Воронежско-Касторненская операция (1943). Воронежско-Касторненская операция (1943) Воронежская операция 1943
Наступательная операция войск Воронежского и лев. крыла Брянского фр., проведенная 24 янв. - 2 февр. В результате Острогожско-Россошанской операции 1943 2-я нем.-фаш. А и 3-й венг. корпус (10 нем.-фаш. и 2 венг. дивизии; 125 тыс. чел., 2100 орудий и минометов, 65 танков) оказались в выступе, обращенном вершиной на В. С севера эту группировку охватывали войска Брянского (гене-рал-лейт., с кон. янв. 1943 ген.-полк. М. А. Рейтер), с Ю. - Воронежского (ген. полк. Ф. И. Голиков) фронтов. К проведению В. К. о. привлекались 13-я А Брянского фр., 38-я, 40-я и 60-я А Воронежского фр., а также авиация 15-й и 2-й ВА. Замысел сов. командования: ударами с С. и Ю. по флангам вражеской группировки в общем направлении на Касторное окружить и уничтожить ее осн. силы, освободить р-н Воронеж, Касторное и тем самым создать условия для дальнейшего наступления на Курск и Харьков. Гл. удары должны были нанести с С. 13-я А, с Ю. 40-я А. Намечались также вспомогат. удары силами 38-й и 60-й А (прав. крыло Воронежского фр.) с целью рассечения окружённой группировки пр-ка. Операция началась 24 янв. ударом войск 40-й А, усиленной 4-м тк. Несмотря на упорное сопротивление пр-ка, сильный мороз, глубокий снег и метель, армия к исходу 25 янв. продвинулась на 20-25 км, создав угрозу окружения вражеских войск, занимавших Воронеж. Нем.-фаш. командование начало отводить войска за р. Дон. Соединения 60-й А, преследуя пр-ка, 25 янв. освободили Воронеж. В тот же день в наступление перешли войска 38-й А, 26 янв. - 13-й А, нанося удар в общем направлении на Касторное. 28 янв. ударные группировки 13-й, 38-й и 40-й А заняли Касторное, перехватив осн. пути отхода врага на З. Одновременно часть сил 13-й и 40-й А продвигалась в зап. направлении, создавая внеш. фронт окружения. В р-не юго-восточнее Касторного в окружении оказались осн. силы вражеской группировки (до 9 дивизий). Для их ликвидации были выделены соединения 38-й А и часть сил 40-й А. Гл. силы фронтов, используя достигнутый успех, начали общее наступление к pp. Тим и Оскол. Выйдя 2 февр. на указанный рубеж, они с ходу развернули действия на курском и харьковском направлениях. Однако сил, выделенных для уничтожения окруженной группировки, оказалось недостаточно. Не был создан сплошной внутр. фронт окружения. После ожесточенных боев, в ходе к-рых пр-к понес тяжелые потери, ему удалось прорвать внутр. фронт окружения и 2 февр. начать отход в зап. направлении. Его преследовали войска 38-й А, к-рые в боях 2-17 февр. уничтожили осн. силы врага. Остаткам 6 пех. дивизий 2-й А пр-ка удалось 17 февр. в р-не Обояни прорваться на З. В результате В.-К. о. были разгромлены осн. силы воронежско касторненской группировки пр-ка (11 дивизий), освобождена б. ч. Воронежской и Курской обл., созданы условия для наступления на курском и харьковском направлениях.
Соединения правого крыла должны были сковать врага на фронте Кулешовка - Воронеж - Гремячье и не дать ему возможности снимать отсюда силы против войск 40-й армии.
В ночь на 21 января командарм И. Д. Черняховский, член Военного совета А. И. Запорожец и начальник штаба армии С. Н. Крылов не один раз возвращались к вопросу сосредоточения сил на направлении главного удара. На карте это направление было отмечено большой красной стрелой, которая, проходя полукольцом через десятки населенных пунктов, рассекала оборону гитлеровцев и выходила в тыл воронежской группировке врага, к населенному пункту Нижняя Beдуга , находившемуся примерно в тридцати километрах западнее Воронежа. Черняховский знал, что успех наступательной операции вверенной ему армии во многом зависит от того, как будет разработан ее детальный план. Иван Данилович не одну ночь просидел над картой наступления: подсчитывал и выверял соотношение сил на главном и второстепенном направлениях, продумывал возможный ход развития сражения в глубине обороны противника. За это время он искурил столько своих любимых папирос "Казбек", что у него начались спазмы головных сосудов. В те дни он бросил курить. Прежде чем принять окончательное решение, Иван Данилович побывал на переднем крае, рассматривал в стереотрубу оборону врага, местность, где будут наступать наши войска. Советовался с бойцами и командирами. Многих он знал по фамилиям, знал об их подвигах. Ему были известны их настроения, готовность нанести противнику сокрушительный удар. Черняховский был уверен, что с такими воинами добьется победы.
60-я армия готовилась нанести удар на своем левом фланге, на стыке с 40-й армией. На главном направлении наступала прославленная в обороне Воронежа 232-я стрелковая дивизия полковника Улитина . На первом этапе войска генерала Черняховского должны были во взаимодействии с соединениями генерала Чибисова , совершая глубокий маневр, полностью освободить от врага Воронеж и его окрестности, а на втором этапе совместно с 13-й и 38-й армиями завершить окружение и уничтожение воронежской группировки противника.
Штабы и командиры соединений армии с утра начали напряженную работу на местности. От того, насколько правильно будут спланированы и организованы предстоящие боевые действия, зависел в конечном итоге исход всей операции. Накануне наступления утром 24 января была произведена разведка боем. С востока на Касторное от каждой дивизии первого эшелона 60-й армии наступало лишь по одному передовому батальону с задачей вскрыть систему огня противника. Армия генерала Москаленко наносила удар на день раньше с юга в направлении на Касторное. Одновременные боевые действия наших войск на различных направлениях гитлеровцы приняли за начало общего наступления и обрушились на передовые батальоны 60-й ожесточенным пулеметно-артиллерийским огнем. Однако батальоны, следуя за массированным огнем своей артиллерии, ворвались в окопы противника, уничтожили и захватили в плен сотни гитлеровцев. Артиллеристы успели засечь вражеские огневые точки. Ударная группировка 60-й армии закапчивала подготовку к прорыву вражеской обороны.
Наступила последняя ночь перед атакой. На КП армии приехал представитель Ставки генерал армии Александр Михайлович Василевский в сопровождении члена Военного совета Воронежского фронта генерал- лейтенанта Федора Федотовича Кузнецова . Черняховский доложил свое решение. Василевский, внимательно выслушав командарма, проинформировал его о вероятных контрдействиях противника, о целях и задачах фронтовой операции, предусматриваемых Ставкой. Василевский, не сковывая командарма своими указаниями, вместе с тем раскрыл перспективу предстоящей фронтовой операции, дал понять, что требуется от войск 60-й армии и самого командарма. Он подчеркнул, что Воронежско-Касторпенская наступательная операция предусматривает ударом на Касторное с юга силами армии Москаленко и ударной группировкой 60-й армии, а с севера армиями генералов Пухова и Чибисова окружить и уничтожить основные силы 2-й немецкой армии , освободить важные в оперативном отношении города Воронеж, Касторное и создать необходимые условия для развития наступления на запад. Александр Михайлович подробно изложил ход боевых действий, начатых с тринадцати часов 24 января войсками Москаленко, которые за первые два часа боя преодолели оборону врага на глубину до восьми километров и к пятнадцати часам достигли района Лебяжье.
Он также остановился на недостатках во взаимодействии пехоты с танками и артиллерией. В ночь перед прорывом в войсках Черняховского продолжалась напряженная работа. На партийных собраниях в частях коммунисты коротко и деловито докладывали о готовности к предстоящему прорыву. Парторги подразделений получили десятки заявлений о приеме в партию: бойцы и командиры просили в случае гибели в бою считать их коммунистами. В эту ночь все, казалось, было готово: связисты дежурили у аппаратов, саперы заканчивали оборудование многочисленных дополнительных наблюдательных пунктов. Штабные командиры, не спавшие уже несколько ночей, проверив готовность к бою непосредственно на передовой и отдав последние распоряжения, отдыхали перед боем. Только в блиндаже командарма тускло горела лампа. Пламя ее вздрагивало: в дверь рвалась сильная вьюга. Командарм вызвал к себе начальника разведки армии. Получив свежие данные об изменениях в составе группировок противника, он внес, пока еще было возможно, уточнения и поправки в уже принятый план операции, отдал дополнительные распоряжения. - Товарищ генерал! Вам надо поспать. Неужто так и будете без конца вносить поправки? Времени осталось мало, командиры все равно не успеют провести их в жизнь, - заметил адъютант Комаров. - Не время думать о сне, Алеша. Уточняющие распоряжения по срокам исполнимы. Штаб армии проконтролирует их выполнение. - Вот и поспали бы часика четыре. Все о наступлении думаете. - Не только... - признался Иван Данилович, - сейчас вот о Саше думаю. Еще днем Комаров принес газету "Красная звезда". В ней сообщалось, что Александр Черняховский совершил героический подвиг: израсходовав все снаряды, он своей машиной таранил вражеский танк... - Давно с братом не виделись, Иван Данилович? - Давненько... Если бы ты знал, как я соскучился по Саше! Сердцем чувствую, что он воюет где-то рядом, скоро встретимся... Да, отвлеклись мы! - спохватился Иван Данилович и снова склонился над картой. За окном все злее бушевала вьюга. "А ведь на дорогах возможны заносы, - подумал Иван Данилович, - машины с "катюшами" застрянут... Вот что! Еще одно уточнение: дивизион "катюш" надо подчинить непосредственно Улитину. Чтобы уже сейчас они были при нем. Кажется, теперь предусмотрено все... Нет, нет, еще не все!" - Срочно ко мне начальника отдела кадров. Начальник отдела кадров армии явился быстро. Приветливо поздоровавшись с ним, Черняховский сказал: - Напишите приказ о снятии взысканий, наложенных мною. И известите об этом всех командиров дивизий и полков, у которых имелись взыскания. - Товарищ генерал! А как быть с представлением в военный трибунал на помощника начальника связи армии? Тоже отставить? - спросил начальник отдела кадров.
Нет, о нем не может быть и речи! Пусть будет урок другим. Черняховский знал, что этот человек всю жизнь ловчил, ради своего благополучия прикидывался честным. Напился, не выполнил возложенную на него боевую задачу! Вдобавок обманул начальника штаба. Командный пункт по его вине в течение нескольких часов находился без связи. Внезапный телефонный звонок нарушил ночную тишину в блиндаже командарма. Спрашивали Черняховского. - Кто двадцать первого спрашивает? - Комаров говорил почти шепотом. - Тридцать первый. Это был позывной командира 121-й стрелковой дивизии. Трубку параллельного телефона уже взял Черняховский. - У телефона двадцать первый. - В расположении противника замечена активизация движения транспорта с линии фронта в тыл. Для Ивана Даниловича это сообщение не было неожиданным. Оно лишь подтвердило последние разведывательные данные. Перед командармом встал вопрос: когда начать атаку, немедленно, ночью, всеми силами армии или частью ее сил либо действовать с утра, как было запланировано ранее? К тому времени у нас еще не было достаточного опыта боевых действий ночью в составе целого армейского объединения. Поэтому речь могла идти о таком наступлении лишь отдельными частями или соединениями. А это могло привести к распылению сил и средств, а следовательно, к ослаблению удара. Отказаться от преследования врага ночью значило бы упустить заманчивую возможность нанести внезапный удар.
Черняховский решил немедленно перейти в наступление на правом фланге двумя стрелковыми дивизиями - 100-й и 121-й, а главными силами на левом фланге действовать соответственно плану операции. О своем решении он доложил командующему фронтом и Василевскому, получив "добро", приказал одновременно соединить его с командирами обеих дивизий. - "Ураган" - немедленно к исполнению! - прозвучала в телефоне команда. "Ураган" - сигнал наступления. В ночь с 24 па 25 января 1943 года две дивизии 60-й ворвались в еще удерживаемую немцами часть Воронежа. В шесть часов тридцать минут полковник Лащенко доложил Черняховскому, что Воронеж полностью очищен от захватчиков. Радостная весть быстро дошла и до левофланговых соединений 60-й армии, ожидавших сигнала к наступлению.
Когда Черняховский собирался на свой КПП, ему принесли па подпись документы, среди которых был и приговор военного трибунала помощнику начальника связи: "...Разжаловать в рядовые и направить в штрафной батальон". Иван Данилович дважды перечитал приговор, но не утвердил его. Помощника начальника связи направили в войска с понижением в должности. В этом случае, как и во многих других, Иван Данилович взял на себя всю ответственность, и в этом была одна из особенностей его характера. Он словно предугадал, что, получив суровый урок, бывший помощник начальника связи станет неплохо работать.
