Большим почитанием среди прихожан кафедрального собора преподобных Афанасия и Феодосия Череповецких пользуется местночтимая подвижница благочестия игумения Таисия (Солопова), настоятельница Иоанно-Предтеченского Леушинского монастыря.

Игумения Таисия (в миру – Мария Васильевна Солопова) родилась 17 октября 1842 года в городе Санкт-Петербурге. Родители её принадлежали к древним дворянским фамилиям: отец — Василий Васильевич — потомственный дворянин из Новгородской губернии Боровичского уезда, мать — Виктория Дмитриевна — представительница рода Пушкиных.

В браке Викторию Дмитриевну постигла печаль: все её дети умирали во младенчестве. Она усердно молилась Пресвятой Владычице Богородице о даровании и сохранении ей чада, дав обет вырастить ребенка истинным христианином, научить его любить Бога и ближних. По предстательству Божией Матери Виктория Дмитриевна родила дочь, которую в честь Пресвятой Богородицы назвала Марией. Крещена девочка была в честь преподобной Марии Константинопольской (память 26 января по старому стилю). Виктория Дмитриевна сдержала свое обещание, воспитав дочь в страхе Божием, с детства приучив Марию к молитве, милосердию, любви к бедным, пробудив в её сердце любовь к Богу.

19 декабря 1852 года Мария Солопова была зачислена в Павловский институт благородных девиц г. Санкт-Петербурга. Уже в то время современники отмечали в Марии глубокую религиозность, за что часто называли её «монахиней», «игуменией», «святошей» .

В годы учебы в институте Мария удостоилась от Господа благодатных видений, которые определили её выбор дальнейшего жизненного пути. В чудесном сне Иисус Христос благословил ее, коснувшись десницей главы. Это видение Мария восприняла как призвание к служению Господу и благословение на монашеский путь.

Мария Васильевна в 1861 году окончила курс обучения в Павловском институте благородных девиц в городе Санкт-Петербурге. На выпускном экзамене по Закону Божию ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии Преосвященный Иоанникий (Руднев), епископ Выборгский, был удивлен: выпускница знала наизусть все Евангелие на церковно-славянском языке. На его изумленный вопрос Мария ответила: «Каждое слово Евангелия так приятно и отрадно для души, что мне хотелось его всегда иметь при себе, а так как с книгой не всегда удобно быть, то я вздумала заучить все, тогда всегда оно будет при мне в моей памяти».

После окончания института последний год своей жизни в миру Мария Солопова провела в родительском поместье Абаконово близ Боровичей, а зиму в самих Боровичах в своем доме на улице Бежецкой, дом 1, доставшемся ей по наследству от деда. В это время она почти ежедневно бывала в Свято-Духовом Боровичском монастыре, где окормлялась у игумена Вениамина (Позднякова), познакомившего ее с архимандритом Лаврентием (Макаровым), настоятелем Иверского Валдайского монастыря, который и стал ее духовным отцом. Старец еще более укрепил ее в избрании монашеского пути.

В 1860-х годах Мария по благословению старца Лаврентия поступила в Тихвинский Введенский монастырь, где подвизалась 9 лет. Здесь она удостоилась многих благодатных видений: Господа, Божией Матери, Пресвятой Троицы.

13 мая 1870 г. она была пострижена в рясофор с именем Аркадия. В 1872 г. также по благословению старца Лаврентия она перешла в Покровский Зверин монастырь в Новгороде, где подвизалась 6 лет, исполняя послушание регента.

В 1878 году инокиня Аркадия была переведена на должность казначеи в Знаменский Званский Державин монастырь на Волхове, в 70 верстах от Новгорода. В этой обители 10 мая 1879 г. она была пострижена в мантию с наречением имени Таисия.

В ночь на 3 февраля 1881 г. монахиня Таисия увидела сон, в котором «вдруг сверху, как бы с неба упал прямо (ей) в правую руку настоятельский посох», и во вратах монастыря ее встретил крестный ход. На следующий день монахиня Таисия была вызвана в город Санкт-Петербург, где получила указ митрополита Исидора о назначении ее настоятельницей Леушинской женской общины Череповецкого уезда.

Попав в водоворот скорбей, она хотела навсегда оставить Леушино, но ей явилась Пресвятая Богородица со святым пророком и Крестителем Господним Иоанном Предтечей и велела не оставлять обитель. Вразумленная откровением, матушка Таисия дала обещание – никогда не оставлять Леушино: «Укрепившись верой, я твердо решилась все терпеть и трудиться для пользы святой обители, хотя бы и умереть пришлось для сего, но самовольно не оставлять обители», – писала она в своих «Келейных записках». Через 4 года Леушинская община превратилась в монастырь, а монахиня Таисия стала игуменией.

Несмотря на отсутствие крупных благотворителей, постоянных источников дохода, игумении Таисии удалось за короткое время устроить десятки храмов, часовен, подворий, келейных корпусов, что воспринималось современниками как настоящее чудо.

Трудами игумении Таисии Иоанно-Предтеченский Леушинский монастырь достиг необычайного духовного расцвета. В нем были воздвигнуты два каменных собора, открыты духовные школы, основаны иконописная и золотошвейная мастерские. В монастыре накануне революции подвизалось почти 700 насельниц. В городах Санкт-Петербурге, Череповце и Рыбинске были устроены подворья монастыря. Слава о благолепии и благочестивой жизни женской Лавры Русского Севера распространилась далеко за пределы Новгородской епархии.

Из глубокого смирения, которое являлось характерной чертой игумении Таисии, она никогда не приписывала себе успехи процветания обители. В ответ на похвалу в ее адрес на 20-летнем юбилее игуменства, она кротко ответила: «Все сделанное в Леушине, не я сделала, а совершил Господь через мою немощь».

С 1891 года игумения Таисия стала одним из самых близких духовных чад святого праведного Иоанна Кронштадтского. По благословению отца Иоанна матушка трудилась над учреждением новых обителей и возобновлением упраздненных. Ее трудами были устроены монастыри: Иоанно-Богословский Сурский на родине отца Иоанна, Благовещенский Воронцовский в Псковской губернии, древний Ферапонтов монастырь, Парфеновский Богородицкий близ города Череповца, Антониево-Черноезерский на Шексне, Троицкий Синезерский близ города Устюжны и другие монастыри. Праведный Иоанн Кронштадтский очень высоко отзывался о духовных дарованиях игумении Таисии, открыто называя ее «подвижницей», «угодницей Божией», «богопризванной», «избранницей Царицы Небесной», а себя часто именовал ее «духовным сыном» и «послушником». Общепринятое обращение к игумениям «Ваше Высокопреподобие» отец Иоанн переделал, называя свою духовную дочь не «высокопреподобием», а «высокопреподобной», то есть святой. Вот одно из характерных обращений к матушке: «Кланяюсь тебе, святой старице, и целую твою священную главу, мыслящую непрестанно, яже суть Божия».

В 1889 году Святейший Синод наградил матушку Таисию наперсным крестом. В 1892 году Кабинет Его Императорского Величества наградил её золотым крестом с украшениями. В 1904 году матушка Таисия была впервые представлена Государыне Императрице Александре Феодоровне. С этого времени их связали глубокие духовные отношения. В 1911 году игумения Таисия имела честь представляться Государю Императору Николаю II и всей Августейшей Семье. В том же году ей были подарены портреты Царственной Четы с собственноручными подписями, позднее – аметистовые четки.

Игумения Таисия оставила нам богатое духовное наследие. Она является автором множества духовных книг: «Письма к новоначальной инокине», «Духовные стихотворения», исследование об Иоанне Богослове, «Беседы с о. Иоанном Кронштадтским», а также переписка с ним. Прочитав «Келейные записки» матушки Таисии, отец Иоанн написал на них: «Дивно, прекрасно, божественно! Печатайте в общее назидание» (впервые изданы в 1915 году). До самой своей кончины матушка Таисия состояла в обществе памяти отца Иоанна Кронштадтского, печатала статьи о нем в журнале «Кронштадтский пастырь».

Игумения Таисия обладала редким поэтическим даром. Она оставила богатое поэтическое наследие: ее стихи регулярно печатались в духовных журналах, были опубликованы отдельными книгами в 1906 году. Матушка изливала в стихах свои сокровенные духовные переживания, свой опыт богообщения, богопознания. Ее поэтическое творчество многообразно: лиричные пейзажные зарисовки, философские размышления, сюжетные поэтические повествования. Во всех ее произведениях поражает простота, чистота, глубина чувств и духовная точность образов. Это стихи-молитва, стихи-исповедь, стихи-проповедь. Это духовная жизнь великой подвижницы, выраженная на доступном нам языке поэзии. Духовные стихи матушки Таисии очень высоко ценил праведный Иоанн Кронштадтский, считая ее талант данным от Бога. Часто Матушка Таисия посылала отцу Иоанну новые стихи еще в рукописи до публикации. На одно из таких стихотворений, посланных к Рождеству Христову в 1898 году, батюшка отозвался: «Прекрасные стихи Пресвятой Матери Деве! Да, матушка! Пять талантов дал тебе Господь и сторицею ты их возращаешь».

Игумения Таисия преставилась 15 января 1915 года в Леушинском монастыре, где была погребена в склепе в правом приделе собора в честь Похвалы Божией Матери. За три года до кончины во время тяжелой болезни она удостоилась видения праведного Иоанна Кронштадтского, показавшего особое попечение о ней святого и ставшего своеобразным предсказанием ее посмертной участи (быть рядом с ним).

В советское время Леушино попало в зону затопления Рыбинского водохранилища. Могила игумении Таисии, пользовавшаяся народным почитанием и посещавшаяся многими паломниками, ныне пребывает под водами рукотворного моря.

В истории женского монашества игумения Таисия (Солопова) осталась как замечательная устроительница храмов и монастырей, многие из которых сейчас возрождены. В их числе Сурский монастырь Архангельской области и Иоанновский монастырь г. Санкт-Петербурга, Новолеушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь с. Мякса Череповецкого района, Леушинское Санкт-Петербургское подворье.

Почитание игумении Таисии как святой старицы началось еще при ее жизни, свидетельством чему служат высказывания о ней духовного отца – святого праведного Иоанна Кронштадтского. Продолжилось оно и после блаженной кончины матушки, причем не только в России, но и за рубежом, где издаются ее сочинения. Так, в США изданы на английском языке «Келейные записки» и «Письма к новоначальной инокине». «Письма к новоначальной инокине» игумении Таисии напечатаны в Греции.

