Духи чеченцы. Оружие первой чеченской войны. Александр Ардышев – Сераджи Дудаев
В одном из постов разгорелся спор по поводу войны в Чечне. Сейчас идет поствоенный период, когда русские и чеченцы показывают друг на друга пальцем доказывая кто виноват в войне. Война уже закончилась и для того, чтобы перевернуть эту мрачную страницу необходимо найти вариант мирного сосуществования, а не биться в падучей доказывая кто виноват больше. Есть замечательная пословица "после драки кулаками не машут".
В связи с этим я попросил одну чеченскую девушку (я предпочту оставить ее личность анонимной) рассказать ее версию произошедших событий. Ее мнение интересно, потому что судя по общению девушка не произвела впечатление фундаменталистки или радикала. Я не присутствовал в районе боевых действий, поэтому мое мнение сформировано исключительно на тех материалах в прессе, к которым имел доступ обычный российский гражданин. В чем то я не согласен с мнением автора рассказа, ибо ее мнение - это тоже мнение обывателя, кроме того она де-факто находилась по ту сторону боевых действий, но тем не менее привожу ее рассказ и жду от всех вдумчевых комментариев:
"Я не оправдываю действия своих некоторых соотечественников, но и не надо только на нас указывать пальцем. Мы жили цивилизованно, но по своим традициям и многим русским, особенно армянам и евреям наши традиции очень нравились.
Все прекрасно знают, что Дудаев был человеком Кремля и за пару дней в республике устроил свое самоуправление. Его выборы были чистой воды фальсификация. Пока народ в непонятках сидел и моргал от удивления глазами и не мог понять что вообще происходит, Дудаев со своей кучкой мразей уверенно устроились в правительстве. До 1991 года было все тихо и мирно. Не было ничего, что могло бы предвещать опасность. Потом резко начались разговоры о тейпах (кланах), типа какой лучший, а какой худший. И пошло-поехало, разногласия между чеченцами. До этого ничего подобного не было. Все знали, что в том или ином клане есть свои поршивые овцы, но один клан лучше другого - просто в голове не укладывалось. Это было сделано специально и старики пытались удержать молодежь, что очень умело делали, но не всегда.
Страдали не только русские в 90-х, но и сами чеченцы. Бывало не мало случаев захвата домов и квартир русскоязычного населения, но были также заведены уголовные дела на захватчиков, где показания давали чеченцы, чтобы помочь своим русскоязычным соседям или друзьям. В обиду старались не давать.
Мои тетки покупали дома у русских стариков, помогали им уехать - отвозили их с деньгами, чтобы кто-нибудь не отобрал по дороге даже в России.
Сами же русские нам жаловались, что в России их называли чеченами и говорили езжать обратно, а кто тогда нас ждал? Нас - чеченцев?
Когда моя учительница 1992 году сказала, что многие собираются уезжать из республики, то мы удивились. Русскоязычное население потихоньку покидало республику, продавая свои дома и квартиры не за маленькие цены, и однажды в 1993 году от моих знакомых чеченцев, которые уезжали в США я "в большой тайне" узнала, что будет война, но когда - неизвестно. С 1993 года цены упали на недвижимость, потому что зарплат не было, да вы и сами знаете, везде бардак был, не только у нас.
Война была спланирована давно и у нас ничего не спрашивали.
Я знаю, что с 1994 года в Надтеречном районе, где основная масса состояла из казаков, нагайцев и дагестанцев, повадились грабить поезда на границе. Это была сенсация для нас! Чеченец-вор - это было просто оскорблением. Начали это дело пресекать и наказывать.
Появилась банда Лабазанова в конце 1992 года, которая террорезировала всех без исключения. Я тоже пережила случай, когда мою подругу-чеченку чуть не затащили обкуренные "лабазановцы" (так их называли) в машину. Ей просто повезло.
В 1993 году Дудаев устроил бойню по захвату этой банды, после чего Лабазанов скрылся в России, а банда исчезла (часть перестреляли). Потом Лабазанов всплыл как полковник фсб в первую войну... есть очень много вещей, которых вы-русские не знаете. Вместо того, чтобы нас размазывать грязью, лучше покопались бы сами немного и поняли бы, в чем была причина.
Нельзя называть весь народ "террористами и убийцами", это не справедливо.
Сейчас мой народ озлоблен и есть немало причин для этого.
Сколько русских старых бабулек и старичков оставалось в Чечне. Молодежь уехала, а своих родителей оставила. Сколько они ходили и просили подаяния. У нас в подьезде после первой войны жила толстая больная старушка Марья Ивановна. Наши родители заставляли нас по очереди носить ей воды в квартиру, а жила она на 5 этаже. Делились с ней едой, а ее дочери и дела не было до нее. Ее однокомнатная квартира ничего не стоила, да у нее самой ничего не было, так и померла в одиночестве. Хоронили соседи-чеченцы по христианскому обряду. Я не буду перечислять всех соседей и знакомых, мне просто обидно бывает, когда нас всех обвиняют в том, чего мы не делали, а конкретно я, мои родственники и знакомые.
Сколько русских жителей погибло в первую войну вы даже не представляете. Только с моей группы в университете двое парней под бомбежками в самом начале войны погибли, а сколько соседей.
Чеченцам не нужна была независимость, все прекрасно знали, что мы ее не получим. Просто не могли понять в какую игру нас втягивают. Никто не верит до последнего, что будет война. Когда после встречи Дудаева и Грачева в прямом эфире по чеченскому телевидению объявили, что войска вводить не будут и Дудаев готов сложить якобы полномочия, все вздохнули, но через день войска начали заходить. Женщины бойкотировали, ложились на дороги, просили умоляли как сейчас помню эти съемки, но какой-то там военный говорил: "нам приказано заходить". это было 10-11 декабря.
Это не первый раз российские войска заходили в Чечню. Самый первый был 26 ноября 1994 года. Который я видела своими глазами. Я жила недалеко от президенского дворца, где проходили бои в течении нескольких часов.
Первая чеченская вона была чистой в помыслах чеченцев, защищали просто свои дома и села, женщин и детей. Как бы вы отреагировали, если бы ваш город начали бомбить без разбору якобы неизвестными самолетами, где погибали бы дети, женщины и старики, и об этом никто ничего не говорил бы? И не только не говорил бы, но и СМИ России сообщали бы, что никто ничего не бомбит... все нормально...
Хочешь не хочешь взялись бы за оружие, особенно после того, как посмотрели бы на действия контрактников уже чуть позже.
Пленных отдавали в первую войну. Приезжали матеря солдат и чеченцы им отдавали их сыновей просто так, без вознаграждения.
Сколько было негодований, когда показывали обмен военнопленных русские солдаты холеные, перевязанные и сами переходили на свою сторону, а чеченцев переносили на руках, избитые, обессиленные и не могли стоять на ногах. Как потом относиться?
Самые страшные были контрактники, их ненавидели все!
Я помню случай во время "перемирия" летом 1995 года. По базару ходили контрактники (их можно было по лицам и по косынкам на голове определить). Так вот пацанчик 15 лет бритвой порезал горло одному, который на его глазах полгода до этого убил всю его семью (отца, мать, братьев и сестер) и поджег дом. Он его узнал на базаре и решил отомстить.