Вьюга не утихла и к рассвету. Вокруг ничего не было видно. Перестрелка прекратилась по всему фронту. Только ветер свистел, помогая маскировать снегом последние приготовления к наступлению там, где оно еще не началось. Наши войска находились в полной боевой готовности. Над центром оборонительной полосы армии появились немецкие самолеты. Одна за другой посыпались бомбы. Черняховский, узнав об этом, спокойно произнес:
"Поздно, поздно!" Большая часть сил 60-й еще ночью была переброшена и а левый фланг - на направление главного удара. В центре же оборонительной полосы были оставлены макеты пушек и незначительные силы для имитации. Все было умело скрыто от противника.
В лес юго-восточнее Воронежа было стянуто такое количество войск и техники, что орудий и минометов, казалось, было больше, чем деревьев. Здесь располагались второй эшелон и резервы армии. Соблюдалась строжайшая маскировочная дисциплина. Когда немецкие самолеты обрушили на лес бомбы, люди и машины, укрытые в земле, пострадали незначительно. Зато пять немецких самолетов было сбито зенитной артиллерией. На рассвете 25 января метель все еще не улеглась. Черняховский, усомнившись в успехе операции в таких неблагоприятных погодных условиях (мороз превышал двадцать градусов, полностью отсутствовала видимость), доложил командующему фронтом и Василевскому о готовности и попросил перенести начало наступления на одиннадцать часов, в надежде на то, что метель прекратится. Василевский понимал молодого командарма, который проводил свою первую наступательную операцию в таком масштабе. Но войска генерала Москаленко второй день продолжали наступление и нуждались в помощи 60-й армии. По приказу Черняховского в девять часов утра 25 января в направлении Яблочное - Кочетовка тишину разорвали залпы наших реактивных гвардейских минометов. Их снаряды, прочертив в небе огненные полосы, возвестили о начале штурма. Не успело еще смолкнуть гулкое и раскатистое эхо залпов "катюш", как воздух потряс мощный залп сотен орудий. Земля вздрогнула. Снег посыпался с деревьев. Артиллерийский шквал обрушился на противника. Каждая батарея, каждый дивизион били по строго определенным целям. Все совершалось синхронно. И вот наступила решающая минута.
Взревели танковые моторы, мощными перекатами пронеслось "ур-р-ра!". Поднялись в атаку прославленные в боях сибиряки дивизии Улитина .
Глубокий снег не позволял соединениям Черняховского обойти узлы сопротивления, оборудованные противником в населенных пунктах. Боевые действия приняли ожесточенный характер. Лишь к вечеру стрелковые соединения ударной группировки вклинились в оборону врага на три километра и вели бои с противником, окруженным в опорных пунктах Перерывный, Парнишный, Кочетовка. Черняховский, анализируя ход операции за день боя, отметил как недостаток плохое взаимодействие между пехотой и танками. Разгадав тактические приемы противника, которые заключались в сковывании наших сил, командарм потребовал от командиров своих соединений не втягивать в бои за населенные пункты вторые эшелоны и использовать их для обходного маневра с флангов.
На следующий день снежные заносы затрудняли боевые действия наступающих войск. Артиллерия и транспорт могли двигаться только по дорогам, и населенные пункты в большинстве случаев приходилось брать лобовой атакой. Черняховский, чтобы обеспечить продвижение войск на главном направлении и дать им возможность маневрировать, выдвинул на прокладку колонных путей и на борьбу со снежными заносами не только инженерные войска, но и общевойсковые резервы. В результате 253-й стрелковой бригаде удалось фланговым маневром захватить крупный опорный пункт противника - Семидесятское. Еще одна брешь в обороне врага пробита. Командарм на этом участке был вынужден ввести в сражение свои резервы. Резкий ветер леденил лица и руки, мешал прицельно стрелять, моментально заносил снегом только что расчищенные пути. Чтобы обеспечить продвижение артиллерии и автотранспорта, приходилось саперными лопатами прокладывать путь, проваливаясь в снег по пояс. Обозы отставали, наступавшим частям не хватало снарядов и патронов. Солдаты, выбиваясь из сил, тащили боеприпасы на себе. Соединения армии за второй день операции продвинулись более чем на восемь километров. Это было достигнуто благодаря огромному напряжению моральных и физических сил войск. Такие же напряженные бои продолжались на третий день операции. Враг предпринимал меры, чтобы вывести свои войска из воронежского выступа, и потому упорно оборонялся. Соединения Черняховского в этот день все же смогли продвинуться на пять километров и вышли па рубеж Рудкино - Никольское - Красный, в шестидесяти километрах юго-западнее Воронежа. Вражеская линия обороны как единое целое перестала существовать. В обрушившихся опустевших окопах, полузанесенных снегом, валялись пулеметы, винтовки, гранаты, эрзац-валенки из соломы.
В итоге Воронежско-Касторненской операции советские войска разгромили крупную группировку немецко-фашистских войск. Соединения 60-й армии полностью освободили город Воронеж, более ста других населенных пунктов, взяли в плен и уничтожили около пятнадцати тысяч солдат и офицеров и захватили трофеи - шесть тысяч автомашин, шестнадцать танков. Однако генерал Черняховский не был полностью удовлетворен боевыми действиями вверенных ему войск. В последующем, глубоко анализируя опыт этой операции, пришел к выводу, что он не смог обеспечить необходимый темп наступления. В таком положении оказалась не только 60-я армия, но и ее соседи. Сказалось отсутствие опыта в наступательных боях и тяжелые условия суровой зимы. К тому же командованием фронта не был своевременно использован успех, обозначившийся в первый день операции в полосе наступления армии Москаленко. Не были введены в прорыв фронтовые резервы. 40-я армия даже не была усилена за счет снятия войск с участка 60-й армии.
В начале 1943 года советское командование, оценивая стратегическую обстановку на юго-западе, считало маловероятными в ближайшем будущем активные действия противника, поскольку после победы под Сталинградом инициатива перешла в наши руки.
38-я АРМИЯ ГЕНЕРАЛА Н.Е.ЧИБИСОВА В ВОРОНЕЖКО-КАСТОРНЕНСКОЙ ОПЕРАЦИИ (25 января — 18 февраля 1943 г.)
В Сталинградской битве линия фронта была отодвинута от Сталинграда на 200 — 250 км, была окружена немецко-фашистская группировка в составе 330 тысяч человек. Так называемое «кольцо» из этих армий с 10 января по 2 февраля 1943 года было полностью разгромлено. 31 января в плен сдался сам командующий 6-й армии, окруженной в Сталинграде, генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс. 2 февраля группировка была ликвидирована, 91 тысяча попала в плен, 140 тысяч — уничтожено.
На многих участках нашего фронта началось наступление Красной Армии. Воронежский фронт, упорно сдерживающий фашистские армии на Верхнем Дону в течение нескольких месяцев, тщательно готовился к предстоящему наступлению. Радостные вести с фронтов Сталинградской битвы вселяли в души наших бойцов веру в близкую победу, хотя все знали, что враг еще достаточно силен. Соединения и части Воронежского фронта стояли в обороне до середины января 1943 года: укреплялись позиции, изучали опыт предыдущих боев, большое внимание уделялось разведке, полки и дивизии пополнялись людьми, все было сделано для обеспечения армии всем необходимым, особое внимание уделялось снайперскому движению в полках. Часть наших соединений меняла позиции в расположении войск для наступления. 100-175 км прошагали наши бойцы по степи, занесенной снегом, при морозе более 20 градусов.
Фашисты тоже готовились к наступлению. Зырывшись в землю, они устраивались в своих опорных пунктах, строили доты и дзоты, минировали подходы к траншеям. Они были уверены, что советские войска не смогут выбить их из этих укреплений.
План наступления Воронежского фронта состоял из двух операций: Острогошско — Россошанской и Воронежско — Касторненской.
12 января 1943 года начала наступление 40-я армия Воронежского фронта в районах Острогожска и Россоши.
14 января 40-я армия совместно с 3-ей танковой армией, прорвав главные оборонительные полосы, начала беспрепятственно продвигаться вперед, окружая острогожско-россошанские силы врага. Маршал А.М. Василевский в книге «Дело всей жизни» вспоминал: «Общая плотность окружения составила примерно 2,5 тыс. кв. км, на которых находилось около 13 немецких, венгерских и итальянских дивизий… С 19 по 24 января шли бои внутри кольца окружения… Так мы начинали первый месяц 1943 года. Наш успех был возможен благодаря всемерной поддержки населения районов, на территории которых вились бои. Ничего не жалели для нас советские люди: ни продовольствия, ни теплых вещей, ни заботы и внимания. Жители городов и сел участвовали в укреплении оборонительных рубежей и дорожных работ, ухаживали за ранеными, вносили в фонд обороны свои средства». (Василевский А.М. Дело всей жизни. — М. : Политиздат, 1974. — С 284).
25 января 1943 года начинается Воронежско — Касторненская операция.
В ней участвуют войска левого крыла Брянского фронта — 13 армия, 38-я армия Воронежского фронта идет в наступление с севера, 40-я армия после разгрома немецких войск в районах Острогожска и Россоши идет в наступление с южного направления, 60-я армия продвигается южнее 38-й армии генерала Н.Е.Чибисова.
240-я стрелковая дивизия полковника П.П.Авдеенко входит в ударную группировку 38-й армии, ей придавалась бригада подполковника И.С.Белецкого, истребительно-противотанковый и минометные полки.
Перед началом наступления, как всегда, папа пишет нам письмо:
«14 января 1943 года. Зина! Дорогая моя!!! Здравствуй! Большое спасибо за поздравление с Новым годом! И взаимно вторично поздравляю тебя, моя дорогая! Желаю счастья и главное здоровья. Также поздравляю Ольгу Афанасьевну и наших «орлят» — Валю, Вову, Женю. Желаю им здоровья и отличной учебы в школе. Семейную вашу фотокарточку получил — спасибо. Все вышли очень хорошо, прекрасная карточка. Получил и твою карточку. Выглядишь, как 15 лет назад, даже еще лучше, так как солиднее.
А вообще, Зинок, ты прямо «молодец» у меня, нет слов для выражения глубокой благодарности к тебе за всё, что сделано для семьи, особенно для меня. Встречал Новый год в кругу своих сверстников, и выпили за присутствующих, за наших доблестных бойцов, за тех, кто отсутствует, но нам очень дорог — за всех Вас, никого не забыли… Зина, напиши мне адрес Короткова, был в переплёте, то потерял письмо. Пока досвидания! Целую крепко. До скорой встречи. Петр».
В письме папы чувствуется его уверенность, что наши войска обязательно одержат победу в предстоящих боях. Папа благодарит маму за всё, что она сделала для семьи — спасла нас детей в 1941 году при отступлении из горящего Чернигова, а в 1942 году от голода и холода в эвакуации. Да! Наша мама была настоящая героиня, и папа благодарит её в письме накануне большого наступления.
В 2002 году, за год до даты — 60 лет освобождения Киева, при посещении музея-заповедника «Битва за Киев — Лютежский плацдарм 1943 год» я прочитала в книге отзывов посетителей стихотворение участника афганской войны Николая Сергеевича Грабовского — «1943 год».
Стихотворение поразило меня созвучностью прошлого и настоящего. Николай Грабовский воевал в другое время и на другой земле, но как воин и человек, прошедший по дорогам войны, он хорошо знает и чувствует состояние солдата в далекое от нас время — в суровую зиму 1943 года. Читая его стихотворение, я вижу перед собой поле, заметенное снегом, и мной овладевает такое чувство, словно я нахожусь в окопах среди солдат наших наступающих батальонов в январе 1943 года…
1943 год.
Поднял комбат солдатушек в метель.
Со снегом бьет в лицо свистит шрапнель.
Осколками по брустверу сечет…
Вставай, братишка!
Сорок третий год…
На белом ты отчетливая цель.
Кому постелет зимушка постель?
Кто кровушки своей в сей миг хлебнет?
Вставай, братишка!
Сорок третий год…
Страшна метель…
Солдату уж не встать.
Его комбату больше не поднять…
Его снегами за ночь заметет…
Прощай, братишка!
Сорок третий год.
В книге «В сражениях за победу. Боевой путь 38 армии в годы Великой Отечественной войны 1943-1945» так описывается начало наступления 38-й армии в Воронежско-Касторненской операции: « Уже угасал короткий зимний день 25 января, когда в 16 часов 30 минут, после получасовой артиллерийской подготовки, перешли в наступление передовые батальоны 167-й и 240-й стрелковых дивизий. Поскольку они встретили ожесточенное сопротивление, командирам соединений пришлось ввести также ряд других соединений из своих первых эшелонов. Бой продолжался весь вечер и всю ночь. К рассвету 26 января передовые батальоны 240-й стрелковой дивизии вклинились в оборону противника на глубину до 1 км…». (В сражениях за Победу. — М. : Изд-во Наука, 1974, 172-173 с.)
