Введенский николай евгеньевич. Выготский лев семенович
Физиолог.
Родился 16 апреля 1852 года в селе Кочково Вологодской губернии в семье сельского священника.
В 1872 году, по окончании Вологодской духовной семинарии, поступил на физико-математический факультет Петербургского университета.
В университете близко сошелся с представителями народнических кружков и принял активное участие в их работе. Летом 1874 года за пропаганду революционных идей среди крестьян, то есть за «хождение в народ», как тогда говорили, был арестован. Вместе с А. И. Желябовым и С. Л. Перовской проходил по известному политическому «процессу 193-х» и был заключен в тюрьму, в которой провел более трех лет.
Только в 1878 году Введенский вернулся в университет.
По окончании университета Введенского оставили при лаборатории знаменитого физиолога И. М. Сеченова. Первая научная работа Введенского была посвящена влиянию дневного рассеянного света на кожную чувствительность лягушки. «Результат этой работы хотя и не может быть разъяснен, – писал в отзыве на указанную работу Сеченов, – но имеет большой теоретический интерес».
В 1883 году Введенский был допущен к чтению лекций по физиологии животных и человека на Высших женских курсах, а в следующем году защитил магистерскую диссертацию на тему «Телефонические исследования над электрическими явлениями в мышечных и нервных аппаратах».
Две важных линии, намеченные Сеченовым – оценка значения торможения в процессах, протекающих по всей нервной системе, и раскрытие внутренней природы процесса торможения – были развиты его учениками Павловым и Введенским. Но Введенский сразу высказал сомнение в правильности объяснения, данного торможению Сеченовым. Он резко разошелся со своим знаменитым учителем в понимании природы нервных явлений, отверг гипотезу о специальных угнетающих рефлексы центрах, и придал самому понятию о торможении принципиально иной характер.
Еще в начале XIX столетия физиологи заметили, что мышцы во время сокращения издают так называемый «мышечный тон» – некий звук, показывающий, что в основе естественного возбуждения мышцы лежит ритмика отдельных возбуждений. Но долгое время никто не мог снять эту ритмику непосредственно с нерва. Впервые это удалось только Введенскому, когда он применил в исследованиях телефонный аппарат. Выслушивая импульсы, передающиеся по нерву во время его работы, Введенский пришел к выводу, что нервный ствол практически неутомим – в течение многих часов он способен воспроизводить ритмические импульсы, не проявляя при этом, в отличие от других возбудимых тканей, никаких признаков утомления.
Продолжая исследования, Введенский обнаружил, что нерв, мышца и нервные окончания (все три основных элемента нервно-мышечного аппарата) обладают различной функциональной подвижностью – лабильностью, как назвал Введенский эту величину.
«…Лабильность – мера, введенная в физиологию впервые Н. Е. Введенским – есть определенная величина, измеряемая количеством волн возбуждения, которое может воспроизвести в секунду та или иная возбудимая ткань без изменения ритма, – писал профессор В. С. Русинов. – Нормальное нервное волокно способно воспроизводить до 500 отдельных периодов возбуждения без перехода их в более низкие ритмы. Мышца же может их воспроизвести не более 200–250 в секунду, но и этот ритм мышца воспроизводит часто лишь в первые моменты раздражения, а затем высокий ритм переходит в более низкий. Иначе говоря, высокий ритм 200–250 периодов возбуждения в секунду быстро изменяет функциональную подвижность мышцы, снижает ее лабильность. Если же мышца получает раздражения не непосредственно, а через нерв, то предельным ритмом, который она может воспроизвести, окажется всего 150–100 в секунду. При более высоком ритме мышца перестает воспроизводить ритмику раздражений; мышца при этом начинает расслабляться. Это значит, что нервные импульсы, прежде чем дойти до мышцы, должны пройти через двигательные нервные окончания, лабильность которых еще ниже, чем у мышцы, и всякий раз, когда по нервным волокнам идут чрезмерно частые возбуждающие импульсы, мышца вместо возбуждения отвечает торможением».
В 1886 году Введенский обобщил свои исследования в докторской диссертации «О соотношениях между раздражением и возбуждением при тетанусе».
Установленный Введенским факт неутомляемости нерва противоречил выдвинутому в свое время Сеченовым химическому объяснению процесса возбуждения. Именно вопрос о тормозных центрах и стал камнем преткновения между учителем и учеником. Не исключено, что именно научные расхождения с учеником подтолкнули Сеченова к ранней отставке. Много позже Введенский не раз отмечал, что мотивы выхода Сеченова в отставку были сложными: в них сказалось и утомление от преподавания, и желание жить за границей, и желание полностью отдаться научно-литературным работам. Но кроме указанного, писал Введенский, чувствовалось в Сеченове и «…странное опасение, что он загораживает дорогу молодым силам».
Впрочем, Сеченов, уходя, оставил кафедру Введенскому.
«…На основе долгих лет работы с нервно-мышечным аппаратом Н. Е. Введенский, – писал профессор В. С. Русинов, – дал свою теорию нервного торможения, широко известную в мировой физиологической литературе, как „торможение Введенского“. В одном случае нерв, подходящий к мышце, возбуждает ее, в другом случае тот же самый нерв ее тормозит, деятельно успокаивает, ибо сам он именно в это время возбуждается сильными и частыми раздражениями, которые на него падают. Иными словами, Н. Е. Введенский показал, что противоположные по своему эффекту процессы нервной системы – возбуждение и торможение, связаны взаимными переходами один в другой и при прочих равных условиях являются функция от количества и величины раздражения».
Много внимания в своих исследованиях вопросу о торможении, особенно в начале столетия, уделили также немецкие физиологи, в частности, Ферворн и его сотрудники. Но «…в общем надо признать по справедливости, – пишет акад. А. А. Ухтомский (1927), – что школа Ферворна по вопросу о механизме торможения не дала ничего нового по сравнению с тем, что было у Введенского в 1886 году… С легкой руки Кайзера (немецкий физиолог), повторяли опыты Введенского, почти не упоминая о них, приписывали открытия себе и в конце концов не видели тех коренных недостатков, которые заставляли самого Введенского идти дальше».
Если нервные окончания разнятся от самого нерва степенью своей лабильности, решил Н. Е. Введенский, то, следовательно, можно экспериментально, путем локального действия любым химическим или физическим агентом, изменить степень лабильности в определенном участке нерва и тем приближать его к свойствам нервных окончаний.
Что же происходит в таком измененном участке нерва?
Становясь все менее лабильным, этот участок проводит все менее частые волны возбуждения. При той же количественной характеристике текущих волн возбуждения чрезвычайно изменяется самый ход реакции. Волны возбуждения, приходящие в очаг с пониженной функциональной подвижностью, все более замедляются в своем развитии и проведении, и, наконец, с резким понижением лабильности они принимают стационарный характер. В результате мы имеем локальный очаг устойчивого стационарного возбуждения.
Подобное состояние стационарного возбуждения Н. Е. Введенский назвал «парабиозом», как бы преддверием к умиранию (дословно: пара – около, биос – жизнь).
Парабиоз – состояние обратимое.
При восстановлении лабильности в очаге стационарного возбуждения нервная ткань вновь приобретает способность проводить возбуждения.
Открытие стационарного возбуждения является одним из главных научных вкладов Н. Е. Введенского в общую физиологию. Его книга «Возбуждение, торможение и наркоз», в которой он подробно изложил свое учение о парабиозе как стационарном возбуждении, широко известна, как у нас, так и за рубежом. По собственному признанию Н. Е. Введенского она была основным его трудом и оправданием всей его жизни».
На рубеже веков учение о парабиозе казалось необычным, но последующие исследования полностью подтвердили правильность высказанных Введенским представлений.
В 1909 году, по представлению академика Павлова, Введенский был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук.
Исследования Введенского, изложенные в работе «Возбуждение и торможение в рефлекторном аппарате при стрихнином отравлении» (1906), показали, что установленные им закономерности реагирования нервно-мышечного аппарата достаточно ясно проявляются и в рефлекторной деятельности спинного мозга.
В последние годы жизни Введенский много занимался изучением влияния электрического тока на нервы, что привело его к открытию явления периэлектрона.
Суть открытого им явления заключалась в том, что стойкое, не колеблющееся возбуждение, возникающее в отдельном участке нерва, изменяет возбудимость всего нервного ствола, создавая по его длине многочисленные очаги то пониженной, то повышенной возбудимости. Введенский считал явление периэлектрона – совершенно новой, до того неизвестной формой передачи нервных сигналов, весьма отличной от импульсного проведения возбуждения.
Человек, деятельный и живой по характеру, все свободное время Введенский отдавал работе в Обществе по охране народного здравия, в Обществе психиатров и невропатологов, в Обществе физиологов. Он был членом Ленинградского общества естествоиспытателей и многие годы редактировал его «Труды», а одновременно и – «Труды физиологической лаборатории» Петербургского университета.
«…Скромный, иногда несколько суховатый и замкнутый в личной жизни, – писал о Введенском академик Ухтомский, – Николай Евгеньевич сохранил большую душевную теплоту и отзывчивость. Об этом знали все, более близко с ним соприкасавшиеся. Николай Евгеньевич не имел своей семьи, жил одиноко, но трогательно любил семьи своего отца, брата и сестры. Скончался Николай Евгеньевич 16 сентября 1922 года в старом родительском доме, куда поехал ухаживать за одиноким паралитичным братом, будучи сам слаб и болен».