Контрактникам и военным все вписывали, в Чечне был самопроизвол со стороны российских военных.
Если в первую войну женщин не трогали, то во вторую убивали и насиловали. Пример с генералом Будановым хватит.
Для чеченки быть изнасилованной равно смерти. Ее никто никогда не возьмет замуж, а если нет семьи, то нет жизни...
Сколько женщин и девушек было изнасиловано во вторую войну, это просто тихий ужас...
У Дудаева не было 30 тыс. армии, это все вранье. Была пара тысяч и этому радовался.
Воевали ополченцы и подготовлены они были в армиях СССР, когда служили по 2 года как все. Каждый умел держать оружие в руках, вот только оружия и не хватало.
Я знаю по рассказам своих двоюродных братьев и дядек, которые воевали в первую войну. Их отряд в самом начале был из 25 человек, все родственники или друзья между собой. На всех только 4-5 автоматов и пара пистолетов. Когда был штурм Грозного 31 декабря 1994 года, вот тогда они и набрали оружия из горевших танков и у убитых солдатов. В самом начале погибали и потом пополнялись ряды в отряде состоящих из мужчин от 18 по 40 лет. Потом этот отряд летом проводил переговоры с генералом Романовым, которого позже подорвали по слухам свои же. К чеченцам он относился хорошо и уважал их. Мои родственники были знамениты и погибли в основном в самом конце войны от минометного и артилерийного удара, когда мирному населению города дали 24 часа на выход в конце августа 1996 года.
Армии не было, уже позже начали между собой контактировать отряды из ополченцев.
Я никогда не забуду заплаканные глаза моих родственников, когда они приехали ночью в горное село, где мы(женщины и дети) находились. Я никогда не видела, чтобы хоть один мужчина из моего рода плакал, а тут все. В начале февраля российская сторона дала "белую дорогу" для чеченцев на захваченной территории, чтобы собрать трупы людей. Основная часть была дети, женщины и старики. Мои родственники на камазе собирали обгоревших и убитых мирных жителей, трупов российских солдат уже не было. На следующее утро я побежала в центр села, где по документам или по лицам могли опознать погибших, их выгружали, чтобы подготовить к похоронам. То, что я увидела нельзя рассказать и описать словами.
После хасавьюртовского соглашения Чечня получила статус независимости и никто из кремля не собирался оставлять республику. Уже с первого дня работали, чтобы возобновить военные действия и вернуть республику в состав России.
Как однажды Лебедь сказал: "Чеченцы - волки, чтобы победить их, нужно вырастить волкодавов". Вот и выращивали волкодавов в течении 2 лет, а в свою очередь нагнетали обстановку в Чечне.
Как только всех военных российских пленных отдали после подписания договора, через некоторое время приезжают братья Хачалаевы (мафиози в Дагестане) и предлагают по 5 тыс. долларов за солдата. Ну как же, инфраструктура уничтожена, город тоже расскатали, а тут на блюдечке приподносят такой сюрприз. Спохватились, а пленных то нету. Что делать? А чеченцам и говорят, что типа можно договориться с российскими военными. Так вот, прапорщики посылали сопливых солдат куда-то там помахать лопатой, а тут же их тепленнькими хватали и готовый товар для продажи. Самое что интересное, что давал братьям Хачалаевым деньги на это дело Березовский, а давал он 25 тыс. за солдата, зная, что будут разворовывать. Ему нужно было начать работорговлю, а себя показывать героем, типа вот посмотрите, я спасаю наших российских солдатиков. Работорговля пошла удачно, пока эту лавочку с солдатиками не прикрыли даже в Осетии, куда аккуратно переправлялись ворованные солдатики из Моздока. Деньги делали все. Цепочка проработала идеально!
А вот позже пошло самое ужасное. В ход пошли свои же (якобы которые были раньше в оппозиции или еще там какие-то причины находили), а еще позже даже женщинами не побрезговали.
Причина была проста - арабы натаскали. Я ненавижу арабов! Это просто конченные твари! Это они начали говорить, что христиане и иудеи - нелюди, что старших не нужно уважать (что все это не укладывается в голове для простого чеченца), что солдат надо убивать - перерезать горло. Вот откуда пошло. За всю свою жизнь и жизнь моих родственников и историю моих соплеменников, я не слышала, чтобы чеченец резал горло кому-то, никогда.
Те съемки, где перерезают горло были сделаны скрытой камерой одним арабом для отчетности своей работы у себя на родине. Я видела эти съемки и помню разговоры на чеченском перед этой резней. Чеченец долго не решался это сделать, пока его не подтолкнули жесткими словами арабы. А сделал он это, потому что именно эти солдаты убили и насиловали его родственников. Я понимаю, что можно было убить, но не арабским методом же!
Березовский приезжал не раз в Чечню и встречался со всеми "половыми командирами" (я их так назвала), но ни разу не встретился с Масхадовым.
Самые честные и законные выборы были выборы Аслана Масхадова. Это по настоящему избранный первый чеченский президент. Это был порядочнейший человек, хороший военный, но со слабым характером. Он не смог справиться с половыми командирами, которые делали что хотели. Вот тогда по настоящему чеченцы натерпелись между этими войнами.
Хаттаб - это человек, который ненавидел чеченцев и не доверял никому, зная свой "горящий хвост"(так говорят у нас). Он прожил больше 5 лет в Чечне, прекрасно владел русским языком, но ни разу не сказал хотя бы приветствия на чеченском. Только после этого можно было насторожиться.
Я прекрасно помню "нападение" на Дагестан. Эта была ловушка, чтобы начать очередную войну в чечне. В Дагестане начались свои беспорядки (что только теперь стали официально показывать по центральному телевидению), а тогда все начиналось. Так вот, тамошние "вахабисты" попросили якобы помощи от братьев мусульман из Чечни.
Самое интересное, что те, которые кричали больше всех не пошли на помощь, а пошли совсем ничего не подозревавшие очередные прозомбированные лохи. Зашли пара отрядов, а там их поджидали российские войска. Вот вам и нападение. Очень много погибло простых и честных парней.
Аслан Масхадов дал приказ никому в Дагестан не лезть, но Басаев никого не слушал, он всегда работал на кремль и делал свою работу. А когда стал опасен и знал слишком много, то его просто убрали как и всех остальных.
Взрывы в Москве и в Волгодонске никакого отношения не имеют к чеченцам. Это уже даже доказано. Ни одного чеченца не было поймано за этим "громким делом". Суд шел в "закрытом режиме". Про Рязанский сахар я надеюсь вы знаете и про случай в парламенте тоже, когда в прямом эфире спикеру парламента РФ поднесли бумажку и он сказал, что "только что передали произошел взрыв дома", которого не последовало в этот день, зато произошел взрыв через пару дней в другом районе Москвы.
Во вторую войну происходили в тысячу раз ужаснее вещи, чем в первую. Первая была цветочками...
Было просто месево. Запачканные половые командиры, которые уже воевали не только с российской армией, но и боялись мести со стороны чеченцев. Им было нечего терять, вот и воевали шакалы до последнего, продолжая втягивать простой народ. В свою очередь российской армии был показан зеленый свет для безчинства, зверства, убийств и насилований. Их за это гладили по головке и награждали орденами и медалями перед отечеством. СЛАВА РОССИЙСКИМ ВОЙСКАМ И ГЕНЕРАЛАМ! Вот только народу почему то достается больше всего оптлеух."