Утром 26 января командующий 38-й армией генерал Чибисов вводит в наступление главные силы. 240-я и 167-я стрелковые дивизии после артиллерийской подготовки прорвали оборону противника на 7 км.
240-я стрелковая дивизия освободила два населенных пункта — Никольское и Михайловку. Плохая погода, пурга, снежные заносы, мороз 20 градусов мешали успешному продвижению наших армий. Идут ожесточенные бои. Командующие 13-й, 38-й, 60-й и 40-й армий решают задачу о возможно быстром продвижении наших войск, чтобы обойти с флангов армии врага и не дать им возможности продвигаться в западном направлении.
27 января в наступлении на Касторное участвуют все соединения 38-й армии. 240, 167, 206-я стрелковые дивизии и 180 танковая бригада выступают наперерез частям противника, который пытается отвести свои части, опасаясь окружения, одновременно идут в наступление и левофланговые дивизии армии (237-, 238-я).
240-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко, входящая в состав ударной группировки армиии, вместе с другими соединениями успешно продвигается с боями вперед, обходя опорные пункты врага и перехватывая ему пути отхода на запад. Так, в книге «В сражениях за Победу» можно прочитать: «Всего в течение 28 января 38-я армия овладела 40 населенными пунктами. Одиннадцать из них освободила 240-я, девять — 167-я, семь — 237-я стрелковые дивизии и десять — 248-я стрелковая бригада».
29 января части 38-й армии совместно с частями 13-й и 40-й армий освободили Касторное от врага, сомкнув кольцо вокруг группировки врага, состоящей из 9 дивизий. Идут упорные бои. Окруженные группы гитлеровских частей, ожесточенно сражаясь, стараются продвинуться в «кольце» на запад.
Перед нашим командованием стояла задача, как можно быстрее ликвидировать окруженную группировку врага, чтобы начать наступление в сторону Харькова и Курска. В окружении группировки врага, состоящей из 9 дивизий, участвовали войска 4-х армий, но в момент ликвидации вражеской группировки основная тяжесть легла на 38-ю армию генерала Никандра Евлампиевича Чибисова.
Не прекращая военных действий, войска 60-й армии переместились по тылам 38-й армии на правое крыло Воронежского фронта с целью нанести удар на Курск. 40-я армия начала вести бои в сторону Харькова. 13-я армия после освобождения Касторного ушла на запад.
38-я армия ведет бои с окруженным врагом, нависая над ним с севера и северо-запада. По приказу командующего фронта часть сил армии переключаются на запад между 60-й и 40-й армиями для наступления на Обоянском направлении. Гитлеровские войска, находящиеся в окружении стараются прорваться в кольце окружения в сторону запада, авиация противника бомбит наши позиции. Немецкое командование в окружении создает три группы прорыва под командованием генералов — Зиберта, Брукемана, Гольвитцера.
Дивизии 38-й армии не дают им возможности осуществить свои планы прорыва. Идут упорные бои за населенные пункты. Например: «… 240-я стрелковая дивизия 3 февраля успешно отразила две сильные контратаки вражеской пехоты и танков. При этом гитлеровцы потеряли убитыми и пленными 600 человек. А на следующий день дивизия вновь отбила все контратаки и к вечеру, ворвавшись в город Тим, начала очищать его от противника. В боях в районе города Тим отличились многие воины дивизии».
(В сражениях за Победу. — М. : Наука, 1974, 192 с.)
38-я армия генерала Чибисова за 5 дней боев продвинулась на 60-70 км, освободив 150 населенных пунктов.
4 февраля 1943 года полковнику Петру Петровичу Авдеенко было присвоено воинское звание «генерал-майор».
5 февраля 240-я стрелковая дивизия генерала Авдеенко полностью освободила город Тим.
6 февраля противник всеми тремя группами ведет наступление на части 38-й армии с целью прорыва на запад в районах Тима и Мантурово. Идут тяжелые бои, в отражении атак врага даже пришлось участвовать службам тыла. Всю тяжесть борьбы с хорошо вооруженным врагом несли на себе по-прежнему дивизии 38-й армии генерала Н.Е.Чибисова.
Две группировки врага, объединившись, начинают отходить в юго-западном направлении, в сторону Солнцево и далее на Обоянь. Наши войска преследуют противника.
9 февраля командующий 38-й армией генерал Чибисов ставит перед командиром 240-й стрелковой дивизии генералом Авдеенко сложную задачу: выделить сильный передовой отряд и выбить врага из г. Солнцево.
Задача казалась бы невыполнимая, ведь дивизия беспрерывно ведет бои с врагом, находящимся в окружении. Но задача была связана и с наступлением других дивизий армии в общем направлении на Мантурово.
12 февраля 240-я стрелковая дивизия отрезает группе Брукемана пути отхода на Солнцево. Бой идет весь вечер и всю ночь. Группа была почти что полностью уничтожена, захватили ее обоз и артиллерию.
14 февраля дивизии армии выходят на рубеж Солнцево, Марьино, Журавка…
В книге «В сражениях за Победу» можно прочитать:
«Особенно ожесточенно оборонялся вражеский гарнизон в Солнцево, насчитывавший свыше 500 человек с артиллерией и минометами. Накануне там разгрузили боеприпасы и продукты 16 транспортных самолетов. Кроме того, гитлеровцы, обосновавшиеся в этом селе, расположенном на западном берегу р. Сейм, взорвали за собой мост, что затрудняло переправу нашей артиллерии и танков. Однако 240 стрелковая дивизия и на этот раз успешно справилась со своей задачей. В ночь на 15 февраля она штурмом овладела Солнцевом. В ходе короткого боя было уничтожено и взято в плен свыше 400 фашистских солдат и офицеров». (В сражениях за Победу. — М. : Изд — во Наука, 1974. — С 208. Архив МО СССР, ф.393, оп. 9005, д. 107, л. 36).
Пробивавшиеся к западу группы немецких генералов Зиберта и Брукемана насчитывали по 15-20 тысяч человек, были хорошо вооружены, имели транспорт и поддержку авиации. Наши войска испытывали острую нехватку в вооружении и в продовольствии, уступали и в численности войск.
Группа генерала Зиберта пробивается в сторону Обояни, 240 стрелковая дивизия преследует её. В этих боях отличились тысячи бойцов и командиров дивизии, танкисты 180-й бригады, хорошо работал штаб 240-й стрелковой дивизии во главе с майором М.С. Куценко.
16 февраля перед 38-й армией была поставлена задача освободить город Обоянь. Командующий 38-й армией генерал Н.Е. Чибисов разрабатывает подробный план освобождения города, гарнизон которого насчитывал до 10 тысяч человек. Но гитлеровцы, опасаясь окружения, начинают отходить из города, взорвав мост через реку Псёл. Стрелковые дивизии армии преследуют врага, бегущего на запад от Обояни. Противник потерял 1500 убитых, 1216 человек было взято в плен.
Воронежско-Касторненская операция продолжалась с 25 января по 18 февраля 1943 года. Была освобождена большая часть Воронежской и Курской областей. Маршал А.М. Василевский в своих воспоминаниях «Дело
всей жизни» писал: «Но из-за невероятно тяжелых зимних условий завершение Воронежско-Касторненской операции несколько затянулось. Преследуя и уничтожая остатки вражеской группы «Зиберт» советские войска за 15 дней наступления продвинулись с боями на 130 км. В ходе операции были разгромлены основные силы 2-й немецкой армии, 3-й армейский корпус 2-й венгерской армии. Была освобождена от гитлеровских захватчиков большая часть Воронежской области, часть Курской области, город Воронеж, Касторное, Старый Оскол, Тим, Марьино, Обоянь и много других крупных населенных пунктов». (Василевский А.М. Дело всей жизни. — М. : Политиздат, 1974. — С. 290).
В марте 1943 года 38-я армия и её 240-я стрелковая дивизия генерала Авдеенко без паузы продолжает вести бои на правом крыле Воронежского фронта. Идут упорные бои. В книге «В сражениях за Победу» можно прочитать: «Наибольшего результата в мартовских наступательных боях добилась 240-я стрелковая дивизия. Поддерживая тесное взаимодействие с левофланговыми частями 60-й армии, она к 19 марта продвинулась на глубину более 30 км и освободила свыше 20 населенных пунктов» (В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. — М.: Изд-во Наука, 1974. — С. 219).
Враг увеличивает свои войска на этом направлении. Против двух наших стрелковых дивизий — 240-й и 232-й, действуют три немецкие дивизии. Идут кровопролитные бои.
20 марта командующий 38-й армией генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов издал приказ о переходе к жесткой обороне. До 28 марта 38-я армия генерала Чибисова еще продолжала вести бои местного значения, затем остановилась на линии, которая образовала в дальнейшем южную и частично западную линию Курской дуги.
8 апреля 1943 года генерал-майор Авдеенко Петр Петрович — командир 240 стрелковой дивизии был награжден своим первым орденом Красного Знамени. В своем письме с фронта папа прислал нам свою маленькую фотографию и вырезку из газеты: «Приказ войскам фронта 8 апреля 1943 года. От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленными при этом доблесть и мужество — награждаю:
1. Генерал-майора Авдеенко Петра Петровича» …
В письме за 24 апреля папа писал: «Здравствуй, дорогая Зиночка!!! Спешу тебе сообщить радостную весть, я вторично награжден правительственной наградой — орденом «Красного знамени», чему очень рад. Уверен, что ты, наши ребята, Ольга Афанасьевна и мои друзья этому рады.
Живу хорошо, только переживаю ваше плохое материальное положение.
Я крепко занялся вопросом почему ты не получила денег по переводам и выяснил, что наша сберкасса вместо того, чтобы делать перевод ежемесячно, отправляла деньги в марте два раза и в апреле один раз. Как видно, в феврале переводов не производила, мотивируя тем, что плохие дороги. На днях получишь по всем трем переводам. В этом письме высылаю справку. Завтра вышлю отношение н-ку Кемеровского гарнизона, а ты её пошли лично ему. Напиши, кто там остался из моих сослуживцев. Написал письма Евгении Васильевне и Боненко. Поздравляю Вас с праздником 1 Мая. Целую тысячу раз всех, начиная от Ольги Афанасьевны, кончая Женей. До свидания! Ваш Петр».
В этот же день папа пишет письмо мне: «Здравствуй, Валентина! Твое прекрасное письмо получил. Мама тебя очень хвалит, чему я рад и сердечно благодарю. Нашему Владимиру Петровичу я недавно написал письмо, но никак не дождусь от него ответа. Прошу напомнить ему, чтобы он меня поздравил с орденом «Красного знамени».
Надо, Валюся, маму поддержать морально, а то мне кажется, что она пала духом. Эту задачу ты должна выполнить. Так же надо крепить бабушкино настроение. Живу крепко! До свидания! Привет твоим друзьям.
Целую крепко-крепко. Петр».
Наша дорогая мама в этот период, если судить по письму папы, действительно опустила «крылышки». Папа просит меня поддержать маму. Сейчас, когда я отлично знаю по каким невероятно тяжелым дорогам прошел мой отец за январь-февраль-март 1943 года, я могу сказать, что если бы наша дорогая мама знала об этом, она бы приложила все силы, чтобы папа не знал и не догадывался, как тяжело жилось нашей большой семье без денег по папиному аттестату. Разумеется, что маму очень волновало не только наше положение, связанное с отсутствием денег, но еще больше то, что долгое время не было писем от папы.
Я вглядываюсь в карту, на которой ясно вырисовывается Курский выступ, отмечаю города и населенные пункты через которые прошла с боями 240-я стрелковая дивизия моего отца в Воронежско-Касторненской операции, беру в руки красный карандаш и соединяю при помощи линейки все точки: Тербуны, Касторное, Тим, Солнцево, Марьино, Обоянь, Большое Солдатское, Коренево, Снагость, Алексеевка, Суджа. Соединив все точки, я вижу, что 240-я стрелковая дивизия полковника Авдеенко, а с 4 февраля уже генерал-майора Авдеенко, прошла с тяжелыми боями по диагонали через всю территорию Курского выступа.
Папа пишет мне в письме: «Живу крепко! До свидания!». За этими словами папы чувствуется его радость по поводу победы в Воронежско- Касторненской операции и надежда, что совсем немного времени осталось до нашей встречи.
6 апреля 1943 года папа с радостью сообщал маме, что он награжден своим первым орденом — орденом Красного знамени, но в письме за 24 апреля он пишет, что «вторично награжден правительственной наградой — орденом Красного знамени, чему очень рад».
Но папа не ошибался в датах. Дело в том, что за Воронежко-Касторненскую операцию по решению командующего 38-й армии он был представлен к награждению орденом Суворова 2-й степени.
У нас в семье сохранилась справка: «Полевая почта 61242 от 8 августа 1943 г. № ок/ 808. Справка. Дана жене военнослужащего Авдеенко Зинаиде Яковлевне в том, что она действительно является женой Командира Корпуса Генерал-майора Авдеенко П.П. и на его иждивении: жена Авдеенко З.Я., дочь Валентина 1929 года, сын Владимир рождения 1931 года, сын Евгений рождения 1938 года и мать жены Хроменок 1871 года рождения.