| |
Николай Евгеньевич Введенский родился 16 апреля 1852 г. в селе Кочково Вологодской губернии. Его отец - сельский священник - учил его грамоте и преподал ему начальные сведения по общеобразовательным наукам. В 1862 г. Николай Введенский поступил в Вологодское духовное училище, где проучился 6 лет.В 1868 г. он поступил в Вологодскую духовную семинарию, где наряду с религиозными дисциплинами изучал также философию, психологию и логику.В 1872 г Н.Е. Введенский поступил в Петербургский университет на юридический факультет, но уже в октябре того же года перевелся на естественное отделение физико-математического факультета. Помимо учебы, Н.Е. Введенский активно участвовал в общественно-политической жизни страны, был участником народнического движения В 1874 г. он был арестован по обвинению в революционной пропаганде среди крестьян и последующие три года, пока велось следствие, провел в одиночной камере. Во время судебного процесса Н.Е. Введенский был оправдан и в 1878 г восстановился в университете.Незадолго до этого кафедру физиологии в Петербургском университете возглавил И.М. Сеченов. Н.Е. Введенский заинтересовался его лекциями и начал работать в физиологической лаборатории Он занялся изучением внутренней сущности торможения и его взаимоотношений с возбуждением. Он начал разрабатывать теорию реагирования различных возбудимых образований на действие раздражителей окружающей среды.В 1979 г. Н.Е. Введенский окончил Петербургский университет и в течение 2 лет работал лаборантом в зоотомическом кабинете университета, в то же время продолжая исследования в лаборатории Сеченова. В это время он несколько раз ездил за границу, где изучал особенности работы физиологических лабораторий.В 1881 г. он получил место в лаборатории, где занялся исследованиями ритмических колебаний в нервной системе. Сразу же Н.Е. Введенский столкнулся с проблемами точного метода, применимого к разработкам После поисков он избрал в качестве прибора, который смог бы уловить очень быстрые колебания нервного процесса, телефон. Несмотря на то что прежде подобные попытки других исследователей терпели крах, Н.Е. Введенскому удалось усовершенствовать эту методику и добиться значительных результатов. Эти опыты стали прообразом применения в физиологии современных электрических приборов, позволяющих уловить минимальные колебания биотоков организма.Ученый преподавал в университете, читал различные курсы, а также с 1883 г. заведовал кафедрой физиологии на высших женских курсах.В 1884 г. Н.Е. Введенский защитил магистерскую диссертацию на тему "Телефонические исследования в мышечных и нервных аппаратах". В этой работе он предоставил первые экспериментальные факты ритмических процессов, полученные при помощи телефона. Он определил, что нерв, мышца и нервный центр каждый имеют свою, отличную от других ритмику. Кроме того, он установил, что в отличие от других частей живого организма нерв является практически неутомимым, он может несколько часов подряд выполнять свои функции - раздражаться и проводить к органу возбуждение.В 1887 г. Н.Е. Введенский защитил диссертацию на степень доктора зоологии, сравнительной анатомии и физиологии. Эта диссертация была посвящена разработке такого явления, как торможение, и связанного с ним тетануса Если нерв передает в мышцу поток часто следующих друг за другом возбуждений, она отвечает на это сплошным длительным сокращением, которое называется тетанус. Пока по нерву передается возбуждение или пока не утомится мышца, это состояние продолжается. Н Е Введенский показал, что при достаточно сильном и частом ритмичном раздражении нерва мышца сначала отвечает обычным тетаническим сокращением, которое вскоре сменяется расслаблением. Причиной этого является торможение, возникающее в нервных окончаниях от слишком сильных возбуждений. При уменьшении силы и частоты раздражения прежняя картина моментально восстанавливается, что свидетельствует об отсутствии усталости.Кроме этого, Н.Е. Введенский показал, что длительное сокращение происходит не из-за того, что импульсы возбуждения механически накладываются друг на друга, а следует из их взаимодействия и взаимовлияния Этим он опроверг принятую в то время теорию Гельмгольца. В 1888 г. Сеченов переехал в Москву и порекомендовал Н.Е Введенского на свое место Через год Н.Е. Введенский был избран экстраординарным профессором и заведующим физиологической лабораторией При изучении закономерностей ритмической деятельности различных возбудимых образований (нервов, мышц, нервных центров) Н.Е Введенский установил, что они по-разному воспроизводят ритмы раздражений В результате этого он сформулировал понятие функциональной подвижности как важнейшего свойства возбудимых образований. По мнению Н.Е Введенского, это свойство определяет способность данного возбудимого образования в определенных пределах подвижно реагировать на изменение частоты раздражений Отсюда следует, что каждое возбудимое образование характеризуется предельным ритмом возбуждения и предельной продолжительностью протекания волн возбуждения Н Е Введенский установил, что это свойство меняется от воздействия различных внешних и внутренних факторов. На основании этого он вывел закон относительной функциональной подвижности. Смысл этого закона заключается в том, что величина функциональной подвижности может быть только относительной, выражающей состояние возбудимого образования на данный момент Огромное количество экспериментального материала, полученного в лаборатории, позволило Н.Е Введенскому установить, что действие различных физических и химических раздражителей всегда оканчивается своеобразным тормозным состоянием. При этом возбуждаемая ткань как бы перестает реагировать на действие раздражителя Это состояние торможения он назвал парабиозом.
Подробно исследовав это состояние, Н.Е. Введенский определил сущность парабиоза По его мнению, если раздражитель будет действовать в течение длительного времени и постоянно увеличивать ритм, то в нервной ткани возникнет состояние возбуждения, которое будет длительным и нарастающим. В своем развитии это состояние проходит три стадии" уравнительную, парадоксальную и тормозную, размеры которых зависят от природы раздражителя. Таким образом, по Введенскому, парабиотическое торможение - это возбуждение, которое отличают стойкость и нестабильность. В качестве примера торможения парабиотического типа ученый приводил наркоз - состояние полной нечувствительности, возникающее на участке живой ткани или у всего организма под действием наркотических веществ. До того как Введенский опубликовал свои теории, считалось, что возбуждение, торможение и наркоз - это совершенно различные, несвязанные процессы. Он впервые создал единую теорию нервного процесса - теорию парабиоза. Вся последующая деятельность ученого была посвящена более подробной разработке этого вопроса. В 1908 г В.М. Бехтерев основал Психоневрологический институт, и Н.Е. Введенский стал одним из первых его профессоров. С 1908 г. он являлся членом-корреспондентом РАН. В это время его работа, а также работа всей лаборатории была посвящена изучению центральной нервной системы. В апреле 1917 г. в Петрограде был созван первый съезд русских физиологов, инициатором и организатором которого был Н.Е. Введенский. После 1920 г. он опять вернулся к изучению нерва, но в 1922 г. умер. Исследования Н Е Введенского оказали огромное влияние на психологов и физиологов как в России, так и за рубежом. Он последовательно разрушал установленные представления об устройстве и функционировании нервной системы, предлагая свой вариант, подкрепленный огромным количеством экспериментов. Многие повторяли его опыты, получая подобные результаты и дальше, более подробно разрабатывали некоторые его теории Н.Е Введенский внес значительный вклад в исследования нового метода психофизиологии.
ВЫГОТСКИЙ ЛЕВ СЕМЕНОВИЧ
Льва Семеновича Выготского называют "Моцартом психологии", а между тем можно сказать, что этот человек пришел в психологию "со стороны". Лев Семенович не имел специального психологического образования, и вполне возможно, именно этот факт и позволил ему взглянуть по-новому, с другой точки зрения на проблемы, стоящие перед психологической наукой. Его во многом новаторский подход объясняется тем, что над ним не тяготели традиции эмпирической "академической" психологии. Лев Семенович Выготский родился 5 ноября 1896 г. в городе Орша. Год спустя семья Выготских цереехала в Гомель. Именно в этом городе Лев закончил школу и сделал свои первые шаги в науке. Еще в гимназические годы Выготский прочел книгу А.А. Потебни "Мысль и язык", которая пробудила у него интерес к психологии - области, в которой ему предстояло стать выдающимся исследователем. После окончания школы в 1913 г. поехал в Москву и поступил сразу в два учебных заведения - в Народный университет на историко-философский факультет по собственному желанию и в Московский императорский институт на юридический факультет по настоянию родителей. Выготский был страстным почитателем театра, не пропускал ни одной театральной премьеры. В юношеские годы писал литературно-критические этюды и статьи в различные литературные журналы о романах А. Белого, Д. Мережковского. После революции 1917 г., которую он принял, Лев Семенович уезжает из столицы обратно в родной Гомель, где работает учителем литературы в школе. Позже его приглашают преподавать философию и логику в Педагогический техникум. Вскоре в стенах этого техникума Выготский создает кабинет экспериментальной психологии, на базе которого активно занимается научно-исследовательской работой. В 1924 г. на II Всероссийском съезде по психоневрологии, который проходил в Ленинграде, молодой, никому не известный работник просвещения из провинциального городка выступил со своей первой научной работой. Его доклад содержал острую критику рефлексологии. Доклад этот назывался "Методика рефлексологического и психологического исследования". В нем указывалось на разительное несоответствие классического метода воспитания условного рефлекса задаче научно обусловленного объяснения поведения человека в целом. Современники отмечали, что содержание доклада Выготского было новаторским, и преподнесен он был просто блистательно, чем, собственно, и привлек к себе внимание известнейших психологов того времени А.Н. Леонтьева и А. Р. Лурии. А. Лурия пригласил Выготского в Московский институт экспериментальной психологии. С этого момента Лев Семенович становится лидером и идейным вдохновителем легендарной тройки психологов: Выготский, Леонтьев, Лурия. Наибольшую известность принесла Выготскому созданная им психологическая теория, приобретшая широкую известность под названием "Культуро-историческая концепция развития высших психических функций", теоретический и эмпирический потенциал которой не исчерпан до сих пор. Сутью этой концепции является синтез учения о природе и учения о культуре. Эта теория представляет альтернативу существовавшим поведенческим теориям, и прежде всего бихевиоризму. По мнению самого автора, изучение основных закономерностей развития культуры может дать представление о законах формирования личности. Лев Семенович рассматривал эту проблему в свете детской психологии. Согласно Выготскому, все психические, данные природой ("натуральные") функции с течением времени преобразуются в функции высшего уровня развития ("культурные"): механическая память становится логической, ассоциативное течение представлений - целенаправленным мышлением или творческим воображением, импульсивное действие - произвольным и т.д. Все эти внутренние процессы зарождаются в прямых социальных контактах ребенка со взрослыми, а затем закрепляются в его сознании. Выготский писал: "...Всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцене дважды, в двух планах, сперва социальном, как категория интерапсихическая, затем внутри ребенка, как категория интрапсихическая". Важность этой формулы для исследований в области детской психологии была в том, что духовное развитие ребенка ставилось в определенную зависимость от организованного воздействия на него взрослых. Выготский предпринимал попытки объяснить, каким образом отношения организма с внешним миром формируют его внутреннюю психическую среду. Он убедился, что на становление личности ребенка, на его полноценное развитие практически в равной степени оказывают влияние как наследственные задатки (наследственность), так и социальные факторы. У Льва Семеновича много работ посвящено изучению психического развития и закономерностей становления личности в детском возрасте, проблемам учения и обучения детей в школе. Причем не только нормально развивающихся детей, но и детей, имеющих различные аномалии развития. Именно Выготскому принадлежит самая выдающаяся роль в становлении науки дефектологии. Он создал в Москве лабораторию психологии аномального детства, которая стала впоследствии составной частью Экспериментального дефектологического института. Он одним из первых среди отечественных психологов не только теоретически обосновал, но и подтвердил на практике, что любой недостаток как в психологическом, так и в физическом развитии поддается коррекции, т.е. его можно компенсировать за счет сохранных функций и путем длительной работы. Основной упор при изучении психологических особенностей аномальных детей Выготский делал на умственно отсталых и слепоглухонемых. Он не мог, как многие другие его коллеги по цеху, делать вид, что такой проблемы не существует. Раз дефективные дети живут среди нас, необходимо приложить все усилия, чтобы они стали полноправными членами общества. Выготский считал своим долгом в меру сил и возможностей помогать таким обделенным судьбой детям. Еще один фундаментальный труд Выготского - "Психология искусства". В нем он выдвинул положение об особой "психологии формы", о том, что в искусстве форма "развоплощает материал". Вместе с тем автор отверг формальный метод из-за его неспособности "вскрыть и объяснить исторически меняющееся социально-психологическое содержание искусства". Стремление удержаться на почве психологии, на "позиции читателя, испытывающего воздействие искусства", Выготский доказывал, что последнее является средством преобразования личности, орудием, которое вызывает у нее "огромные и подавленные и стесненные силы". По мнению Выготского, искусство радикально изменяет аффективную сферу, играющую очень важную роль в организации поведения, социализирует ее. На последнем этапе своей научной деятельности он занялся проблемами мышления и речи и написал научную работу "Мышление и речь". В этом фундаментальном научном труде основной является мысль о неразрывной связи, существующей между мышлением и речью. Выготский сначала высказал предположение, которое вскоре сам же и подтвердил, что от формирования и развития речи зависит уровень развития мышления. Он выявил взаимообусловленность двух этих процессов. Выготскому его научное прошлое уготовило одну альтернативу. Взамен диады "сознание-поведение", вокруг которой вращалась мысль остальных психологов, средоточием его исканий становится триада "сознание-культура-поведение". К огромному сожалению, многолетняя и достаточно плодотворная работа Л.С. Выготского, его многочисленные научные труды и разработки, как это часто случается с талантливыми людьми, особенно в нашей стране, не были оценены по достоинству. При жизни Льва Семеновича его работы не допускались к публикации в,СССР. С начала 1930-х гг. на него началась настоящая травля, власти обвиняли его в идеологических извращениях. 11 июня 1934 г. после продолжительной болезни, в возрасте 37 лет Лев Семенович Выготский умер. Наследие Л.С. Выготского - это около 200 научных работ, среди которых Собрание сочинений в 6-ти томах, научный труд "Психология искусства", работы по проблемам психологического развития человека с рождения (переживания, кризисы) и закономерностям формирования личности, ее основных свойств и функций. Он внес большой вклад в раскрытие вопроса о влиянии коллектива, социума на личность. Бесспорно, Лев Выготский оказал значительное влияние на отечественную и мировую психологию, а также на смежные науки - педагогику, дефектологию, языкознание, искусствоведение, философию. Ближайший друг и ученик Льва Семеновича Выготского А. Р. Лурия называл его гением и великим гуманистом XX в.