Духи
Вопрос
Скажите, c каких времён и почему называют "Духами" моджахедов?
Это пошло со времен афганской войны (1979-1989). "Душман" на их языке (дари?, пушту?) значит-БАНДИТ. По крайней мере, я так помню со школьных времен. Сокращенно -"Дух".
Потому - что душман долго выговаривать,и не звучит.Сократили,получился дух. И звучит, и подходит по фанатизму.
А, поскольку начали наши войны их обзывать ДУХами между собой, то естественно и передалось это название по эстафете, ну понимаешь наверное.
Вот так появился дух.
Небольшое дополнение. Душман - это редкое диалектическое или акцентное произношение на Пушту. В основном слово враг на пушту произносится как духман. Убираем ман - получается дух.
Всё верно, только не "бандит", а "враг".
А мне мужики-афганцы еще очень давно рассказывали, что "духами" их стали называть из-за того, что они появлялись непонятно откуда и счезали непонятно куда.
Слово "дух" появилось не сразу. Сначала использовалось слово "басмачи", по аналогии с фильмами и книгами об установлении советской власти в Туркестане. Когда читаешь воспоминания о вводе и первых операциях, звучит не "духи", а "басмачи", даже несмотря на то, что когда писались эти воспоминания, слово "дух" уже было у всех на слуху. Уже после ввода, наши пропагандисты решили ввести новый термин "душманы", более понятный местным жителям. Ну а дальше появилось сокращение "дух", которое хорошо вписалось в наш военный лексикон. Духам повезло меньше, им пришлось выговаривать более длинное "шурави". Кстати, слово "моджахед" я услышал гораздо позже, уже в Союзе.
И еще попутный вопрос. Как называли духов в самых первых заметках в печати, наградных листах и похоронках, датированных началом 80-го года? В лексиконе тогда царили "басмачи", но мне интересно, что звучало в официальных документах.
Весной-летом 1981-го, по крайней мере в 783 ОРБ уже вовсю использовалось слово "душок".
"Духами" их стали называть из-за того,что они появлялись непонятно откуда и счезали непонятно куда.
Это буквальная цитата из фильма Е.Киселева "Афганский капкан-2". По моему мнению, так больно жирно о духах так отзываться... Не заслуживают они такого уважения....IMHO
В начале войны ихваней официально именовали "бандитами", неофициально "басмачами" и "ихванями", а "духи" появились чуть позже. Конечно, от "душман"....
P.S. А моджахедами их стали называть позже, когда мы уже оттуда практически ушли и стало ясно, что рано или поздно туда вломятся америкосы. Типа мы воевали с "бандитами-врагами" (вроде, как за правое дело), а вот амеры - с моджахедами ("идейными борцами за веру" или как оно там переводится)
Афганские моджахеды (араб. مجاهد mujāhid, mujahiddin) - члены нерегулярных вооружённых формирований, мотивированных радикальной исламской идеологией, организованных в единую повстанческую силу в период гражданской войны в Афганистане в 1979-1992 гг. Формировались с 1979 г. из местного населения с целью ведения вооруженной борьбы против военного присутствия СССР и афганских правительств Бабрака Кармаля и Наджибуллы. Часть афганских моджахедов после окончания войны в середине 1990-х годов пополнила ряды радикального движения «Талибан», другая - отряды Северного Альянса.
Слово «моджахед» арабского происхождения («муджахид», множественное число «муджахиддин»), буквально означает «борец за веру», одновременно являясь наименованием участника джихада или повстанца. Советская армия и афганские власти называли их душманами (дари دشمن - dušman, душмон - «враг»), а советских солдат афганцы именовали шурави (дари شوروی - šouravî, шӯравӣ - «советский»). Советские солдаты часто, в быту, употребляли для их обозначения жаргонное слово «духи» - производное от «душманы».
Душманы носили ту же традиционную афганскую одежду, что и местное население, внешне ничем из него не выделяясь (рубахи, черные жилетки, чалма или паколь).
11 сентября 1999-го
разведчики морской пехоты Черноморского флота под общим командованием тогда еще
майора Вадима Клименко прибыли в район, непосредственно прилегающий к границам
свободной от всех законов - и человеческих, и государственных - Ичкерии,
Черноморцам, прежде всего, дали три недели для дополнительной подготовки,
доукомплектования и обмена боевым опытом с другими спецподразделениями.
Тамдля них началась настоящая война.
Чечня обкатала боем сотни
тысяч человек в погонах. Российские
военные приобрели навыки крупномасштабной антитеррористической операции. Другое
дело, когда из-за явной неподготовленности «линейных» частейматушки-пехоты, внутренних войск приходилось
бросать в бой разведку да спецназ, явно не предназначенные для войсковых
операций.
О том, как воевали черноморские,«черноберетные» разведчики – рассказывают они сами.
Тропой «Гюрзы»
Из воспоминаний Героя России подполковника Владимира Карпушенко и майора Дениса Ермишко.
Первое, что приятно удивило "черные береты" осенью 1999 года на Северном, горящем, Кавказе, так это отношение к ним командования, офицеров, прапорщиков и солдат из других родов войск. Морскую пехоту ценили еще со времен первой чеченской кампании, И среди, прошедших боевое крещение в Дагестане и Чечне российских воинов не было даже намека на какую-то браваду - мол, вы, черноморцы, еще даже пороха не нюхали, а вот мы! Напротив, общее мнение было примерно таким: мы получили прекрасное подкрепление, отличных бойцов, которые никогда не подведут.
Среди спецназовцев черноморцы нашли знакомых. Капитан Олег Кременчутский воевал в Чечне во время первой кампании. О противнике у него особое мнение:
Враг опытный, осторожный, хорошо подготовленный, действует умно и хитро. Есть одна особенность - "духи" никогда не начнут бой, если у них не будет путей отхода. Их тактика такова: действиями из засады нанести наибольший ущерб и уйти с минимальными для себя потерями. Кстати, разведка у них работает превосходно. Любой чеченец, по сути, их агент.
Три недели прошли в
напряженном ритме. До обеда - боевая подготовка, после до позднего вечера
проходило обслуживание техники.
Разведчики жадно впитывали любую информацию о противнике, о слабых и сильных
сторонах наших частей, о возможностях нашей авиации и артиллерии. Ведь от
взаимодействия с братьями по оружию зависит успех, а подчас и твоя жизнь.
А потом Денис Ермишко, командир второго взвода с позывным "Гюрза", семь месяцев со своими разведчиками не выходил из боев. Против черноморцев действовали отряды полевых командиров Радуева, Басаева, Хаттаба... Разведчикам пришлось иметь дело с. отлично обученным, опытным, жестоким и опасным противником:
Нам приходилось воевать с арабами, афганцами, наемниками славянского происхождения. Среди них мы не встречали дилетантов. Не было среди них ни дураков, ни фанатиков. По большому счету мы воевали с боевиками, подготовленными по всем правилам современной российской военной школы, зачастую обученными бывшими нашими офицерами, вооруженными таким же оружием, как и мы.