Память об игумении Таисии жила в народе всегда, но особенно широкое почитание матушки Таисии началось в конце 1990-х годов, после возвращения к русскому читателю ее сочинений. С 1999 года установилась традиция проведения Леушинских стояний близ села Мякса Череповецкого района на берегу Рыбинского водохранилища — молебнов и чтений акафистов в память о затопленном Леушинском монастыре и его настоятельнице. В селе Мякса Череповецкого района был построен храм, освященный в в честь Рождества Иоанна Предтечи в память о существовавшем некогда поблизости Леушинском монастыре.

Матушка Таисия является для верующих образцом смирения, милосердия, сострадания, неугасимой самоотверженной любви ко Господу и ближним. Своим личным примером она учит, как монашествующих, так и мирян жить со Христом в сердце и делах; показывает, как спасаться в миру и в монастыре, как достичь духовной чистоты, святости. Известны случаи оказания благодатной помощи по молитвам матушки Таисии: исцеление от тяжелых болезней, помощь в житейских бедах, скорбях, спасение на водах и др.

Несмотря на подвиги монашеского жития, создание множества обителей, воспитание в вере и благочестии сотен монахинь, духовные наставления, оставленные потомкам, известные случаи оказания матушкой благодатной помощи просящим, игумения Таисия до сих пор не прославлена.

Игуменья.

Родители её происходили из древних дворянских фамилий: отец - Василий Васильевич был потомственным дворянином из Новгородской губернии Боровичского уезда, мать - Виктория Дмитриевна принадлежала к роду Пушкиных.

В браке Виктория Дмитриевна долго терпела скорби: все её дети умирали во младенчестве. Она усердно молилась Божией Матери о даровании и сохранении её чада, давая священные обеты вырастить ребёнка настоящим христианином, научить его любить Бога и ближних. Вскоре благочестивая мать родила дочь, которую назвала Марией в честь Пресвятой Богородицы. Крещена девочка была в честь преподобной Марии Константинопольской (память преподобной совершается 26 января по старому стилю). Виктория Дмитриевна сдержала свое обещание, воспитав дочь в страхе Божием, пробудив в её сердце любовь ко Господу. С детства она приучила Марию к молитве, милосердию, любви к бедным.

19 декабря 1852 года Марию зачислили в Павловский институт благородных девиц г. Санкт-Петербурга. В годы учёбы Марию за её глубокую религиозность часто называли «монахиней», «игуменией», «святошей».

В годы обучения в институте Мария удостоилась нескольких благодатных видений (ангела в ночь на Пасху; Господа Иисуса Христа, евангелиста Матфея, лики святых в ночь на 16 августа), которые предопределили её выбор дальнейшего жизненного пути. В чудесном сне Христос Спаситель благословил её, коснувшись десницей главы. Это видение Мария восприняла как призвание к служению Господу и благословение на монашеский путь.

Мария Васильевна Солопова получила блестящее образование, окончив в 1861 году курс обучения в Павловском институте благородных девиц в Санкт-Петербурге (на ул. Знаменской). На выпускном экзамене по Закону Божию ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии Преосвященный епископ Выборгский Иоанникий (Руднев) был сильно удивлен тем, что выпускница знала наизусть все Евангелие на церковно-славянском языке. На его изумленный вопрос Мария Солопова ответила: «Каждое слово Евангелия так приятно и отрадно для души, что мне хотелось его всегда иметь при себе, а так как с книгой не всегда удобно быть, то я вздумала заучить все, тогда всегда оно будет при мне в моей памяти».

Желание дочери следовать монашескому пути встретило непонимание со стороны её матери, так как та не верила в серьезность принятого дочерью решения. После окончания Института последний год своей жизни в миру Мария Солопова провела в родительском поместье Абаконово близ Боровичей, а зиму в самих Боровичах в своем доме на улице Бежецкой, дом 1, доставшемся ей по наследству от деда. В это время она почти ежедневно бывала в Свято-Духовом Боровичском монастыре, где окормлялась у игумена Вениамина (Позднякова), познакомившего её с архимандритом Лаврентием (Макаровым), настоятелем Иверского Валдайского монастыря, который и стал её духовным отцом. Он ещё более укрепил её в избрании монашеского пути. Виктория Дмитриевна, вразумленная видением Божией Матери, дала материнское благословение на поступление дочери в монастырь.

Распродав имение, Мария по благословению старца Лаврентия поступила в 1860-х годах в Тихвинский Введенский монастырь, где провела 9 лет. Здесь она удостоилась многих благодатных видений: Господа, Божией Матери и даже Пресвятой Троицы. 13 мая 1870 г. во Введенском соборе она была пострижена в рясофор с именем Аркадия. В 1872 г. также по благословению старца Лаврентия она перешла в Покровский Зверин монастырь в Новгороде, где подвизалась 6 лет, исполняя послушание регента. В 1878 году инокиня Аркадия была переведена в Знаменский Званский Державин монастырь на Волхове в 70 верстах от Новгорода на должность казначеи. В этой обители 10 мая 1879 г. она была пострижена в мантию с наречением имени Таисия.

В ночь на 3 февраля 1881 г. монахиня Таисия увидела необычный сон, в котором «вдруг сверху, как бы с неба упал прямо (ей) в правую руку настоятельский посох», и во вратах монастыря её встретил крестный ход. На следующий день монахиня Таисия была вызвана в Санкт-Петербург для получения указа митрополита Исидора о назначении её настоятельницей Леушинской женской общины Череповецкого уезда. Вся последующая жизнь матушки Таисии была связана с Леушино. Попав в водоворот скорбей, она хотела навсегда оставить Леушино, но ей явилась Богородица со святым Иоанном Предтечей и повелела не оставлять обитель. Вразумленная этим откровением, матушка Таисия дала своего рода обет верности - никогда не оставлять Леушино: «Укрепившись верой, я твердо решилась все терпеть и трудиться для пользы святой обители, хотя бы и умереть пришлось для сего, но самовольно не оставлять обители», - писала она в своих «Келейных записках».

Уже через 4 года Леушинская община была обращена в монастырь, а матушка получила сан игуменьи.

В 1883 году с матушкой случился инсульт, следствием которого стал двусторонний паралич, осложненный воспалением легких. От этой болезни матушку Таисию излечил архангел Михаил. После чего игумения Таисия снова самоотверженно взялась за дело благоустройства Леушинского монастыря .

Несмотря на отсутствие крупных благотворителей, источников дохода, игумении Таисии удалось в короткие сроки устроить несколько десятков храмов, часовен, подворий и келейных корпусов, что воспринималось современниками как настоящее чудо.

Трудами игумении Таисии Иоанно-Предтеченский Леушинский монастырь вскоре достиг необычайного духовного расцвета. В нём были воздвигнуты два каменных собора, открыты духовные школы, основаны иконописная и золотошвейная мастерские. Всего в монастыре накануне революции подвизалось почти 700 насельниц. В городах Санкт-Петербурге, Череповце и Рыбинске были устроены подворья монастыря. Слава о благолепии и благочестивой жизни женской Лавры Русского Севера распространилась далеко за пределы Новгородской епархии. Из глубокого смирения, которое являлось характерной чертой игумении Таисии, она никогда не приписывала себе успехи родного монастыря. В ответ на слова похвалы в её адрес, сказанные на 20-летнем юбилее игуменства, она коротко ответила: «Все сделанное в Леушине, не я сделала, а совершил Господь через мою немощь».

С 1891 года игумения Таисия стала одним из самых близких духовных чад святого праведного Иоанна Кронштадтского . По благословению отца Иоанна матушка трудилась над учреждением новых обителей и над возобновлением упраздненных. Её трудами были устроены монастыри: Иоанно-Богословский Сурский на родине отца Иоанна, Благовещенский Воронцовский в Псковской губернии, древний Ферапонтов монастырь со знаменитыми фресками Дионисия, Парфеновский Богородицкий близ города Череповца, Антониево-Черноезерский на Шексне, Троицкий Синезерский близ города Устюжны и другие монастыри. Праведный Иоанн Кронштадтский очень высоко отзывался о духовных дарованиях игумении Таисии, открыто называя её «подвижницей», «угодницей Божией», «богопризванной», «боголюбезной», «избранницей Царицы Небесной», а себя именовал её «духовным сыном» и «послушником». Общепринятое обращение к игумениям «Ваше Высокопреподобие» он переделал, называя свою духовную дочь не «высокопреподобием», а «высокопреподобной», то есть святой. Вот одно из характерных обращений к матушке: «Кланяюсь тебе, святой старице, и целую твою священную главу, мыслящую непрестанно, яже суть Божия». В 1889 году Святейший Синод наградил матушку наперсным крестом. В 1892 году она была награждена золотым крестом с украшениями от Кабинета Его Императорского Величества. В 1904 году матушка Таисия была впервые представлена Государыне Императрице Александре Феодоровне. С этого времени их связали глубокие духовные отношения. В 1911 году игумения Таисия имела честь представляться Государю Императору Николаю II и всей Августейшей Семье. В том же году ей были подарены портреты Царственной Четы с собственноручными подписями, позднее - аметистовые четки.

Духовное наследие

Игумения Таисия является автором множества духовных книг: «Письма к новоначальной инокине», «Духовные стихотворения », исследование об Иоанне Богослове, «Беседы с о. Иоанном Кронштадтским» , а также переписка с ним. Прочитав «Келейные записки» матушки Таисии , отец Иоанн написал на них: «Дивно, прекрасно, божественно! Печатайте в общее назидание» (впервые изданы в 1915 году). До самой своей кончины матушка Таисия состояла в обществе памяти отца Иоанна Кронштадтского, печатала статьи о нём в журнале «Кронштадтский пастырь».

Помимо множества дарований игумения Таисия обладала ещё и редким поэтическим даром. Она оставила богатое поэтическое наследие: её стихи регулярно печатались в духовных журналах, были опубликованы отдельными книгами в 1906 году. Не будучи профессиональным поэтом, матушка изливала в стихах свои сокровенные духовные переживания, свой опыт богообщения, богопознания. Её поэтическое творчество необычайно многообразно: здесь лиричные пейзажные зарисовки, и философские размышления, и боль скорбящего сердца, и сюжетные поэтические повествования. Во всех её произведениях поражает непридуманная простота, чистота, глубина чувств и духовная точность образов. Это стихи-молитва, стихи-исповедь, стихи-проповедь. Это духовная жизнь великой подвижницы, выраженная на доступном нам языке поэзии.