ГАЛЬПЕРИН ПЕТР ЯКОВЛЕВИЧ
Петр Яковлевич Гальперин родился 2 октября 1902 г. в Тамбове. Его отец, Яков Абрамович, был в то время уездным врачом, а впоследствии стал известным профессором, нейрохирургом и отоларингологом. Именно он привил сыну любовь к знаниям и интерес к психологии. Мать Петра Яковлевича погибла в автокатастрофе в 1917 г.Вместе со своей будущей женой, Тамарой Мерзон, Петр Гальперин учился на лечебном факультете медицинского института в Харькове. После окончания института он работал в Центральном Украинском психоневрологическом институте, в качестве сначала врача-психоневролога, а затем - психолога.В 1936 г. П.Я. Гальперин защитил кандидатскую диссертацию "О психологическом различии между орудиями человека и вспомогательными средствами животных". Эта работа была уже полноценным научным трудом, отражающим сложившиеся взгляды ученого. В ней Гальперин выразил идею о неравномерности развития различных форм мышления, а также высказал положение о качественном различии соотношения мышления и практической деятельности на различных стадиях онтогенеза (индивидуального развития).
Приводя в качестве примера различия между поведением человека и животного, П.Я. Гальперин показал в этой работе свои взгляды на предмет и основную задачу психологии. По его мнению, в жизни человека, в отличие от животного, преобладают ситуации изменчивые и неотложные, деятельность в которых не может осуществляться посредством стереотипно заложенных форм поведения. В этих условиях главной жизненной задачей становится адекватная ориентировка значимых элементов поля действия и их существенных взаимосвязей. На основании этого Гальперин сделал вывод о том, что психическая деятельность по своей сути есть деятельность ориентировочная. Тогда основной задачей психологии является необходимость изучения законов, строения и условий ориентировочной деятельности, особенностей ее формирования и изменения на различных этапах развития человечества. Такое понимание предмета общей психологии меняет представление о психических процессах - восприятии, мышлении, памяти, которые рассматриваются как особые формы ориентировочной деятельности. Гальперин выделяет 2 основных плана, являющиехся полем для развертывания психических, "идеальных" действий: план внешнего и внутреннего состояния субъекта. Таким образом, изменению подвергается понимание не только внешних, но и внутренних процессов. Так, эмоции рассматриваются П.Я Гальпериным как ориентировка в ситуациях, личностно или жизненно значимых для человека и требующих внеинтеллектуальных способов решения. Воля также рассматривается с позиций ориентировочной деятельности. По мнению Гальперина, это ориентировка в специфических проблемных ситуациях, когда сталкиваются, с одной стороны, рациональная и эмоциональная оценка ситуации, а с другой - общественная оценка и производные от нее социально одобряемые формы поведения. В 1943 г. Петр Яковлевич по приглашению известного психолога Рубинштейна переехал в Москву, где стал работать доцентом на кафедре Московского государственного университета. В это время у него начала складываться собственная теория, которая окончательно оформилась к началу 1950-х гг Она возникла как попытка теоретического решения практических задач, возникающих у всех педагогов. Они заключаются в том, чтобы научить учеников быстрее и проще разрешать логические, математические и прочие задания. Знаменательным в этом плане событием стало состоявшееся в 1953 г. в Москве совещание по психологии, на котором Гальперин выступил с докладом о формировании умственных действий В своем выступлении он высказал мысль о том, что умственньк >ействия - это результат преобразования внешних материальных ствий во внутренние, результат переноса внешнего действия в план восприятий, представлений и понятий. С течением времени представления Гальперина о механизмах формирования умственных действий и понятий и их основных характеристиках изменялись, теория развивалась. Первый период - период становления основных понятий - длился до 70-х гг. XX столетия. В это время Гальперин выделил 4 первичных параметра действия: уровень выполнения, мера обобщения, полнота фактически выполняемых операций и мера освоения. Уровень выполнения действия подразумевает особенности его формирования. Оно начинается во внешней материальной форме, а через внешнеречевой уровень и уровень "речи про себя" переходит во внутренний план. Обобщение действия - это выделение из многообразных свойств его объекта именно тех, которые нужны для выполнения действия. Полнота выполняемых операций состоит в развертывании или сокращении действия. Развернуть действие - значит показать все его операции в их взаимосвязи. По мере выполнения действия операции сворачиваются сознательно или стихийно. При стихийном сокращении ученик не понимает, почему можно пропустить ту или иную операцию, а сознательное сворачивание применяется с целью упрощения. Уровень освоения действия является очень важным и значимым параметром, без достаточного освоения более ранней формы действия нельзя переходить к следующей, с другой стороны, слишком длительная остановка на более ранней форме значительно затрудняет постижение следующей формы. Все вышеуказанные свойства психического действия определяют его качество, которое тем выше, чем выше уровень обобщения, сокращения и освоения каждого действия. На базе основных, первичных параметров образуются вторичные, как результат их сочетания: разумность и сознательность. Разумность психического действия в теории Гальперина предполагает ориентацию действия на существенные свойства, подразумевает его развернутость и гибкость. Сознательность предполагает умение ученика давать полное и правильное речевое выражение действиям процессе его выполнения. Озвучивание учеником действия является очень важной характеристикой, т.к. служит признаком произвольности действия. К концу 1960-х гг. схема образования умственных действий, представленная в докладе 1953 г., превратилась в развернутую теорию происхождения конкретных психических процессов и явлений. Она получила подтверждение в многочисленных экспериментах, выполненных под руководством Петра Яковлевича. В 1965 г. он защитил докторскую диссертацию "Основные результаты исследований по проблеме "Формирование умственных действий и понятий", в которой были представлены наиболее общие положения теории. Такое подробное рассмотрение проблем, являющихся по сути основными проблемами психологии обучения, не могло не отразиться на карьере Петра Яковлевича Гальперина. В 1971 г. он стал заведовать кафедрой возрастной психологии, а в 1983 г. - профессором-консультантом этой кафедры. В 1970-1980-х гг. происходит более подробное рассмотрение данной теории. В это время появляются новые параметры психических действий: обобщенность и критичность. Степень обобщенности характеризует тот диапазон вариантов условий, в которых действие может успешно осуществиться. Критичность же - это оценка соответствия предпосылок действия объективной действительности. В этот же период появляется ряд работ, демонстрирующих применение теории происхождения психических процессов к решению некоторых проблем современной психологии. В 1976 г. выходит в свет статья Гальперина "К вопросу об инстинктах у человека". В ней он раскрыл специфику психической деятельности животных в сравнении с человеком, ее принципиальные особенности. Особое внимание он уделил сущностному разделению категорий "биологическое" и "органическое". П.Я. Гальперин показал, что важнейшая характеристика человека как биологического вида - это отсутствие биологической предопределенности в способах и формах удовлетворения его потребностей. Чем в большей степени происходит эволюционное ослабление инстинктивного отношения к миру, тем большие требования предъявляются к содержанию и характеру ориентировочной деятельности. Основной труд - "Введение в психологию", ставший итогом его научной деятельности, вышел в 1976 г. Известно, что он готовил следующее издание этой книги, но не успел закончить его Он умер 25 марта 1988 г Имя Петра Яковлевича Гальперина известно прежде всего в связи с созданной им теорией поэтапного формирования умственных действий и понятий Но его творчество не ограничивается только лишь рамками этой теории. Он занимался также разработкой теории внимания и учения о языковом сознании, изучал проблемы инстинктов у человека, проблемы соотношения психики и мозга Ученый применил совершенно новый подход к классической проблеме соотношения обучения и умственного развития и к вопросу о формировании творческого мышления.