Долгие месяцы боев прошли на пределе человеческих сил. На карте обычный разведвыход обозначался легко и просто линией карандаша, вмещавшей в себя всего 10-15 километров. Но бумажные километры удесятерялись бесчисленными прочесываниями "зеленки", бесконечными подъемами и спусками в балках, сопках, ущельях, форсированием стремительных горных ручьев и речек. И все - под неусыпным наблюдением враждебных глаз, под прицелами автоматов, гранатометов, снайперских винтовок, под огнем трудно обнаруживаемого противника.
Позже, когда рота вернулась из Чечни, командование запросило у разведчиков данные о боевых столкновениях с "духами". Морпехи подумали и вдруг поняли одну простую вещь: в Чечне им не то, что не было времени, не приходило как-то даже в голову считать число боев. Морпехи просто делали свое дело. Но чтобы не нарушать установленный порядок и отчетность, капитан Владимир Карпушенко подсчитал число наиболее запомнившихся боевых стычек с противником. Таковых получилось около тридцати. Ежедневно разведгруппы черноморцев выходили на задание. И так все 210 дней чеченской эпопеи морпехов.
"Духи" тщательно готовили засаду на разведчиков. Радиоперехват показал: интенсивность переговоров противника резко возросла. Капитан Карпушенко буквально кожей почувствовал опасность и даже показал рукой - смотрите, там, в леске, идеальное место длязасады. В ту же секунду именно оттуда бандиты открыли огонь.
Младший сержант Нурулла Нигматулин из Башкирии получил пулю, едва спрыгнув с брони бэтээра... Он погиб первым из семи разведчиков-черноморцев. Весельчак, прекрасно ладивший со всеми в роте, отменный пулеметчик - ему было уготовано судьбой погибнуть за Россию в горах далекой от его родины Чечни. Сержант Алексей Анисимов, радист, сразу же подхватил пулемет Нуруллы. И, хочется верить, смог отомстить за погибшего собрата.
Алексей, кстати, позже послужил визитной карточкой морпехов. Для связи его направили в одно из подразделений спецназа воздушно-десантных войск. Потом командир десантуры с удивлением спросил у Дениса Ермишко: "У вас все такие рексы-волкодавы?" Чем вызвал немалое удивление. Алексей Анисимов, безусловно, отличный радист, хороший разведчик, мужественный, надежный и хладнокровный. Но при всем этом далеко не "универсальная боевая машина", коей он показался спецназовцам.
Первая смерть подчиненного как бы разделила жизнь Дениса-Тюрзы". Он всей своей сущностью осознал, что на самом деле стоит за не раз слышанной фразой: командир умирает каждый раз, когда погибают его солдаты, и командир, спасая жизни своих подчиненных, бережет и свою жизнь. Ибо судьба подчас дает им, независимо от погон, одну участь на всех.
Рота капитана Алексея Милашевича из батальона морской пехоты Северного флота вышла в горы для выполнения боевой задачи, Черноморцы для обеспечения выхода северян на задание направили свою развод-группу: старшего лейтенанта И. Шарашкина, старшего матроса Г. Керимова и матроса С, Павлихина.
Морпехи 30 декабря 1999 года оседлали сопку 1407, уже прозванную зловещей. Это название безымянной высоты объяснялось весьма просто - с ее вершины постоянно велся огонь по нашим войскам. И по всем признакам именно там, у боевиков находилось что-то вроде базы с развитой системой обороны. Комбат подполковник Анатолий Белезеко вечером произнес в эфире неуставную фразу:
Леха, уходи с сопки.
Милашевич ответил:
- "Куб", я "Карабин", Все в порядке. Ночь. продержимся...
Пожалуй, никто уже так и не узнает, в чем была ошибка капитана Милошевича. И был ли вообще его просчет? Но около 8.30 утра "белые медведи" были окружены "духами". Жестокий бой длился полтора часа. Разведчики прекрасно видели, как их братьев-морпехов бандиты давят огнем, выбивая "черные береты" одного за другим за грань жизни. Еще накануне черноморцы заняли позицию на вершине соседней сопки. До места боя по прямой - всего два километра. Но где взять крылья, чтобы перелететь и помочь друзьям? По склонам же, по лесам до места кровавого боя добираться часов восемь. И то если торопиться и не особенно обращать внимание на засады и обстрелы. Сердца морпехов разрывались от боли, бессильной ненависти, гнева.
Душа отряда уходила на небо по каплям, и каждая - жизнь одного из двенадцати воинов "черной пехоты".
Когда первая группа черноморцев добралась до места боя, офицер доложил по радио:
-"Куб", "Куб", все - "двухсотые".
Ротный
северян лежал, обращенный лицом к врагу. Он вел огонь до последнего вздоха. И
ни один "черный берет" даже не пытался произнести слово о пощаде.
Тяжелораненый старший лейтенант Игорь Шарашкин приказал нескольким оставшимся в
живых морпехам оставить его и отходить. Он лежал, истекая кровью. От пуль
загорелся находившийся неподалеку стог сена. Офицер горел, не в силах отползти
от стога. Бандиты стояли рядом и смеялись, дескать; не надейся на милость,
добивать тебя не станем...
На той сопке "Гюрза" потерял своего однокашника по училищу - старшего
лейтенанта Юрия Курагина.
С тех пор высоту назвали Матросской.
В чем особенность нашего солдата и насколько изменился он за последние годы? - повторяет мой вопрос Денис Ермишко, - Каким был русский солдат раньше, я знаю только по книгам фильмам и рассказам ветеранов. Как он воюет сейчас?
"Гюрза" говорит скупо, его оценки лишены каких-либо словесных нагромождений. В глубине души русский человек сохранил свою извечную доброту. Но стоит только русскому, как говорят, хоть раз получить в зубы, умыться кровью, увидеть смерть друзей, услышать крики раненых товарищей - он преображается. В бою наш солдат хладнокровен, беспощаден, хитер и осторожен, способен переиграть самого искусного противника, превосходно владеет оружием, и непрестанно учится воевать еще лучше.
На очередном выходе на задание в горы, один из морпехов был тяжело ранен. Вынести его в свое расположение не удавалось. Боевые друзья перевязали раненого, отнесли в относительно спокойное место, укрыли опавшей листвой. И затем держали вокруг него оборону, пока не подоспела подмога. Ни у одного из них даже не возникла мысль бросить товарища, отойти, чтоб не рисковать своей жизнью.
Готовясь к выходу на задание, разведчики вместо сухого пайка старались взять как можно больше патронов и гранат. Еды брали в обрез, лишь самый необходимый минимум, Случалось, выход затягивался. И разведгруппы по двое, трое суток питались в лесу подножным кормом. Но в следующий выход все повторялось. Боеприпасы - в первую очередь, продукты брали с собой в самую последнюю. В бою от количества патронов зависит жизнь солдата и успех боевой задачи.
На фотографиях, как ни старайся, не увидишь разведчиков в бронежилетах. Несомненно, более надежной индивидуальной защиты пехотинца от осколков и пуль, чем бронежилет, еще не придумано. Но разведчики рассудили иначе. Сила и удача воинов разведгрупп - в маневренности, в способности быстро передвигаться по пересеченной местности. И если таскать на себе тяжелый и неудобный «броник» не один, не два - десятки километров в горах, то насколько подвижен и маневренен будет разведчик при скоротечном боевом столкновении, где все решает быстрота действий?