Генерал-майор Авдеенко П.П. находится в ДЕЙСТВУЮЩЕЙ КРАСНОЙ АРМИИ и имеет награды: Орден Красного знамени, Орден Суворова 2-й степени и медаль «20 лет РККА». Начальник штаба корпуса в/ч полевая почта 61242 полковник Зубарев».
Справка выдана 8 августа 1943 года, когда 51-й стрелковый корпус после окончания Воронежско-Касторненской операции участвовал в боях на Курской дуге.
Есть еще справка, выданная маме за 1944 год. «Войсковая часть — Полевая почта 61242, 4 марта 1944 года. «Справка. Дана жене веннослужащего Авдеенко Зинаиде Яковлевне в том, что она действительно является женой Командира Корпуса — Героя Советского Союза Генерал-майора Авдеенко П.П. и на его иждивении: жена Авдеенко П.П., дочь Валентина 1929 года рождения, сын Владимир 1931 года рождения, сын Евгений 1938 года рождения и мать жены Хроменок 1871 года рождения.
Герой Советского Союза генерал-майор Авдеенко П.П. находится в действующей Красной Армии и имеет награды: Орден Ленина и медаль ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА, Орден Красного Знамени, орден Суворова 2-й степени, «Чехословацкий военный крест» и медаль «ХХ лет РККА». Начальник штаба войсковой части 61242 — полковник Певзнер».
Если учитывать дату в справке — 4 марта 1944 года, то ясно можно увидеть, что мой отец еще не получил свой орден Суворова за Уманско-Ботошанскую операцию, так как она только началась 5 марта и продолжалась до 17 апреля 1944 года. Значит первый орден Суворова у папы все же раньше был, но почему он затерялся непонятно…
Намного позднее в письме за 17 июня 1944 года папа писал моему дедушке (своему тестю) — Якову Тимофеевичу уже в освобожденный Киев: «На новом месте служу хорошо. Командую гвардейским корпусом. Награжден еще орденом «Суворова 2-й степени»».
Это письмо по времени относится к периоду службы моего отца уже на должности командира 24-го гвардейского корпуса в 27-й армии генерал-полковника Сергея Георгиевича Трофименко, а награжден был мой отец орденом Суворова 2-й степени за Уманско-Ботошанскую операцию в мае 1944 года (Газета «Правда» №119 за 18-е мая 1944 года). Письмо к моему дедушки было передано папой через человека, который уезжал в Киев.
Мне еще надо рассказать о письмах Александра Никифоровича Ковтанюк — ветерана 240-й стрелковой дивизии, который знал моего отца с апреля 1942 года, с момента вступления полковника Авдеенко на должность командира 240-й стрелковой дивизии на Брянском фронте и в дни боев дивизии в Воронежско-Касторненской операции на Воронежском фронте.
Но я должна вернуться в 1983-й год, чтобы рассказать о моей встрече с Анатолием Никифоровичем Ковтанюк на Лютежском плацдарме в конце октября 1983 года.
Ровно через 40 лет на Лютежском плацдарме встретились ветераны 240-й и 180-й стрелковых дивизий, входивших в состав 51-го стрелкового корпуса генерала Авдеенко. Они приехали с разных уголков нашей тогда большой страны, чтобы отметить годовщину великой битвы на Днепре и освобождения Киева от фашистских захватчиков. Встречу ветеранов 240-й и 180-й стрелковых дивизий, сражавшихся на Лютежском плацдарме и в битве за Киев, отметили очень красиво и торжественно. На встречу с ветеранами 51-го стрелкового корпуса нашу семью пригласил начальник политотдела КВИРТУ (Киевское высшее инженерное радиотехническое училище) полковник Владимир Степанович Роднев.
В приглашении было написано: « Уважаемая Валентина Петровна! Поздравляем Вас и Вашу семью с праздником 40 лет битвы за Днепр и освобождения Киева. Приглашаем Вас и Евгения Петровича с семьей на торжества в село Лютеж. БОУП КВИРТУ ПВО 29 октября 1983 года в 11 часов утра».
После торжественного митинга многие ветераны подходили ко мне, расспрашивали меня о моем отце, печалились, что генерал Авдеенко рано ушел из жизни. Папа умер в 1956 году, ему было всего 55 лет. Уважение к моему отцу перешло на меня. Очень хорошо рассказывали о папе те, кто воевал рядом с ним еще в 1942 году. Полковник Т.Ф.Уманский — командир 240-й стрелковой дивизии на Лютежском плацдарме, принял эту дивизию из рук генерала П.П.Авдеенко накануне Курской битвы. Генерал Авдеенко в это время получил назначение на должность командира 51-го стрелкового корпуса. Василий Васильевич Ковтун — начальник штаба 836-го стрелкового полка 240-й стрелковой дивизии знал полковника Авдеенко с апреля 1942 года. Подходили ко мне и рассказывали о моем отце не только ветераны 240-й стрелковой дивизии, но и ветераны 180-й стрелковой дивизии, входившей в состав 51-го стрелкового в период Курской битвы, форсирования Днепра и боев за освобождение Киева. Но о них я расскажу в последующих темах.
В дни встречи ветеранов на Лютежском плацдарме в октябре 1983 года ученики 149-й средней школы в Киеве пригласили ветеранов в школу, была приглашена и я. Началась большая дружба между ветеранами, участниками битвы на Лютежском плацдарме, и учениками 149-й средней школы в Киеве. Ветераны уехали, но продолжалась переписка с ними в течение нескольких лет.
О моей работе в школе на общественных началах, о большой дружбе между ветеранами и детьми в школе, о письмах ветеранов к ученикам школы, о создании музея в школе воинам 180-й стрелковой дивизии 51-го стрелкового корпуса и о присвоении школе имени Героя Советского Союза генерала Авдеенко я расскажу позднее в главе «Память. Помните тех, кто служил с честью».
У меня сохранились очень хорошие письма ветерана 240-й стрелковой дивизии Александра Никифоровича Ковтанюк. Больше года воевал Александр Никифорович рядом с моим отцом. Мой отец ушел из жизни в январе 1956 года, но добрая память о нем осталась жить в душе ветерана на долгие годы в его жизни. Письма Александра Никифоровича очень дороги для меня, ведь благодаря письмам я многое узнала о моем отце на фронте и о самом авторе письма — Александре Никифоровиче Ковтонюк. Это было важным не только для меня, но и для старшеклассников 149-й средней школы в их работе при собирании материала для школьного музея. Ребята поискового клуба «Факел» считали ветерана 240-й стрелковой дивизии Александра Никифоровича Ковтонюк — умным, добрым, настоящим Человеком с большой буквы.
В письме за 25-е декабря 1983 года Александр Никифорович писал: «Вашего отца Авдеенко Петра Петровича знаю с апреля 1942 г., с момента вступления его в должность комдива 240-й. Он тогда был еще в звании полковника. КП находилось в деревне Пруднище; дивизия вела ожесточенные бои на Орловском направлении в составе 3 А Брянского фронта под Мценском, на р. Зуша. Я был в должности нач. 4-го отделения штадива, приходил к нему на доклад. Первая встреча. Докладываю документы, рассматривает, спрашивает, дает указания. Прислушиваюсь к его замечаниям. Никаких нервных эмоций. Чувствую доброжелательный, ровный характер, такой же, как ровный, красивый, разборчивый почерк. В конце июля 1942 года я был назначен начальником 4 отделения (на Воронежском фронте) и докладывать комдиву приходилось почти ежедневно. И всегда я чувствовал корректность, доброжелательность.
В феврале 1943 г., подводя итоги успешного прорыва вражеской обороны и наступления наших частей, комдив генерал-майор Авдеенко вызвал меня и поставил задачу: подготовить материал для награждения отличившихся командиров частей и работников штаба, но при этом кого и к каким наградам не сказал, а сказал: «Ты — начальник кадров и должен все знать». Для меня была новая и серьезная задача. Срок представления — 24 часа. Собрав данные в оперативном и разведотделений к утру, подготовил наградные листы более 40 человек и доложил комдиву. Он рассматривает, подписывает, подтверждает — «хорошо», и вдруг останавливается на одном — «этот не пойдет». Выслушав замечания, жду приказания. Он говорит: « Одного наградного материала нет, завтра к утру представить». Спрашиваю — « На кого?». Отвечает — «На тебя». Для меня это было выше всякой награды. На представленном дополнительном листе, в чистой графе лично, ровным почерком, разборчиво написал: «Красная звезда».
Из этого делаю заключение, что он был еще и добр. Большую заботу проявлял к подчиненным, любил подчиненных, жалел. Ушел от нас на 51-й стрелковый корпус в июне-июле 1943 года. Больше встречаться не приходилось. Жаль, что у меня нет даже фото, но образ его я хорошо помню. Хочу сказать, что скульптурный портрет генерала в Лютеже исполнен (мне кажется) не совсем точно».
Здесь Александр Никифорович пишет о своем отношение к бюсту генерала Авдеенко на постаменте, который поставили к 40-летней годовщине на территории Учебного центра КВИРТУ ПВО. И я полностью согласна с его мнением, немного позднее я послала ему фотографию отца.
Это замечательное письмо ветерана 240-й стрелковой дивизии Александра Никифоровича Кофтонюк прилетело ко мне в декабре 1983 года. Участник боев в Воронежско-Касторненской операции, он подробно описывает момент, когда по указанию генерал-майора П.П.Авдеенко составлялись списки командиров и бойцов, достойных награждения. Всех воинов, заслуживающих награждения было в 240-й стрелковой дивизии много. Ведь 240-я стрелковая дивизия, входившая в состав
38-й армии генерала Н.Е.Чибисова, вела беспрерывные жесточайшие бои, сражаясь порой даже на два фронта (с окруженной группировкой врага и по линии внешнего фронта). Воины дивизии, участвуя в боях Воронежско-Касторненской операции и освобождая наши города и населенные пункты, заслуживали самых высоких наград.
Хорошо написано о боях 240-й стрелковой дивизии полковника Авдеенко, а с февраля 1943 года — генерала Авдеенко в книге «В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945». Так на странице 192-й можно прочитать: «Здесь уместно отметить, что наступавшие на обоянском направлении войска 38-й армии, громя противника, непрерывно продвигались вперед. Например, 240-я стрелковая дивизия 3 февраля успешно отразила две сильные контратаки вражеской пехоты и танков. При этом гитлеровцы потеряли убитыми и пленными свыше 600 человек. А на следующий день отбила все контратаки и к вечеру, ворвавшись в город Тим, начала очищать его от противника. В боях в районе г. Тим отличились многие воины дивизии. Среди них командиры рот старшие лейтенанты С.Ф.Жаров, В.И.Уваров, заместитель командира роты по политчасти О.Гинатулин, командир взвода лейтенант Н.С.Петренко, командиры батальонов майор Ш.Г.Милькис и капитан В.К.Потемкин, а также многие другие. Все они были отмечены правительственными наградами». (В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. — М.: Издательство «Наука», 1974. — С. 192. Архив МО СССР, ф. 393, оп. 9005, д. 107, л. 15).
На этой же странице в книге описывается подвиг артиллеристов дивизии — воины батареи 692-го артиллерийского полка, оказавшись в полуокружении не дрогнули, заняли круговую оборону и обрушив на врага шквал огня, даже захватили штурмовое оружие. За этот бой орденом Красного знамени был награжден старший лейтенант А.Г.Остроглазов (стр. 192).
Перечитывая письмо Александра Никифоровича Ковтонюк, я ясно вижу образ моего отца, каким он был в то суровое время, поэтому для меня это письмо дорого вдвойне, ибо таким был мой отец для всей нашей семьи всегда — чутким, внимательным, добрым, уважительным, любящим и красивым во всех отношениях человеком.
От Александра Никифоровича у меня сохранилось еще несколько писем, но о них я расскажу в последующих главах, связанных с материалом форсирования Днепра и нашей работой в 149-й средней школе в Киеве.
Зимой 1942/43 года Красная Армия повела активные действия на значительной части фронта от Ленинграда до Кавказа. «В те дни, – вспоминал Маршал Советского Союза А. М. Василевский, – оглядываясь на пройденные страной полтора военных года и ведя бои глубоко в пределах родной земли, мы твердо верили, что главные трудности позади. Победа в Сталинграде, ясная цель, всевозрастающая помощь тыла – все это вдохновляло и звало вперед, к окончательной победе».
