Эстония — отзывы переехавших. Жизнь в эстонии Число русских в эстонии

В Таллине проживает 400000 человек, зарегистрировано 430000 человек. Таллин единственный регион в Эстонии где сохраняется прирост населения, с одной стороны всё-таки население Таллина потихоньку переезжает в страны Западной Европы, но на место уехавших приезжают жители сельской местности. Женское население Таллина немного превышает мужское, это можно оправдать тем, что мужчины уехали в Западную Европу на заработки, женщины остались дома. Эстонцы составляют 55% населения города, 36% русские, 3,5% украинцы, 1,8% белорусы, 0,6% финны. 83,3% жителей Таллина разговаривают на русском языке, 74,2% также владеют эстонским, 18,9% финским, 34,8% английским, 10,7% немецким, 1,5% французским, это официальные данные переписи населения за 2000 год, здесь особенно поражает процент говорящих на английском языке, верить таким данным или нет уже Ваше дело. Лютеране составляют 11,4%, православные 18,3% населения. 70,3% это атеисты и прочие религии. Заметим, что население Таллина, как и Эстонии в целом отличается большим процентом неверующих, Эстония можно сказать самая атеистическая страна в мире.

В Таллине самый большой процент жителей не граждан в Евросоюзе среди других городов, а именно 27,8% населения — это не граждане Эстонии, такой процент появился в один день после провозглашения независимости Эстонии и падения режима СССР.

На сегодня большая часть не граждан смогли получить гражданство, большим анти стимулом чтобы получать эстонское гражданство является введеный в 2008 году безвизовый въезд в Россию не граждан Эстонии, получая эстонское гражданство русские не могут въехать в Россию без визы. Также для получения гражданства необходимо сдать экзамен на владение эстонским языком, который кстати является очень сложным. Во времена СССР русские, проживающие в Эстонии не хотели учить эстонский. Сегодня многие русские в Эстонии без гражданства это люди старшего поколения, чернорабочие, малоквалифицированные сотрудники, которым для работы вообще эстонский и не нужен. Не граждане имеют некоторые ограничения в профессиональной деятельности, например, не могут быть нотариусом, адвокатом, охранником, полицейским, работать в авиации, также не граждане лишены права приватизации жилья.

Погода и климат в Таллине

Наполовину морской наполовину континентальный, лето прохладное с температурами около 20 градусов, зима переменчивая с температурами от 0 до -15 градусов в среднем, не смотря на то, что в Таллине имеются многочисленные пляжи в том числе Пирита, Штромка, Пикакари и Какумяэ все же купаться даже в самые тёплые месяцы лета будет прохладно, температура воды вряд ли превысит 18 тепла, если ветер дует с суши, то теплая вода уходит дальше море и купаться становится невозможным. Дожди очень вероятны с октября по март, с мая по сентябрь погода в Таллине в основном очень радует, количество пасмурных дней не значительно, по крайней мере по сравнению с Хельсинки или Санкт-Петербургом.

Квартиры, дома, аренда, покупка в Таллине

Особенность Эстонии и Таллина является распределение налога на землю среди жильцов частных домов и многоквартирных домов. Величина налога может составлять сумму в диапазоне от 0,1 до 2,5 процента от кадастровой стоимости земельного участка за год. Например, за квартиру придётся заплатить 30 евро как налог на землю. Коммунальные платежи в Эстонии очень высокие, даже выше чем в Западной Европе, например за отопление квартиры в 60 квадратных метров необходимо в месяц уплатить 150 евро, общая стоимость коммунальных за такую квартиру часто превышает 300 евро в месяц. Аренда двухкомнатной квартиры в Таллине около 600 евро в месяц, половина из этой суммы уйдёт на коммунальные.

Стоимость квадратного метра недвижимости в Таллине 800-1000 евро, цены прямо скажем как в Киеве.

Жизнь в Таллине для русских отзывы жителей, плюсы и минусы, недостатки и преимущества уровень жизни

Таллин естественно более спокойный город чем Москва, в первую очередь кажется, что это туристическое место, много иностранных туристов в старом городе, который может похвастаться готической архитектурой. Таллин не только исторический город, есть здесь и современные кварталы с бутиками, торговыми центрами, высокими современными зданиями офисных центров, в общем настоящий европейский город где есть современная и историческая часть.