Денис Ермишко, пройдя войну, лично убедился в том, что все учебники, наставления, инструкции, боевые документы по разведподготовке воистину писаны кровью, впитали в себя опыт поколений.
А русский солдат, похоже, остался прежним, словно сотканным из лучших боевых и человеческих качеств.
Майор Ермишко принадлежит к тому поколению молодых офицеров, которые не испытывали особых "миротворческих" иллюзий относительно роли и места Российской армии на современном этапе развития Отечества.
Год поступления в училище, 1994-й, совпал с началом первой чеченской кампании. Позор августа 96-го, когда без единого выстрела был оставлен обильно политый русской кровью Грозный, тяжело переживали все курсанты. Училищный комбат, опытный боевой офицер-"афганец", сказал тогда:
Из Чечни мы так просто не уйдем. Готовьтесь воевать, ребята. Бой - это стихия офицера.
Денис готовил себя к настоящей войне. Красный диплом об окончании училища лишь одна деталь, отражающая эту подготовку. Первый разряд по боксу, прекрасное владение приемами рукопашного боя, постоянная работа над собой, тренировка и без того цепкой памяти, упражнения в тактическом искусстве... Словом, он не позволял себе расслабиться.
Незаметно в разговоре пролетело время. На прощание задал последний вопрос командиру разведроты, награжденному орденом Мужества и медалью "За отвагу" - будь у него выбор, смог бы он вернуться в очередную горячую точку?
Если честно, то войной сыт, и по горло. И знаю, насколько она грязна и опасна. Но если потребуется, свой долг выполню до конца.
Негерой России
Из воспоминаний подполковника Вадима Клименко.
Неодними лишь орденами признаются заслуги воина. Суровые пахари любой войны без ошибки и точней всех «ювелиров» из вышестоящих штабов определят до грана все доподлинно драгоценное, по крови, содержание любой награды. Ведь не в золоте и в серебре измеряют воины почетную ценность любой награды. И скромная медалька «За отвагу» из «сороковых, роковых» по негласной фронтовой иерархии подчас значится куда весомей иных «поствоенных» орденов на невидимых весах доблести.
Трижды вовремя боев на непризнанной войне в Чеченской республике на командира тактической группы Черноморского флота подполковника Вадима Клименко направлялось представление на высокое звание Героя России. «Черные береты» под его командой накрывали склады «духов» с оружием. В одном из таких схронов дожидались своего часа танк и самоходная артиллерийская установка. «Полосатые дьяволы» от разведки участвовали в захвате лагеря для подготовки боевиков самого Хаттаба. Десятки раз черноморцы принимали смертельный бой с опытным и великолепно обученным неприятелем. Тысячи километров исхожено да изъезжено по склизким от солдатской крови горным тропам и дорогам ТОЙ необъявленной, но уже почти десятилетней войне.
В награде ли дело? Ведь ты остался в живых и даже не был ранен. Там, на перевалах горной республики, он обрел проверенную перед лицом смерти дружбу. Героем России стал друг и боевой брат майор Владимир Карпушенко – за них за всех, и живых и мертвых.
Для подполковника Вадима Клименко как разведчика мгновением высшего счастья были скупые словапризнания после боя спецназовской элиты из «Вымпела» - и среди «обычных» войск есть равные нам профи. Такие как ты, Вадим и твои разведчики.
Подлинное величие русского солдата, как ни изощрялись бы во все времена геббелевско-удуговская пропаганда, в его человеческом сердце. Пронзительный случай навек врежется в память Вадима о той войне. В морозный январь 2000-го, уже ближе к вечеру, разведгруппа возвращалась из поиска. Холод, усталость, казались невыносимыми. Хотелось одного – спать и перехватитьчего-нибудьиз давно забытого горячего питания.
На перевалеразведчики увидели заглохший трактор, в прицепе которого сидели чеченцы – женщины, старики, дети. Вскоре выяснилось: беженцы возвращаются домой из Ингушетии. Особист, он был с черноморцами на выходе, предложил Клименко -давай поможем, развезем по домам. Куда их возьмем, внутри боевой машины полно своих. А посадить на «броню», так детей можно поморозить. И поместится человек десять-двенадцать. Решили не гадать, а спросить самих чеченцев. Старец с длинной и белой, как лунь бородой ответил согласием, ведь чем ждать неизвестно откуда помощи, лучше отправиться с русскими солдатами. Пока хлопотливые мамаши перебирались со своими сорванцами на бронемашину, Вадим подошел к одной старухе, помог забросить куль с вещами наверх БТРа. Вдруг, он услышал, как маленький пацаненок лет четырех буквально заходится в истерическом плаче.
Командир решил успокоить плачущего мальчика, «применив» универсальное для всех времен и народов средство – шоколад. Тот буквально оттолкнул протянутуюруку с плиткой неслыханного для простых чеченских детей лакомства. Старец вежливо и спокойно сказал Вадиму – не удивляйся, русский. Осенью, во время бомбежки ваши штурмовики так напугали ребенка, что он испытывает животный страх перед российскими военными.
Комок горечи и сочувствия кмаленькому, но уже пережившему столько человечку подкатился к горлу Вадима. Старейшина заметил его состояние, сказал – у тебя, командир,дома, наверное,такой же растет.
Разведчики в тот вечер, изнемогая от усталости, сделали пятнадцати километровый крюк, пока развезли всех по домам. Последней добиралась в свое жилище, будто приклеенное к высокой скале,мамочка лет семнадцати, нос уже тремя детьми. Морпехи попытались, было ей помочь донести вещи и «наследников» до порога. Нота наотрез отказалась. Не «поймет» родня, если узнает о том, что ей помогли русские.
На войне первым делом ты сталкиваешься с чувством страха за жизнь – свою и товарищей. Не боятся лишь только умалишенные. Потом, вдруг ты осознаешь, как «достала» тебя эта самая боязнь, как она мешает жить. Исподволь, день за днем силой воли ты убеждаешь себя – хватит испытывать страх, пора уже привыкнуть к опасности, относится к ней хладнокровней. Потом, после первых потерь появляется озлобление, желание отмстить за смерть друзей и товарищей. И здесь стараешься не давать воли чувствам. В бою ведь онисамый худший советчик.Но твой разум внимательно оценивает все происходящее вокруг.Когда схлынет волна эмоций, ты начинаешь задаваться вопросом о смысле войны…. И понимаешь, что, вряд ли возможен какой либо иной путь, чем нынешний: уничтожить банды и построить, как бы казалось невозможным мирную жизнь.
Насчет противника…. Там, в Сержень-Юрте, в лагерях Хаттаба, им в руки попались учебные пособия арабских инструкторов. Простота, доходчивость инструкций и всевозможных памяток позволяла в течение короткого срока даже из малолетнего ребенка подготовить подрывника, стрелка, гранатометчика. Вся система тренировок строилась на одном -преодолеть, ни смотря, ни на какой риск свой страх, свою боль, свою слабость. О таком хорошо известном всем российским командирам понятии как безопасность воинской службы «духи» даже не ведают. Главное для них было и остается подготовитьлюбой ценой настоящего воина. А травмы и увечья на занятиях воспринимаются ими не более как непременный атрибут ученья, где не может быть и намека на толику условности. Но не в лаконичной мудрости наших уставов и наставлений заключен боевой опыт миллионов солдат и офицеров Великой Отечественной, Афганистана, бесчисленных локальных конфликтов?