ГАННУШКИН ПЕТР БОРИСОВИЧ
8 марта 1875 г. в деревне Новоселки Пронского уезда Рязанской губернии в многодетной семье сельского врача Бориса Ганнушкина родился мальчик, которого назвали Петром. Отец был очень занятым человеком, т.к. часто выезжал к больным, однако он старался быть внимательным и заботливым в отношениях с детьми, вникал во все их нужды и старался понять. Мать была из рода обедневших дворян. Она получила хорошее домашнее образование, знала немецкий и французский, увлекалась философией и любила музыку, живопись, поэзию. Она и дала своим детям первоначальное образование. В 1884 г. семья переезжает в Рязань, где отец получает работу в мужской гимназии. Туда же поступает учиться и Петр Ганнушкин. Его учеба протекает весьма успешно, однако мальчик избегает участия в различных кружках. Будучи очень общительным, он не любил строгую дисциплину. Примерно с 13 лет будущий психиатр уже начал проявлять интерес к характеру и психике человека. В этом же возрасте он прочитал труд И.М. Сеченова "Рефлексы головного мозга", в котором автор попытался провести взаимосвязь между психическим состоянием человека и его физическими действиями. Возможно, именно эта книга заставила П.Б. Ганнушкина уже тогда задуматься о природе человеческой психики. Во время учебы П.Б. Ганнушкина в гимназии в Рязанской губернии произошло значительное событие. Земский психиатр Н.Н. Баженов провел реорганизацию психиатрической помощи в своем отделении. Он отказался от смирительных рубашек, ввел систему "открытых дверей" и психиатрический патронаж, а также значительно улучшил условия содержания психически больных в своей клинике. Из ранга сумасшедших он возвысил их до уровня просто больных людей, успешно применял и "трудотерапию". Деятельность этого замечательного человека не могла пройти мимо внимания гимназиста П.Б. Ганнушкина. Эти события несомненно оставили свой след в его формирующемся сознании. В 1893 г. П.Б. Ганнушкин заканчивает гимназию с золотой медалью и поступает в Московский университет на медицинский факультет. Здесь он с увлечением погружается в изучение медицинских наук. В этом университете в то время читают лекции такие известные ученые, как И.М. Сеченов ("отец русской физиологии"), М.П. Черинов (профессор кафедры общей терапии и диагностики), А.Я. Кожевников (внес значительный вклад в развитие отечественной неврологии и психиатрии), а также С.С. Корсаков (его докторская диссертация "Об алкогольном параличе" получила мировую известность). После 3-го курса П.Б. Ганнушкин окончательно выбрал для себя психиатрию как медицинскую специальность. Он занимается на кафедре нервных болезней под руководством А.Я. Кожевникова, а на 5-м курсе изучает психиатрию у С.С. Корсакова. Во время учебы в университете П.Б. Ганнушкин одновременно работает в клинике для душевнобольных, исполняя обязанности младшего и среднего медицинского персонала. Здесь он имеет возможность воочию ознакомиться с различными врачебными системами. В 1898 г. П.Б. Ганнушкин заканчивает университет. Ему предлагают занять место штатного ординатора, однако он отказывается. Проработав 4 года, Петр Борисович в 1902 г. занимает должность внештатного ассистента в психиатрической клинике В.П. Сербского. В это время он занимается разработкой материалов амбулаторной клиники и на их основе пишет ряд научных трудов. Особое влияние на П.Б. Ганнушкина оказывает ассистент С.С,. Корсакова С.А. Суханов. Они совместно опубликовали 6 научных работ, в которых провели анализ не смешанных, а однородных форм болезней. Они выделили особую конституцию навязчивых идей и показали, как в некоторых случаях они могут перейти в слабую форму шизофрении. Авторы отметили, что сексуальные отклонения, присущие человеку при навязчивых идеях, являются лишь сопутствующим явлением, а не причиной болезни (в отличие от теории 3. Фрейда). В 1904 г. П.Б. Ганнушкин защищает докторскую диссертацию "Острая паранойя", написанную под руководством В.П. Сербского. После этого он начинает работать приват-доцентом кафедры душевных болезней Московского университета, читая курс "Учение о патологических характерах". В это время Петр Борисович занимается изучением проблем пограничной и социальной психиатрии. Он развивает учение о пограничных состояниях психического здоровья, начиная создавать так называемую малую психиатрию. Применяя динамический принцип, П.Б. Ганнушкин расширил понятие психопатии, определив ее как изменяющееся под влиянием окружающей среды личностное образование, а не застывшую аномалию одной из черт характера. Динамика возраста и социальных условий лежит в основе развития психопатии. Всякое неблагополучие существования человека обязательно сказывается на его психическом здоровье. П.Б. Ганнушкин отметил, что чаще всего вспышки психопатии проявляются в подростковом возрасте. И здесь самым главным для дальнейшего благополучного влияния наличность является правильное воспитание. Условия жизни, общие социальные установки и правильно организованный труд - основные факторы, влияющие на течение психопатии. В 1905 г Ганнушкин отправляется в Мюнхен на курсы усовершенствования по психиатрии в клинике Э. Крепелина, который способствовал развитию нозологического направления в психиатрии. После этого Ганнушкин стал сторонником его учения. В 1908 и 1911 гг. он вторично прошел эти курсы. В 1907 г. Петр Борисович посетил Парижскую психиатрическую больницу святой Анны, где ознакомился с методами профессора В. Маньяна, который придавал большое значение синдромологическому направлению в психиатрии. Э Крепелин выступал против этого направления, рассматривая психическую болезнь как закономерный биологический процесс. В нозологии он особенно важное значение придавал исходу болезни, при этом мало уделяя внимания симптомам Многие, в том числе и В П. Сербский, выступали против учения Э. Крепелина. Когда В.П Сербский отказался вводить коллегиальное правление в клинике, усилились противоречия между ним и остальными врачами, а началось это как раз с игнорирования им учения Э. Крепелина. В 1906 г. третейский суд вынес решение о необходимости коллективного ведения дел в клинике. Профессор В.П. Сербский не согласился с этим решением и начал активно увольнять врачей, не поддерживавших его. В знак протеста из клиники добровольно ушло 20 сотрудников, среди которых было 7 врачей, в число которых входил и П.Б. Ганнушкин. Следующий этап его профессиональной деятельности связан с Московской Алексеевской психиатрической больницей. П.Б. Ганнушкин работал там в качестве врача-ординатора до 1914 г. Практическая психиатрия имела для него очень важное значение. Вскоре после этого он организует издание журнала "Современная психиатрия", а также становится весьма влиятельным членом Русского союза психиатров и невропатологов. В 1914 г. его призывают в армию, а в 1917 г. Ганнушкин демобилизован по болезни. Он возвращается в Алексеевскую больницу, а с 1918 г. работает профессором кафедры психиатрии в Московском университете и директором университетской психиатрической клиники. П.Б. Ганнушкин продолжает развивать учение о психопатиях, придавая особое значение взаимосвязи психиатрии со всеми социальными и политическими событиями, происходящими в обществе. Войну и революцию он классифицировал как "травматическую эпидемию" всего населения, отмечая наличие связи и взаимовлияния психики людей в целом и их социальной жизни. П Б. Ганнушкин живо интересовался психоаналитическими идеями и в качестве эксперимента применял их на практике. В своей работе "О психотерапии и психоанализе" он высказал мнение, что при определенных условиях психотерапию можно использовать во врачебной практике Труд Ганнушкина "Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика" можно назвать классическим В нем очень подробно рассматривается проблема психопатий и дано их четкое определение, включающее: 1) прирожденность патологических особенностей; 2) их отражение на всей душевной жизни и развитии личности; 3) эти особенности таковы, что их носители находятся на грани душевного здоровья и болезни. Основной темой этой книги можно назвать динамический характер психопатий. Поэтому при клиническом лечении и исследовании психопатий П.Б. Ганнушкин рекомендует также производить изучение окружающей среды больного. Пограничную полосу между здоровым и больным психическим состоянием он называет малой сихиатрией, однако отмечает, что эта область требует большего опыта, знаний и навыков, чем большая психиатрия, т к. круг людей, подпадающих под это определение, значительно шире. Петр Борисович Ганнушкин умер довольно рано - в 57 лет. Всей своей научной и профессиональной деятельностью он как бы утверждал значимую взаимосвязь врача-психиатра с общественной жизнью, т.к в основе социальных действий находится состояние психики человека, и в этом плане труд психиатров становится ответственным и значительным.
ГРОТ НИКОЛАИ ЯКОВЛЕВИЧ
Развитие во Франции материалистической философии работами Декарта, Гассенди, а в Нидерландах работами Спинозы значительно подвинуло вперед физиологическую науку. Но, как отмечает Н. Е. Введенский, движение это сильно затормозилось появлением виталистического воззрения на жизнь, родиной которого стала Германия второй половины XVII века, хотя корни витализма лежат в идеализме Платона и Аристотеля. Витализм [Витализм – идеалистическое направление в биологии, объясняющее жизненные процессы наличием в живом организме особой «жизненной силы».] как новое течение в биологической науке сформировался под влиянием идеалистам ческой философии Лейбница, продолжавшего идеализм Платона и Аристотеля и отрицавшего самостоятельность материи. Лейбниц утверждал, что мир состоит из мельчайших элементов – монад, вечен от сотворения его богом, а, следовательно, вечны и монады – духовные атомы природы, а материя лишь оболочка, в которую облекается дух, энергия. Характеризуя философию Лейбница как философию идеализма, В. И. Ленин писал в философских тетрадях, что «монады – души своего рода, Лейбниц – идеалист. А материя нечто вроде инобытия души или киселя, связующего их мирской плотской связью» [В. И. Ленин. Философские тетради. 1933, стр. 79]. Материя в монаде вторичное, а дух первичное. Отсюда животные организмы и человек имеют душу и тело. Взаимоотношения между ними происходят по изначально установленному богом порядку. Так называемое учение «о предустановленной гармонии» Лейбниц брал в качестве доказательства существования бога. Наиболее идеалистические положения философии Лейбница были использованы Гофманом, Шталем и др. естествоиспытателями в качестве теоретического обоснования витализма. По их представлениям, в организме все процессы совершаются под воздействием особой жизненной силы.
Со всей принципиальностью Н. Е. Введенский подчеркивал вредоносность их идеалистических положений, обезоруживавших естествоиспытателей в их научной работе. «В самом деле, – писал он, – раз процессы в организме совершаются под действием особой силы, то нет смысла и разыскивать факторы, лежащие в основе физиологических деятельностей организма» [Н. Е. Введенский. Избранные произведения, 1952, стр. 565.].
Для того чтобы показать, насколько сильно витализм оказал свое губительное влияние на физиологическую науку, на мировоззрение отдельных естествоиспытателей, Н. Е. Введенский приводил пример с известным французским физиологом и врачом Биша (1771–1802 гг.). В истории физиологии и медицины Биша сыграл значительную роль тем, что создал научную классификацию и учение о тканях, высказал важную мысль о том, что организм представляет связанное друг с другом единое целое различных органов, что нарушение функции одного из них приводит к нарушению всей системы. Наряду с этим, под влиянием идеалистической философии по своему мировоззрению Биша был виталистом и считал, что принципиальное отличие организмов от неживой природы в том и состоит, что в них существует непознаваемая жизненная сила. Жизнь, по его определению, «есть способность противиться законам материно. Это один из исторических примеров того, как под влиянием идеализма теоретические взгляды естествоиспытателя резко расходились с его научными достижениями, основанными на фактическом материале.
В России витализм получил серьезный отпор еще со стороны М. В. Ломоносова, который своими работами по физике и химии опроверг виталистическое учение о флогистоне. Его учение о сохранении вещества и количества движения дало материалистическую базу русской науке, создало преграду проникновению витализма из-за границы. Неутомимую борьбу с витализмом вели русские революционеры-демократы, разбившие витализм как философскую концепцию объективного идеализма, и если в конце XIX века в России стали проявляться отдельные вспышки виталистических идей в виде «неовитализма» Бородина И. П. и некоторых других, то навстречу им с новой силой поднялась русская материалистическая наука в лице К. А. Тимирязева, Д. И. Менделеева, Ф. А. Бредихина.