Духовные стихи матушки Таисии очень высоко ценил праведный Иоанн Кронштадтский, считая её талант данным от Бога. Часто Матушка Таисия посылала отцу Иоанну новые стихи ещё в рукописи до публикации. На одно из таких стихотворений, посланных к Рождеству Христову в 1898 году, батюшка отозвался: «Прекрасные стихи Пресвятой Матери Деве! Да, матушка! Пять талантов дал тебе Господь и сторицею ты их возращаешь». После многих подвижнических трудов игумения Таисия преставилась 15 января 1915 года в Леушинском монастыре, где и была погребена в специально устроенном склепе в правом приделе собора в честь Похвалы Божией Матери. За три года до кончины во время тяжелой болезни она удостоилась видения праведного Иоанна Кронштадтского, показавшего особое попечение о ней святого и ставшего своеобразным предсказанием её посмертной участи (быть рядом с ним). В советское время Леушино попало в зону затопления Рыбинского водохранилища. Могила игумении Таисии, пользовавшаяся народным почитанием и посещавшаяся многими паломниками, ныне пребывает под водами рукотворного моря.

В истории женского монашества игумения Таисия (Солопова) осталась как замечательная устроительница храмов и монастырей, многие из которых сейчас возрождены. В их числе Сурский монастырь Архангельской области и Иоанновский монастырь г. Санкт-Петербурга, который имеет статус ставропигиального, Новолеушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь с. Мякса Череповецкого района . Вторая Леушинская обитель учреждена на бывшем Леушинском Санкт-Петербургском подворье при храме Иоанна Богослова. Сестры этих обителей на своем иноческом пути стараются подражать жизни и подвигам игумении Таисии, её духовной чистоте, христианской любви к ближним, Богу, сострадательности, милосердию.

Почитание

Почитание игумении Таисии как святой старицы началось ещё при её жизни, свидетельством чему служат высказывания о ней духовного отца - святого праведного Иоанна Кронштадтского. Продолжилось оно и после блаженной кончины матушки, причем не только в России, но и за рубежом, где издаются её сочинения. Например, в США изданы на английском языке «Келейные записки» и «Письма к новоначальной инокине». «Письма к новоначальной инокине» игумении Таисии известны и в Греции.

Память об игумении Таисии жила в народе всегда, но особенно широкое почитание матушки Таисии началось в конце 1990-х годов, после возвращения к русскому читателю её сочинений. С 1999 года появилась традиция проведения Леушинских стояний близ села Мякса Череповецкого района на берегу Рыбинского водохранилища - молебнов и чтений акафистов в память о затопленном Леушинском монастыре и его настоятельнице. В селе Мякса Череповецкого района был построен храм, освященный в память о существовавшем некогда поблизости Леушинском монастыре в честь Рождества Иоанна Предтечи.

О матушке Таисии сняты фильмы, написаны сотни статей, регулярно проводятся Таисиинские образовательные чтения, лекции, концерты, паломнические поездки. Известны случаи оказания благодатной помощи по молитвам матушки Таисии, например, исцеления от тяжелых болезней, помощи в житейских бедах, скорбях, спасение на водах и др.

Матушка Таисия является для верующих образцом смирения, милосердия, сострадания, неугасимой самоотверженной любви ко Господу и ближним. Своим личным примером она учит, как монашествующих, так и мирян жить со Христом в сердце и делах; показывает, как спасаться, как вести христианскую жизнь в миру и в монастыре, как достичь духовной чистоты, святости. Несмотря на подвиги монашеского жития, создание множества обителей, воспитание в вере и благочестии сотен монахинь, известные чудесные случаи оказания матушкой помощи просящим, игумения Таисия до сих пор не прославлена. В данное время комиссиями по канонизации подвижников благочестия нескольких епархий (Череповецкой, Санкт-Петербургской, Тихвинской и др.) собираются материалы для причисления игумении Таисии (Солоповой) к лику святых.

Ожидается, что в ближайшем будущем будет решаться вопрос о прославлении Таисии в лике святых. Материалы уже направлены в комиссию по канонизации. Собирались они много лет, что было благословлено в Тихвинской и Лодейнопольской епархии владыкой Мстиславом (Дячиной). Это намерение поддерживает и епископ вновь образованной Череповецкой и Белозерской епархии Флавиан (Митрофанов). В материалах имеются свидетельства о чудотворениях, о том, как матушка Таисия повлияла на судьбы людей. Вот лишь малая толика их.

Дивен Бог во святых Своих

О богоизбранности матушки игумении Таисии, настоятельницы Иоанно-Предтеченского Леушинского монастыря, свидетельствуют прежде всего её личные воспоминания, запечатлённые в книге «Записки игумении Таисии». Эту рукопись одобрили киево-печерские старцы и святой праведный Иоанн Кронштадтский - духовный наставник матушки на протяжении 35 лет. Он благословил печатать её труд «к общему назиданию».

Как известно из книги, матушка Таисия (в миру Мария Солопова) была вымоленным у Бога и Божией Матери ребёнком. Её мать, Виктория Дмитриевна, потерявшая двоих новорождённых детей, ходила пешком в петербургские храмы к чудотворным иконам Божией Матери и молилась о даровании и сохранении ей дитя. При этом она давала священные обеты, как сама говорила позднее об этом дочери. Один из таких обетов состоял в том, чтобы «всеми силами стараться вложить в сердце ребёнка страх Божий, любовь к Богу и ближним - в общем, сделать его хорошим христианином».

Приучала Виктория Дмитриевна свою маленькую дочь и к молитве, и к великой добродетели - милосердию и любви к бедным. «Мне тогда было не более четырёх лет, когда я могла читать без складов, хотя и не быстро, и знала я с рассказов матери всю священную "историю земной жизни Спасителя"». Когда в 1852 году девочке минуло 10 лет, её определили в Павловский институт благородных девиц. Там она не раз сподоблялась чудесных видений Свыше, о чём напишет позднее в своей книге. Эти видения, особенно видение Самого Спасителя Иисуса Христа, и определили её выбор жизненного пути.

Одноклассницы звали её «монахиней», «святошей» - за то, что она уже тогда была не от мира сего. Мария не участвовала в общих развлечениях в свободное от учёбы время, а больше молилась, читала духовные книги. Об этом пишет её однокурсница по Павловскому институту писательница Надежда Лухманова в своей книге «Девочки». В художественно-документальной форме она описывает жизнь одноклассниц, называя некоторых по прозвищу, иных по фамилии и имени, в том числе и Машу Солопову. Она узнаваема по своим твёрдым религиозным убеждениям. Автор пишет, что во время Великого поста незаметная в другое время Солопова была в центре внимания, к ней обращались по духовным вопросам. А с Великого четверга до Святой Пасхи она ничего не вкушала, пила только воду и молчала. Девочки спрашивали друг у друга: «Не святая ли она?» «Однажды Мария тяжело заболела, и вдруг всем стало её не хватать. Девочки бегали к ней тайком в лазарет, старались принести больной что-нибудь вкусненькое от своей трапезы. А Маша просила их об одном: почитать ей Святое Евангелие».

К выпускным экзаменам в институте она знала Святое Евангелие наизусть, чем весьма приятно удивила митрополита Иоанникия, принимавшего экзамен по Закону Божию. Когда владыка спросил о причине, побудившей выучить Евангелие наизусть, Мария Солопова ответила, что «каждое слово Евангелия так приятно и отрадно для души, что ей хотелось его всегда иметь при себе, а так как с книгой не всегда удобно быть, то я вздумала заучить всё, тогда всегда оно будет при мне, в моей памяти».

Промыслительно, что впервые Матерь Божия явилась ей во сне как предзнаменование скорого ухода в монастырь. К этому были, казалось бы, по мирским меркам непреодолимые препятствия со стороны горячо любящей её матери. В ту же ночь, на 1 февраля, Царица Небесная явилась Виктории Дмитриевне, порицая её за то, что не хочет отпустить дочь в монастырь. Таким образом все препятствия были устранены, и вскоре Мария Солопова стала послушницей Введенского девичьего монастыря в Тихвине. Последующие обители, куда переводили избранницу Царицы Небесной, были тоже Богородичные - Покровский Зверин женский монастырь в Великом Новгороде и Званский Знаменский монастырь в Волхове.

Когда её, принявшую монашеский постриг с именем Таисии, благословили быть начальницей Леушинской общины, начались сильнейшие искушения и скорби. Они показались тогда матушке Таисии невыносимыми, и она приняла решение оставить святую обитель. И вдруг ей видится необычный сон. В монастыре пожар. Пламенем объята вся церковная площадь, вот-вот это пламя перекинется на корпуса, где живут сёстры, и на храм Божий. Матушка просит насельниц молиться, а сама обращается к окну и видит вместо рамы икону, повёрнутую ликом на пожар. Когда икона стала сама по себе поворачиваться, то оказалась «Скоропослушницей». В ножках у Матери Божией лежала живая глава Иоанна Предтечи, с которой Владычица громко разговаривала. Вдруг Царица Небесная обратилась к матушке Таисии и говорит: «Что вы все смущаетесь? И ты чего боишься?» - и с этими словами Она подняла Свою правую ручку и, ею указывая на главу Предтечи, прибавила: «Мы с ним всегда храним свою обитель! Не бойся, только веруй!»

Леушинский монастырь. Монастырский сенокос. 1909 г. Фото Сергея Прокудина-Горского

После этого, укрепившись верой, матушка Таисия твёрдо решила всё терпеть и трудиться для пользы святой обители с помощью Божией и Царицы Небесной. И это ей удалось.

Неслучайно духовный наставник матушки святой праведный Иоанн Кронштадтский писал в одном из писем: «Велика вера твоя и дерзновение твоё ко Господу». Кронштадтский пастырь чтил её как угодницу Божию. А митрополит Вениамин (Федченков) в книге «Отец Иоанн Кронштадтский» писал: «Довольно послушать лишь, каким именем он титуловал её в своих письмах: "Раба Божия и сестра моя возлюбленная о Господе Таисия", "неоценённая матушка Таисия", "Богопризванная игумения", "Верная Раба Божия и Пресвятой Богородицы, неусыпная труженица на пользу обителей"».