«Чехи», особенно арабские наемники, с мужеством, достойным уважения, вытаскивали из-под самого шквального огня своих убитых и раненых. Однажды, в тумане, разведгруппа вышла на ничего не подозревающих «духов». Снайпер двумя выстрелами «снял» двоих – первого наповал, второго ранил в шею. Потом, отчаянно, перед десятикратно превосходящим противником отбивали своего убитого и раненого. Мужество наемников имеет объяснение. Если павший в бою мусульманин не будет в тот же день похоронен, то его товарищам придется отвечать перед его тейпом, кланом, семьей. А вот от их мести, в отличие от федералов, уйти не удастся.
«Черные береты» не бросали своих, ни при каких обстоятельствах. Только шли в огоньдвижимые не страхом кровной мести,а великим чувствомрусского воинского братства.
Из воспоминаний офицера Павла Клименко
«Нарезанный» в штабах срок в три месяцадля черноморских морпехов второй «чеченской» волны завершился в июне 2000 года. «Северный» батальон с приданными черноморцами-разведчиками уходил с политых собственной и вражеской кровью перевалов и горных лесов все еще тлеющей огнем боев республики. Впереди, на бронетранспортере под ставшимсчастливым для него номером 013, колонны «черных беретов» вел командир разведывательного взвода старший лейтенант Павел Клименко.Там, высоко в горах еще лежал снег. А на равнине уже начиналась летняя жара.
За год до этого, если бы кто-нибудь предрек взводному – мол, узнаешь не понаслышке боль потерь своих людей, протопаешь до изнеможения сотни и сотни километров на разведвыходах, каждый их которых может быть для тебя последним, то Павел просто не поверил. Хотя, в родном Санкт-Петербургском высшем военном общевойсковом командном училище командир взвода старший лейтенант Рогоженковедва ли не каждый день курсантам повторял как молитву, готовьтесь воевать на Кавказе. Он знал, не надо быть провидцем, чтобы видеть, куда идет независимая от российских законов Ичкерия.За первую чеченскую кампаниюкомвзвода был награжден двумя орденами Мужества. В составе сводного полка «белых медведей» лейтенант брал нашпигованные под завязку огневыми точками здание Совмина и дворец Дудаева. Интересно, что бы сказал взводный командир, узнай сейчас, что именно он, Павел Клименко, в авангарде «чеченского» батальона его родной 61 Керкенесской, стократно прославленной, бригады?
Впрочем, братство морского десанта не распределяется по флотам. Надо же произойти такому совпадению, но в Чечне среди «белых медведей» встретил своего знакомца по стажировке на выпускном училищном курсе. Старшина роты старший прапорщик Багрянцев встретил его как родного, обрадовались оба. Но старый служака не преминул напомнить, какнемало намучился с Павлом. Тот был курсантом, несомненно,хорошим, но, как говорят, с характером, со своим «особым» мнением по любому жизненному и служебному вопросу.А старшина, со своим опытом, по мнениюбез пяти минут доблестного офицера морской пехоты, придавал «слишком» много значения «мелочам» в ущерб настоящей боевой подготовке.
Время позже расставит по местам все акценты. Старший прапорщик с его педантизмом и придирчивостью окажется прав. В боюпроявит себя отнюдь не трусом, позже будет заслуженно награжден. А уж заботами о быте подчиненных старшиназанимался все 24 часа в сутках, вне сносокна полевые условия.Павел до сих пор во многом благодарен ему за преподанную науку, не прописанную ни в одном учебнике, название которой – опыт.
Судьба отчего-то испытывает молодого офицера своими неисповедимыми «тестами». Ведь сейчас он совсем близко от родных мест, до села Озек-Суат, где живут отец и мать, по местным меркам – рукой подать. В том же Грозном до войны учились и жили многие знакомые, родственники. Жаль, не удалось побывать в знакомом с детства городе. Хотя, что сейчас там возможно узнать после нескольких лет войны. Павел считает, ему повезло. На войне не был ранен,даже не получил царапины. Довольно легко, без кошмарных снов, нервных срывов постбоевых синдромов вернулся к мирной жизни. Когда тебе 22 года опасность ощущается не так остро, как в старшем возрасте. Во многом «помогла» жена, родив сына Никитку почти сразу по возвращению его в Севастополь. Когда дома маленький ребенок, желанный сын, то все иныепереживания всегда уходят куда-то в сторону. По службе старший лейтенант Клименко получил повышение, принялкомандование ротой. Так, что попросту не было времени на «перестройку» с военного на мирный лад.
Вскоре после завершения боевых действий отважные «черные береты» испытали неведомое ранее чувство страха. Эшелон с техникой и личным составом по дороге в Новороссийск должен был восемь часов проехать по территории Чечни. К тому времени морпехи, за исключением восьми человек выездного караула, сдали оружие. Впервые на враждебной территории они оказались без «калашниковых»,пулеметов, снайперских винтовок. Автомат несколько месяцев был неотъемлемой частью морпеховского обмундирования. С ним не расставались ни на секунду. И, ложась спать, клали АК так, чтобы мгновенно, лишь сняв с предохранителя, можно было открыть огонь.
Цена солдатской жизни на войне составляется в особой, малопонятной в мирной жизни «валюте». Патроны в критический момент боя для тебя значат дороже всего золота мира. А исправный пулемет, бьющий без промаха, ценнее супернавороченной аудио-видеоаппаратуры. Впрочем, даже видавший виды «бэтээр» там, в горах, никто из «полосатых дьяволов» не променял бы на самый новенький и обвораживающий знатоков формой линий «Мерседес».
Восемь часов десантники в эшелоне тягостно молчали. Здесь, на воюющей много лет земле, человек не мог быть одновременно безоружным и спокойным за свою жизнь, лишь автомат давал право встретить утро наступающего дня. Граница Чечни составом черноберетной пехоты была пересечена вовремя. Из враждебных степей не раздалось ни одного выстрела. Хотя полевые командирыс их отменно отлаженной разведкой, наверняка знали, какой, эшелон с кем и куда следует. Грозная слава отменных воинов сыграла роль психологического «бронежилета». И связываться даже напоследок с «белыми медведями» вкупе с «черноморскими дьяволами» не рискнули даже самые отчаянные боевики.Себе ведь дороже.
Опыт боевых действий окажется для Клименко мерилом многих ценностей в службе. Впрочем, как и ко всему, он отнесется ко многим вещам критически. Ведь не дело морского десанта «седлать» вершины, морские солдаты предназначены для иных целей. Но, главное, стало ясно - в наше время высоких технологий, роль пехоты лишь возрастает. Как в том фильме – «А на рейхстаге первым распишется рядовой пехотный Ваня». Когда террористическая угроза буквально растекается подобно ядовитому газу по всевозможным «щелям» и «схронам», когдавраг не обозначен четкой линией фронта, именно солдат – назови его спезназовцем, разведчиком, бойцом антитеррористического подразделения, оказываетсяна острие удара. И от его личнойподготовки, оснащенности современным оружием, зависит успех видущей уже долгие годы тайной войне.
