чехословакия, которая имела союзный договор с СССР и подавляющая часть которой была освобождена Красной Армией, согласно представлениям Москвы, как, впрочем, и Эйзенхауэра, входила в сферу советских интересов.

Поэтому советское руководство было заинтересовано в освобождении чехословацкой столицы Красной Армией. Американские войска остались на договоренной в апреле линии. В посланной Антонову телеграмме Эйзенхауэр писал: «Полагаю, что советские войска смогут быстро перейти в наступление и разгромить силы противника в центре страны».

Так и произошло. 4 мая командование войсками 1-го УФ отдало приказ армиям правого крыла быть готовыми к исходу 6 мая начать «стремительное наступление… в общем направлении на г. Прага… и танковыми армиями на шестой день операции овладеть ею». Измотанным в боях за Берлин войскам предстояло преодолеть Рудные горы на севере Чехии и подавить упорное сопротивление противника.

5 мая в Праге началось стихийное восстание против оккупантов. Используя момент неожиданности, восставшие принудили немцев к обороне и достигли немалых успехов. Они захватили десять из двенадцати пражских мостов через Влтаву, почти все вокзалы, главпочтамт, междугородную телефонную станцию, электростанцию, ряд важных промышленных объектов. В руках повстанцев оказалось много оружия, отобранного у немцев. Ранее принятое решение ЧНС повременить с началом восстания стало практически невыполнимым. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Совет решил возглавить восстание. Нацисты в этот день проявили охоту к переговорам с повстанцами о перемирии. Им нужно было время, чтобы стянуть к Праге хорошо вооруженные и готовые драться до победы части СС, дислоцированные вне города. Ф. Шёрнер отдал приказ: «Восстание в Праге должно быть подавлено всеми средствами… Прага должна, безусловно, опять перейти в немецкие руки».

Идея переговоров с немцами положительно воспринималась частью руководства восстанием и, прежде всего, офицерами бывшей чехословацкой армии.

4 мая генерал Паттон получил приказ начать наступление вглубь Чехии и выполнил его в течение 5-6 мая, остановившись на линии Пльзень – Карловы Вары – Ческе Будейовице, далее в соответствии с указанием начал проводить активную разведывательную деятельность в пражском направлении. Он очень хотел войти в Прагу, благо не встречал фактически никакого сопротивления со стороны немцев. Однако 6 мая было получено указание Эйзенхауэра: «Информируйте, пожалуйста, генерала Антонова…, что я приказал своим силам не переходить линию Ческе Будейовице – Пльзень – Карловы Вары. Полагаю, что советские силы могут продвинуться быстро и разрешить ситуацию в центре страны».

Призывы о помощи восставшим, круглосуточно звучавшие по пражскому радио на чешском, английском и русском языках, были известны союзникам. Часть таких обращений, переданных в ночь с 5 на 6 мая попала и на стол Сталина. Однако ни сброса оружия, ни десантов не последовало. В Москве было принято иное решение: ускорить ранее запланированную Пражскую операцию Красной Армии. 6 мая с севера начали, а 7 мая продолжили наступление на Прагу войска 1-го УФ. 7 мая к ним присоединились войска 2-ого УФ. Ускорили движение на запад войска 4-го УФ. Но основная роль в овладении Прагой отводилась войскам под командованием маршала Конева. 6 мая он отдал приказ: не считаясь с усталостью личного состава, развивать наступление быстрым темпом – 30-40 км, а танки – 50 км в сутки. Тем временем события в Праге развивались не в пользу повстанцев. Оправившись от первой растерянности, Шёрнер приказал подавить восстание, поскольку оно перерезало основной путь намеченного отхода немецких частей на запад. 6 мая Шёрнер получил приказ сдать армию в плен американцам. «Война против американцев и англичан потеряла смысл, - телеграфировал Шёрнер имперскому наместнику в протекторате К.Г. Франку. - Если англо-американская армия захочет продвинуться на линию Влтава – Лаба, она не встретит сопротивления. Немецкая армия отступит с оружием в руках на восточные берега этих рек».

6 мая бои за Прагу начали части СС. Применив против повстанцев танки и авиацию, гитлеровцы в этот день снова овладели значительной частью города. Восставшие понесли большие потери, но баррикады – их было возведено около 1600 – продолжали сражаться. Оказавшись в трудном положении, ЧНС и сотрудничавшая с ним организация бывших чехословацких военнослужащих «Бартош», возглавляемая генералом К. Кутлвашром, стали обсуждать возможность взаимодействия с Русской освободительной армией (РОА) генерала А.А. Власова. Её части находились в то время недалеко от Праги. 6 мая в 5.30 пражское радио передало: «Офицеры и солдаты армии Власова! Мы верим, что вы в последнем этапе борьбы против немецких захватчиков, как русские люди и советские граждане поддержите восставшую Прагу. Призыв от имени командующего». Ни кто был инициатором этого обращения, ни от имени какого командующего оно было сделано не известно. Существует ряд версий о том, кто попросил власовцев помочь восстанию. Но это всего лишь гипотезы.