Пока Донской фронт в январе – феврале 1943 года ликвидировал окруженную немецко-фашистскую группировку Ф. Паулюса, советское Верховное Главнокомандование решило предпринять масштабное наступление на Верхнем Дону. По замыслу операции Воронежскому фронту во взаимодействии с фланговыми армиями Брянского и Юго-Западного фронтов предстояло последовательно разгромить острогожско-россошанскую и воронежско-касторненскую группировки противника и далее нанести удар на Харьков. Кроме недопущения переброски гитлеровских войск на помощь Паулюсу ставились задачи освободить важную железную дорогу Лиски – Кантемировка, крупный Харьковский промышленный район, создать благоприятные возможности для наступления в Донбассе, окончательно взять стратегическую инициативу на юго-западном направлении в свои руки. Операция готовилась в ограниченные сроки - около 3 недель.
Воронежским фронтом тогда командовал генерал-полковник Ф. И. Голиков. Большую помощь в организации наступления фронта и его взаимодействия с соседними войсками оказали представители Ставки генерал армии Г. К. Жуков и генерал-полковник А. М. Василевский. К наступлению привлекались 38, 60, 40-я армии, 18-й отдельный стрелковый корпус и 2-я воздушная армия Воронежского фронта, а также 6-я армия Юго-Западного и 13-я армия Брянского фронтов. Для наращивания сил войска Воронежского фронта перед Острогожско-Россошанской операцией усиливались 3-й танковой армией, 7-м кавалерийским корпусом, тремя стрелковыми дивизиями, дивизией реактивной артиллерии, артиллерийской дивизией прорыва, другими соединениями и частями, чем достигалось значительное превосходство над противником. Особенно ощутимым (почти троекратным) оно было в отношении танков. Вместе с тем по числу боевых самолетов преимущество оставалось за врагом.
Немецко-фашистское командование, озабоченное событиями на сталинградском направлении, не сумело своевременно отреагировать на усиление Воронежского фронта и укрепить оборону на правом берегу Дона и севернее Воронежа. Планируя Острогожско-Россошанскую операцию, советское командование умело выбрало направление главного удара, который намечалось нанести по наиболее уязвимому участку обороны группы армий «Б» – там, где находились 2-я венгерская армия и альпийский корпус 8-й итальянской армии. На 260-км фронте наступления Воронежского фронта были созданы три главные группировки: на севере – основные силы 40-й армии (командующий - генерал-лейтенант К. С. Москаленко), на юге – основные силы 3-й танковой армии (командующий - генерал-майор, с 19 января генерал-лейтенант П. С. Рыбалко), в центре наносил удар 18-й отдельный стрелковый корпус (командир - генерал-майор П. М. Зыков).
Непростые задачи стояли перед 40-й армией, которой предстояло наступать на Иловское и Острогожск. Обеспокоенность командарма К. С. Москаленко вызывало то обстоятельство, что 4-й танковый корпус, выделенный для усиления этой армии, из-за дальности расстояния не смог своевременно прибыть в полосу наступления и участвовать в Острогожско-Россошанской операции. Имелось лишь 13,3 танка в среднем на 1 км прорыва. Зато командующий армией был очень доволен тем, что не осталась без внимания его просьба в отношении усиления артиллерией: Ставка придала армии артиллерийскую, минометную и зенитную артиллерийскую дивизии. «Такого усиления артиллерией, – отмечал Москаленко, – армия не получала даже в августе и сентябре под Сталинградом».
Штаб 40-й армии заблаговременно позаботился об инженерном обеспечении операции. В чрезвычайно сложных условиях суровой и снежной зимы инженерные части армии очистили исходный район от огромного количества мин (только на Сторожевском плацдарме их было обезврежено около 34 тыс.). К началу наступления мужественные солдаты-саперы, действуя нередко под огнем противника, проделали проходы в 150 минных полях, а также в своих и вражеских проволочных заграждениях. Были очищены и проложены зимние дороги, увеличено количество переправ через Дон, в промерзшей земле отрыто множество ходов сообщения.
На примере 40-й армии можно показать, как советское командование научилось к этому времени использовать такой прием военного искусства, как введение противника в заблуждение. В то время как главные силы прорыва скрытно сосредоточивались на Сторожевском плацдарме, по распоряжению штаба Воронежского фронта частями армии имитировалось оживленное движение вблизи Воронежа, особенно ночью. Мелькали зажженные фары автомобилей, слышался шум мощных моторов танков. В целях дезинформации применялись кочующие батареи, ложные рекогносцировки, демонстрации приближения к переднему краю лыжных частей. Тем самым удалось заставить противника нервничать, перемещать войска, а мы с началом наступления получили выигрыш в оперативной внезапности, ставший одним из решающих условий успеха операции.
Важная роль в наступлении Воронежского фронта отводилась 3-й танковой армии (командующий - П. С. Рыбалко). В течение месяца, предшествовавшего Острогожско-Россошанской операции, она железнодорожными эшелонами была переправлена из района Калуги (где находилась в резерве Ставки ВГК) на Верхний Дон и сосредоточивалась в районе Кантемировки. Здесь армия была усилена 7-м кавалерийским корпусом с 201-й танковой бригадой, двумя стрелковыми дивизиями и стрелковой бригадой, 8-й артиллерийской дивизией и другими соединениями и частями, также прибывшими из резерва Ставки ВГК. Марши от станций выгрузки в назначенные пункты совершались в условиях лютых морозов, частых снегопадов и сильных метелей, в отдельных местах толщина снега была больше метра.
5 января 1943 года командарм П. С. Рыбалко с командирами танковых корпусов, стрелковых дивизий, начальниками родов войск провел рекогносцировку местности. Было решено прорвать оборону противника южнее Новой Калитвы тремя стрелковыми дивизиями и стрелковой бригадой, усиленными танками непосредственной поддержки и артиллерией, а танковые корпуса и кавалерийский корпус использовать для развития успеха. 6 января в штаб 3-й танковой армии прибыли Г. К. Жуков, А. М. Василевский и Ф. И. Голиков. Командарм доложил свое решение на операцию, а командиры соединений - о состоянии войск и ходе их подготовки к наступлению. Оно намечалось на 12 января, но в связи со сложностями перегруппировок войск позже решили перенести начало наступления 3-й танковой, 40-й армий и 18-го отдельного стрелкового корпуса на 14 января.
Одновременно отрабатывался главный замысел операции: 40-я армия
с севера и 3-я танковая армия с юга должны были после прорыва
вражеской обороны наступать по сходящимся направлениям с тем,
чтобы соединившись у Алексеевки, окружить острогожско-россошанскую
группировку врага. Рассекающий удар по противнику в центре наносил
18-й отдельный стрелковый корпус. Часть сил 40-й армии и 7-й
кавалерийский корпус (приданный 3-й танковой армии) должны были
продвинуться к реке Оскол и создать внешний фронт окружения.
Действия войск Воронежского фронта на юге обеспечивала 6-я армия
(генерал-лейтенант Ф. М. Харитонов) Юго-Западного фронта, наступавшая
из района южнее Кантемировки.
Жуков и Василевский провели десятки совещаний в штабе Воронежского
фронта и на местах, отрабатывая с командным составом детали
реализации замысла. Кроме того, по свидетельству Василевского,
он и Жуков ежедневно информировали И. В. Сталина о проделанном
ими за день. После подготовки операции Жуков уехал, а Василевский
оставался в войсках Воронежского фронта до 18 февраля. По его
инициативе с разрешения Сталина в помощь командованию 18-го
отдельного стрелкового корпуса был направлен из Генштаба генерал-лейтененат
А. И. Антонов.
Наступление главных сил северной группировки со Сторожевского плацдарма началось 13 января, за сутки до намеченного срока, так как разведка боем, проведенная передовыми стрелковыми батальонами, выявила слабость обороны противника. Для развития их успеха после 2-часовой мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление главные силы 40-й армии. К исходу второго дня оборона врага была прорвана на участке 15 км по фронту и 17 км в глубину. К 15 января фронт прорыва удалось расширить до 100 км, в глубину – на правом фланге до 20 км, в центре – до 35, на левом фланге – до 16 км.
Южная группировка перешла в наступление 14 января и за 3 часа напряженного сражения вклинилась в глубину обороны противника на 1–3 км. Чтобы ускорить прорыв, были введены в бой 12-й и 15-й танковые корпуса 3-й танковой армии. Это помогло резко изменить обстановку. К исходу 14 января танкисты продвинулись на 12-23 км, разгромив в районе Жилина штаб 24-го немецкого танкового корпуса, и с утра 15 января развернули наступление в северном и северо-западном направлениях. Тем временем успешно продвигались на запад 7-й кавалерийский корпус и 6-я армия.
14 января в центре полосы наступления Воронежского фронта пошел вперед 18-й отдельный стрелковый корпус. Поддерживаемый сильным огнем артиллерии и ударами авиации, он сломил сопротивление врага и к исходу 15 января, после ночного боя при 25-градусном морозе, выполнил свою задачу рассечения войск противника. К 16 января на крайних флангах Воронежского фронта была полностью преодолена тактическая глубина обороны врага. Теперь встала новая задача – стремительным маневром окружить и раздробить Острогожско-россошанскую группировку, изолировав ее от других фашистских войск. На создание внутреннего и внешнего фронтов окружения нашим войскам потребовалось трое суток. В районе Острогожска попали в кольцо три вражеские дивизии. Выскользнувшие из окружения отошли к Карпенкову. А у поселков Иловское и Алексеевка установилась огневая связь 40-й и 3-й танковой армий, так что они стали бить фашистов с двух сторон, все теснее сжимая 10-км коридор отхода врага.
Войска 12-го танкового корпуса вышли в глубокий тыл итальянского альпийского корпуса и остатков венгерских дивизий. На рассвете 15 января 16 краснозвездных тридцатьчетверок 106-й танковой бригады ворвались в Россошь, где встретили ожесточенный отпор. При отходе к железнодорожному вокзалу под ураганный огонь врага попал танк капитана В. И. Васильева. Он был подбит вражеским снарядом, механик-водитель убит, а остальные члены экипажа ранены. «Сдавайтесь!» – кричали гитлеровцы, окружившие танк. Васильев на мгновенье приоткрыл люк и бросил гранату, обратив гитлеровцев в бегство. До позднего вечера он и его подчиненные продержались в своем танке, леденея от стужи, а с наступлением темноты прорвались в соседний дом, откуда огнем не подпускали фашистов к себе и танку. В конце дня в одной из атак погиб командир 106-й танковой бригады полковник И. Е. Андреев. С подходом к Россоши 30-й и 97-й танковых бригад город был взят. Когда кончился бой и утихла канонада, на площади у вокзала танкисты похоронили комбрига Алексеева. Он был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Капитан Васильев и другие герои награждены орденами СССР.
Тем временем 15-й танковый корпус стремительным броском вышел к Ольховатке. В бою за нее особенно отличились воины 52-й мотострелковой бригады подполковника А. А. Головачева. Моряки, которыми была укомплектована эта бригада, отважно сражались с врагом, проявляя мужество и героизм. Взяв Ольховатку, 15-й танковый корпус 18 января подошел к Алексеевке. Южнее 7-й кавалерийский корпус 19 января захватил Валуйки, пленив несколько тысяч солдат и офицеров противника и овладев крупными складами. За самоотверженные боевые действия в условиях суровой снежной зимы, умелое маневрирование в глубоком оперативном тылу врага, смелость и доблесть личного состава, проявленные в боях с 15 по 19 января, 7-й кавалерийский корпус (командир – генерал-майор С. В. Соколов) был переименован в 6-й гвардейский кавалерийский корпус.
На шестой день операции войсками Воронежского фронта были образованы внутренний и внешний фронты окружения. Внутренний фронт не являлся сплошным: наши войска занимали только важнейшие узлы дорог и населенные пункты, находившиеся на наиболее вероятных путях отхода противника. В период с 19 по 27 января производилась окончательная ликвидация расчлененной на части вражеской группировки (13 дивизий). Острогожско-Россошанская операция длилась 15 дней. Она стала одной из первых операций Красной Армии на окружение и уничтожение крупной группировки противника. К. С. Москаленко вспоминал: «Пленных оказалось так много, что мы оказались не в состоянии конвоировать их. Вереницы пленных брели на восток, а советские войска спешили на запад». В ходе операции войска фронта продвинулись в глубь обороны противника до 140 км, освободив от оккупантов около 23 тыс. кв. км.
Следующий этап наступления советских войск – Воронежско-Касторненская операция (24 января – 17 февраля 1943 г.) – начался без всякой паузы, чтобы не дать протиивнику возможности отвести свои войска с Воронежского выступа и стабилизировать линию фронта. План операции, разработанный под руководством А. М. Василевского, был утвержден Ставкой 19 января. Задача разгрома воронежской группировки противника (основных сил немецкой 2-й армии и венгерского 3-го армейского корпуса) возлагалась на 38, 40 и 60-ю армии Воронежского фронта, а также на действовавшую на правом фланге 13-ю армию Брянского фронта. Кроме массирования сил и средств, обеспечивавшего существенное превосходство над противником на участках прорыва, советское командование вновь спланировало действия по окружению вражеских войск. Замысел операции предусматривал произвести удары по сходящимся направлениям по флангам противника в направлении на Касторное: с юга, из района Роговатое – Погорелое, 40-й армией, усиленной 4-м танковым корпусом, и с севера, из района юго-восточнее Ливен, 13-й армией. 38-я и 6-я армии, стоявшие прямо перед фронтом, ударами с востока должны были расчленить окруженную группировку врага на отдельные части. Успешное завершение этой операции позволило бы в дальнейшем нанести удары на курском направлении по стыку центральной и южной стратегических группировок противника и на харьковском направлении.