А то, что морпехам сегодня приходилось решать во многом непривычные задачи – на то и профессионалы, чтобы выполнять приказ. Солдат, если он настоящий, не обсуждает приказ, а думает, как его лучше выполнить.
Из воспоминаний подполковника запаса Вячеслава Кривого.
За четыре «чеченских» месяца Вячеслав побывал и в «ипостаси» начальника разведки группировки, и возглавлял ее штаб, подчиняясь непосредственно генерал-майору Александру Ивановичу Отраковскому. Статус и должность подполковникавполне позволял «отсиживаться» где-нибудь в штабной палатке. Но не тот его характер! Во всех основных и наиболее опасных разведвыходахшел «Палыч». Он был в тех поисках, когда обнаруживали склады «чехов», мужеством и высочайшим командирским умением воевать заслужил уважение своих подчиненных. Орден «За мужество» красноречивей всех слов. О тех боях он не любит вспоминать. Боль за восьмерых погибших черноморцах не уходит из сердца. И где-то, подспудно, в душе, звучат нотки траурного марша – не уберег…. На войну он попал ведь уже зрелым мужчиной, отцом двоих почти взрослых детей, познав великую радость воспитывать и сына и дочку. Но все легшие на горных перевалахего солдаты остались навечно молодыми. И не успели в жизни столь многое, сто и не расскажешь. Оттого и ненавидит Вячеслав все разговоры о войне. Слишком много ее, проклятой, было в его жизни, слишком многое довелось испытать, пережить отнюдь не как сторонний наблюдатель, увидеть своим зрелым взглядом.
Жизнь продолжалась и под выстрелами. «Маэстро» так насленге морпехов называли начальника артиллерии подполковника Сергея Стребкова, на день Черноморского флота, 13 мая, устроил салют, перепугав не на шутку кого-то из штабных.
Как-то, в одном селении, они разговорились с местными женщинами. Понятное дело, одессит в душе, Вячеслав не упустил возможность и здесь побалагурить. Дамы «свободной Ичкерии» от возможности посмеяться также не отказались. Веселье прекратилось в секунду, когда кто-то из морпехов совершенно случайно обронил – мол, с нами, доктор, подполковник медицинской службы Шевчук. Кстати, недавно он защитил докторскую диссертацию. Одна чеченка произнесла – да лет сто уже у нас не было врача. Вот, когда-то, выписали рецепт на латыни. Прочитать ничего нельзя. Не помогли бы, военные?
Весть о том, что приехал врач, молниеносно распространилась по селу.Через пять минут в очереди выстроились многие десятки людей. Пришлось организовать прием и ждать, пока все нуждающиеся не получат столь редкую в этих краях медицинскую помощь.
Из воспоминаний старшего прапорщика Бакита Аймухамбетова.
Осенью2000 года тогда еще сержант - контрактник морской пехотыАймухамбетов приедет в свой первый отпуск. В доме соберется родня. Мать начнет корить – мол, сынок, отчего не писал три месяца. Тот начет оправдываться, дескать, был на учениях, на полигоне почта работает из рук вон плохо.Двоюродный брат Азат его мягко оборвал:
Не обманывай маму, теперь это уже не имеет смысла. Ты, Бакит, был Там, за Тереком, в Чечне. Я, знаю, не бывает учений на три месяца. А сам точно также не сообщал близким, когда воевал в первую чеченскую войну в разведке бригады внутренних войск.
Мама, понятное, дело, в слёзы.В них – запоздалые переживание, радость, сын жив.
В сентябре 1999 года Бакит Аймухамбетов как и сотни его товарищей написали рапорта – желаю участвовать в контртеррористической операции на северном Кавказе. Молодость полна задора, в ней присутствует восхитительное безрассудство. В сентябре война представлялась игрой в героев. 14 декабря 1999 года все перевернулось в его сознании.На полковомпостроении,объявили – «сержант Нурулла Нигматулин пал смертью храбрых в бою с чеченским сепаратистами». Еще несколько недель назад они делили поровну и тяжести и радости жизни и службы морского десанта. А сегодня «тот же лес, тот же воздухи та же вода. Только он не вернулся из боя».
Вторая партия отправилась в Чечню уже после нового, 2000 года. Солдат не спрашивает, где ему воевать за свою Родину, его дело выполнять приказ. Не задавал лишних вопросов и младший сержант Аймухамбетов, когда не оказался всписках на замену измотанных в боях и дозорах разведчиков. Но весной, когда очередных кандидатов на войнупроверяли на предмет годности к выполнению боевой задачи, медики поставили свою твердое резюме – воевать вам, товарищ младший сержант, нельзя. Как быть, если его друг Илья Кириллов отправляется там, где риск и смертельная опасность буквально напитывают, коим дышат солдаты. Решение подсказал сам врач:
Парень, я не дам согласия отправлять тебя на войну как призывника. Так устроено на флоте и в армии,за «срочника» отвечает в первую голову командир, а не он сам. Но у контрактника есть льгота и право по собственному желанию отправитьсяв «горячую точку».
Контракт с командованием части подписали вместе с другом Ильей.
Солдатский хлеб на войне несладок. Оттого и ценили радости нехитрого быта. В глинистой землевырыли окоп подольше, получилась столовая под открытым небом. Вторая яма стала подобием бани, где не опасаясь пули снайпера можно было помыться холодной водой. В блиндаже, когда тепло, крыша не протекает, после напряги дня возникает ощущение, будто оказался в фешенебельном отеле с видом на горы. Привозная вода в бочках отдавала сероводородом, ни жажду утолить, ни еду приготовить. Так первым делом просили разведчиков примечать тоненькие ниточки родничков, даручейки. Потом, со всеми предосторожностямирасчищали источник чистой воды, проверяли, не отравлен ли, ведь всякое здесь случалось. Старшина роты старший прапорщик Александр Каширов хозяйство вел образцово, баня, мыло, чистое белье, горячая еда - все вовремя, да еще и на паек мог на складе получить чего-нибудь повкусней. Мужик, что надо!
Как-то случился прокол, часовой не заметил офицера, пропустилк блиндажу. Тот, чтоб не морпехи не расслаблялись, ведь на войне кто много спит, тот мало живет, бросил в дверной проем дымшашку. «Сонное» царство вмиг оказалось в траншее на свежем воздухе. Пока судили да рядили, приходили в себя да считались, пересчитывались, одного не нашли. Потом, выяснилось, Алексей Грибанов проявил чудеса солдатской находчивости, надел на себя противогаз и продолжил спать в том невероятном дыму. Смеху и разговоров хватило недели на две.
Расклад был простой. Морской десант «сидит» на опорном пункте, рота и батарея артиллеристов держат высоту. Все без патетики и очень просто. Надо лишь выполнять приказы. На задание бывало, морских пехотинцев-черноморцев вывозил на своем «Урале» водительЛёха, классный парень. Был. Как пришел срок Алёше увольняться – радовался. В последний раз, когда садился в машину, казалось, нет счастливей человека. Мол, съезжу напоследок, через два дня буду дома.А на его дороге уже был заложен фугас…
Два с половиной месяцев на войне прошли в каком-то особом измерении. Поздним вечером, когда вернулись в Севастополь, товнутри спала невероятная душеная напряженность.Все, мы дома, живы, целы, невредимы. Медаль Суворова, врученная через несколько перед строемтоварищей, даже его удивила. Да, он был в Чечне, вместе со всеми честно делал свою ратную работу. Только, все обходилось без подвигов, о героизме ведь не думали.В голове у солдата на войне одни мысли – не наступи на мину, не попасть на мушку снайперу,не заснуть на посту, не подвести товарища, остаться живым, вернуться домой.