Что касается уровня жизни, то Эстония занимает где-то 40 места, Россия 70 места, цены в Москве и в целом в Эстонии одинаковые, тоже можно сказать про зарплаты. Почему притесняемые русские в Таллине не захотели возвращаться к себе на родину, с одной стороны это обусловлено тем, что Эстония как бы уже Европа, здесь все сверкает и блестит, ничего не пахнет, с другой стороны многие уже потеряли все связи со своей родиной и начинать жить с начала не посчитали необходимым. Молодежь смогла выучить эстонский язык или даже переехать жить в Западную Европу, люди старшего поколения доживают свой век как могут.

Цены в Таллине, магазины, шопинг, стоимость жизни, уровень, качество жизни

Цены отличаются от того что можно увидеть в России, прежде всего это цены на бензин, алкоголь, сигареты, все из-за более высоких акцизов. Цены на продукты питания такие же как в Москве, тоже касается цен на одежду, товары и услуги.

Например, кофе в Талине в кафе может стоить 1,5 евро, буханка хлеба 1 евро. Тем не менее Эстония считается самой дешевой страной в Евросоюзе.

Учеба, образование, университеты Таллине

Проблема кажется состоит в том, что в Эстонии и конкретно в Таллине осталось очень мало русских школ, но если смотреть на Украину, например на город Киев, то можно обнаружить и более несчастную картину, когда в Киеве более половины населения говорит на русском языке, а самих русских школ уже, наверное, и вообще не осталось, так что в плане притеснения русских в Таллине нечего и говорить. Эстонские дипломы признаются в странах Евросоюза, программа обучения в университетах Таллина такая же, как и Евросоюзе. Таллин прекрасное место для тех, кто хочет не дорого получить высшее образование и получить квалифицированную работу с признанным дипломом на западе, тем более местные вузы предлагают обучение на английским языке. Что касается качества обучения, то оно ненамного выше чем в Польше, других странах Восточной Европы, другими словами на очень среднему уровне, но при этом оно и не дорогое. Можем сказать больше, что сегодня высшее образнее и в США и Великобритании согласно отчетов статистических организаций лишь на пару баллов выше чем в Италии, Испании, Греции, Польше и Эстонии, так что есть ли смысл переплачивать за то, чего нет. Но с другой стороны уровень подготовки старшеклассника в соседнем Хельсинки равен уровню выпускнику университета в Таллине, есть о чем задуматься.

Работа, вакансии, зарплаты, экономика в Таллине

Эстония с радостью принимает иностранцев, которые готовы на свой страх и риск открывать здесь свой бизнес и покупать недвижимость, это может быть смотреться самоубийством на фоне четверти населения Эстонии, которое не захотело работать у себя на родине и отправилось на заработки в сраны Западной Европы. Конечно вряд ли бизнесмены из Европы направятся в Эстонию, скорее всего это будут русские. Таллин главный город в Эстонии, прежде всего именно его можно рассматривать в качестве поселения и открытия бизнеса. В Эстонии очень мягкое налоговое законодательство, которое примерно такое же, как и в других странах Евросоюза, а это значит, что низкие налоги для начинающих бизнесменов, прогрессивная шкала, которая уже может сказываться на огромном бизнесе. Отметим, что в Эстонии практически нет теневой экономики, зарплаты выплачиваются официально, не в конвертах как в других прибалтийских республиках и даже других странах Восточной Европы.

Отметим, что безработица среди лиц без эстонского гражданства в несколько раз выше чем среди граждан. Трудовая миграция сыграла злую шутку с Таллином, здесь наблюдается нехватка квалифицированного медицинского персонала, врачи уехали на запад за большими зарплатами.

Транспорт в Таллине

Проезд для не граждан и гостей столицы 1,6 евро за поездку, проезд для граждан и местных жителей бесплатный. Если покупать в киоске, то билет будет стоить евро, имеются проездные на весь день за 4,47 евро, на 3 дня 7,35 евро. В Таллине большие проблемы с парковкой, в центре города час парковки может стоить 5 евро, в целом рекомендуется оставить автомобиль в одном месте у гулять пешком, парковки у торговых центров бесплатные, но не на весь день.