Н. Е. Введенский не выступал со специальными статьями против русских и заграничных ученых, придерживавшихся виталистических взглядов, но вся его научная деятельность выражала последовательную борьбу против принципов витализма, носила воинствующий характер, была направлена против проникновения виталистических идей с Запада в русскую науку, в ряды ее молодых кадров. Свое главное внимание он сосредоточивал на разъяснении того, что витализм не дал ничего существенного для продвижения вперед наших знаний о природе, «кроме голого предположения особой жизненной силы, ничего не представил» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека, перевод с французского под редакцией и с дополнениями Н. К. Введенского. СПб, т. 1, 1897, стр. 14.].
В противоположность витализму, выражавшему идеалистическую философию в естествознании, в начале XVIII века возникло новое направление – физико-химическое или механистическое, которое явилось выражением метафизического материализма XVIII века. Это новое направление вступило в жестокую борьбу с витализмом, и его положительное значение состояло в том, что оно послужило мощным толчком для развития физиологической науки.
Отмечая положительную роль механицизма в борьбе с витализмом, Н. Е. Введенский подчеркивал, что работы Дюбуа-Реймона, Гельмгольца, Людвига, Брюкке, Пфлюгера окончательно вытеснили витализм из физиологии. Благодаря работам этих ученых, в физиологии укрепилось воззрение, по которому «в основе физиологических деятельностей лежат физико-химические процессы» [Н. Е. Введенский. Избранные произведения, 1952, стр. 566]. Это новое направление было прогрессивным не только потому, что боролось с витализмом, но еще и потому, что оно поставило новые задачи перед наукой, указало новые методы исследования, чего не давал витализм. Физико-химическое воззрение позволило ученым навсегда отказаться от идеалистических исканий «духовной сущности» процессов и явлений природы и обратить внимание на материю, материальные процессы в живых организмах.
Если витализм к концу XIX века был в основном похоронен как идеалистическая концепция в биологии, то и механистическое направление в ходе своего развития начало превращаться в серьезную преграду прогресса биологических наук. Механицизм, хотя его отправными положениями являются материалистические положения о первичности материи и вторичности сознания, все-таки в конечном счете приводит к идеализму. Не понимая сложности и разнообразия форм движения материи, отрицая основные положения диалектического метода, рассматривая явления природы с точки зрения метафизики, механицисты терпели неудачу в своей попытке описать явления живой природы с точки зрения простейших форм движения материи (механической, физической, химической). Из двигателя науки в начале своего развития механицизм становится впоследствии тормозом развития опытных и особенно теоретических знаний.
Н. Е. Введенский выступил против ограниченности механистического направления, вскрывал его недостатки. Издавая в 1897–1899 гг. переводной учебник бельгийских авторов Фредерика и Нюэля, он отмечал, что та схема физиологии, которая была начертана выдающимися физиологами второй половины XIX столетия, оказывается неспособной охватить и объединить возросшее (количественно и качественно) множество фактического материала. Неспособность эта, по словам Введенского, выражается прежде всего в «отсутствии обобщающих идей и критики» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека. Перевод с французского. СПб, т. 1, 1897. Предисловие Н. Е. Введенского к русскому изданию, стр. 2. В дальнейшем наши ссылки на этот источник относятся к примечаниям и дополнениям Н. Е. Введенского к этой книге (В. М.).]. Фредерик и Нюэль, давая определение живого организма, писали, что для него характерна «деятельность, совершающаяся во всех его отдельных частях, постоянный обмен энергии и материи между ним и внешним миром». Это высказывание свидетельствовало о материалистическом духе излагаемого материала физиологической науки. Однако, как утверждали и сами авторы, их философские взгляды базировались на материализме Р. Декарта, являвшемся метафизическим, механистическим материализмом. Фредерик и Нюэль, как это видно из их дальнейших высказываний в учебнике, взяли у Декарта именно его механистический материализм.
Несмотря на господство в конце XIX и начале XX века механицизма в физиологии, Н. Е. Введенский выступал с критикой его, как направления, не удовлетворяющего современным требованиям физиологии. Если в 1897 году он поставил вопрос об ограниченности механистического метода и стремился к диалектико-материалистическому объяснению сложных явлений жизни, то в 1911 году решительно и принципиально выступил против механицизма, как неправильного методологического течения в физиологии.
Дополнения Н. Е. Введенского к учебнику чрезвычайно ценные. По существу они являются самостоятельной теоретической работой, в которой многие положения правильны с точки зрения современного диалектического материализма. Основная идея этих дополнений заключалась в двух взаимосвязанных положениях: о биологической точке зрения в физиологии и о физиологическом явлении с биологической точки зрения. На первый взгляд может показаться, что эти два положения существенно не различаются. Но это не совсем так.
В первом положении Н. Е. Введенский хотел подчеркнуть, что физиология, как часть биологии, должна следовать общим биологическим методам. Второе положение говорило о том, что данные физиологии совершенно необходимо истолковывать с точки зрения общих законов живого организма. Иначе говоря, Н. Е. Введенский стремился видеть в физиологии биологию, а физиологию понимал как часть биологии, то есть понимал общее в единичном, а единичное как часть общего.
Состояние физиологической науки уже таково, отмечал Н. Е. Введенский, что совершенно необходимо применение общих положений биологии. Как бы ни было плодотворно физико-химическое направление в физиологии, оно «не в состоянии обнять все крайне сложные и разнообразные физиологические явления, указать для каждого из них определенное место» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека. Перевод с французского, СПб, 1897, стр. 12]. Это возможно сделать, только применяя общие биологические законы.
Признавая важность законов физики и химии (как законов материального мира), Н. Е. Введенский вместе с тем писал: «Никто не может утверждать, что известные до сих пор законы физики и химии достаточны даже для объяснения одних материальных явлений жизни» [Там же.]. В качестве примера он приводил явления всасывания продуктов питания и выделения продуктов распада, происходящие в живом организме. В известной мере механизм этих явлений можно объяснить физическими и химическими законами, но свести целиком только к этим законам нельзя. Нельзя потому, что «в основе их (этих явлений – В. М.) лежит специфическая деятельность живых клеточных элементов» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека. Перевод с французского. СПб, 1897, стр. 12], – подчеркивал Введенский. Это не только простое явление физического осмоса или химического превращения, но это вместе с тем и новые более сложные явления.
Отмечая ограниченность механистического материализма, Ф. Энгельс указывал, что он «всякое изменение объясняет перемещениями, все качественные различия количественными, не замечая, что отношение между качеством и количеством взаимно...» [Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1946, стр. 203]. Н. Е. Введенский понимал, что сведение высших форм движения материи к низшим, менее сложным, противоречит науке, нередко приводит к схематизму. Логически продолжая свои рассуждения, Введенский ставил вопрос: должны ли эти явления, ввиду их сложности, «оставаться совершенно изолированно, без объясняющей их точки зрения?» «Конечно, нет», – отвечал он, считая, что такой объясняющей точкой зрения становится биологическая точка зрения с ее общими законами. В качестве примера наиболее плодотворного применения законов общей биологии к объяснению отдельных явлений физиологии Н. Е. Введенский приводил открытие И. И. Мечниковым явления фагоцитоза. Если представители физико-химического направления искали объяснение этого явления в химических свойствах живой ткани, то И. И. Мечников усмотрел в нем прежде всего общебиологическую закономерность. Фагоцитоз, как явление уничтожения одних микроскопических живых существ (болезнетворных микробов) другими (лейкоцитами крови) в самом организме, это, прежде всего, приспособительная защитная реакция живого организма против болезненных начал, проникающих в его внутреннюю среду, выработанная длительным эволюционным процессом.
Указывая на огромное значение общебиологической точки зрения, Н. Е. Введенский вместе с тем не отбрасывал совсем как устаревшую, а тем более вредную физико-химическую методику физиологического эксперимента. Он отмечал, что и она при правильном применении давала в прошлом много ценного и, несомненно, даст в будущем при изучении отдельных физиологических явлений. Благодаря, например, физико-химической методике, были изучены свойства и функции красных кровяных телец, некоторые вопросы кровообращения и др. Отсюда, заявлял Н. Е. Введенский, «...всестороннее изучение каждого сложного физиологического явления должно считаться с обеими точками зрения. И если, приступая к изучению такого явления, физиолог должен говорить себе, что перед ним факт «физики живого существа», то для него не менее обязательно иметь также в виду, что перед ним факт общей биологии» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека. Перевод с французского. СПб, 1897, стр. 13].
В этом суть первой части дополнения Н. Е. Введенского. Таков смысл «общебиологической точки зрения» в физиологическом эксперименте, в понимании Н. Е. Введенского.
Выдвигая положение о необходимости при физиологическом эксперименте учитывать и общебиологические закономерности, Н. Е. Введенский правильно требовал видеть соотношение общих и специфических закономерностей живой материи. Познание специфических закономерностей физиологии не исключает, а напротив расширяет и углубляет познание общебиологических закономерностей, так как всякий специфический закон глубже отражает суть частных явлений материального мира. Однако познание будет узким без рассмотрения специфической закономерности в плоскости общих законов, без связи ее с общими законами. Только такая точка зрения позволяет сочетать глубину познания с его широтой, во-первых, и еще более углубит познание частной закономерности, во-вторых.
Требовал Н. Е. Введенский применять в теоретической и практической физиологии общебиологические законы. Однако это ценное стремление его являлось несколько ограниченным. Ведь даже общебиологические законы есть частные законы живой материи по отношению к материи в целом. Следовательно, изучение частных закономерностей физиологии необходимо требует применения не только общебиологических законов, а и общих законов материального мира. Такими законами являются философские законы. Отсюда физиолог должен изучать и толковать закономерности живого организма с точки зрения общих философских законов, с точки зрения диалектического материализма.
Вторая часть дополнения Н. Е. Введенского, озаглавленная «Физиологическое явление с биологической точки зрения», была направлена на то, чтобы физиологи, изучая то или иное явление, обязательно освещали его с точки зрения общей биологии. Это необходимо потому, писал Введенский, что «в основе всякой физиологической деятельности лежит деятельность протоплазмы» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека, перевод с французского. СПб., 1897, стр. 14.], деятельность клеток живого организма.
Поэтому физиолог должен всегда помнить, что какую бы сторону, какое бы явление он не анализировал, он всегда сталкивается с общими законами деятельности организма. Особенно это важно в деле выяснения условий жизнедеятельности организма в целом. Вот почему Н. Е. Введенский не мог согласиться с методологически неправильной «теорией» клеточной патологии немецкого биолога Р. Вирхова, рассматривавшей клетку как нечто изолированное, обособленное, а отсюда и организм, как простое собрание, скопление, «государство» клеток. Введенский считал несостоятельными подобные взгляды и в противоположность им утверждал, что клетки, будучи «живыми единицами, поставленными в своей деятельности в условия, общие для всех живых организмов», обязательно имеют и общие закономерности своей деятельности. А это означает, что организм не простое собрание клеток, а единое целое, эволюционно претерпевшее физиологическую и морфологическую дифференциацию своих частей, органов, клеток, тканей. Следовательно, по Н. Е. Введенскому, физиолог должен наблюдать и считаться не только е определенными условиями, необходимыми для деятельности отдельного органа, отдельной группы клеточных элементов, но и учитывать общебиологические условия, необходимые для деятельности целого организма, во взаимосвязи его различных частей. Рассматривать физиологические явления с общебиологической точки зрения – это значит учитывать, что на отдельные части, органы, функции живого организма распространяются общебиологические законы эволюционной теории.