А таковых, возрождённых ею, было немало. Десять монастырей и подворий возродила к жизни матушка Таисия, в том числе и на Вологодчине, в бывшей в ту пору Новгородской епархии, к которой относился и сам Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь. Это и монастырское подворье в Череповце, Антониево-Черноезерская пустынь, древний Ферапонтов монастырь, пришедший в упадок и возрождённый матушкой Таисией как женский. А Леушинское подворье в Санкт-Петербурге - единственное из всех, действующее в наше время.

Не знаю другого такого примера среди настоятельниц монастырей, кроме матушки Таисии, когда бы так гармонично сочетались евангельские Марфа и Мария. С одной стороны, это возвышенная чистая душа, пребывающая в молитве и в Боге, словно воспарившая над земным. Неслучайно сама матушка Таисия писала: «Стремится мой дух к небесам...»

Но ей, этой возвышенной душе, приходилось много и успешно заниматься чисто житейскими попечениями: строить храмы, жильё для своих насельниц, открывать церковно-приходские и учительские школы, кормить и одевать вверенных ей Богом сестёр. Как ей это удавалось, знает один Господь.

Почитание игумении Таисии как угодницы и избранницы Божией, исповедницы православной веры и самодержавия (матушка Таисия особо почитала Царскую Семью, была неоднократно ей представлена и имела награды от царского Дома), духовной писательницы и наставницы монашествующих началось почти сразу после её блаженной кончины 15 января 1915 года. Возобновилось это почитание в 90-е годы прошлого столетия, после празднования 1000-летия Крещения Руси. Тогда были изданы её «Записки». Правда, многие монашествующие уже были знакомы с ними, ведь в 70-80-е годы из рук в руки передавалось машинописное, а порой и рукописное издание этой бесценной книги, открывающей читающему внутреннюю монашескую жизнь.

Спустя годы Иоанновским женским монастырём и Леушинским подворьем в Санкт-Петербурге в разное время были изданы «Письма к новоначальной инокине» и «Беседы о. Иоанна Кронштадтского с игуменией Таисией», ставшие настольными книгами многих монашествующих. Петербурженка Тамара Фёдоровна Литвинова (ныне инокиня Серафима) разыскала в Новгородском областном архиве разработанный матушкой Устав Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря - ныне опубликованный, он, несомненно, полезен в наше время настоятельницам женских обителей.

Казалось бы, до основания разрушен водами Рыбинского водохранилища Леушинский монастырь, которым Таисия руководила 30 лет, но в «память вечную будет праведник». Поэтому возродилась память об игумении Таисии и о затопленном монастыре. Даст Бог, возродится когда-нибудь и святая Леушинская обитель по предсказанию игумении, хотя бы и в другом месте. А матушка Таисия, как и при жизни, ведёт нас ко спасению души. Христианские добродетели, которые она стяжала: благодать Святого Духа, вера, надежда, любовь Христова, а также её праведность позволяют надеяться, что игумения будет прославлена в лике святых.

Монахиня Кирилла (Червова)

НЕЗРИМАЯ ПОМОЩЬ

Истории на воде

Ольга Тишинова, г. Рыбинск:

История эта произошла 21 ноября 2005 года на Рыбинском водохранилище. Два брата - рыбаки Пошехонской рыболовецкой артели Иван и Андрей - вместе со своим шурином накануне 20 ноября вышли в море проверить сети. Море было вначале спокойным, но когда они отплыли довольно далеко, поднялся ветер и начался шторм, их лодки унесло в море. К ночи море успокоилось, однако пошёл снег, они потерялись и не знали, куда плыть. У них с собой были мобильники, и они стали звонить родственникам, просить помощи. Родственники звонили в МЧС Рыбинска, им ответили, что из-за погоды спасательный катер выйти не может, а вертолёт стоит 40 тысяч в час, учитывая его доставку из Ярославля, минимум 120 тысяч получится. И то если 50 процентов предоплаты будет перечислено на момент вылета. Звонили и в Череповец, и в Пошехонье, и в Брейтово, но везде получили отказ.

Это было уже 21 ноября. Мороз 16 градусов, а на море и все 20 с ветром и снегом. Отчаявшиеся рыбаки прокричали своим родственникам в телефон: «Мы тут умираем, а вы нас бросаете!» Тогда родственники стали звонить верующим знакомым, чтобы те помолились и попросили молиться батюшек. Вся надежда оставалась на Бога. За рыбаков стали молиться в Пошехонском Адриановом монастыре игуменья Дамиана с сёстрами, в Борисоглебском монастыре игумен Иоанн с братией, в Петербурге на Леушинском подворье отец Геннадий, все окрестные батюшки, миряне, и даже дети в Ивановской школе на вечернем правиле молились об их спасении. Рыбаки не знали никаких молитв. Они были крещёные, но в храм не ходили. Они только шептали: «Господи, помилуй! Господи, спаси!»

И вот пошла соборная молитва, и вдруг через час внезапно прекратился снег, утих ветер. И на спасение утопающих из Рыбинска вышел спасательный катер. У рыбаков кончалась зарядка на мобильном телефоне, но они успели сообщить, что подплыли к какому-то острову и вдали видна вышка. Это был Леушинский остров, а вышка была в посёлке Мякса. В 22.00 от рыбаков поступил последний сигнал, что видят приближающийся к ним катер. Они к тому времени попробовали выбраться на остров, который стянуло тонким льдом. Шурин пополз первым, но провалился, лодка его перевернулась. Иван с Андреем вытащили его из воды. Катер подобрал их только в час ночи, потому что было темно. В 5.30 их доставили в Рыбинск, а в семь часов они были уже дома, в Пошехонье, с жёнами и детьми. Удивительно, что рыбаки даже не обморозились.

Это ещё не всё. Оказывается, одновременно с рыбинским катером вышел на спасение рыбаков катер из Череповца. Он подошёл вплотную к острову, и его сковало льдом. Пришлось ждать утра. А на острове оказались ещё трое рыбаков, которые тоже попали в шторм. У них не было мобильников, и они покорно ждали смерти, замерзая на пустынном острове. Завидев катер, рыбаки стали ползти к нему. Их заметили и спасли. Этих, обмороженных, но живых, доставили в Череповецкую больницу. Так что по соборной молитве и с Божьей помощью было спасено шестеро живых душ.

Надо добавить, что 21 ноября - собор Архистратига Михаила, а 22 ноября - праздник иконы Божией Матери «Скоропослушница», особенно почитаемой игуменией Таисией. Это была матушкина келейная икона. Рыбаки были спасены прямо над затопленным Леушинским монастырём. И ещё они потом рассказывали родственникам, что, когда бушевало море, одна волна шла прямо на них, тогда они и стали кричать: «Господи, помоги!» Вдруг им показалось, что прямо перед волной выросла фигура в чёрной одежде, похожая на монахиню, и волна сникла и отступила. А потом стих ветер и прекратился снег. Тогда они увидели перед собой остров.

Иван и Андрей приезжали потом на Леушинское стояние в Мяксу. Им сказали, что отец Геннадий поехал на место затопленного монастыря и попросил, чтобы они его дождались. Батюшка вернулся через три часа. Иван и Андрей всё это время терпеливо стояли возле здания школы. Они были молчаливые и смиренные.

А этот случай произошёл 2 сентября 2002 года. В Рыбинске больше сорока лет существует общественная организация «Землячество мологжан», объединяющая жителей территорий, затопленных Рыбинским водохранилищем. Мологжане традиционно ездят на Мологу. Точнее, на то место, где она когда-то была. Не всякий год получается увидеть родной город. Но в тот год была засуха, Молога вышла из воды километров на 20. И вот поехали мы навестить Мологу. Нашлись благодетели, оплатили нам катер.

С мологжанами поплыли и батюшки. Был отец Геннадий из Петербурга. И с ним его прихожанки. В том числе раба Божия Зоя. Мы с Зоей быстро познакомились. Я ей про Мологу рассказывала, пока плыли по морю. Вот и Молога. Сплошной песок и камни. Как оказалось, высадились мы не там, где предполагали: не у места Богоявленского собора, а на окраине, где когда-то была городская тюрьма. Но делать нечего: походили, побродили, посидели на камнях Мологи. А как же у собора-то помолиться? И решили ещё один катер вызвать. На этом катере избранные гости, батюшки и некоторые мологжане поплыли к фундаменту собора, остальные принуждены были возвращаться восвояси. И вот плыли мы, плыли, и вдруг напала на нас дремота. Наверное, устали от свежего воздуха. Пошли мы в трюм, где каюты были, и там прикорнули с Зоей и уснули. Потом к нам присоединились ещё двое-трое сонуль. Просыпаемся, что такое? Слышится какое-то тарахтенье, и вода за стеклом иллюминатора стоит, не движется. Сели на мель! Выскочили мы на палубу. Там матросы суетятся. Шест в воду опустили - от силы полметра. Ну, это надолго. Надо подмогу вызывать. Народ на палубе топчется. А мы с Зоей пошли обратно в трюм и стали молиться. Икон у нас с собой не было. Был большой портрет матушки Таисии, оставленный отцом Геннадием. Мы его на стол поставили и давай читать молитвы, какие знали. Молитвослова-то тоже не оказалось. Все прочитали. «Теперь давай "Господи, помилуй" сто раз!» - «Давай». И как только мы сотый раз произнесли «Господи, помилуй!» - пароходик наш как-то сам собой с мели снялся и поплыл. Мы поплыли! Как так может быть? Мы тогда решили, что это матушка Таисия нам помогла, её молитвами совершилось такое маленькое чудо. А другой пароход с батюшками мимо нас проплыл, когда мы на мели буксовали. Им невдомёк было, что это мы на мели сидим. Они-то думали, что мы давно уж дома.