Находясь на службе нацистов, власовцы выполняли охранные функции, участвовали в акциях против партизан и гражданского населения в оккупированных странах, в том числе и в чешских землях.

Здесь они использовались как конфиденты и агенты-провокаторы; в партизанских районах они выдавали себя за бежавших советских военнопленных или за десантированных советских партизан. Участвовали они и в боях против Красной Армии, правда, не имея успеха. Весной 1945 г. РОА формально состояла из трех дивизий. Первая из них под командованием сначала полковника, а с января 1945 г. генерал-майора С.К. Буняченко была сформирована в январе 1945 г. Комплектование второй дивизии только началось, а третья вообще значилась лишь на бумаге. Всего сухопутные силы РОА по некоторым данным насчитывали примерно 45 тыс. человек. На её вооружении имелись самолеты, танки, бронемашины, минометы и т. д. 1-я дивизия РОА считалась отборной. Однако её боевая подготовка была низкой.

В предчувствии близкого краха Германии, надеясь на возможный конфликт между странами антигитлеровской коалиции, командование РОА попыталось установить контакты с американской армией с целью сдачи ей в плен. К началу мая 1945 г. основные силы РОА располагались к югу и юго-западу от Праги в районе Рокицаны. Использовать их, прежде всего дивизию Буняченко, в своих целях намеревался и Шёрнер. Но Буняченко уклонился от военного сотрудничества с немцами. Среди личного состава дивизии усилились антинемецкие настроения. После 2 мая Буняченко стал склоняться к мнению о необходимости оказания помощи готовящемуся в Праге восстанию. Власов был настроен скептически.

Среди власовцев распространились слухи о возможной амнистии в случае их участия в борьбе против немцев. Буняченко же, скорее всего, рассчитывал на впечатление, которое могло произвести участие его дивизии в Пражском восстании на англичан и американцев.

Вечером 6 мая дивизия Буняченко вошла в фактически занятую немцами Прагу и, вступив с ними в бой с применением танков и артиллерии, освободила значительную часть города на левом (западном) берегу Влтавы, остановила сильные части эсэсовцев, наступавших на Прагу с юга, вела упорные бои на Градчанах, окружила казармы и аэродром в Рузине, а затем овладела им, захватив 20 самолетов. На стенах домов власовцы расклеивали плакаты, призывавшие к борьбе против фашизма и большевизма. Их танки были расписаны лозунгами «Смерть Гитлеру!», «Смерть Сталину!». Во избежание путаницы власовцы получили тысячи сшитых бело-сине-красных нарукавных повязок. Буняченко предъявил краткий ультиматум командованию Пражского гарнизона, потребовав его капитуляции. При этом Буняченко действовал самостоятельно, как независимая сила, что пришлось не по вкусу ЧНС.

Коммунисты, члены Совета, выступили против какого-либо соглашения с РОА. Они

характеризовали Власова как предателя Советского Союза и считали, что сотрудничество с его армией явится политической ошибкой, повлияет на отношение СССР к восстанию и его оценку в мире. По предложению коммунистов, Совет принял решение обратиться по радио непосредственно к рядовым РОА с призывом помочь восстанию. Обращение гласило: «Солдаты так называемой армии Власова. Вас организовали для борьбы против своей Советской власти. Вы решились вовремя повернуть оружие против нацистов, против врагов своей родины. Мы приветствуем это ваше решение. Бейте нацистов, бейте их так, как пражане, бейте их так, как их била славная Красная Армия». По радио на английском и русском языке передавалось заявление ЧНС: «Чешский национальный совет заявляет, что акция генерала Власова против немецких войск является собственным делом этих частей и что Чешский национальный совет не имеет с ними никакого политического либо военного соглашения». Буняченко, получивший информацию о подписании 7 мая в г. Реймсе безоговорочной капитуляции немецких войск, в том числе и на Восточном фронте, и о том, что американские войска не намерены идти на Прагу, приказал выводить части дивизии из города, взяв курс на запад, чтобы сдаться в плен американцам. Впрочем, часть бойцов дивизии (около 400 человек) осталась в Праге и продолжала воевать против гитлеровцев. Сколько власовцев полегло в боях за Прагу, неизвестно; по словам Буняченко, еще до отвода его дивизии на запад она потеряла 300 человек. По свидетельству одного из высших офицеров дивизии, пражане восторженно приветствовали власовцев, обнимали, целовали их, предлагали угощение и напитки, забрасывали цветами. Вероятно, это так и было. А как же иначе? Пражане видели в них освободителей от немецких оккупантов.

Между тем, продолжалось осуществление запланированной ранее Пражской операции Красной Армии. Вечером 8 мая, преодолев Рудные горы, части 1-го УФ вступили на территорию Чехословакии и предприняли марш-бросок в сторону Праги, пройдя в ночь с 8 на 9 мая 80 км. Судьба группы армий Шёрнера, потерявшей способность организованного сопротивления, была, по существу, решена 8 мая.