Физиология, как наука о живом организме, должна опираться на открытый Ч. Дарвином закон приспособляемости организмов к постоянным изменениям окружающей среды. Это особенно важно в том случае, _ считал Введенский, – когда физиологи, изучая ту или иную область, должны соблюдать строго определенные, одинаковые условия опыта, ибо «если какое-либо из условий, представляемых средою, уклоняется от нормы мало-помалу, то живые существа в целом, как и их отдельные органы, обнаруживают приспособляемость к изменившимся условиям» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека. Перевод с французского. СПб, 1897, стр. 17], и судить о результатах наблюдений становится делом значительной трудности.
Каким же путем происходят изменения в организме в ответ на изменения окружающей среды? Н. Е. Введенский с полным основанием утверждал, что этот вопрос «составляет одну из существенных задач физиологии». Здесь на передний план выдвигается та громадная роль нервной системы, как регулятора взаимоотношений между организмом и средой, которая легла в основу идей С. П. Боткина, И. М. Сеченова и И. П. Павлова о нервизме, то есть о ведущей роли нервной системы в жизнедеятельности организма.
Всякое более или менее быстрое изменение внешней среды, вызывающее ответную реакцию организма, становится раздражителем, то есть агентом, который, действуя на нервную систему, вызывает в ней определенное изменение, приводящее, в свою очередь, к изменению деятельности всего организма в целом, соответственно новой внешней среде. В процессе длительной эволюции у живых организмов выработались значительные количественные и качественные различия отдельных частей, органов и поэтому в настоящее время необходимо учитывать прежде всего специфическую деятельность той или иной части организма, того или иного органа.
Насколько глубоко философски понимал это Н. Е. Введенский видно из того, что он поставил вопрос о «степени функционального совершенства и целесообразности» изучаемого физиологического аппарата. Причем целесообразность понималась им не как заранее предопределенное свойство данного органа или организма в целом, как утверждает телеология [Телеология – идеалистическое учение, по которому все в мире целесообразно. Целесообразность эта установлена богом], а «как целесообразность относительная, имеющая место для известных условий существования» [Фредерик и Нюэль. Основы физиологии человека. Перевод с французского. СПб, 1897, стр. 24]. Подобный взгляд был развит Н. Е. Введенским впоследствии в плодотворное, диалектико-материалистическое по характеру, учение о функциональной подвижности нервных образований. Эти закономерности возможно установить, применяя сравнительный исторический метод в физиологии. Этот метод позволяет выяснить, насколько целесообразно построен тот или иной орган, насколько целесообразно протекает та или иная функция организма, соответствует ли данное строение и функция органа условиям внешней среды. Он позволяет выяснить пути морфологической и функциональной перестройки отдельного органа и всего животного организма в целом.
Таким образом, физиология из науки описательной переходит в науку действенную, которая ставит задачу сознательного изменения живых организмов в сторону, выгодную для человеческого общества.
Итак, общий вывод, который следует сделать из рассмотренных нами дополнений Н. Е. Введенского к учебнику бельгийских физиологов Фредерика и Нюэля, состоит прежде всего в том, что дополнения носили глубокий методологический, философский характер. Действительно, вопреки установившемуся в тогдашней науке механистическому взгляду на физиологию, как физику и химию живого организма, Н. Е. Введенский выдвинул по существу своему диалектико-материалистическое понимание физиологии, как науки о более сложной, качественно отличной форме движения материи, науки о живой материи. Правильно понимая объективный характер всеобщих законов природы, Н. Е. Введенский в то же время подчеркивал специфичность биологических наук и в частности физиологии.
В последующие годы жизни, в 1917 году, в своей речи на первом съезде российских физиологов он ясно высказал свое диалектико-материалистическое понимание предмета физиологической науки, говоря, «что материя живого вещества подчиняется тем же законам, которые установлены и для мертвой материи, но она представляет, кроме того, такие осложнения, вариации и направления, которых не знает физика и химия по крайней мере в их настоящем состоянии» [Русский физиологический журнал имени И. М. Сеченова, вып. 1–2, 1917, стр. 100]. Жизненные явления настолько сложны и разнообразны, что, по выражению Н. Е. Введенского, «первоначальная физико-химическая схема жизни оказалась слишком тесной» [Там же, стр. 97.], и поэтому биологическая наука должна иметь и имеет свой собственный принцип изучения биологических явлений, потому что материя лживого существа, подчиняясь общим законам материального мира, имеет, кроме того, свою специфику, отличающую ее от мертвой материи.
Насколько это высказывание Н. Е. Введенского глубоко диалектично, видно из сопоставления его с известными положениями Ф. Энгельса, данными в его знаменитом труде «Диалектика природы».
Классифицируя науки с точки зрения того, что «каждая анализирует отдельную форму движения», Ф. Энгельс определяет живой организм, как «высшее единство, связывающее в себе в одно целое механику, физику и химию, так что эту троицу нельзя больше разделить». И далее, он указывает, что наука о живом организме, его отправлениях – физиология «есть, разумеется, физика и в особенности химия живого тела, но вместе с тем она перестает быть специально химией; с одной стороны, сфера ее действия ограничивается, но с другой стороны, она вместе с тем поднимается здесь на некоторую более высокую ступень» [Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1946, стр. 206.]. Следовательно, по Ф. Энгельсу, физиология не может исчерпать знания об организме, базируясь только на физике и химии. Она должна руководствоваться законами биологии, как наиболее общими законами биологической формы движения материи.
Достаточно привести это высказывание одного из основоположников Mapкса, чтобы стала очевидна ценность стремления Н. Е. Введенского к применению в физиологии общебиологической точки зрения, к рассмотрению физиологических явлений с биологической точки зрения. Более того, Введенский стремился найти общие закономерности реагирования живых организмов на раздражители внешней среды, то есть явления, выходящие за рамки физиологической науки, носящие глубокий общебиологический характер. Такой закономерностью он считал парабиоз [Теория парабиоза и другие научные открытия Н. Е. Введенского излагаются в четвертой главе], как общую реакцию живых систем на раздражители. Открытие это возможно было только в результате применения Н. Е. Введенским общебиологических законов в физиологии, опираясь на материалистическую диалектику. Факт открытия парабиоза свидетельствует о том, что мировоззрение Введенского носило цельный характер, что он решал биологические проблемы не изолированно от всеобщих законов диалектического бытия материи.
Николай Евгеньевич Введенский (1852-1922)
Николай Евгеньевич Введенский своими исследованиями физиологии нервно-мышечного аппарата внёс огромный вклад в общую сокровищницу мировой науки. Родился он 16 апреля 1852 г. в селе Кочково Вологодской губернии, в семье сельского священника. Вначале он учился в Вологодской духовной семинарии, а затем в 1872 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Арестованный осенью 1874 г. царским правительством по политическому процессу 193-х, Н. Е. Введенский более трёх лет провёл в тюрьме. По отбытии заключения он ещё долгое время находился под надзором полиции. Лишь с 1878 г. он смог продолжить своё университетское образование и поступил на отделение естественных наук физико-математического факультета Петербургского университета, по окончании которого остался работать в лаборатории знаменитого русского физиолога И. М. Сеченова. В 1883 г. Н. Е. Введенский начал читать лекции по физиологии животных и человека на Высших женских курсах, а в 1884 г., защитив магистерскую диссертацию, приступил к чтению лекций в Петербургском университете. В 1887 г. он защитил диссертацию на степень доктора, а когда И. М. Сеченов оставил в 1889 г. Петербургский университет, Николай Евгеньевич Введенский как ближайший его ученик и выдающийся сотрудник был избран профессором университета.
Академик А. А. Ухтомский, ученик Н. Е. Введенского, писал о своём учителе: "Скромный, иногда несколько суховатый и замкнутый в личной жизни, Николай Евгеньевич сохранил большую душевную теплоту и отзывчивость. Об этом знали все, более близко с ним соприкасавшиеся. Николай Евгеньевич не имел своей семьи, жил одиноко, но трогательно любил семьи своего отца, брата и сестры. Скончался Николай Евгеньевич в 1922 г. в старом родительском доме, куда поехал ухаживать за одиноким параличным братом, будучи сам слаб и болен". Николая Евгеньевича Введенского не стало 16 сентября 1922 г.
Всю свою жизнь Н. Е. Введенский провёл в лаборатории над выяснением основных закономерностей работы нервно-мышечной системы, и когда он умер, о нём писали: "Введенский перестал работать в лаборатории, Введенский - умер".
Он принимал деятельное участие в мировых конгрессах физиологов и медиков, представляя русскую физиологическую науку. В 1900 г. он был избран почётным президентом Парижского конгресса медицины, а затем представителем России в Бюро по организации международных съездов физиологов.
Нервно-мышечным аппаратом Н. Е. Введенский стал заниматься сразу после своих первых юношеских работ - о влиянии света на рефлекторную возбудимость и о дыхании - и уже до конца жизни не покидал этой области исследования, дав ряд классических работ и обосновав теорию основных вопросов общей физиологии. Он начал свои работы с телефонического выслушивания нервного процесса. Ещё в начале 19-го столетия физиологи заметили, что мышцы во время сокращения издают так называемый "мышечный тон" - звук, показывающий, что в основе естественного возбуждения мышцы лежит ритмика отдельных одиночных возбуждений. Но никто не мог уловить подобной же ритмики непосредственно с нерва. Впервые это сделал Н. Е. Введенский. Выслушивая в телефон импульсы, которые передаются по нерву во время его работы, он нашёл, что нервное возбуждение есть процесс ритмический. Теперь, когда в физиологических лабораториях имеются мощные усилители с катодными лампами и весьма совершенные осциллографы, этот ритм нервного возбуждения записывают в виде электрограмм на фотобумаге. Электрофизиологический метод исследования нервной системы человека и животных является одним из наиболее тонких и объективных методов современной науки, но он покоится на данных Н. Е. Введенского, сумевшего с простым телефоном сделать гениальное открытие ритмического характера нервного возбуждения.
Английский физиолог Эдриан писал, что Пипер, в начале 20-го столетия, зарегистрировавший при помощи струнного гальванометра электрограмму сокращающейся мышцы человека и обнаруживший при этом ритм "50" в секунду, принципиально не дал ничего нового по сравнению с тем, что нашёл Н. Е. Введенский ещё в 1883 г.
Телефонические исследования Н. Е. Введенского обнаружили сразу целый ряд новых закономерностей работы нервно-мышечного аппарата. Подвергая в экспериментальной обстановке ритмическим раздражениям нервный ствол, Н. Е. Введенский нашёл, что нерв в своей работе по передаче импульсов, по сравнению с другими тканевыми элементами нервной системы, практически неутомим. Многообразными методами исследования он неопровержимо доказал относительную неутомляемость нервов, подтверждённую несколько лет спустя исследованиями английских и американских физиологов.