Зелёный остров

Инокиня Илариона (Смирнова), Санкт-Петербург:

Первой моей и главной руководительницей в монашеской жизни стала матушка игумения Таисия. Впервые о матушке и её автобиографии я узнала благодаря ныне почившей схиигумении Серафиме (Волошиной), настоятельнице возрождённого Иоанновского монастыря в Санкт-Петербурге. Матушка Серафима при нашей первой с ней встрече, узнав о моём горячем желании поступить в монастырь в число сестёр, предложила прочесть «Записки игумении Таисии» и вынесла мне из игуменской книгу очень непривычного вида - она была напечатана на машинке на листах кальки и переплетена вручную. Книгу получалось читать ночью, так как днём у меня была учёба. Но это лишь придавало большее чувство сокровенному общению с матушкой Таисией, где она делилась своими переживаниями. Читая «Записки», я чувствовала, что матушка, показывая мне свою жизнь, свой опыт, отвечает мне на возникающие вопросы, словно опережая и преду-преждая на будущее, как надо молиться и поступать. Хотелось, чтобы матушкины «Записки» не кончались, хотелось ещё и ещё читать эту книгу жизни смиренной монахини и подвижницы.

А в нынешнем 2014 году произошло для меня великое событие. Как известно, обитель затоплена на высоту два метра. И у меня было большое желание побывать над местом, где покоится в водах монастырь. Слышала, что летом туристы совершают круизы по Рыбинскому водохранилищу. И вот Господь и Царица Небесная, дерзаю думать, по молитвам матушки Таисии, сподобили меня даже не плыть на теплоходе, а стоять на истинных плитах Похвальского собора Леушинского монастыря. В последней части видения матушки Таисии об обители было явлено, что вода, искусственным образом налитая, отступит и выйдет монастырь. В августе 2014 года монахиня Кирилла, монахиня Николая, Виталий Рацко, журналист из Череповца, краевед Ида Климина из Мяксы с разрешения директора Дарвинского заповедника организовали поездку на катере на место монастыря. И вот чудо: вода в этом году отступила с места Похвальского собора, и мы вступили на монастырскую землю. Обойдя остров, разглядели три апсиды алтарной части, выложенные кирпичом. Ещё нас порадовал и удивил оазис зелени, состоявший из цветущего иван-чая, колосьев ржи и овса. Душа переполнялась радостью, благодарностью Богу, Царице Небесной и досточтимой матушке, пекущейся о вверенной ей Господом обители.

«Мы здесь ещё поживём...»

Ольга Семёнова - певчая Свято-Духова мужского монастыря, г. Боровичи:

О матушке Таисии и о Леушинском монастыре я узнала в 2001 году. Тогда к нам в город приехал с выставкой настоятель Леушинского подворья в Санкт-Петербурге отец Геннадий Беловолов. Она была посвящена святому праведному Иоанну Кронштадтскому, а один из разделов - игумении Таисии. Она наша землячка, дочь боровичского дворянина Василия Солопова, её детство прошло в имении Абакумово близ Боровичей. Именно на выставке я узнала об этом и сразу полюбила матушку Таисию.

В то время я работала в городской службе приставов. Была крещёной, но невоцерковлённой. В храм иногда заходила, чтобы поставить свечку. Наша верующая сотрудница Людмила Николаевна деликатно старалась направить меня на путь спасения. И книги нужные давала почитать, и в храм на праздники церковные приглашала. Она-то и позвала меня на выставку.

Помню, тогда из-за метелей в январе перенесли открытие выставки. А главную святыню - наперсный крест батюшки Иоанна Кронштадтского - привезли к нам в день моего рождения. Вижу в этом Промысл Божий, незримое благословение дорогого батюшки мне грешной на дальнейшую жизнь, которая по не зависящим от меня причинам стала вдруг резко меняться.

Прежде всего, я вдруг поняла, что без храма нет спасения. Стала чаще ходить в храм, подготовилась к генеральной исповеди и впервые причастилась Святых Христовых Тайн.

Осенью 2002 года в Боровичах проходили Первые Таисиинские чтения, на которые были приглашены отец Геннадий и его сёстры-леушанки. К этому времени по архивным документам в нашем городе был найден дом матушки Таисии на набережной реки Мсты. В этом доме, завещанном ей опекуном матери генералом Василевским, Мария Солопова жила последний год своей мирской жизни перед уходом в монастырь. Здесь же она получила благословение на монашество от своей матери Виктории Дмитриевны. В последние годы в доме располагалась станция юннатов.

Отец Геннадий Беловолов тогда приехал в Боровичи с очередным духовным утешением. На этот раз он привёз выставку фотографий о затопленном Леушинском монастыре и матушке Таисии. По благословению нашего священноначалия выставка была устроена в доме игумении Таисии.

Пошла я туда, как помнится, в очень скорбном состоянии души. Долго плакала тогда в стенах дома матушки, не могла сдержать слёз. Одна из приехавших с отцом Геннадием монахинь сочувственно утешала меня и, помню, сказала: «Ты, Олечка, почаще обращайся к матушке Таисии, она тебе обязательно поможет. А главное - молись Богу. Мы здесь ещё поживём, приходи, будем вместе молиться».

Пока монахини жили в Боровичах, я каждый день приходила к ним, мы вместе молились, читали Евангелие, акафисты, Псалтирь.

По совету матушек я стала всё чаще обращаться в молитве к игумении Таисии и ощутила её небесную помощь. Матушка Таисия словно взяла меня за руку и незримо повела по житейскому морю, как опытный капитан. Просила я о помощи и дорогого батюшку Иоанна Кронштадтского. И я стала чувствовать и видеть попечение обо мне, грешной и немощной, этих угодников Божиих. Через год после выставки, посвящённой святому Иоанну Кронштадтскому, наш краеведческий музей переехал в другое - отреставрированное - здание, дом купца М. Я. Шульгина, где когда-то останавливался отец Иоанн, посещая Боровичи.

В музей требовался смотритель. И вдруг чудесным образом меня пригласили туда на работу. Я с радостью согласилась. Посетителей в музее было немного, и предоставлялась возможность помолиться. Каждый день я читала акафист дорогому батюшке Иоанну, иногда мы молились и даже пели вместе с духовной сестрой Екатериной Веселовой, прихожанкой и певчей храма Великомученицы Параскевы. Певчих на клиросе не хватало, и Катя стала настойчиво звать меня. Мне очень хотелось, но я сомневалась в себе - по нотам я никогда не пела. Однако Екатерина не отступала, уговорила подойти к настоятелю храма архимандриту Ефрему (ныне владыка Боровичский и Пестовский), который благословил меня петь.

Поначалу было очень трудно, т. к. я не знала ни нот, ни церковного устава. Порой просто слёзно просила матушку Таисию помочь мне освоить клиросное послушание. Как известно из книги «Записки игумении Таисии», она тоже пела на клиросе, была регентом. Поэтому все клиросные искушения ей знакомы, о чём она и пишет в своей книге. Я ощущала помощь матушки буквально во всём. По сути, за месяц освоилась на клиросе, стала по ночам изучать церковный устав и ноты - другого времени не было, я работала. Мне это было в радость.

Искушения, конечно, были. Обстоятельства сложились так, что из музея мне пришлось уйти. Устроилась на швейную фабрику и продолжала петь на клиросе.

Но фабрику через два месяца закрыли, и я оказалась без работы, о чём сильно горевала и молилась. В храме узнали об этом и предложили оформить меня на работу как певчую. Слава Богу!

Через некоторое время одного из наших батюшек - отца Игоря - перевели служить в храм Всех святых, и он попросил помочь ему на клиросе в качестве регента. Приняла это как волю Божию и согласилась. Искушений было много, но и опыта с Божией помощью там набралась.

Когда я оказалась на клиросе Свято-Духова монастыря, этот опыт мне очень пригодился. Не сомневаюсь, что Господь привёл сюда по ходатайству матушки Таисии за меня на небе. Мало того, за полгода до официального открытия монастыря меня благословили быть уставщицей. Я постоянно обращалась к матушке Таисии, разговаривала с ней как с живой, её портретик всегда со мной. Теперь уже не сомневаюсь, что она меня слышит. Матушка Таисия - моя главная наставница на пути спасения.

Милостью Божией я пою сейчас на клиросе Свято-Духова монастыря, в том числе и в архиерейском хоре. Благодарю за всё Бога и дорогих моих наставников - святого Иоанна Кронштадтского и любимую матушку Таисию.

Иногда я вижу её во сне. Как-то в храме Великомученицы Параскевы на клиросе зашёл разговор об игумении и о возможном прославлении её в лике святых. Одна из певчих неуважительно и даже с некоторым пренебрежением отозвалась о матушке, дескать, какая она была святая, подвиги за Христа не совершала, подумаешь, монастыри устраивала... Я тогда довольно резко её одёрнула: «Прекрати, как ты смеешь судить о матушке Таисии, не зная её? Она святая и будет прославлена, я в это верю».

Ночью мне приснилась матушка на балкончике своего игуменского дома в Леушино. Есть такая фотография Прокудина-Горского. Она приветливо улыбалась мне, словно благодарила за мою любовь Христову к ней.

Людмила Дмитриевна Исправникова, г. Вологда:

У сына Алексея была проблема в личной жизни, что меня, как мать, очень беспокоило. Я молилась, ездила по святым местам, подавала за него на требы, но ничего не менялось. И всё же я верила, что когда-нибудь Господь услышит, пошлёт сыну верующую жену и приведёт ко спасению души. Во всяком случае, мне этого очень хотелось.

У Леушинского креста в Мяксе в 2004 году я просила Царицу Небесную, игумению Таисию именно об этом. Прочитав о матушке Таисии, я её сразу полюбила и келейно обращалась к ней в молитве как к святой. И случилось чудо, иначе не назовёшь. Через месяц после моего возвращения с Леушинского стояния вижу: сын изменился, пребывает в благостном расположении духа. Спрашиваю, как у него дела. «Мама, а я с Машей познакомился, она из верующей семьи, у них в роду монахини были, - говорит мне сын, - Ты же молишься за меня, вот Господь и послал мне Машу».

Слава Богу! Что мне тогда ещё было сказать? Только благодарить Бога и матушку Таисию. Алексей и Мария вскоре поженились, обвенчались. У них родилась дочь. Назвали её Арсенией, так захотелось почему-то Маше, я её поддержала, хотя все родственники и сын были против этого имени.