24 января перешли в наступление войска 40-й армии К. С. Москаленко. Введенный в сражение 4-й танковый корпус генерал-майора А. Г. Кравченко за 2 суток преодолел до 30 км и вышел в тыл противника, овладев Горшечным. В боях за Горшечное высочайшее мужество проявил экипаж танка из 180-й танковой бригады под командованием лейтенанта А.Н. Вахмистрова. Настигнув отступавшую колонну противника, механик-водитель танка П. З. Манаков повел машину вперед, давя гусеницами артиллерию и обозы, а Вахмистров расстреливал в упор пехоту. За героизм и отвагу Манакову присвоено звание Героя Советского Союза, а Вахмистров удостоен ордена Отечественной войны 1 степени.
Предвидя возможность окружения, немецко-фашистское командование начало отвод войск с Воронежского выступа. Уже 25 января 60-я армия генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского выбила фашистов из правобережных кварталов Воронежа, полностью освободила город и овладела западным берегом Дона. В этот же день перешла в наступление 38-я армия генерал-лейтенанта Н. Е. Чибисова. 26 января ударом в направлении на Касторное вражескую оборону прорвала 13-я армия генерал-майора Н. П. Пухова. Несмотря на сильный мороз и метель, наступавшие продвигались вперед. Один из офицеров 82-й немецкой пехотной дивизии писал в своем дневнике: «Русские прорвали нашу оборону и двинулись вперед с такой быстротой, что мы даже опомниться не успели. Командир дивизии убежал на машине, и я его больше не видел… На третий день боев в дивизии осталось не более тысячи солдат».
28 января части 13-й, 38-й армий и 4-го танкового корпуса соединились в районе Касторного, на следующий день этот важный узел коммуникаций был полностью освобожден. Одновременно юго-восточнее Касторного в окружение попали 7 немецких и 2 венгерские дивизии, насчитывавшие около 40 тыс. человек. Часть сил 13-й и 40-й армий создавали внешний фронт окружения.
В своих мемуарах «Дело всей жизни» Василевский высоко оценил действия в ходе Воронежско-Касторненской операции всех командармов, в том числе Черняховского, руководившего (с декабря 1942 г.) боевыми действиями 60-й армии. Вначале ему не хватало опыта для управления войсками такого крупного объединения, как армия, но он «поразительно быстро освоил все основные "секреты" руководства армией; его военный талант не мог долго оставаться скованным…».
В ходе наступления с 25 по 29 января войска Воронежского фронта взяли в плен 22 тыс. человек. Немецкое командование, отводя свои войска, прибегало к использованию в качестве арьергардного заслона для них венгерских частей. Отмечая пренебрежительное отношение немцев к своим союзникам, венгерский генерал Сомбатхеи впоследствии писал: «Средства передвижения, коней, теплые вещи отнимали… Сбрасывали раненых венгров с автомашин».
Борьбу с изолированной в районе Касторного группировкой сначала вели части 4 армий (до 80 тыс. человек), однако прочный внутренний фронт окружения на участке от Касторного до Горшечного создать не удалось, так как уже 27 - 28 января войскам Воронежского фронта были поставлены новые задачи по проведению Харьковской наступательной операции: 60-я армия выдвигалась на реку Тим, 38-я армия – на реку Оскол, 40-я армия разворачивалась для наступления на Белгород, 13-я армия Брянского фронта была повернута на запад. С 7 февраля борьбу с окруженной группировкой продолжала лишь часть сил 38-й армии.
Сосредоточив до 6 дивизий, окруженный противник 31 января осуществил прорыв в направлении на Старый Оскол, где в осаде находился немецкий гарнизон города. В бою под Старым Осколом отличились 17 воинов из 409-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, которые не позволили сводному отряду гитлеровцев (свыше 500 человек) прорваться в город. За мужество и героизм все воины были отмечены высокими государственными наградами, позже одна из улиц города названа именем 17 героев. Тем временем окруженные войска несколькими группами продвигались на запад. Соединившись в районе Солнцева, они устремились на Обоянь. Внешний фронт окружения на этом направлении создан не был. Соединения 38-й армии преследовали противника, но упредить его в выходе на пути отхода из-за сложных погодных условий не удалось. 17 февраля остатки вражеских дивизий прорвались через линию фронта окружения.
В итоге Воронежско-Касторненской операции советские войска продвинулись до 240 км. Они освободили большую часть Воронежской и Курской областей, в том числе города Воронеж, Касторное, Старый Оскол, Тим и много других крупных населенных пунктов. Было разгромлено до 11 дивизий противника, потери которого составили свыше 60 тыс. человек. Немецкое командование окончательно потеряло рубеж на реке Дон, который Гитлер требовал удерживать любой ценой.
Мощные удары советских войск в Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операциях резко ослабили группу армий «Б». Для предотвращения ее полного поражения немецкое командование в преддверии наступления советских армий на Харьков начало спешно перебрасывать на угрожаемые направления соединения с других участков Восточного фронта. Так, из-под Орла передислоцирована 26-я пехотная дивизия, из района Мценска – 4-я танковая. Из Франции в район Харькова спешно направлялись соединения 2-го танкового корпуса СС – танковые дивизии СС «Рейх», «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова».
В Харьковской операции (2 февраля – 3 марта 1943 г.) главный удар по-прежнему наносили войска Воронежского фронта, на левом фланге с ними взаимодействовала 6-я армия Юго-Западного фронта. План операции получил условное наименование «Звезда», что отражало его замысел – повести на Харьков концентрическое наступление войск по сходящимся направлениям. Предусматривался прорыв танковых и кавалерийских соединений в тыл харьковской группировки врага с целью ее окружения. Следует отметить, что перестроение значительной части войск, еще не завершивших уничтожение воронежской группировки противника, для нового наступления далось им нелегко. После длительных непрерывных боев в сложных погодных условиях велики были потери в людях и технике. Но советское командование и рядовые бойцы горели желанием продолжить разгром врага, невзирая на все трудности. «Впереди был Харьков, – писал К. С. Москаленко. – Вторая столица Украины подобно магниту притягивала к себе наши войска. И этот порыв не могли сдержать ни сопротивление противника, ни продолжавшая свирепствовать пурга». Наших командиров и воинов не мог не вдохновлять и пример Сталинграда, где в эти дни гибла 6-я армия Паулюса.
2 февраля нанесли удар соединения 3-й танковой, 6-й армий и 18-й отдельный стрелковый корпус, а 3 февраля – 40-я и 60-я армии. Сломив сопротивление противника на правом фланге, войска 60-й армии И. Д. Черняховского 8 февраля овладели Курском. 9 февраля 40-я армия К. С. Москаленко освободила Белгород и устремилась с севера на Харьков, с востока через Волчанск к городу прорывалась 69-я армия генерал-лейтенанта М. И. Казакова (была создана 5 февраля на базе 18-го отдельного стрелкового корпуса). С юго-востока, форсировав Северский Донец и овладев Чугуевом, к Харькову двигалась 3-я танковая армия П. С. Рыбалко, с которой взаимодействовал 6-й гвардейский кавалерийский корпус. 15 февраля советские войска начали штурм Харькова. Несмотря на упорное сопротивление немецкого танкового корпуса СС и более чем двойное превосходство противника в танках, соединения 40, 69 и 3-й танковой армий на следующий день овладели городом.
При освобождении Харькова геройски погибли тысячи солдат и офицеров. Среди них был и командир 86-й танковой бригады (40-я армия) подполковник В. Г. Засеев – сын осетинского народа, пламенный патриот, офицер с горячим сердцем и ясной головой. Он доблестно проявил себя в Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операциях, а сложил свою голову на одной из улиц Харькова в подожженном врагом танке.
Очевидно было, что Харьковская операция проводилась на предельном напряжении возможностей войск Воронежского фронта. В некоторых стрелковых дивизиях насчитывалось лишь по 3,5–4 тыс. человек. 3-я танковая армия на 18 февраля имела в строю только 110 танков, из-за растянутых коммуникаций не хватало горючего и боеприпасов, десятки танков остановились в пути из-за технических повреждений. 6-й гвардейский кавалерийский корпус имел значительный некомплект конного состава и также испытывал перебои со снабжением. Во многом из-за этих трудностей подвижные соединения не смогли выйти в тыл харьковской группировки врага и обеспечить ее окружение. Немцам удалось отступить на запад.
С середины февраля вследствие больших потерь, перебоев в снабжении и снижения активности авиации из-за большой удаленности аэродромов темпы наступления войск Воронежского фронта постепенно снижались. К тому же фронт давно не получал пополнений. Переоценивая достигнутые на юго-западном направлении успехи и стремясь заставить немецко-фашистские войска поскорее покинуть Северный Кавказ, Дон и Донбасс, Ставка после взятия Харькова настаивала на продолжении Воронежским фронтом наступления к Днепру. Однако с выходом передовых соединений на подступы к Сумам и Полтаве обстановка южнее Харькова резко ухудшилась. Крупная контратакующая группировка войск противника создала угрозу прорыва из полосы Юго-Западного фронта во фланг и тыл Воронежского фронта. Стало ясно, что в условиях приближавшейся весенней распутицы, без надежной авиационной поддержки и пополнения сил наступательные возможности фронта исчерпаны. Поэтому было решено наступление приостановить и перейти к обороне на достигнутом к 3 марта рубеже.
В результате проведения Воронежско-Харьковской стратегической наступательной операции советские войска нанесли поражение группе армий «Б»: венгерская 2-я армия и итальянская 8-я армия были почти полностью разгромлены, немецкая 2-я армия потеряла основную часть боевой техники. Потери противника составили 26 дивизий, 160 тыс. человек, в том числе 77 тыс. убитыми, из которых свыше 49 тыс. – немецкие солдаты и офицеры. За 50 суток наступления наши войска продвинулись на глубину 360-520 км, освободили от оккупантов значительную территорию, крупные административные и промышленные центры – Воронеж, Курск, Белгород, Харьков. Вместе с тем победа в Воронежско-Харьковской операции далась тяжело ценой: сражаясь с оккупантами, отдали свою жизнь более 55 тыс. советских воинов.
После удачного опыта с «отламыванием» фронта на Дону в полосе Воронежского фронта эта практика получила свое развитие в аналогичной по сути операции в районе Воронежа. Действовавшие здесь немецкие войска также имели пассивные задачи и висящий в воздухе после Острогожско-Россошанской операции фланг. Всего в районе Воронежа, протяжением около 300 км, оборонялось до двенадцати дивизий из состава 2-й немецкой армии и отошедшего в ее полосу 3-го армейского корпуса 2-й венгерской армии, разгромленной в ходе предыдущей операции. Общая численность этих войск достигала 125 тыс. солдат и офицеров, 1100 орудий (в том числе 500 противотанковых), около 1000 минометов и 65 танков.
С нашей стороны на этом участке фронта действовало 17 стрелковых дивизий и 3 стрелковые бригады. Укомплектованность наших дивизий к этому времени составляла 5-6 тыс. человек, а стрелковых бригад - 3 тыс. человек. На вооружении стрелковой дивизии имелось в среднем 4-5 тыс. винтовок, 500 пистолетов-пулеметов, 100 ручных и 50 станковых пулеметов, 100-180 минометов, 75 орудий. В составе 2-й воздушной армии было 200 боевых самолетов, а в составе 15-й воздушной армии - 413 самолетов.
В создавшейся обстановке командующие Воронежским и Брянским фронтами получили задачу на подготовку и проведение Воронежско-Касторненской операции, соображения по которой 18 января были представлены командованием Воронежского фронта в Ставку ВГК. Замысел этой операции заключался в том, чтобы ударами по сходящимся направлениям с севера и юга по флангам 2-й немецкой армии окружить и уничтожить ее основные силы, освободить важный в оперативном отношении район Воронеж - Касторное. Начало наступления намечалось на 24-26 января.
Командующий Воронежским фронтом решил осуществить прорыв обороны противника на трех участках: на правом фланге 38-й армии, на левом фланге 60-й армии (на правом берегу Дона) и на участке 40-й армии. Главный удар предполагалось осуществить так же, как и в Острогожско-Россошанской операции против открытого фланга окружаемой группировки противника, то есть 40-й армией из района Роговатое, Шаталовка в направлении на Касторное. Армия К.С.Москаленко должна была во взаимодействии с 13-й армией Брянского фронта, наносившей удар на Касторное с севера, окружить и уничтожить воронежско-касторненскую группировку немецких войск.