Вслед за тем Н. Е. Введенский обнаружил, что нерв, мышца и нервные окончания, т.е. три основных тканевых элемента нервно-мышечного аппарата, обладают различной функциональной подвижностью (лабильностью). Лабильность - мера, введённая в физиологию впервые Н. Е. Введенским, есть определённая величина, измеряемая количеством волн возбуждения, которое может воспроизвести в секунду та или иная возбудимая ткань без изменения ритма. Нормальное нервное волокно способно воспроизводить до 500 отдельных периодов возбуждения без перехода их в более низкие ритмы. Мышца же может их воспроизвести не более 200-250 в секунду, но и этот ритм мышца воспроизводит чисто лишь в первые моменты раздражения, а затем высокий ритм переходит в более низкий. Иначе говоря, высокий ритм 200-250 периодов возбуждения в секунду быстро изменяет функциональную подвижность мышцы, снижает её лабильность. Если же мышца получает раздражения не непосредственно, а через нерв, то предельным ритмом, который она может воспроизвести, окажется всего 150-100 в секунду. При более высоком ритме мышца перестаёт воспроизводить ритмику раздражений; мышца при этом начинает расслабляться. Это значит, что нервные импульсы, прежде чем дойти до мышцы, должны пройти через двигательные нервные окончания, лабильность которых ещё ниже, чем у мышцы, и всякий раз, когда по нервным волокнам идут чрезмерно частые возбуждающие импульсы, мышца вместо возбуждения отвечает торможением.
Лабильность ткани подавляется не только слишком частыми, но и слишком сильными раздражениями. Чем менее лабильна та или иная ткань, тем менее высокие ритмы оказываются для неё предельными и тем быстрее в ней наступают - от частых и сильных раздражений - явления торможения.
В нервно-мышечном аппарате менее всего лабильны концевые аппараты нерва. Именно в них скорее всего сказывается угнетающее влияние слишком частых и слишком сильных раздражений. Но тормозная реакция, наблюдаемая при этом на мышце, не есть истощение сократительных сил мышцы.
Своими опытами с торможением скелетной мышцы частыми и сильными раздражениями нерва, описанными в основной работе Н. Е. Введенского "О соотношениях между раздражением и возбуждением при тетанусе", он подошёл по-новому к важнейшей проблеме физиологии - связи между возбуждением и торможением как основными процессами нервной системы.
В физиологии торможение какого-либо органа не есть покой; только по внешнему выражению оно может быть смешано с покоем. Торможение есть деятельное успокаивание, "организованный покой".
Открытие самого факта, что нервная система (центры) могут создавать торможение в периферических органах, принадлежит учителю Н. Е. Введенского, основателю русской физиологии - И. М. Сеченову. Но Н. Е. Введенскому впервые удалось установить, что "деятельное успокаивание" органа с подходящего к нему нерва может быть результатом самого же возбуждающего этот орган раздражения и не требует существования специального тормозящего центра, как было принято считать до него.
На основе долгих лет работы с нервно-мышечным аппаратом Н. Е. Введенский дал свою теорию нервного торможения, широко известную в мировой физиологической литературе как "торможение Введенского". В одном случае нерв, подходящий к мышце, возбуждает её, в другом случае тот же самый нерв её тормозит, деятельно успокаивает, ибо сам он именно в это время возбуждается сильными и частыми раздражениями, которые на него падают. Иными словами, Н. Е. Введенский показал, что противоположные по своему эффекту процессы нервной системы - возбуждение и торможение, связаны взаимными переходами один в другой и при прочих равных условиях являются функциями от количества и величины раздражения.
В учении Н. Е. Введенского о торможении существенную роль играет фактор времени, пережитая "история" нервно-мышечной системы, причём в судьбе текущих реакций в нервно-мышечном аппарате решающую роль играет "история" в микроинтервалах времени. Н. Е. Введенский открыл, что вслед за каждой одиночной волной возбуждения ткань (нерв, мышца) переживает последовательно сначала "интервал невозбудимости", а затем "экзальтационную фазу". Первая, по данным Н. Е. Введенского, длится до 0,004 секунды, с возможностью значительного сокращения и удлинения, а вторая фаза - длительностью до 0,05 секунды.
Следовательно, проходящая по ткани волна возбуждения оставляет за собой след определённой длительности, в течение которого ткань как бы невпечатлительна к последующим раздражениям. Если второй импульс приходит слишком скоро вслед за первым и он попадает в пределы фазы "невозбудимости", то он остаётся без ответа. Если же второй импульс приходит вслед за первым спустя достаточное время и попадает в пределы экзальтационной фазы от первого импульса, то ответ получается значительно больший, чем в норме.
Уже значительно позднее английские физиологи подтвердили эти выдающиеся открытия Н. Е. Введенского, хотя и дали им иную интерпретацию. "Интервалу невозбудимости", или иначе рефракторной фазе, наблюдаемой на нерве вслед за пронесшимся импульсом, физиологи придают большое значение, ибо видят в нём частный случай торможения, который может дать "ключ" к пониманию всей проблемы торможения.
Много внимания в своих исследованиях вопросу о торможении, особенно в начале этого столетия, уделили также немецкие физиологи, в частности, Ферворн и его сотрудники. Но "В общем надо признать по справедливости, - пишет акад. А. А. Ухтомский (1927 г.), - что школа Ферворна по вопросу о механизме торможения не дала ничего нового по сравнению с тем, что было у Введенского в 1886 году... С лёгкой руки Кайзера (немецкий физиолог), повторяли опыты Введенского, почти не упоминая о них, приписывали открытия себе и в конце концов не видели тех коренных недостатков, которые заставляли самого Введенского идти дальше в искании новых дорог".
Если нервные окончания разнятся от самого нерва степенью своей лабильности, решил Н. Е. Введенский, то, следовательно, можно экспериментально, путём локального действия любым химическим или физическим агентом, изменять степень лабильности в определённом участке нерва и тем приближать его к свойствам нервных окончаний. Что же происходит в таком изменённом участке нерва? Становясь всё менее лабильным, этот участок проводит всё менее частые волны возбуждения. При той же количественной характеристике текущих волн возбуждения чрезвычайно изменяется самый ход реакции. Волны возбуждения, приходящие в очаг с пониженной функциональной подвижностью, всё более замедляются в своём развитии и проведении и, наконец, с резким понижением лабильности они принимают стационарный характер. В результате мы имеем локальный очаг устойчивого стационарного возбуждения. Подобное состояние стационарного возбуждения Н.Е.Введенский назвал "парабиозом", как бы преддверием к умиранию (дословно: пара - около, биос - жизнь). Парабиоз - состояние обратимое. При восстановлении лабильности в очаге стационарного возбуждения нервная ткань вновь приобретает способность проводить возбуждения.
Открытие стационарного возбуждения является одним из главных научных вкладов Н. Е. Введенского в общую физиологию. Его книга "Возбуждение, торможение и наркоз", в которой он подробно изложил своё учение о парабиозе как стационарном возбуждении, широко известна как у нас, так и за рубежом. По собственному признанию Н. Е. Введенского она была основным его трудом и оправданием всей его жизни.
От замедленной в своём развитии и проведении волны нормального возбуждения Н. Е. Введенский пришёл к понятию парабиоза. Он вскрыл неизвестные до него закономерности перехода ритмического возбуждения в нервной системе к стационарному возбуждению, вообще неизвестному до него, и обратный переход стационарного возбуждения в ритмическое, волнообразное. Перед физиологами открылось новое большое поле для исследования функциональных состояний нервной системы.
В последние годы своей жизни Н. Е. Введенский открыл ещё одно, новое явление, а именно, он установил, что появившийся очаг стационарного возбуждения влияет на состояние всего нервного проводника, изменяя его возбудимость вплоть до эффектора (мышцы). Само это влияние имеет характер стационарной волны вдоль нервного ствола, повышая его возбудимость в одних местах и снижая в других.
Это открытие Н. Е. Введенского - явление так называемого "пери-электротона" - имеет огромное значение для понимания взаимоотношений центров и периферии в нервной системе человека и животных, особенно в вопросах подготовки нервного пути для пробега импульса, о взаимоотношении центров координации и так называемых тонических иннервации, когда центры нервной системы своим беспрерывным влиянием могут часами поддерживать длительное напряжение мышц.
Учение о стационарных влияниях возбуждения, идущих в порядке периэлектротона, - это новая глава в физиологии нервной системы, открытая Н. Е. Введенским.
В мировой литературе большое значение сейчас придаётся учению французского физиолога Лапика о "хронаксии". Лапик нашёл, что для различных возбудимых тканей необходимо различное время для возникновения одиночной волны возбуждения. Но при детальном исследовании соотношений между лабильностью и хронаксией оказалось, что хронаксия Лапика есть обратная величина от лабильности Введенского. Оба эти параметра возбудимых систем лишь с разных сторон подходят к оценке текущего состояния ткани, и я помню то впечатление, какое произвело на самого Лапика на XV международном конгрессе физиологов рассмотрение диаграмм, на которых кривые хронаксии точно зеркально отражали ход изменений лабильности.
Учение о хронаксии было формулировано Лапиком в начале XX столетия, Н. Е. Введенский же дал своё учение о лабильности ещё в 1892 г. Лапик признал не только связь учения о хронаксии с лабильностью Введенского, но и одного из своих дальнейших открытий о так называемой "субординационной хронаксии" с "периэлектротоном" Введенского.
Своими классическими исследованиями Н. Е. Введенский внёс огромный вклад в сокровищницу мировой физиологии. Имя его стоит в одном ряду с именами И. М. Сеченова и И. П. Павлова - основоположников русской физиологии.
Главнейшие труды Н. Е. Введенского : Телефонические исследования над электрическими явлениями в мышечных и нервных аппаратах, Спб., 1884; О соотношениях между раздражением и возбуждением при тетанусе, Спб., 1886 (Полное собр. работ, т. II); О неутомляемости нерва, Спб., 1900; Возбуждение, торможение и наркоз, Спб., 1901 (Полное собр. работ, т. IV); Возбуждение и торможение в рефлекторном аппарате при стрихнинном отравлении, "Работы физиологической лаборатории Петербургского университета", 1906, т. I; Фаза рефракторная и фаза экзальтационная, там же, 1908, т. III; О периэлектротоне, "Изв. Рос. академии наук", 1923.
О Н. Е. Введенском : Гладкий А., Памяти Николая Евгеньевича Введенского, "Русский физиологический журнал", Пг., 1923, т. VI, в. 1-2-3; Перна Н., Памяти Николая Евгеньевича Введенского, там же; Ухтомский А., Николай Евгеньевич Введенский и его дело, там же; Его же, Из истории учения о нервном торможении, "Природа", № 10, 1937; Его же, Завещание Н. Е. Введенского. Тезисы. Вторая Павловская лекция, М., 1938; Сборник "Учение о парабиозе", М., 1927 (статьи Ухтомского и др.); Коштоянц X. С, Очерки по истории физиологии в России, М.-Л., 1946.