Спустя девять лет к нам в гости приехала старенькая родственница Маши из Калуги - Валентина Евгеньевна Жаравина. Когда я рассказала ей о любимых мною Леушинских стояниях, где молилась за Алексея, она вдруг мне говорит: «Это чудо! Наши тётушки начинали свой монашеский путь именно в Леушино, это я давно знаю. А когда монастырь закрыли, они переехали в Череповец, затем в Тотьму (на родину), а дальше в Солигалич. Ты не зря молилась у Леушинского креста».

Валентина Евгеньевна также рассказала, что одну из троих её тётушек-монахинь звали Арсенией, у двух мирские имена были Елизавета и Евстолия. Одна из них была иконописицей, другая делала оклады для икон чеканкой по серебру. Кто-то из них была игуменией. Их фамилия - Рябовы. Так что моя невестка Маша не случайно назвала дочку Арсенией. К слову сказать, вторую дочку Алексей с Машей назвали Таисией, в честь матушки Таисии. Так решили единогласно на семейном совете. Верю, что матушка Таисия вместе с монахинями, родственницами нашей Марии, молятся за всех нас на небе.

PS: по данным архивного исследователя из Санкт-Петербурга инокини Серафимы (Литвиновой) в послужном монастырском списке Леушинского монастыря Елизавета Алексеевна Рябова значится келейницей игумении Таисии.

В православии, как и в большинстве религий, мало известных женщин. Так сложилось, что они остаются в стороне от масштабной деятельности в вере, и лишь единичные имена на слуху: Дева Мария, Мария Магдалина, Мать Тереза и т.д. Матушка Таисия, кстати, тоже Мария, - одно из этих немногих исключений.

Эта игуменья внесла значительный вклад в развитие православия, а её история навсегда останется примером для верующего человека.

Мария Солопова - долгожданный ребёнок в знатной семье

Мария Васильевна Солопова родилась в знатной семье. Родители происходили из дворян и сложными генеалогическими ветвями соприкасались с родом А.С.Пушкина. Старшие дети в семье умерли, едва родившись.

Так что мать Виктория Дмитриевна и отец Василий Васильевич с большим страхом и трепетом ждали очередного ребёнка, молились Божьей Матери, дабы их нынешнее чадо смогло остаться в этом мире.

4 (16) октября 1842 года на свет появилась Мария Солопова - будущая монахиня Таисия. Её монашеский путь, возможно, был предопределён тем, что мать молитвенно обещала воспитать дочь в любви к Богу, хотя вряд ли предвидела последствия своего обета. Затем в семье родились и другие дети.

Ещё подростком Мария Васильевна отличалась безупречной памятью и набожностью

Мария Солопова в десятилетнем возрасте попала в Павловский институт благородных девиц. Там у неё начались мигрени, неправильное лечение которых лишило девочку зрения, из-за чего ей пришлось вернуться домой, где она вылечилась.

По возращении в институт она продемонстрировала талант, данный Господом: отличную память. Также она утверждала, что имела несколько видений. Например, на Пасху в состоянии между сном и бодрствованием она увидела ангела. Этот и другие случаи натолкнули её на мысль встать на путь монахини.

Игумения Таисия всю жизнь видела сны духовного содержания.

За религиозность прочие ученицы называли Марию Солопову монахиней, святошей и игуменьей, а за феноменальную память прозвали слепым мудрецом.

На экзамене по Закону Божию она наизусть цитировала Евангельский текст и поразила епископа Иоанникия глубоким пониманием Писания.

Пока мать не соглашалась отпустить дочь в монастырь, та жила отдельно и учила детей

Вдохновлённая этими событиями, она приехала к родным и рассказала о желании стать монахиней. Но мать этой новости не обрадовалась и не хотела для дочери подобной судьбы. Она пыталась отвлечь её и переубедить.

Но сердце Марии Солоповой оставалось неспокойным. Чтобы хоть как-то проявить себя, она выпросила у родителей разрешение переехать в принадлежащую им усадебку. Там она принялась ходить в храм и обучать детей.

Её духовником стал игумен Вениамин (Поздняков), который познакомил девушку с её будущим духовным отцом архимандритом Лаврентием (Макаровым).

Вскоре мать сообщила Марии, что больше не хочет удерживать её в мирской жизни. Накануне ей приснилась Богородица, и этот сон убедил Викторию Дмитриевну в том, что нужно уступить желанию дочери.

В первой обители Мария преподавала и постриглась в рясофор

Мария ушла в Свято-Введенский Тихвинский монастырь. Здесь девушку приняли охотно, ведь она, как образованный человек, могла принести обители большую пользу. Впоследствии так и оказалось, хотя первое время Марии её знания не пригодились, так как приходилось работать в поле.

Для других послушниц и монахинь это не составляло такого же труда, как для неё, происходящей из дворян и непривычной к подобного рода труду.

Но постепенно её деятельность сменилась на более привычную: сперва - пение в клиросе, затем - преподавание, в котором у Марии уже имелся достаточный опыт.

в этом году Мария постриглась в рясофор и получила имя Аркадия

За время учительской деятельности Мария обзавелась влиятельными и богатыми знакомыми - родителями учениц. Один из них профинансировал строительство целого корпуса монастыря, где одна из келий причиталась самой Марии.

Жизнь в Свято-Введенском Тихвинском монастыре стала невыносимой

Но не всё у Аркадии складывалось благополучно. Сперва умерла мать, так что пришлось улаживать дела младших сестры и брата, а также разбираться с имуществом.

Затем келью, в которой жила Аркадия, выкупили. Некогда она сама хотела это сделать, но по ряду причин не удалось, а теперь приходилось перебираться в единственное свободное помещение - угловое на нижнем этаже, где было влажно и темно.

Быть может, для другой монахини эти условия оказались бы более сносны, но Аркадия имела плохое зрение, так что чтение или любые другие занятия при таком освящении превращались из удовольствия в пытку.

Эти тяготы отразились на здоровье, обязанности в монастыре она тоже стала выполнять гораздо хуже, чем раньше.

Новгородская обитель стала ещё одним тяжёлым крестом

Наконец, когда Аркадия пребывала в обители уже девятый год, ей потребовалось по вопросам наследства посетить Новгород.

Она без сожаления покинула ужасную келью и пообещала себе, что никогда туда не возвратиться. Так и случилось. В новом городе она выбрала для себя Покровский Зверин монастырь. Шёл 1872 год.

Всё началось довольно радужно: Аркадию поставили руководить хором сестёр. Но очень быстро её положение вызвало у остальных зависть, так что за спиной говорили недоброе. Об этих событиях монахиня записала в дневниках, где рассматривала подобные неурядицы как свой крест.

Но вот с чем не могла смириться Аркадия - это с самым попранием христианских принципов в обители. Разве монастырь - не место, где все должны служить Господу с открытым сердцем? Зачем люди уходят туда, лицемерят и ведут себя хуже, чем не дававшие обетов миряне?

Ответ на эти вопросы пришёл в полусне на прогулке. Аркадия будто бы услышала, как бьют часы. Некий голос ей сообщил:

«Вот видишь: в монастыре-то хотя уже и тёмненько, но еще сумерки, вечер, а в миру давно уже полночь».

Услышанное стало откровением для Аркадии и дало ей силы на дальнейший монашеский путь. Она вдохновилась и написала акафист святому Симеону Богоприимцу. Этот текст изучил Святейший Синод и одобрил, а вскоре минуло шесть лет пребывания монахини в обители, и её перевели в Званский Знаменский Державин Монастырь.

После монашеского пострига Таисия увидела сон о том, что станет настоятельницей

В новой обители монахиня Аркадия стала казначей. Нельзя сказать, что здесь она нашла спасение от всех бед и напастей. Отношения с окружающими не ладились. На сей раз сама игуменья источала явную недоброжелательность к Аркадии и часто придиралась к ней. Но всё же именно здесь.

Аркадия приняла монашеский постриг, а с ним и новое имя - Таисия.

В те же годы ей приснилось, что идёт монахиня по местности с большим искусственным водоёмом. И тут к ней упал посох настоятельницы, а голос сообщил, что это поможет преодолеть преграду.

Так и случилось. За водоёмом ждали монастырские стены.

На следующий день ей прислали телеграмму. Матушку вызвали в Петербург, в Иоаннопредтеченский Леушинский монастырь, где ей поручили стать настоятельницей.

Матушка Таисия превратила Леушинскую общину в полноценный монастырь

После четырёх лет в прежней обители монахиня с удовольствием переехала в новую. Там матушка Таисия Солопова принялась основательно трудиться. Обитель находилась в упадке, и предыдущие настоятельницы не смогли исправить ситуацию.

Нельзя сказать, что сама матушка Таисия сразу же справлялась успешнее предшественниц. Монастырь был очень бедным. Его даже называли на тот момент просто общиной. Монахини не слушались, постоянно ввязывались в интриги, община вот-вот могла расколоться.

В какой-то момент настоятельница вообще хотела отказаться от своей миссии, но новый сон с участием Богородицы убедил её продолжать пробовать.

Местный купец Максимов приложил множество сил, чтобы навредить обитательницам общины. Он писал на них очерняющие доносы митрополиту, которые очень сильно заставляли переживать настоятельницу. Однажды её от нервов парализовало на два месяца.

И всё же, несмотря на все сложности, игуменья Таисия благоустроила обитель, и та получила статус монастыря. Сама матушка с этого момента получила новый сан, и отныне она - игуменья Таисия Солопова.

Хотя никаких богатых сторонников у матушки не было, ей удалось отстроить на территории обители собор в честь Похвалы Божией Матери. Это не единственное сооружение, которое возвели при ней. Вот и другие заслуги матушки:

• часовни;
• духовная школа;
• сестринский корпус;
• три подворья.

Игумения Таисия Леушинская увеличила количество насельниц до 700.

насельниц поселились в монастыре при игуменьи Таисии

Особенно заслуги настоятельницы отмечал святой Иоанн Кронштадтский, с которым её связывало тридцатилетнее знакомство.

Он знал не понаслышке, сколько усилий приложила игуменья Таисия для того, чтобы помочь не только своему, но и многим другим монастырям. Вместе с ним они возродили и открыли примерно десять обителей, это не считая подворий.

Не только святой, но даже царь отметил заслуги настоятельницы и вручил ей золотой наперсный крест.

За возрождение монастырей игуменью Таисию хотят канонизировать

Умерла игуменья Таисия 2 (15) января 1915 года в Леушинском монастыре, о чём знала заранее из сна. Ей похоронили в склепе Похвального собора, который она же сама и строила. А через тридцать лет всю территорию монастыря затопило искусственное водохранилище - что перекликается с другим её сном о нерукотворном водоёме.