В штаб Кутлвашра вечером 7 мая прибыли американские офицеры, направлявшиеся в штаб Шёрнера. Они доставили сообщение о немецкой капитуляции и приказы о прекращении американцами боевых действий. Американцы советовали прекратить бои и в Праге.

Шёрнер, несмотря на полученную информацию, принял решение пробиваться на запад через Прагу с боем, а приказ о капитуляции сознательно не довел до сведения частей.

Используя танки, артиллерию, авиацию, немецкие войска начали наступление на город с юга и овладели его центром. Против восставшего населения осуществлялись массовые репрессии. Эсэсовцы выгоняли женщин и детей из домов и гнали их перед своими танками на баррикады. Но одновременно утром 8 мая начальник гарнизона немецких войск в Праге генерал Р. Туссэн заявил о готовности начать переговоры о капитуляции. Между тем, штаб немецких армий группы «Центр» был захвачен советскими войсками. Шёрнер покинул своих подчиненных и, переодевшись в гражданское платье, бежал (точнее улетел) на запад, к американцам. Позже он был передан советским властям и судим.

Прага в это время стала как бы проходным двором для частей вермахта, стремившихся пробиться на запад, чтобы сдаться в плен американцам. Немецкие войска продолжали бесчинствовать на улицах города. ЧНС пошел на подписание с Туссэном соглашения о способе отвода всех немецких вооруженных сил из Праги и её окрестностей вечером 8 мая. В сложившейся ситуации восставшие попросту стремились быстрее избавиться от оккупантов, избежать излишнего кровопролития и уберечь Прагу от разрушений. В 50-х годах всем членам ЧНС, подписавшим соглашение, были предъявлены обвинения в измене и предательстве. Многие из них получили разные сроки тюремного заключения, в том числе и коммунист Й. Смрковский, а один (Я. Неханский) расстрелян.

Не все немецкие части подчинились соглашению, и повстанцы продолжали сражаться. В ночь с 8 на 9 мая танковые армии 1-го УФ под командованием генералов Д.Д. Лелюшенко и П.С. Рыбалко вступили с севера и северо-запада в Прагу. В течение дня в город вошли и части 2-го и 4-го УФ. В освобождении Праги участвовали также польские, румынские и чехословацкие войска. Еще не один день в городе и его окрестностях продолжалась ликвидация последних очагов сопротивления немцев, а Прага очищалась от не желавших сдаваться в плен групп СС и эсэсовских снайперов.

Потери советских войск в боях за Прагу и окрестности составили примерно 500 солдат и офицеров. С 5 по 9 мая погибло более 1500 повстанцев и мирных жителей, а также около 300 власовцев. Было убито около 1000 немцев, в основном солдат вермахта и СС.

Хотя власти призывали пражан соблюдать законность, сразу после освобождения их ярость «выплеснулась на немцев, в том числе и на мирных жителей, не повинных в зверствах. Многих линчевали прямо на улицах».

В то же время население, согласно донесениям армейских политработников, восторженно встречало советские войска. «Вчера был в Праге. Город находится в хорошем состоянии и почти не имеет разрушений», - сообщал И.С. Конев И.В. Сталину 12 мая 1945 г. Продвигаясь на запад, части Красной Армии в течение нескольких дней завершили разгром немецкой группировки на территории Чехословакии. Пражская операция Красной Армии, проходившая с 6 по 11 мая 1945 г., была последней крупной операцией Второй мировой войны в Европе. В ходе освобождения Праги в плен было взято около 860 тыс. гитлеровцев, захвачено множество танков, артиллерийских орудий, минометов, более тысячи боевых самолетов. Потери советских, румынских, польских и чехословацких войск составили 12 тыс. человек; 40,5 тыс. солдат и офицеров получили ранения.

Итак, именно советские войска, запланировавшие операцию по освобождению Праги еще в конце апреля 1945-го, поставили точку над «i» 9 мая, окончательно и полностью очистив город от гитлеровских войск.

Фактическое освобождение города началось самими пражанами раньше, 5 мая. Участвовала в этом по политическим и алибистским соображениям и 1-я русская дивизия РОА, покинувшая Прагу в ночь с 7 на 8 мая, чтобы сдаться в плен американцам, и отказавшаяся оставить восставшим оружие. Американские войска, с которыми части Красной Армии соприкоснулись к западу от Праги на линии Карловы Вары – Пльзень – Ческе Будейовице 11-12 мая, по договоренности с советским командованием не перешли эту линию, несмотря на желание первыми войти в Прагу и возможность сделать это.

Федеральное собрание Чехо-Словацкой федеративной республики приняло в 1991 г. решение о том, что государственный праздник День освобождения Чехословакии от фашистских захватчиков будет отмечаться не 9 мая, как ранее, а 8 мая, как это делает весь Запад, ссылаясь на то, что акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии был подписан по среднеевропейскому времени именно в этот день.

Специально для Столетия