Ключевые компетентности педагога в системе повышения квалификации Обращение к проблеме построения и реализации модели компетентностного подхода в обновлении образования, к поиску ключевых компетентностей формируемых у обучающихся, определяет одну из важнейших задач системы педагогического образования – определение ключевых компетентностей педагога.
Набор компетентностей педагога и набор компетентностей формируемый у обучающегося имеют общую основу. Вместе с тем эти два набора компетентностей не только не тождественны, но и имеют существенные отличия. Это, прежде всего, определяется отличием функций педагога и ребенка.
Имеющееся разнообразие и разноплановость определений сущности понятия «профессиональная компетентность педагога» обусловлена выбором за основу различных научных подходов (личностнодеятельностный, системноструктурный, знаниевый, культурологический) в контексте решаемых исследователями научных задач. Можно с уверенностью утверждать, что сущность понятия «компетентность» должна рассматриваться в контексте вопросов целеполагания.
Цели высшего и дополнительного педагогического образования различны.
С.Г.Молчанов справедливо отмечает, что «педагогические вузы и институты повышения квалификации нельзя соединить … Педагогические вузы несут ответственность за освоение уже исторически сложившихся, устоявшихся профессиональных компетенций, а институты повышения квалификации за освоение актуальных и инновационных профессиональных компетенций» .
Если рассматривать компетентность, формируемую у будущего педагога, в рамках системы вузовского образования, то можно говорить о знаниях, умениях и навыках, способностях, то есть о готовности специалиста (как справедливо отмечает В.А.
Сластенин).
Главной задачей системы повышения квалификации является создание условий для самоактуализации педагогических работников, совершенствование приемов самообразования на основе имеющегося профессионального опыта. Если характеризовать понятие «компетентность» в этом контексте, то, необходимо рассматривать уже не набор знаний, умений и навыков базовые уже освоены, а при овладении новыми (в зависимости от индивидуальных потребностей) первостепенное значение приобретает феномен «само…».
Речь должна идти о характеристике:
индивидуальной особенности педагога, выраженной в неповторимости его «педагогического почерка»;
направленной на легкость и быстроту овладения новыми востребованными способами деятельности;
определяющей успешность выполнения профессиональной деятельности. Понятие «способности» (по Б.М.Теплову) полностью отвечает вышеперечисленным признакам и поэтому будет выбрано нами за основу конструирования определения профессиональной компетентности педагога имеющего высшее образование. Как отмечает Д.Б.Богоявленская «Специальные способности есть общие способности, приобретшие оперативность (тонкое приспособление свойств личности к требованиям деятельности) под влиянием деятельности» . Это подтверждает тот факт, что характеристики, определяющие профессиональную компетентность педагога, имеющего опыт деятельности и выпускника педвуза различны.
Если от выпускника педвуза можно требовать только минимально допустимого уровня осуществления педагогической деятельности, то для педагога, обучающегося в системе повышения квалификации и имеющего определенный профессиональный опыт этого явно недостаточно. В этом случае необходимо осуществление педагогической деятельности на более высоком эффективном уровне.
Таким образом, профессиональная компетентность педагога в рамках системы повышения квалификации (ПКПСПК) это способность педагога к эффективному осуществлению профессиональной деятельности.
Предложенная С.Л.Рубинштейном структура способностей включает два основных компонента: «ядро» и «операциональные» – набор способов действий, посредством которых осуществляется деятельность . Поэтому ПКПСПК не сводится к набору знаний, умений, а определяет необходимость и эффективность владения ими, их применения в реальной образовательной практике. Причем этот набор имеет индивидуальную направленность и совершенствуется в большей мере самостоятельно при косвенном управлении этим процессом андрагогом.
Естественно, успешность выполнения деятельности определяют и мотивация, и личностные характеристики. Мотивация достижений педагога является объектом управления и самоуправления. Личностные характеристики, необходимые педагогу, формируются с детского возраста. Приемные комиссии педагогических вузов устанавливают соответствие личностных качеств абитуриентов будущей профессии.
Дальнейшее развитие личностных качеств происходит в педвузе и выражается в готовности выпускника к осуществлению профессиональной деятельности. Стержневым образованием личности является самооценка. Способности к самоуправлению и самооценки являются составными элементами ПКПСПК.
Исходя из данного определения ПКПСПК, можно вести речь, например, о компетентности педагога к развитию творческих способностей учащихся, к формированию общечеловеческих ценностей, к воспитанию здорового образа жизни, к саморазвитию воспитателя, учителя, методиста или в целом педагогического коллектива школы.
В педагогической науке иногда используется понятие «педагогические способности», родственное с определенной нами ПКПСПК. Так, Ф.Н. Гоноболин, Н.В.Кузьмина, А.И.Щербаков, А.К.Маркова, В.А. Крутецкий при разработке модели педагога выделяют педагогические способности как ее основу. Н.В.Кузьмина определяет педагогические способности как индивидуальные психологические предпосылки успешности педагогической деятельности .
На фоне общности понятий педагогические способности и ПКПСПК (определяемых на основе категории «способности») они имеют отличия. Так, ПКПСПК выступает не предпосылкой, а условием эффективности осуществления педагогической деятельности. В качестве предпосылки эффективности осуществления педагогической деятельности можно выделить готовность педагога к осуществлению этой деятельности (сформированная в педвузе). В свою очередь, такая готовность будет являться условием ПКПСПК.
Компетентности зависят от контекста и связаны с конкретными целями образовательного учреждения, спецификой деятельности и наличным опытом педагога. Как справедливо отмечает Д.Б.Богоявленская «В ходе профессионализации изменяется компонентный состав способностей, детерминирующих успешность деятельности, усиливается теснота связей способностей, входящих в структуру, и увеличивается их общее число» . В тоже время имеется набор общих компетентностей для всех педагогических работников.
При моделировании ПКПСПК можно выделить, как минимум три уровня – общий (определяемый для всех педагогов и разрабатываемый педагогической наукой), частный (определяемый для всех педагогов образовательного учреждения и разрабатываемый методической службой с учетом наличных условий и специфики) и конкретный (определяемый и принимаемый самим педагогом). Конкретный уровень ПКПСПК, являясь реальным условием эффективности осуществления педагогической деятельности, определяет цель моделирования ПКПСПК и выступает его высшим уровнем. Каждый более высокий уровень этой модели определяется на основе предшествующего уровня.
Модель ПКПСПК включает:
общий уровень ключевые компетентности, то есть база для остальных компетентностей и операциональные компетентности;
частный уровень компетентности определенного уровня образовательного учреждения и компетентности должностной группы в рамках образовательного учреждения;
конкретный компетентности конкретного педагога в рамках учреждения.
Что же представляют собой ключевые компетентности? Авторы стратегии модернизации содержания общего образования характеризуют ключевые компетентности как набор компетентностей, имеющих следующие признаки:
многофункциональность, надпредметность и междисциплинарность, многомерность, требуют значительного интеллектуального развития .
Для выявления ключевых компетентностей педагога в рамках системы повышения квалификации (ККПСПК) ценной является предложенная Б.Ф.Ломовым классификация общих способностей на основе функций психики. Так, можно говорить о коммуникативных, информационных и регулятивных компетентностях педагога как ключевых. ККПСПК имеют двойную направленность – на обучающихся и на самого себя.
Своеобразная противоречивость целевых установок системы повышения квалификации заключается в том, что с одной стороны она направлена на раскрытие внутренних личностных ресурсов педагога (личностноориентированный подход), а с другой на адаптацию к нуждам и требованиям, предъявляемым к нему школой и государством (профессиональноориентированный подход).
Уравновесить личные и общественные нужды и потребности, призван проблемноориентированный подход выдвигая на первый план задачу совершенствования интеллектуальных способностей учителя в процессе непрерывного решения многообразных проблем школьной жизни. В проблемноориентированной модели акцент делается не на интернализации внешних по отношению к педагогу целей или ценностей и не на раскрытии спонтанных импульсов и эмоций, а на активное взаимодействие педагога с реальной социальной ситуацией, требующей своего решения.
С необходимостью постановки и решения задач педагог сталкивается во всех направлениях профессиональной деятельности, на всех ее этапах. Трудно говорить о достаточном уровне каждой из ККПСПК при условии несформированности процедур постановки и решения профессиональных задач. Как отмечает В.Н.Дружинин, интеллект (как общая способность) лежит в основе других способностей и определяет успешность любой деятельности . В этой связи целесообразно ввести понятие «интеллектуальнопедагогическая компетентность» как базовую ККПСПК.
Интеллектуальнопедагогическую компетентность мы определим как способность педагога к выполнению мыслительных операций, предметом которых являются педагогические объекты (понятия, явления и процессы).
Интеллектуальнопедагогическая компетентность – как интегральная характеристика, предполагает владение необходимыми педагогическими объектами, а также требует достаточного уровня интеллекта.
Интеллектуальнопедагогическая компетентность выражается в применении имеющихся знаний для регуляции обучающихся и саморегуляции, для установления педагогически целесообразных взаимоотношений, для приобретения и преобразования знаний обучающимися и самим педагогом, а также в выработке способов инновационной деятельности.
На основе анализа исследований структурных элементов профессиональной компетентности педагога (С.Г. Вершловский, Ю.В. Варданян, В.И. Загвязинский, В.А. КанКалик, Т.А. Каплунович, К.М.Левитан, В.А. Сластенин, Р.М. Шерайзина) в рамках предложенной модели ККПСПК выделим компоненты ключевых компетентностей (компетенции).
Коммуникативные компетенции: ориентирование в социальных ситуациях, определение личностных особенностей и эмоционального состояния других людей, выбор адекватных способов обращения с ними и реализация этих способов в процессе взаимодействия, распределение и концентрирование внимания, действие в публичной ситуации, привлечение к себе внимания, установление психологического контакта, культура речи.
Информационные компетенции: объем знаний и способность к их приобретению по следующим направлениям: о себе, об обучающихся и их родителях, об опыте работы других педагогов, в научнометодической плоскости, а также общемировоззренческие.
Регулятивные компетенции: целеполагание, планирование, мобилизация и устойчивая активность в достижении результатов, оценка результатов деятельности, рефлексия.
Интеллектуальнопедагогическую компетентность можно рассматривать, как комплекс интеллектуальнологической и интеллектуальноэвристической педагогической компетентности (на основе терминов В.И.Андреева). Выделим следующие интеллектуальнопедагогические компетенции: анализ и синтез, сравнение, абстрагирование, обобщение и конкретизация (интеллектуальнологические);
генерирование идей, аналогия, фантазия, преодоление инертности мышления, критичность мышления (интеллектуальноэвристические).
Операциональная компетентность, как составная часть общего уровня модели ПКПСПК, определяется набором действий, необходимых педагогу для осуществления профессиональной деятельности. Выделим следующий минимальный набор операциональных компетентностей педагога: прогностические, проективные, методические, организаторские, педагогической импровизации, экспертные.