На войска 40-й армии возлагалась также задача по обеспечению всей операции с юго-запада и образованию внешнего фронта окружения, для чего левофланговые соединения армии должны были развивать наступление в направлении Терехово, Ястребовка.
38-я армия генерал-лейтенанта Н.Е.Чибисова должна была наступать из района Тербуны 2-е главными силами на Ниж. Ведуга и одной дивизией на Касторное.
60-я армия генерал-майора И.Д.Черняховского должна была нанести удар из района Яблочное, главными силами на Ниж. Ведугу и одной дивизией вдоль правого берега Дона на Латное.
Наиболее сложной была задача 13-й армии генерал-майора Н.П.Пухова. По решению командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта М.А.Рейтера она наносила удар в полосе между реками Кшень и Олым. После прорыва обороны противника силами первого эшелона армия должна была развивать наступление на Касторное, где соединиться с войсками Воронежского фронта и совместно с ними завершить окружение воронежско-касторненской группировки противника. Второй эшелон армии получил задачу выдвинуться на р. Тим с целью создания здесь внешнего фронта окружения. Сложность задачи заключалась в наступлении на строившуюся несколько месяцев оборону немецких соединений, никак не разбавленных союзниками.
Всего для участия в операции из состава обоих фронтов привлекалось в общей сложности двадцать семь стрелковых дивизий, семь стрелковых бригад, два танковых корпуса, восемь отдельных танковых бригад, три отдельных танковых полка и два отдельных танковых батальона. Пассивность задач противника позволяла из этого количества сил и средств сосредоточить на избранных для нанесения ударов направлениях 72% стрелковых войск, 90% артиллерийских средств и все 100% танковых войск. Операция в отличие от Острогожско-Россошанской была строго симметричной: для ударов на окружение со стороны обоих фронтов привлекались примерно равные силы и по одному танковому корпусу. Начало наступления командующими фронтами устанавливалось: для 40-й армии - 24 января, для 60-й армии - 25 января, для 38-й и 13-й армий - 26 января 1943 г.
Так же, как и в ходе Острогожско-Россошанской операции, была произведена перегруппировка сил и средств между армиями для создания ударных группировок. В частности, в 13-ю армию были рокированы из 48-й армии 81, 211-я и 280-я стрелковые дивизии, 193-й отдельный танковый полк. Кроме внутрифронтовых перегруппировок, производились значительные перегруппировки внутри армий. Например, в 60-й армии с правого фланга на левый перебрасывались две стрелковые дивизии и одна стрелковая бригада. Такие же примерно перегруппировки производились и в других армиях.
Перегруппировка многих соединений производилась на большие расстояния. Например, 5-я артиллерийская дивизия Брянского фронта совершала марш на расстояние до 200 км. 14-я танковая бригада Воронежского фронта - 160 км, стрелковые соединения 60-й армии - 60-80 км. Большинство соединений было перегруппировано с 16 по 23 января. Войска 40-й армии перегруппировку осуществили в период с 19 по 23 января.
В результате произведенных перегруппировок войска Брянского и Воронежского фронтов к началу операции заняли следующее положение.
В 13-й армии, действовавшей в 46-километровой полосе, ударная группировка была сосредоточена на 18-километровом фронте между pp. Кшень и Олым. В первом эшелоне ударной группировки находились четыре стрелковые дивизии (148, 307, 132-я и 8-я), одна танковая бригада и три танковых полка; во втором эшелоне - три стрелковые дивизии (280, 211-я и 81-я) и 129-я танковая бригада. Всего в армии Н.П.Пухова для непосредственной поддержки пехоты выделялись 167 танков. В полосе 13-й армии был также сосредоточен резерв фронта - 6-я гвардейская и 137-я стрелковые дивизии и 19-й танковый корпус (81 танк).
В 38-й армии ударная группировка была развернута на 14-километровом фронте от Козинки до Озерки и имела 240-ю и 167-ю стрелковые дивизии, 180-ю танковую бригаду и 14-й танковый батальон (91 танк). Все силы строились в один эшелон. За ударной группировкой в резерве армии находились одна стрелковая дивизия, курсы младших лейтенантов и танковый батальон.
60-я армия, получив от 40-й армии 22-километровый участок от р. Дон до Семидесятское, свою ударную группировку развернула на левом фланге, на участке фронта в 12 км; в ее первом эшелоне находились 322-я и 232-я стрелковые дивизии, 253-я стрелковая и три танковые бригады (51 танк); во втором эшелоне - 303-я стрелковая дивизия.
40-я армия действовала в полосе шириной 50 км. В первом эшелоне были развернуты 25-я гвардейская, 183, 309, 107-я и 340-я стрелковые дивизии, 129-я стрелковая и 192-я и 96-я танковые бригады (28 танков). Во втором эшелоне были три лыжно-стрелковые бригады и 305-я стрелковая дивизия, выдвигавшаяся из района Алексеевки в полосу наступления армии. 4-й танковый корпус (219 танков) занял исходные позиции в полосах 309-й и 107-й стрелковых дивизий, имея ближайшей задачей совместно с этими дивизиями прорывать оборону противника, а затем развивать успех на Касторное. Главные силы 40-й армии были сосредоточены в центре на 30-километровом фронте, где в первом эшелоне находились четыре стрелковые дивизии и все танковые войска.
В течение первых пяти дней операции, с 24 по 28 января, войска Брянского и Воронежского фронтов прорвали оборону противника и развивали наступление в глубину. Своеобразной традицией как «наступления богов», так и других операций зимы 1942-1943 гг. стала плохая погода, затруднившая артиллерийскую подготовку и лишившая советские войска поддержки с воздуха. С утра 24 января бушевала метель, видимость была крайне ограниченной. В надежде на то, что метель несколько утихнет, начало артиллерийской подготовки с предрассветных часов перенесли на 12 часов дня. Однако метель не унималась, и независимо от погоды было решено начать артиллерийскую подготовку в 12.30. Как и следовало ожидать, плохая видимость существенно снизила эффективность огня артиллерии. Положение в полосе 40-й армии спасал только тот факт, что оборона на этом направлении была наспех занятой, и на ее оборудование у немецких войск были считанные дни. Одновременно с пехотой начал наступление 4-й танковый корпус, с трудом пробивавшийся через снежные заносы. За день корпус смог преодолеть только 16 км вместо запланированных 35 км. Стрелковые дивизии 40-й армии смогли продвинуться только на 3-6 км или даже вели бой, не продвинувшись ни на йоту от исходных позиций.
На следующий день удачное решение принял командир 4-го танкового корпуса А.Г.Кравченко. Проанализировав данные разведки, он выявил слабое место в обороне противника и выбрал его как направление следующего удара. Благодаря этому корпусу удалось неожиданно прорваться к Горшечному и с ходу ворваться в этот населенный пункт. Далее по плану корпус А.Г.Кравченко должен был наступать на Касторное. Но, преодолевая глубокий снег, в первые два дня операции танки израсходовали много горючего, а колонны автомашин с горючим застряли в пути из-за снежных заносов. Продолжение операции было возможно только после дозаправки. Однако прорыв на Горшечное обеспечил успех стрелковых соединений 40-й армии, продвинувшихся 25 января на 6-18 км. Обнаружив начавшийся отход противника из Воронежа, перешли в наступление и полностью овладели городом войска 60-й армии.
В 8.08 26 января долго остававшийся пассивным участок фронта 13-й армии был освещен огненными шлейфами с визгом проносившихся над заснеженными позициями снарядов «катюш». Вслед за залпом РС загрохотала артиллерия. В 8.55 на позиции немцев обрушились бомбы самолетов 15-й воздушной армии. Пока штурмовики и бомбардировщики перепахивали позиции артиллерии и передний край обороны немцев, танки с десантом автоматчиков начали проходить через боевые позиции пехоты. К наступлению присоединился Брянский фронт. К исходу 26 января оборона противника была прорвана наступающими на глубину 6-7 км, что соответствовало задаче первого дня наступления. В тот же день войска 40-й армии продвинулись еще на 10 км. Однако у противника за спиной еще оставался почти 60-километровый коридор для выхода из-под угрозы окружения на запад.
Быстро замкнуть кольцо окружения можно было только подвижными соединениями. В течение 26 января 4-му танковому корпусу горючее доставлялось в район Горшечного самолетами У-2. Бипланы У-2 в Красной Армии были таким же незаменимым самолетом, как и Ю-52 в вермахте. Благодаря этому с утра 27 января корпус А.Г.Кравченко перешел в наступление из района Горшечного в направлении на Касторное. К исходу дня передовой отряд корпуса (танковая бригада с десантом автоматчиков) вышел на южные подступы к Касторному. Одновременно корпусом были перехвачены пути отхода противника на юго-запад. Пытавшиеся пробиться в этом направлении группы и колонны были встречены огнем танков и вынуждены были искать другие пути для бегства из образующегося «котла». Следовавшая по пятам 4-го танкового корпуса 25-я гвардейская стрелковая дивизия 27 января вышла в Горшечное и заняла перекрестки дорог в этом районе.
Тем временем с севера кольцо окружения постепенно смыкал Брянский фронт. К исходу 27 января 13-я армия преодолела оборону противника на глубину до 20 км, расширив прорыв до 25 км. Следует отметить активное участие в боевых действиях авиации Брянского фронта, выполнившей 457 самолето-вылетов. 28 января к Касторному вышли с севера 118-я танковая бригада 13-й армии, с востока - 180-я танковая бригада 38-й армии, а к южной окраине города подошли части 4-го танкового корпуса. Совместными усилиями войск двух фронтов к утру 29 января была захвачена большая часть города. Трофеями советских войск в Касторном стало большое количество автомашин с различным имуществом.
С захватом Касторного и выходом стрелковых соединений 40-й армии в район Горшечного основные пути отхода воронежско-касторненской группировки противника. Однако к этому моменту фронт окружения еще не был сплошным. Между 4-м танковым корпусом и 25-й гвардейской стрелковой дивизией был 25-километровый разрыв, сама 25-я дивизия занимала фронт 50 км и отстояла от своего соседа на 15-18 км.
Важным действующим фактором, во многом определившим судьбу окруженных соединений VII армейского корпуса немцев, было принятие советским командованием решения на проведение наступательной операции на харьковском и курском направлениях. Здесь на 330-километровом фронте от Никольского (на р.Кшень) до Купянска действовало не более пяти дивизий противника. В этих условиях было принято решение развивать наступление на Курск и Харьков, пока немецкое командование не стянуло на это направление достаточные силы для формирования устойчивого фронта. Ф.И.Голиковым был представлен в Ставку ВГК план операции, получившей впоследствии кодовое наименование «Звезда». Согласно этому плану предполагалось развернуть на реке Оскол на фронте от Старого Оскола до Уразово все силы фронта (кроме 38-й армии) и нанести три удара по сходящимся направлениям на Харьков. Начало наступления войск Воронежского фронта в харьковской операции было назначено на 1-2 февраля. До 31 января включительно все силы правого крыла фронта (войска 38, 60-й и 40-й армий) должны были быть задействованы в уничтожении противника южнее Касторного и к 1 февраля полностью высвободиться для наступления на новом направлении.
Соответственно задача окончательного уничтожения окруженных соединений воронежско-касторненской группировки противника возлагалась на 38-ю армию. К тому моменту в состав армии входили 240, 167, 206, 237, 23-я стрелковые дивизии и 253-я стрелковая бригада (последние две были переданы из 60-й армии). После уничтожения окруженного противника 38-я армия должна была присоединиться к наступлению на Харьков.
В сущности, задача уничтожения окруженных соединений VII и XIII армейских корпусов 2-й армии и остатков венгерской 2-й армии потеряла свой приоритет. Обрушенный двумя последовательно проведенными операциями фронт группы армий «Б» южнее Воронежа открывал перспективы наступления на запад и выхода в тыл группы армий «Центр», к Днепру и перехвата путей отхода войск групп армий «Дон» и «А». На этом фоне несколько пехотных дивизий перестали быть объектом пристального внимания. Именно этим объясняется странное на первый взгляд распределение сил между внешним и внутренним фронтами окружения. В Острогожско-Россошанской операции меньшая часть войск была на внешнем фронте окружения, в Воронежско-Кастор-ненской - наоборот. Это не замедлило сказаться на результатах боевых действий войск Воронежского и Брянского фронтов. Уже 29 января части 25-й гвардейской стрелковой дивизии были выбиты из Горшечного. Прорыв из окружения сквозь метель начался.
Пробивавшиеся из окружения немецкие части разделились на три группы. Первая включала части 57, 68-й и 323-й пехотных дивизий под руководством генерала Фридриха Зиберта (командира 57-й дивизии). Численность этой группы составляла около 6-8 тыс. человек. Вторая группа состояла из остатков 75, 340, 377-й немецких, 6-й и 9-й венгерских дивизий и насчитывала 8-10 тыс. человек. Она возглавлялась генералом Гельмутом Бёкеманом, командиром 75-й пехотной дивизии. Наконец, третья группа, так называемая группа Гольвитцера, включала остатки 88-й и 26-й пехотных дивизий и управление VII армейского корпуса. Фридрих Гольвитцер был командиром 88-й пехотной дивизии. Группы Зиберта и Бёкемана пробивались из района Горшечного строго на запад, а группа Гольвитцера - на юго-запад через Старый Оскол. На путях отхода немецких войск к тому моменту остались только два полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии и 102-я танковая бригада 4-го танкового корпуса.