Стереотипов в отношении эстонцев у нас очень много. Не мне вам рассказывать! Считается, что, мол, они медлительные, что, мол, по-русски говорят с большим акцентом, что, мол, нас, русских, не любят категорически, а потому всячески желают, чтобы мы к ним не ездили – вон даже визы дают с большим скрипом. Что мне вам ответить на это? Пожалуй, лишь то, что да, медлительные. И они этого и сами не скрывают. Помню как-то писала по работе письмо в один из таллиннских музеев. Прошли сутки – нет ответа, двое – нет ответа. Написала еще раз – нет ответа. Уже неделя прошла – нет ответа. Звоню, спрашиваю:
- Письмо получили?
- Даа!
- А почему не отвечаете?
- Извиниттее наас, мы ттакие мееедленные…

Вот в этом они все. :)) Но разве можно относиться к такой эстонской черте как-то иначе, нежели с юмором? :) Что же касается акцента, то да, он есть, эстонцы любят немного растягивать слова, удваивать согласные. А вот насчет нелюбви к нам – полная ерунда. Ни одного проявления неприязни с их стороны мы не заметили за все наше путешествие. Да, и визы эстонцы стали давать нашим соотечественникам очень неплохо. Я сама впервые была поражена, когда одна моя туристка решила получать визу самостоятельно, получила ее, а потом пришла и похвасталась, что ей дали полугодовой мульт! Эстонцы! На фоне всех ЕС-овских санкций!
Ну, а, если уж совсем откровенно, то эстонцы просто поразили нас своей дружелюбностью. Хочешь, не хочешь, но как оказалось, мы тоже были подвержены расхожему стереотипу и никак не ожидали от них такой сердечности. Приведу лишь один пример. Идем в Тарту вечером пешком к нашей вилле с автовокзала, куда только что приехали из Таллинна. Вдруг чуть впереди от нас останавливается такси. Оттуда выходит девушка, направляется к нам и говорит: "Вы меня извините, но мы вместе ехали в автобусе из Таллинна, и я услышала, что вам нужно на улицу Tahe. Я еду дальше мимо этой улицы. Давайте я вас подвезу. Никаких денег не надо!" И да, подвезла. А до этого водитель таллиннского автобуса озаботился тем, как мы в Тарту доберемся: не нужно ли нам такси, будут ли нас встречать?
И такое в Эстонии у нас происходило очень часто.
2.

Ну, а раз уж зашел разговор об отношении к русским в Эстонии, то поведаю вам одну историю. Будучи в Нарва – городе на самой границе Эстонии и России (я о нем еще буду рассказывать), мы познакомились там с женщиной, русской, сотрудницей одного из музеев. И она рассказала нам о местной и весьма непростой системе гражданства. Не случайно, видимо, у нас складывались все эти стереотипы об Эстонии, ибо в стране до сих пор постоянно живут, если можно так выразиться, три типа граждан: граждане Эстонии, граждане России и люди без гражданства с так называемыми "серыми" паспортами. Эта женщина была как раз из последних. Но, что важно, по ее словам, это был ее собственный выбор, ибо у владельцев серых паспортов тоже есть свои преимущества. Например, для того, чтобы поехать в Россию или в Евросоюз, виза им не требуется ни туда, ни туда. Для граждан Эстонии же, как мы знаем, виза в Россию нужна, как нужна она и нам для въезда в Евросоюз. Так же, виза владельцам серых паспортов не требуется для въезда в те страны, с которыми у Эстонии безвизовый режим. Исключением здесь, правда, выступают США, туда нужно оформлять визы. Но США у нас всегда такие «исключительные».
Правда, свои «минусы» у владельцев серых паспортов тоже есть. Например, они не имеют права голосовать на выборах в Эстонский парламент и на выборах президента. Но могут голосовать на выборах в местные органы власти. Так же, эти люди могут покупать в собственность жилье, например, квартиры, но не могут купить в собственность землю - дачу, например. Работать в Эстонии же они могут спокойно. Самое интересное, что у этой женщины двое детей. Одного она растила без мужа, а так как он родился на территории Эстонии, а у нее нет никакого гражданства, то сын автоматом получил гражданство Эстонии. А вот младшую дочь она родила от нового мужа, у которого российское гражданство, и дочь тоже автоматом по отцу получила гражданство России. Правда, когда она станет совершеннолетней ей предложат сделать выбор, какое гражданство она хочет: российское или эстонское.
3.