Каждому выпадает свой путь в жизни. Через год Бакит встретил севастопольскую девушку по имени Наташа. Поженились. Вскоре родилась дочь Диана. Друг Илья Кириллов также нашел спутницу жизни в белокаменном городе. Только со службы он ушел. Сейчас работает на нефтяных вышках Тюмени,а «южная» жена презрев комфорт уехала вместе с ним в Западную Сибирь. Семья ведь когда все вместе. Жаль, с боевыми друзьями, кто уволился, доводитсявидеться нечасто. А с кем-то уженикогда не посидеть за столом. Однополчанин Сергей Зяблов в родном городе в кафе попытался приструнить загулявших сверх меры «братков». За что и получил нож в сердце.
Жаль его до безумия, ведь сколько раз мог сложить голову на склизких кавказских тропках, а с жизнью расстался так нелепо.
У каждого поколения Солдат России свои перевалы, поля битв,свои высоты. Нынешниелейтенанты, сержанты да рядовые, матросы внешне мало напоминают своих предшественников, тех, кто прошли дорогами поражений и побед Великой Отечественной войны,кто выполнял долг в Афганистане, в других «горячих точках». Но в кровавом августе прошлого года, в Южной Осетии, новое поколение сумело,в считанные дни, наголовуразгромить созданную по лучшим западным образцам армию, выпестованную годами «забугорными» инструкторами, с опытом иракской кампании. Впервые после Великой Отечественной войны наша армия вновь столкнулась с понятием «встречный танковый бой». И вновь русский танкист оказался несгибаем.
Есть же главное, незыблемы тот российский дух, та военная наука побеждать, тот невероятный стержень мужества и отваги, благодаря коим, сказано врагом про нашего воина: «Русского морского пехотинца мало убить, его надо пригвоздить штыком к земле. Тогда есть вероятность, что он не поднимется».
Во время первого штурма Грозного, когда наших ребят-танкистов загоняли в узости улиц и крепко жгли (почему - об этом разговор особый), было потеряно много машин. Какие-то выгорели полностью, какие-то захватили «чехи», какие-то пропали без вести вместе с экипажами.
В скором времени среди различных подразделений стали ходить слухи о том, что в боях начала участвовать какая-то особая секретная танковая часть, на вооружении которой осталась всего одна исправная машина Т-80 с белой полосой на башне и без тактического номера. Этот танк появлялся в разных местах – в горах, на перевалах, в «зелёнке», на окраинах селений, но никогда – в самих населённых пунктах, даже полностью разрушенных.
Как он туда попадал, откуда, каким способом, по чьему приказу – никто не знал. Но как только подразделение наших ребят, особенно призывников, попадало в беду – в засаду, под фланкирующий огонь и т.д., вдруг откуда-то появлялся танк Т-80, с белой закопченной полосой на башне, обгоревшей краской и сбитыми блоками активной брони.
Танкисты никогда не выходили на связь, не открывали люков. В самый критический момент боя этот танк возникал из ниоткуда, открывал удивительно точный и действенный огонь и, либо атаковал, либо прикрывал, давая возможность своим отойти и вынести раненых. Причем многие видели, как в танк попадали и кумулятивы гранатометов, и снаряды, и ПТУРы, не причиняя тому никакого видимого вреда.
Затем танк так же непонятно исчезал, будто растворялся в воздухе. То, что в Чечне были «восьмидесятки» - достаточно широко известно. Но меньше известно то, что вскоре после начала кампании их оттуда вывели, так как ГТД в этих краях - совсем не тот двигатель, который соответствовал ТВД и условиям боевых действий.
Лично мне о своей встрече с «Вечным Танком» рассказывали два человека, которым я безоговорочно доверяю и, если они что-либо рассказывают и ручаются за свой рассказ, значит, сами считают его ПРАВДОЙ. Это - Степан Игоревич Белецкий, рассказ о «Вечном» из которого мы выдавливали чуть ли не силой, (мужик - реалист до мозга костей и рассказывать то, чему он не мог найти сам рационалистического объяснения - для него почти подвиг) и один из ныне уже в прошлом офицеров Новочеркасского СОБРа, непосредственный свидетель боя «Вечного Танка» с чехами.
Их группа уже в самом конце Первой Кампании обеспечивала вывод оставшегося с «тяжелыми» мед.персонала Окружного госпиталя СКВО. Лишние сутки прождали обещанное прикрытие с воздуха – погода позволяла – «вертушки» так и не пришли. То ли топливо пожалели на них, то ли забыли - в конечном счёте, решили выходить сами. Выходили на «Уралах» с «трёхсотыми»и медиками и двух бэтэрах.
Выдвинулись за ноль, после полуночи, затемно, и проскочили вроде чисто, но за чуть меньше двух десятков верст до «демаркационной» линии напоролись на засаду – чехов со стрелковым при поддержке Т-72. Развернулись в веер, начали прикрывать отход «Уралов». Но что такое бэтэр против танка? Сразу сожгли одного, сдох второй - заглох. Вот что у меня записано со слов моего друга - это практически дословная запись.
«С Т-72 били по нам фугасными. Каменисто там, при разрыве волна и осколки низко идут, каменная крошка опять же. Дух грамотный, близко не подходит, из граника не достать его. В этот момент из пыли на месте очередного разрыва появляется «Вечный», прямо посеред дороги, как будто и стоял там всё время - только что не было его, только что тут «Уралы» прошли! И стоит, как невидимка, никто, кроме нас его вроде и не видит. А он стоит, горелый весь, страшненький, антенны сбитые, сам весь покоцанный, только башней чуть-чуть водит да стволом, как слон хоботом в зоопарке, покачивает.
Тут – Бац! – даёт выстрел. У «чеха» башня вбок и в сторону. Бац! – даёт второй. Дух - в костёр! А «Вечный» ствол продул, стоит себе в белом облаке, на гусеницах крутится и только треск пулеметный. После пушки – как шелуха семечная звучит. Духи в зеленке залегли, мы - к бэтэру. Открыли, механа оттащили убитого, давай заводить. Башенку заклинило, но ничего, мы, кто в живых остался, внутрь попрыгали – и в разворот. А «Вечный» вдруг из пушки своей, как из автомата, быстро-быстро так: Бац!-Бац!-Бац!
Мы по газам. Тут Серёга Дмитриев кричит – «Вечный» пропал!» Я сам не видел уже, худо мне стало, блевать начал с перенерву на себя и вокруг. Ну, как к своим доскакали – так ужрались в дым, сам понимаешь. Потом еще с местными ментами свару затеяли в раже и по бухалке, чуть не постреляли засранцев.
А про «Вечного» никому тогда не рассказывали – кто ж поверит…
https://vk.com/boevoe_sodruzhestvo?w=page-133711382_54239707