На завершающей фазе Воронежско-Касторненской операции войскам 38-й и 60-й армий Воронежского фронта требовалось выполнить довольно замысловатый маневр. 38-я армия Н.Е.Чибисова должна была с восточного и северного фронтов окружения выдвинуться на западную границу «котла» и перехватить пути отхода противника. Две стрелковые дивизии армии - 240-я и 167-я должны были образовать внешний фронт окружения в районе города Тим. В сущности, армия Н.Е.Чибисова должна была обогнать отступающие налегке, без тяжелого вооружения немецкие части и занять оборону на пути их отхода. В свою очередь, 60-я армия И.Д.Черняховского, пересекая маршруты движения соединений 38-й армии, смыкала фланг с 13-й армией Брянского фронта с целью наступления на Курск.
В течение первых дней февраля развернулось сражение между войсками 38-й армии, частью сил 40-й армии и группами Зиберта, Гольвитцера и Бёкемана. По заснеженным дорогам в метель и жестокий мороз шагали группы пехотинцев. Одни были побежденными, стремившимися во что бы то ни стало вырваться из ада окружения. Вторые были победителями, спешившими закрыть покрепче западню и развивать наступление дальше на запад. Три группы немецких окруженцев двигались веером, стремясь нащупать «окно» в строящемся на их пути заслоне из стрелковых дивизий. С востока они прикрывались арьергардами. «Котел» окружения постепенно смещался на запад. Уже 5 февраля 129-я стрелковая бригада вновь овладела Горшечным, выбив из него арьергард группы Зиберта.
Тем временем перераспределение основных сил на внешний фронт окружения позволяло 40-й и 60-й армиям быстрыми темпами наступать на запад. К исходу 8 февраля войска 60-й армии, продвинувшись с рубежа реки Тим на 80 км, овладели крупным узлом обороны противника и крупным железнодорожным узлом - городом Курском. Войска 40-й армии, продвинувшись на 90 км, завязали бои за Белгород и к 9 февраля полностью очистили его от противника.
К 10 февраля снежный буран прекратился. Пробивающиеся из окружения остатки немецких и венгерских дивизий нащупали направление отхода на запад. Войска 38-й армии перекатывались через «котел» с севера, перекрывая выход на северо-запад и запад. Пробиться удалось только группе Гольвитцера на юго-запад, сбив относительно слабые заслоны на стыке 38-й и 40-й армий. В пробитое «окно» стали втягиваться одна за другой все три группы окруженных. Впереди двигалась группа Гольвитцера, за ней группа Зиберта, и, наконец, замыкала шествие группа Бёкемана. Транспортная авиация противника сбрасывала на дорогу отходившим немецким войскам боеприпасы и продовольствие. Воспрепятствовать этому авиация Воронежского фронта не могла, т.к. занималась преимущественно поддержкой наступления на воронежском и курском направлениях. Ударом с севера 12 февраля силами 240-й стрелковой дивизии удалось отрезать и почти полностью уничтожить только группу Бёкемана. Группы Гольвитцера и Зиберта пробились из окружения в район Обояни и в течение последующих дней приводили себя в порядок, пополнив гарнизон города.
Преследуя пробившиеся из окружения остатки немецких войск, 38-я армия к 16 февраля вышла к Обояни и охватила город с трех сторон. В ночь на 18 февраля под угрозой окружения гарнизон Обояни покинул город, взорвав мост через Псел. Войска 38-й армии продолжили продвижение на восток, занимая районы, которые вскоре получат название Курской дуги.
Итоги операции.
Основным результатом Воронежско-Касторненской операции было проламывание в построении группы армий «Б» широкой бреши, через которую войска Брянского и Воронежского фронтов развернули наступление в западном направлении, проводившееся едва ли не в маршевых колоннах. Стратегическое значение взломанной на широкой фронте обороны немецких войск сочли тем «журавлем в небе», ради которого можно уделить минимум внимания «синице в руке» - нескольким немецким и венгерским дивизиям, пробивавшимся из окружения, бросив артиллерию и тяжелое оружие. Это позволило остаткам окруженных западнее Воронежа немецких войск прорваться из тисков образованного ударами двух фронтов окружения.
Воронежско-Касторненская операция поучительна тем, что подготовка ее на Воронежском фронте была осуществлена в крайне ограниченные сроки - всего четверо суток. Операция была спланирована на лету, с опорой на сложившуюся в результате Острогожско-Россошанской операции линию фронта. Обе операции проводились в условиях суровой и многоснежной зимы, что значительно сковывало свободу маневра и усложняло снабжение войск.
Наступательные операции на брянском направлении (12 февраля - 27 марта 1943 г.).
После сокрушения армии Ф.Паулюса под Сталинградом в ходе операции «Кольцо» сразу же изменился баланс сил на всем советско-германском фронте. Дивизии 6-й армии перестали приковывать к себе силы Красной Армии. Освободились как войска нескольких армий, так и управленческий аппарат Донского фронта К.К.Рокоссовского. 15 февраля 1943 г. фронт получил новое наименование, теперь он стал называться Центральным. В его состав вошли 21 -я и 65-я армии Донского фронта и две недавно сформированные армии - 70-я и 2-я танковая. 70-я армия была сформирована на Урале на базе кадров НКВД и первоначально называлась отдельная армия войск НКВД. 2-я танковая армия Г.С.Родина была сформирована из 11-го и 16-го танковых корпусов, 11-й гвардейской танковой бригады, 60-й стрелковой дивизии, артиллерийских и вспомогательных частей. Новый фронт предполагалось развернуть между Воронежским и Брянским фронтами и использовать для обхода висящего в воздухе фланга группы армий «Центр».
Войскам Центрального фронта директивой Ставки ВГК от 6 февраля 1943 г. ставилась задача обвала фронта противника на московском направлении:
«2. С утра 15.02.1943 г. 2 ТА, 65 А и 16 ВА перейти в наступление в общем направлении Севск, ст. Унеча с ближайшей задачей перерезать железную дорогу Брянск - Гомель.
Конно-стрелковую группу Крюкова развернуть на левом крыле и направить ее через Новгород-Северский, Стар[ый] Быков, Могилев, где переправиться на западный берег р. Днепр, обеспечить за собой переправы и выйти в район р. Орша.
Иметь в виду, что правее Вас будет наступать 13-я армия Брянского фронта и через Жиздру на Брянск перейдет в наступление 16-я армия Западного фронта.
3. С выходом армий фронта на линию Брянск, Гомель главный удар нанести через Климовичи, Хисловичи на Смоленск с задачей захватить район Смоленска и отрезать пути отхода ржевско-вяземской группировке противника. С выходом главных сил в район ст. Унеча захватить Гомель силами двух стр[елковых] дивизий и западный берег Днепра на участке Речица, Жлобин.
Одновременно с переходом в наступление Ваших войск с линии Брянск, Гомель на Смоленск перейдут в наступление: Западный фронт - на Рославль и далее на Смоленск; Калининский фронт - на Витебск, Орша, частью сил - на Смоленск, навстречу Вашему главному удару» (Русский Архив. Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т. 15 (4-3). М.: Терра, 1997, С. 27).
Таким образом, предполагалось несколькими ударами по сходящимся направлениям продолжить обвал немецкого фронта обходом открытого фланга. Образовывались «канны» обходящими фланг войсками и войсками, прорывавшими стабилизировавшийся еще в 1942 г. фронт. По такой же схеме осуществлялись Острогожско-Россошанская и Воронежско-Касторненская операции. Маховик советского наступления постепенно раскручивался, переходя от операции одного Воронежского фронта к операции, проводимой силами нескольких фронтов. В Воронежско-Касторненской операции действовали уже два фронта, в февральском наступлении 1943 г. предполагалось расколоть фланг группы армий «Центр» силами трех фронтов - Западного, Брянского и Центрального.
В феврале 1943 г. Красная Армия столкнулась с теми же проблемами в сосредоточении войск, что и зимой 1941-1942 гг. От станций выгрузки войска выдвигались в назначенные районы пешим маршем по занесенным снегом дорогам. Начало наступления было перенесено на 25 февраля, причем было решено не дожидаться сосредоточения еще находившихся в пути 21-й и 70-й армий. К 24 февраля 65-я и 2-я танковая армии Центрального фронта вышли в район северо-западнее Курска. Теперь у советского командования были эффективные механизмы развития успеха, но их применение зимой сталкивалось с определенными трудностями. Марш на расстояние 250-270 км соединений 2-й танковой армии в район предполагаемого использования, проходивший в условиях абсолютного бездорожья, привел к тому, что из 408 танков в назначенный район прибыло меньше половины - 182 танка. Глубокий снег ограничивал действия тяжелых и средних танков и практически исключал действия малых танков (Т-60, Т-70 и MKIII «Валентайн»).
Маневр обхода фланга войска Центрального фронта начали, развернувшись между Брянским и Воронежским фронтами на рубеже Рождественское, Брянцево, Беляево. С утра 26 февраля они перешли в наступление силами 65-й и 2-й танковой армий в общем направлении на Брянск, а конно-стрелковой группой - на Севск, Стародуб. Возглавляемая И.Х.Баграмяном 16-я армия Западного фронта должна была прорвать стабилизировавшийся после Козельской операции в сентябре 1942 г. фронт ударом на Брянск с севера. Она перешла в наступление 22 февраля. Прорвав первую полосу обороны и вклинившись в расположение противника на глубину до 13 км, 16-я армия встретила неожиданно сильное сопротивление войск противника.
Советское наступление было парировано немцами за счет ввода в бой крупных резервов. Если в распоряжении советского командование располагало высвободившимися под Сталинградом войсками, то в группе армий «Центр» необходимые резервы были высвобождены в результате проведения операции «Буйвол» (Büffel) - эвакуации 9-й армии Вальтера Моделя из Ржевского выступа. Фронт на этом участке сократился с 530 до 200 км, и освободившиеся дивизии могли быть задействованы для парирования возникшего кризиса. В результате армия И.Х.Баграмяна была остановлена двумя танковыми дивизиями, переброшенными из-под Ржева.
Переброшенные из-под Ржева соединения также стали серьезным препятствием на пути продвижения армий Центрального фронта. Вместо глубокого прорыва в обход висящего в пустоте фланга последовали напряженные бои с закаленными в позиционных боях за Ржев немецкими танковыми и пехотными соединениями. В наихудшем положении оказалась конно-стрелковая группа В.В.Крюкова, пробившаяся к Десне у Новгород-Северского. Растянутая по дуге общим протяжением около 150 км и атакованная одновременно с юга четырьмя дивизиями и с севера двумя дивизиями, конно-стрелковая группа не смогла отразить удары противника и к 20 марта, понеся значительные потери, отошла в район Севска. Контрнаступление противника продолжилось, и в ночь с 25 на 26 марта 4-я танковая дивизия немцев выбила конно-стрелковую группу из Севска.
Радикальное изменение обстановки могло произойти в результате ввода в бой включенных в первоначальный план наступления армий. Уже 7 марта Ставка ВГК изменила задачу Центрального фронта. Теперь к наступлению присоединялись свежесформированная 70-я армия и 21-я армия, высвободившаяся под Сталинградом. Однако ухудшение обстановки под Харьковом вынудило использовать 21-ю армию для парирования немецкого наступления на белгородском направлении. Ставшие гвардейскими армии сформировали южный фас Курской дуги. С 21 марта войска Центрального фронта перешли к обороне на фронте Мценск, Новосиль, Брянцево, Севск, Рыльск. Так был сформирован северный фас Курской дуги.
Итоги и уроки.
Стартовавшее в ноябре 1942 г. общее наступление Красной Армии должно было рано или поздно остановиться. В сущности, верхней границей наступательных операций был период весенней распутицы. Для того чтобы избежать постепенного обвала фронта, немецкому командованию так или иначе нужно было чем-то пожертвовать. Выбор пал на длительное время удерживавшийся Ржевский выступ. Соединения 9-й армии позволили загнуть фланг группы армий «Центр» и парировать обход открытого фланга. Сокрушение группы армий «Центр» вновь было отложено, однако общая обстановка на западном направлении изменилась в пользу советских войск. Железнодорожная магистраль Ржев - Великие Луки была освобождена, нацеленный на Москву Ржевский выступ перестал существовать. В свою очередь, остановка советского наступления в лесистом районе южнее Орла существенно ограничивала наступательные возможности немецких войск на этом направлении, что было вскоре продемонстрировано летней кампанией 1943 г.