Вообще же, для того, чтобы те русские, которые давно живут в Эстонии, получили гражданство Эстонии, им нужно сдать экзамен на знание эстонского языка и выучить эстонскую конституцию. У нас давно уже ходят стойкие слухи о том, что этот экзамен по языку жутко сложный, и что, мол, его даже сами эстонцы не всегда могут сдать. Это оказалось так, но отчасти. Суть же в том, что тесты на этом экзамене составлены на знание правильного, литературного эстонского языка. Во многих же областях страны, особенно в деревнях, люди общаются на каком-то своем наречии, строят фразы не настолько правильно, как того требуют правила эстонского языка. В принципе, так же, как и у нас, да. Диалекты же никто не отменял. Вот оттуда и ползут слухи о неимоверной сложности экзамена и о том, что сдать его не могут сами эстонцы. А попробуйте, к примеру, попросить сдать экзамен по литературному русскому языку какого-нибудь тракториста Петю из села Березкино левого угла Ивановской области? Смею предположить, что и он его не сдаст.
4.

Русские же и другие иностранцы в Эстонии, чтобы сдать этот экзамен, в принципе, могут походить на курсы. Да и получить сейчас эстонское гражданство тем, кто там уже давно живет, стало вроде бы гораздо проще, чем было. Другое дело, что в той же Нарве и окрестностях русское население составляет 90%, все тут говорят исключительно по-русски, даже, как рассказала нам наша собеседница, заседания городского совета депутатов в Нарве проходят на русском языке (не все депутаты говорят по-эстонски и общаться на русским им банально удобнее). И получается, что нет языковой среды, где люди могли бы общаться по-эстонски. Да и надо ли оно им?
Сейчас в эстонских школах, в том числе и в Нарве, 12-летнее обучение. И если говорить о языке, то в Нарве все преподавание ведется на русском, мало того, нормальных учителей эстонского языка там очень мало. Правда, зная это, эстонское правительство измыслило такой проект. Желающие школьники могут летом или на каникулах поехать в другие области Эстонии, где этнических эстонцев гораздо больше, пожить там в семьях, погрузиться в эстонские традиции и обычаи, это помогает им интегрироваться. Правда, пользуются такой возможностью далеко не все. И наоборот. В эстонских школах есть правило, по которому можно выбирать изучение дополнительного языка. И сейчас все больше и больше эстонских учеников, помимо английского, третьим языком выбирают именно русский. Конечно, это вовсе не связано с большими нежными и искренними чувствами к нашим соотечественникам, но связано с тем, что наши страны граничат друг с другом, и все прекрасно понимают, что знание языка необходимо для налаживания нормальных, прежде всего, коммерческих связей с соседями. Это логично!
5.

Действительно, по-русски в Эстонии сейчас говорит очень много молодежи. Мы немало встречали таких. Кто-то говорит с акцентом, кто-то совсем без. Есть и такие, которые в совершенстве владеют английским, русский язык понимают, но не говорят на нем. В любом случае проблем в общении с эстонцами у нас не возникало, так как, либо по-русски, либо по-английски объясниться с ними у нас получалось всегда. А люди старшего поколения русский знали поголовно. В общем, никаких особых притеснений русского языка мы в Эстонии не заметили. Наоборот, даже вывески на магазинах и на прочих заведениях много где были продублированы по-русски.
6.

Что вам еще рассказать об эстонцах? В силу того, что мы ездили в Эстонию по работе, нам приходилось довольно-таки часто общаться с ними и слушать об их особенностях традиций и обычаев. Например, для меня стало открытием, что эстонцы – один из самых певучих народов. Нет, я предполагала, что они весьма музыкальны – все-таки Певческое поле в Таллинне не случайно построили, но вот, что настолько… Оказалось, что давняя эстонская традиция – это хоровое пение. Ему уже больше ста лет. А то самое Певческое поле собирает на ежегодный праздник половину всего населения страны. Вы только представьте, в одном только хоре там поет 30 тысяч человек! Не хило, правда?
7.