И сегодня обитель остаётся под водой.

Но труды игуменьи Таисии не исчерпываются только этой обителью, а потому законы и традиции, которые она установила, продолжают существовать во многих других монастырях.

Сегодня игуменью Таисию пытаются причислить к лику святых.

Игуменья Таисия ещё при жизни многими почиталась как святая старица. Её смерть лишь усилила интерес к её личности. В память об этой выдающейся женщине регулярно проводят панихиды, а сама она стала образцом добродетели для верующего человека.

По сегодняшний день три епархии выступают с инициативой причислить игуменью Таисию к лику святых. Сбор информации для дополнения её жизнеописания - одна из главных задач комиссии по канонизации подвижников благочестия Череповецкой епархии.

Игуменья Таисия - автор духовных трудов, самый известный - автобиография «Келейные записки»

Читать записки Игумении Таисии случалось даже Иоанну Кронштадтскому, который высоко их оценил. И это не удивительно, ведь в этом автобиографическом тексте игуменья Таисия запечатлела свой опыт общения с Богом, рассказала о встречах с подвижниками и различных происшествиях на своём духовном пути.

Эта книга может стать поддержкой для любого верующего человека. В нём можно найти много духовных откровений и назидательной информации. Центральное место в автобиографии матушки занимают её видения:

«Вдруг вдали, по направлению к св. воротам, на горизонте показалось как бы восходящее солнце, между тем как был яркий полдень, и солнце светило над головами. Мы стали вглядываться в это, и увидели, что оно не подымается как обычно солнцу, а, идя по земле, подвигается по направлению к нам.

Когда этот солнечный шар подошел ближе, то ясно можно было разглядеть, что он овальный, то есть продолговатый, и ядро света заключается в самой середине, в центре его. Когда оно подошло еще ближе к св. вратам, то уже ясно все увидели, что это Царица Небесная (во весь рост) шла к нам, Она-то и была ядро света солнечного, а круг, образовавшийся около Нее, были лучи.

Как только Она взошла в св. врата обители, над Ней в небе запели Невидимые Силы «Достойно есть». Эту же песнь запели и сестры, ожидавшие Ее, зазвонили все колокола, и произошло нечто необычное. Между тем я раздумывала: «Так вот какая Царица пришла, не земная, как я ожидала, а Небесная Царица; так подавать ли мне Ей свечу, приготовленную для Нее, или нет?»»

Несколько десятилетий продолжалось духовное общение святого пастыря Иоанна Кронштадтского с игуменией Леушинского монастыря Таисией (Солоповой). Результатом этой дружбы стало открытие и восстановление более двух десятков монастырей, скитов и подворий. «Игуменией всея Руси» называли современники матушку. Некогда сам Иоанн Кронштадтский благословил опубликовать «Келейные записки» Леушинской настоятельницы для общей пользы и назидания. Из них мы узнаём, насколько трудным и исполненным скорбей был избранный и пройденный до конца путь подвижницы. 2/15 января мы вспоминаем преставление матушки Таисии, Леушинской игумении.

Долгожданный ребенок

Родители Марии Васильевны Солоповой (так звали матушку Таисию в миру) имели дворянское происхождение: отец, Василий Васильевич, был новгородским помещиком; мать, Виктория Дмитриевна, происходила из того же рода Пушкиных, к которому принадлежал и великий русский поэт. Их дочь была долгожданным и вымоленным матерью ребенком (двое родившихся до нее младенцев умерли сразу же после рождения). Виктория Дмитриевна слезно молилась Пресвятой Богородице даровать ей и сохранить ребенка, давая при этом обеты воспитать дитя в любви к Богу. В ответ на эти молитвы 4 (16) октября 1842 года в семье Солоповых родилась девочка, которую в благодарность Пречистой Деве назвали Марией, хотя и крестили, по русской традиции, в честь преподобной Марии Константинопольской. До 8 лет Маша была единственным ребенком в семье, затем родились еще мальчик и девочка.

Мать всецело занималась воспитанием старшей дочери, находя в этом для себя огромное утешение. По обету, она еще с малолетства старалась привить ей главные христианские качества: милосердие, любовь и сострадание к бедным.

Обучение в институте

В 1852 году в возрасте 10 лет Марию отдали на обучение в Павловский институт благородных девиц. Вероятно, из-за переживаний, связанных с разлукой, у девочки начались сильные головные боли, лечение которых, по небрежности врача, привело к полной потере зрения. Родители вынуждены были вскоре забрать девочку назад. Домашнее лечение дало свой результат: спустя несколько месяцев зрение к Марии, хотя и не в полной мере, вернулось, и она смогла продолжить учебу. Наверстать упущенное Маше не составило особого труда благодаря тому, что она обладала удивительной памятью, что компенсировало ей ослабленное зрение, оставшееся на всю жизнь. Девочке достаточно было прочитать или услышать что-либо один раз, чтобы запомнить услышанное дословно. Именно поэтому она всегда училась хорошо и получила от воспитанниц шуточное прозвище «слепой мудрец». Также за ее особый религиозный настрой девочки еще часто в шутку называли Марию «святошей», «монахиней» или иногда – «игуменией».

Решение уйти в монастырь

В самую Пасхальную ночь в полусне Ангел приветствовал Марию словами: «Христос воскресе!»

Желание полностью посвятить себя и всю свою будущую жизнь Богу утвердилось у девочки уже к 12 годам после одного необычного случая. Тогда в их институте случилась эпидемия кори, поразившая и Марию, так что ей даже пришлось лежать в отделении лазарета для тяжелобольных. Это было весной, шел Великий пост. В самую Пасхальную ночь в полусне Ангел приветствовал Марию словами: «Христос воскресе!», и необычное чувство тогда поселилось в ее сердце, которое, по признанию самой матушки, уже больше никогда ее не покидало. Сразу же после этого она выздоровела. Вскоре еще одно духовное видение помогло Марии окончательно утвердиться в решении принять монашество.

После Святого Причастия девочке приснился необычный сон. Вначале она видела себя стоящей на коленях посреди поля, а через реку находился шумный город, в котором она узнала Петербург. Мария была обрадована, что оказалась по эту сторону реки, вдали от городской суеты. Затем она в таком же положении была перемещена на небо, где видела славословящих Бога святых. Наконец Сам Спаситель в непередаваемом величественном виде оказался подле нее. Когда Мария, преодолев свой трепет и страх, бросилась, чтобы облобызать Его стопы, Иисус, прикоснувшись к голове девочки, произнес: «Еще не время». То, что это было именно духовное видение, а не прелесть, подтвердил духовник институтского храма и посоветовал Марии до времени хранить эту тайну. Но уже тогда она нисколько не сомневалась в своем призвании.

Позже так случилось, что экзамен по Закону Божию у них принимал епископ Выборгский (впоследствии митрополит Московский и Киевский) Иоанникий (Руднев). Нужно отметить, что благодаря своей удивительной памяти Мария уже тогда знала все Евангелие наизусть. Об этой ее способности преосвященного Иоанникия предупредили заранее, и на экзамене он был приятно удивлен не только дословному знанию священного текста, но и тому, как ученица его понимает. После экзамена он отдельно подозвал Марию к себе и благословил избранницу Божию.

Благословение на монашество

После обучения Мария вернулась к родителям, которые к тому времени переехали в поместье Абаконово недалеко от Боровичей. На желание дочери принять монашество Виктория Дмитриевна отреагировала категорически отрицательно, очевидно только из-за того, что она очень сильно была привязана к дочери. Стараясь отвлечь Машу от подобных мыслей, она все чаще стала брать ее на различные светские приемы и вечера, от которых только томилась душа девушки.

Ночью Сама Богородица явилась к матери и строго наказала ей больше не удерживать Марию в миру

В наследство от дедушки Марии досталась небольшая усадьба в Боровичах. Под предлогом занятий со своим младшим братом девушка отпросилась у родителей пожить некоторое время там. Так она смогла освободиться и от тяготившей ее светской суеты, а также спокойно посещать богослужения каждый день. Вскоре некоторые горожане стали также отдавать Марии на обучение своих детей. Духовником девушки к этому времени стал настоятель Свято-Духова монастыря в Боровичах игумен Вениамин (Поздняков). Через него она познакомилась с настоятелем Иверского Валдайского монастыря архимандритом Лаврентием (Макаровым), который затем стал ее духовным отцом. От него Мария узнала, что вскоре ее мать изменит решение и благословит девушку на монашество. И действительно, так и произошло, причем после весьма необычных событий. Уже отчаявшись получить благословение от матушки, Мария слезно молилась перед Казанской иконой Божией Матери, а ночью Сама Владычица Богородица явилась Виктории Дмитриевне во сне и строго наказала ей больше не удерживать свою дочь в миру. Таким образом больше уже ничто не мешало Маше уйти в монастырь.

Введенский Тихвинский монастырь

Первой обителью, указанной Промыслом Божиим, куда поступила Мария, стал Свято-Введенский Тихвинский монастырь. Игумения Серафима (Тимковская) очень тепло приняла девушку и даже отказалась брать с нее обычный взнос, который взимался тогда с девиц дворянского происхождения. Объяснила она это тем, что образованность Марии еще принесет гораздо большую прибыль для монастыря, что впоследствии полностью и оправдалось. Но вначале девушке пришлось нести самые различные послушания, включая наиболее трудные – полевые работы. Этот труд был ей непривычен ввиду ее дворянского происхождения, но Мария выполняла все без ропота и недовольства. Вскоре же ее главным послушанием стало пение на клиросе, а со временем и учительство.

Среди учеников молодой послушницы была дочь известного в Тихвине коммерсанта, который также был щедрым благотворителем монастыря. На его деньги был построен новый деревянный корпус. Одну из келий он просил отдать Марии в благодарность за обучение своей дочери. Девушка хотела выкупить эту келью, как то было принято, но игумения от этого отказалась.

К этому времени в покаянии скончалась мать Маши Виктория Дмитриевна, девушка уладила все дела, связанные с усадьбой, и устроила судьбу своих брата и сестры, определив их на обучение за казенный счет.