Еще эстонцы славятся своим рукоделием, а именно вязанной шерстяной одеждой. Она практически стала визитной карточкой их страны. Например, в старом Таллинне даже летом работает множество магазинов, где продаются красивейшие вязанные шапки, свитера, кофты. И я, кстати сказать, даже купила себе одну замечательную шапочку и с удовольствием проходила в ней зиму. Так вот, бытует мнение, что вязанные узоры специально придумали для эстонских моряков их жены. Если их мужья-моряки вдруг заблудятся в море и причалят после штормов к неизвестным берегам, то смогут по узорам на одежде местных жителей тут же определить: дома они или нет. :)
Ну, а в завершении этой моей заметки об эстонских традициях мне осталось рассказать лишь об их домах – не тех самых из стекла и бетона, которые сейчас строят повсеместно во всех городах и у нас, и у них, а о традиционных, кои эстонцы возводили, и в коих жили на протяжении многих веков. А чтобы получше узнать об их традиционном укладе, мы отправились на окраину Таллинна, где располагается Эстонский музей под открытым небом. Да-да, именно так он и называется.
Вообще, что интересно, культура эстонцев долгое время имела ярко выраженный характер крестьянства. Конечно, города в Эстонии тоже строили, но большей частью люди селились на хуторах и на мызах, то есть, в поместьях. В Эстонском музее под открытом небом собрано более 70 оригинальных построек, которые раньше принадлежали конкретным хозяевам. И мы, взяв аудиогида, первым делом, отправились осматривать хутор Сасси-Яани начала 19 века. Такого рода хутора строили в Западной Эстонии. Здесь жили крепостные крестьяне, которые вместе с самим хутором принадлежали помещичьей мызе. Все необходимое для жизни они выращивали и делали сами. Мало того, мызе крестьяне должны были платить ежегодную барщину, причем, не хилую: 300 дней в году крестьяне работали на помещика и только оставшиеся на себя. Кроме этого, они должны были сдавать зерно и сено в счет судебной пошлины, овцу, курицу, яйца, солому, хмель, магазинное зерно, а также уплачивать подушную подать. В общем, что в итоге оставалось самим крестьянам, история умалчивает. Но судя по внешнему виду, хутор вполне себе процветал. Он состоял из жилой риги, амбара, хлева и летней кухни-шалаша, где варили пиво, готовили еду и стирали белье.
Жилая рига.
8.

Хлев.
9.

Амбар.
10.

В амбаре имелось три помещения: клеть для хранения одежды, шерсти, льна, пряжи и принадлежностей для рукоделия; хлебный амбар для зерна, муки, фасоли, гороха и чечевицы; и продуктовый амбар для хранения мяса, рыбы и молочных продуктов.
11.

12.

Летняя кухня - шалаш.
13.

14.

Он был более молодой, чем Сасси-Яани и представлял собой уклад крестьянской жизни конца 19 века. Правда, как и предыдущий хутор, этот платил денежную аренду церковной мызе. Он занимал 30 гектаров, из коих девять гектаров было занято полями. Вообще, начиная с 1856 года эстонские крестьяне уже могли сами покупать хутора, но это редко у кого из них получалось. Дело в том, что в счет оплаты аренды уходила большая часть их дохода. Они, конечно, откладывали каждую свободную копейку в надежде когда-нибудь купить хутор, но… И все-таки, пусть крестьяне по-прежнему в основном хутора арендовали, они уже вовсю старались содержать их в порядке, наводили чистоту и красоту и даже разбивали сады. Например, жилые горницы в Кёстриасеме уже были отделены от той части хутора, где содержали скот, симпатичной плетеной изгородью. Хутор состоял из жилой риги (примерно такой же, как и на хуторе Сасси-Яани, но с окнами побольше).
16.

Состоящего из двух помещений амбара для зерна и прочих съестных припасов, клети, хлева, где под одной крышей располагались коровник, овчарня и свинарник, и летней кухни, в коей круглый год готовили еду для семьи, варили картофель для свиней, делали мыло, грели воду для умывания и т.д. и т.п.
17.

18.

19.

А следующий хутор, на который мы пришли, - хутор Нуки – показался нам особенно интересным, так как там можно было увидеть, как на хуторах жили бедняки. Тех людей, которых совсем не было земли, в Эстонии называли бобылями. Так как прокормиться земледелием бобыли не могли, им приходилось работать поденщиками на помещичьих мызах, хуторах и стройках, копать канавы, заниматься ручным трудом: женщины, к примеру, пряли пряжу, вязали, вышивали и шили, а мужчины становились плотниками или башмачниками. Хутор Нуки – это, по своей сути, единственная курная изба с одной горницей (там находились сени и кладовка) и жилой частью с печкой. Рядом с ней располагался малюсенький огородик, где бобыли выращивали себе картошку и овощи. Они могли иметь нескольких мелких домашних животных, типа кур или коз, очень редко корову, еще реже лошадь.
В доме бобылей, который мы видели в музее, его последняя хозяйка жила вплоть до 1970-ого года (тогда ей было уже 78 лет), и обстановка, как внутри него, так и снаружи, практически не менялась. Так что, именно этот дом здесь считается самым уникальным.
20.

А теперь давайте из Западной Эстонии, по которой мы с вами только что гуляли и осматривали хутора, переберемся поближе у Таллинну, в Северную Эстонию.
21.

Тут, я вам прямо скажу, уже в 19 веке всё было гораздо цивильнее, а причиной тому стали близость моря и тракта Таллинн – Санкт-Петербург. На рынок в Питер скупщики везли мясо откормленных коров и прочую продукцию. Море же всегда давало возможность заработать на судах, повидать другие страны и узнать, как налаживают быт там. В общем, если в Западной Эстонии крестьяне в конце 19 века все еще жили на арендованных хуторах, то на Севере уже большинство их выкупило. Мало того, даже строить тут уже стали не только из дерева, а из плитняка, то есть, если можно так выразиться, то дома частично стали уже каменными.
Первый такой северо-эстонский хутор, который мы осмотрели, назывался Пулга.
22.

В свое время ему принадлежал земельный надел в 30 гектаров, 5 гектаров из которых занимали поля. Но самое интересное, что многие постройки хутора были сложены как раз из плитняка – гумно жилой риги, кузница и летняя кухня-баня. Особенно в сравнении с деревянными жилыми ригами западно-эстонских хуторов эти выглядели явно добротнее и фундаментальнее. Также бросаются в глаза каменные ограды, в которых камни используются вперемешку с известняковыми плитами.
Хутор Пулга, как я уже говорила, состоял из жилой риги.
23.

Двух амбаров (одноэтажного и двухэтажного), клети, хлева, двух сеновалов.
24.

25.

26.

Летней кухни-бани.
27.

И кузницы. Особенно нас впечатлила кузница. Она была полностью сложена из плитняка без использования раствора. И, что интересно, именно кузница считается самым старым строением на хуторе. Ей уже около 300 лет, и ничего – стоит и не падает!
28.

Но, что самое потрясающее, несмотря на такую явную внешнюю продвинутость жилищ хутора Пулга, зимой жилая рига здесь все равно топилась по-черному. Да-да, в самом прямом смысле у печки не было трубы! Перед жилой частью риги находилась кладовая, откуда в жилую часть вели двойные двери. Так вот, внешняя, по сути, была этакой полу-дверью. Как раз через нее выпускали дым, когда топилась печь.
Так что, когда мы увидели жилой дом расположенного рядом другого хутора – Хярьяпеа – прямо даже удивились. Хярьяпеа оказался хутором выкупленным у мызы в 1890-х годах. У него было 44 гектара земли, в том числе 13 гектаров полей. Такой хутор считался средним по размерам. Но давайте я вам, наконец, покажу, как выглядел жилой дом на таком хуторе.
29.

Правда, обстановка в нем относится уже к 1920-1930 годам, но она все равно довольно-таки интересная. Кстати, сам дом был перестроен тоже в 1920 году. Несмотря на то, что жили в нем потомки крепостных крестьян, они считались людьми зажиточными. Да вы сами посудите: у дома есть мансарда, черепичная крыша, дощатая обшивка, большая застекленная веранда. В доме несколько комнат, гостиная, детская. Хозяева дома явно ни раз наведывались в Петербург, потому что многие вещи в обстановке привезены именно оттуда. Например, облицованные керамической плиткой печи, мягкий диван, персидский ковер и рояль. Кстати, забавно, но я спросила смотрительницу дома, неужели, хозяева-крестьяне умели играть на рояле? «Да что вы! – ответила она. – Конечно, нет! Рояль был для них показателем зажиточности!» Другими словами, понтовались разбогатевшие бывшие крестьяне, как сейчас, понтовались бы, наверное, шестыми айфонами.
30.

31.

32.

33.

34.

35.

36.

37.

38.

Кстати, что интересно, уроженец хутора Хярьяпеа Йоханнес Орро, то бишь, непосредственный хозяин дома, дослужился в своей карьере до звания майора пограничной службы Эстонской Республики, был владельцем пекарни и нескольких кафе в Таллинне, в общем, действительно слыл не бедным человеком.
А теперь давайте я покажу вам типичный рыбацкий хутор Северной Эстонии, например, хутор, который мы осмотрели в музее, - Аарте.
39.