13 мая 1870 года Мария принимает рясофорный постриг с наречением имени Аркадия. Однако спустя примерно год ей пришлось пережить огромное испытание, которое повлекло за собой уход из этой обители. Случилось так, что мачеха ее келейницы тоже решила оставить мир и поступить в Тихвинский монастырь, а поскольку она уже присмотрела келью, в которой жила ее падчерица, то и желала выкупить именно ее. Вклад она предлагала большой, что было, по словам самой игумении, «куском» для монастыря. Аркадии ничего не оставалось сделать, как оставить эту полюбившуюся ей келью, которую она сама предлагала когда-то выкупить. Но главное несчастье было не в этом: переехать ей пришлось в единственную келью, которая была тогда свободна, она находилась в другом, каменном корпусе, на нижнем этаже. Комната эта была угловой, и к ней каждый год по весне подступала вода, отчего там всегда царили холод и сырость. Кроме того, в этой келье было очень темно, что при слабом зрении Аркадии еще более утрудняло ее занятие рукоделием, а также чтение.

За несколько месяцев, которые инокиня прожила здесь, она очень сильно подорвала свое здоровье, что также пагубно сказывалось на ее клиросном послушании. Другие кельи не освобождались, и духовник инокини Аркадии архимандрит Лаврентий благословил ее поменять монастырь, если ничего не изменится к осени. Во всем происходящем он советовал видеть Промысл Божий и не винить людей. Так получилось, что в ноябре того же года мать Аркадию вызвали в Новгород по делам о наследстве, что должно было занять какое-то время. Игумения не стала ее задерживать и отпустила с благословением. Уезжая, Аркадия понимала, что больше она уже в эту обитель никогда не вернется. Всего же во Введенском Тихвинском монастыре она провела девять лет своей жизни.

Покровский Зверин монастырь

Духовник Лаврентий не благословил матушке возвращаться в Тихвин, а посоветовал выбирать новый монастырь в Новгороде. Промыслом Божиим им стал Зверин Покровский монастырь, куда инокиня Аркадия пришла в 1872 году, – она провела здесь около шести лет. Почти сразу она возглавила в обители сестринский хор, став регентом, поскольку своих поющих монахинь там было очень мало. Все это сопровождалось очень многими скорбями и искушениями, завистью к ней многих сестер и наговорами. Впрочем, с подобным недоброжелательством даже среди монашествующих мать Аркадия сталкивалась постоянно, о чем писала в своих дневниковых записях:

«Крест ненависти и зависти ко мне людской есть спутник всей моей уже и теперь долголетней жизни; но, думаю, он доведет до могилы меня, то есть будет неизменным моим спутником. О, зато он станет над моей могилой не только как обычное украшение христианских могил, но и как символ крестоношения погребенной под ним, как неотъемлемая принадлежность моя».

Хотя недостаток любви даже за монастырской оградой давно не был новостью для инокини Аркадии, это всю жизнь терзало и заставляло скорбеть ее чувствительное к любой неправде сердце. Не раз она задумывалась, в чем же преимущество жизни в монастыре, если главная заповедь здесь тоже попирается. Ей казалось, что многие люди, живя в миру, исполняют ее лучше и тем оправданнее такая жизнь, чем фарисейство тех, кто по призванию должен быть самим воплощением евангельских заповедей. Поэтому и раньше возникали у нее мысли о том, чтобы оставить монастырь и жить в миру. Однако после очередного вразумившего матушку сна-видения эти мысли навсегда оставили ее. Видение же это было следующее.

Как-то после обеда матушка вышла погулять за ограду и, присев на камень, задремала. Вдруг она услышала, как на городском соборе часы бьют 12 раз. Аркадия удивилась, ведь выходила она после часа, а полночи еще тоже быть не могло. Тогда она действительно увидела, что кругом была ночная темнота, а какой-то голос ей сказал: «Вот видишь: в монастыре-то хотя уже и темненько, но еще сумерки, вечер, а в миру давно уже полночь». Это было большое вразумление для инокини, развеявшее все ее сомнения.

Со временем пребывания в Зверином монастыре связано еще одно важное событие в жизни матушки. Здесь она удостоилась чести составить акафист святому Симеону Богоприимцу (в монастыре находилась чтимая во всем Новгороде чудотворная икона этому святому). Акафист прошел цензуру и по решению Святейшего Синода был опубликован. Правда, к тому времени, когда он впервые торжественно читался в Покровском Зверином монастыре, матушка Аркадия подвизалась уже в другой обители.

Званский Знаменский монастырь

В 1878 году инокиню Аркадию перевели в Званский Знаменский Державин монастырь под Новгородом. Здесь ее назначили на должность казначеи. Игумения, очевидно, чувствуя в ней свою соперницу, недолюбливала Аркадию и относилась к ней придирчиво, хотя последняя не давала ей к тому никакого повода и добросовестно выполняла все послушания. В Знаменском монастыре матушка провела всего четыре года. 10 мая 1879 года она приняла здесь монашеский постриг с именем Таисия.

Матушка вовсе не думала тогда о настоятельском кресте, считая себя еще слишком молодой и недостойной этой должности. Однажды она увидела необычный сон: вначале перед ней оказалось огромное поле ржи, голос сказал, что именно ей предстоит его выжать. Дальше за полем было много воды, «налитой, а не самобытной», как матушка Таисия почему-то поняла. Она пыталась пройти эту воду, но, когда уже стала тонуть, ей сверху в руку упал настоятельский посох. Тот же голос сказал, что с его помощью она сможет преодолеть эту воду. Так и случилось: за водой появилась суша, а немного далее уже красовались стены величественного монастыря, куда матушка и вошла.

Расцвет Леушинского монастыря

В тот же вечер после описанного сна казначея Таисия была вызвана телеграммой в Петербург, где узнала, что ее назначили начальницей Леушинской женской общины. Эта обитель готовилась к закрытию, поскольку за последние шесть лет там поменялось три начальницы. Предполагалось, что если матушке не удастся привести в порядок дела обители, то общину распустят. Этот новый и тяжелый крест Господь уготовал матушке для еще большего Своего прославления, как бы в подтверждение слов: «сила Моя в немощи совершается» (2 Кор. 12: 9).

Когда матушка Таисия приступила к новому возложенному на нее послушанию, она поняла, насколько трудно ей будет с ним справиться. Доставшаяся ей община была очень бедной и неблагоустроенной. Здесь царили непослушание и клевета, постоянные заговоры и недоброжелательство. Главной же проблемой стало вмешательство в дела обители семьи купца Максимова, который некогда и купил землю для общины. Они всячески пытались расколоть общину, переманивая некоторых сестер на свою сторону, писали доносы на начальниц. В какой-то момент матушка даже отчаялась и хотела оставить должность, но после дивного уверения, что Сама Владычица Богородица вместе с Иоанном Предтечей (в честь него была названа обитель) промышляют об этом месте, она решила донести свой крест до конца любой ценой.

Много трудностей и скорбей пришлось пережить еще матушке Таисии. После очередных клеветнических бумаг от Максимовых, отправленных митрополиту, с ней даже случился нервный паралич, в результате которого матушка пролежала прикованной к кровати почти два месяца. После чего она была чудесным образом исцелена Архангелом Михаилом, что произошло как раз накануне праздника в честь него. Заручившись также помощью и поддержкой святого Архистратига, матушке удалось не только сохранить обитель, но и привести ее к полному расцвету. Так, уже в 1885 году Леушинская община была переименована в монастырь, а 14 октября того же года матушка получила сан игумении.

«Игумения всея Руси»

При полном отсутствии крупных благотворителей игумении Таисии удалось построить в монастыре прекраснейший собор в честь Похвалы Божией Матери, что стало настоящим чудом. Она сама говорила, что храм этот построен на «вдовичьи лепты», и каждый кирпичик в нем был куплен ее слезами. Кроме того, матушке удалось построить сестринский корпус, несколько часовен, организовать духовную школу при монастыре – словом, полностью благоустроить Леушинскую обитель, а также открыть целых три подворья. В период своего расцвета в монастыре подвизалось до 700 насельниц.

«Вечным молитвенником» за обитель с тех пор стал праведный батюшка Иоанн Кронштадтский, с которым игумения Таисия на протяжении около 30 лет вела дружеское общение и была одним из любимых и верных его духовных чад. Сам батюшка очень высоко ценил труды и заслуги матушки, почитая ее угодницей Божией. В их духовном соработничестве было открыто и восстановлено около десятка монастырей и еще большее число подворий, среди которых: старинный Ферапонтов монастырь, Благовещенский Воронцовский, Иоанно-Богословский Сурский монастырь в Архангельской области, Иоанновский монастырь в Санкт-Петербурге и многие другие.

Старания игумении Таисии были оценены даже Царской семьей: в 1904 году она была представлена Императрице Александре Федоровне. До этого, в 1885 году, матушка удостоилась наивысшей церковной награды, доступной настоятельнице, – золотого наперсного креста с украшениями из кабинета Его Императорского Величества. Однако сама она не считала, что заслужила подобные почести и награды, во всех своих дела видя только славу и силу Божию.

Смерть матушки и судьба обители

Преставилась игумения Таисия в Леушинской обители 2 (по новому стилю – 15) января 1915 года. Ровно за три года до этого матушка видела во сне батюшку Иоанна Кронштадтского, он известил ее о том, что готовит ей место в Царствии Небесном рядом с собой.

Настоятельница монастыря была похоронена в склепе Похвальского собора, некогда построенного ее же слезами и стараниями.

По воле Божией в период с 1941 по 1946 год всё Леушино, включая монастырские постройки, было затоплено водами искусственно созданного Рыбинского водохранилища. Под водой монастырь находится и сегодня. Так сбылось другое пророческое видение матушки, в котором она видела «рукотворное море», за которым был скрыт монастырь.

Сейчас многие традиции Леушинской обители продолжают сохраняться в Новолеушинском женском монастыре во имя Иоанна Предтечи с. Мякса в Череповецкой епархии. Восстановлено также Леушинское подворье при Иоанно-Богословской церкви в Санкт-Петербурге. Однако многие сестры и почитатели матушки Таисии верят, что рано или поздно, согласно последней части ее пророчества, вода от монастыря отступит и он вновь восстанет в своем небывалом благолепии и красоте.

На сегодняшний день ведется сбор материалов для канонизации игумении Таисии (Солоповой), инициированный комиссиями сразу трех епархий.