Такие рыбацкие хутора были небольшими и обычно состояли из жилого дома, амбара, хлева, нескольких сараев для сетей и коптильни. Земли у рыбаков было всего несколько гектаров, и на ней рыбацкое семейство выращивало картошку и другие овощи. Зерно они получали с других земледельческих хуторов в обмен на рыбу. Вообще, было совершенно обычно, что у рыбаков не было даже лошади, не говоря уже о другом скоте, но зато лодка обязательно имелась в каждой семье. Разумеется, что основной доход рыбакам давала рыбная ловля, также они подзарабатывали на судах и стройках. А вообще, что интересно, эстонские рыбаки, которые жили на берегу Финского залива, на протяжении сотен лет активно общались со своими «коллегами-финнами», и в результате их язык и культура стали очень схожими. Даже свои дома, хотя, видя их внешне, и не скажешь, они строили по финскому типу.
Жилой дом.
40.

Хлев.
41.

Амбары для лодок.
42.

Но больше всего схожесть культур можно проследить по их быту и кухне. До Первой мировой войны жители побережья значительную часть необходимых товаров покупали в Финляндии. Например, клетчатую ткань, медные кофейники, кресла-качалки, финские санки, кофе и вкусную сушеную рыбу. Ни о чем подобном жители центральной части Эстонии в ту пору еще и слыхом не слыхивали. Да что уж, если в конце 19 века жители побережья переняли у финнов пить бобовый кофе. В остальных частях Эстонии он распространился лишь к 1920-1930 годам. Да и хлеб эстонские рыбаки тоже пекли финский, с дыркой посередине. Его готовили за три-четыре недели до того, как отправиться в долгое плаванье, и сушили, поскольку обычный ржаной хлеб в море плесневел. Ели этот хлеб, макая в чай, кофе или в воду, ибо сухой хлеб был такой твердый, что о него можно было сломать зубы.
43.

Ну, и чтобы закончить рассказывать о хуторах, поведаю вам еще об одном, о хуторе ремесленника, а, точнее, кузнеца – Сепа. Обычно кузнецами становились бобыли, ибо, как я уже выше писала, земли у них не было и приходилось осваивать какое-то ремесло. Сразу надо сказать, что двор кузнеца обычно находился возле дороги, чтобы к нему можно было подъехать на лошади, его жилище было скромным, да и сам кузнец относился по мнению хуторян, если можно так выразиться, к одному из низших сословий.
44.

Они считались неперспективными женихами, да и вообще, бедняками.
45.

46.

47.

48.

Но во второй половине 19 века в Эстонии начало быстро развиваться сельское хозяйство, и объемы работ у деревенских кузнецов увеличились, тем более, что для обработки земли все чаще крестьяне стали пользоваться более прочными орудиями труда и сельскохозяйственными машинами.
Кузница.
49.

50.

Ветряные мельницы.
51.

Кстати, не поверите, но большинство мельников тоже были бобылями. Например, ветряная мельница Нятси, которая стоит в музее, раньше принадлежала бобылю Антсу Кюммелю. Муку на ней он молол не только себе, не только односельчанам, но и жителям окрестных деревень. За помол взималась плата – осьмина. Так, за помол 9 пудов ржи или 8 пудов ячменя (1 пуд = 16,4 кг) Антс 6,6 литров зерна оставлял себе. Осенью в сезон при благоприятной погоде мельница работала сутки напролет, за исключением субботних и воскресных ночей. Чтобы привести ее в действие, на ее крыльях длиной 8,40 метра, закрепляли паруса или щиты, а при помощи рычага разворачивали мельницу в направлении ветра. При хорошем ветре она молола за сутки до двух тонн зерна и работала так интенсивно, что могли начать дымиться ее вращающиеся деревянные детали!
52.

Водяные мельницы тоже были в ходу в Эстонии. Причем, использовать их начали даже раньше, чем ветряные, вроде бы с 13 века. А шестью веками позже на крупных реках материковой Эстонии уже стояли целые каскады водяных мельниц, где мололи муку, пилили доски, чесали шерсть, делали пряжу и выполняли кузнечные работы.
53.

Для хуторян мельницы были местом, где можно было встретиться и пообщаться с другими крестьянами. В некоторых местах, где не было специальных народных домов, на мельницах даже проводились репетиции местных духовых оркестров и хоров.
54.

А теперь перейдем к самому интересному. Часовня Сутлепа. Это настоящая деревянная часовня 17 века.
55.

На одной из ее досок над входной дверью мы нашли вырезанную надпись: «1699».
56.

Она была построена на территории, где проживали эстонские шведы (а они жили на эстонских островах аж с 13 века, где сохранили свой свободный статус и не смешивались с коренными эстонцами) и считается одной из самых старых сохранившихся в Эстонии деревянных построек. Эта часовня до сих пор действующая, и по крупным церковным праздникам в ней проходят богослужения.
Но в целом, хотя официально часовня Сутлепа и считается построенной в 17 веке, на самом деле, в 1837 году ее полностью разбирали и реконструировали, и ее интерьер больше характерен для первой половины 19 века, чем для конца 17-ого. С тех пор сохранились кафедра, престол, алтарная завеса, восьмигранная подставка для купели, изображение Христа, висящее над алтарем, и жестяные венки на стенах – в память о погибших моряках.
57.

58.

Сельский магазин Лау. Вообще, сельские магазины появились в Эстонии во второй половине 19 века. Но тот, который мы осматривали в музее, работал в 1930-х годах.
59.

А его экспозиция (да-да, магазин был открыт, мало того, все, что там было выставлено, можно было и купить!) относилась к периоду расцвета Эстонской экономики – к 1938 году. Заведовали в том году магазином две тетеньки – Паулине Мейнберг и ее дочь Алице Тикерберг. Именно при них на фасаде магазинного здания появилась табличка «Koloniaal-kauplus A. Tikerberg», то есть, «Магазин колониальных товаров».
60.

Купить в нем можно было керосин, соль, сахар, чай, какао, кофе, изюм, рис, сладости, сельдь, душистое мыло, нитки, иголки, пуговицы, ламповые стекла и фитили, посуду, табак и сигареты, веревки, упряжь, ваксу, зубной порошок, почтовые открытки и ткани. В общем, все то, что может пригодиться сельскому жителю. Мало того, хозяйка Паулине проводила для местных женщину кулинарные курсы – видимо, для того, чтобы товар расходился шибче. :)
61.

62.

63.

64.

65.

66.

67.

Сами хозяева тоже жили при магазине. Им принадлежало три комнаты и кухня.
68.

Правда, потом одну из комнат они сдали в аренду семейству портного, а кухней они продолжали пользоваться вместе. Кстати, портной в деревне считался человеком весьма зажиточным, у него даже появилось первое радио.
Ну, а мы купили у «Паулины» парочку вкусных пирожных и отправились гулять по музею дальше.
Школа Куйе. После образовательной реформы 1867 года было принято решение везде в Эстонии строить сельские школы. Одна школа должна была быть построена из расчета на каждые 300 человек взрослого населения, а учитель был обязан обладать соответствующей квалификацией. Землю и строительные материалы для школ выделяли помещики с ближайшей мызы. Школа Куйе, в которой сейчас, кстати, вовсю работает образовательный центр музея, была возведена в 1877-1878 годах.
69.

При постройке отталкивались от типового проекта установленного для школ в Царской России: в здании должна была быть большая классная комната с пятью окнами.
70.

Трехкомнатная квартира учителя с кухней, кладовки, сени и гардероб – мастерская.
71.

72.

73.

74.

Школа была двухлетней, а через несколько лет после открытия стала трехлетней. В ней одновременно обучались от 45 до 80 учеников 10-17 лет, девочек и мальчиков было примерно поровну. Учебный год начинался с 15 октября и длился до 15 апреля. Все остальное время дети помогали родителям в поле и по хозяйству, пасли скот. Обучение было обязательным с 10 лет. Половина учеников (то, кто постарше) ходили в школу раз в неделю, остальные – каждый день. Расстояние до школы было пять-шесть верст. Те, кто жил дальше, оставался в школе ночевать – для этого в одной из комнат учителя стояла специальная раздвижная кровать.
Обучение было бесплатным. Но так как обязательным его тогда только-только сделали, многие родители считали, что это – дурость, что их дети нужнее дома и пытались не пускать их в школу. Для таких родителей были предусмотрены штрафы. По решению школьного суда, в который входили хозяева волостных хуторов, за пропуск ребенком занятий его родители обязаны были платить по 5 копеек за каждый пропущенный день. Кроме того, в школах были арестантские комнаты, куда заключали родителей детей, которые препятствовали их учебе, но не могли заплатить штраф.
Из дисциплин преподавали закон божий, чтение и письмо (каллиграфию), чтение и письмо на русском языке (в 1892 года русский язык стал официальным языком обучения), географию, пение в четыре голоса, а по желанию еще и немецкий язык. Отметки были такие: 0 означал «вовсе не разумеет», 1 – «едва разумеет», 2 – «плохо», 3 – «средне», 4 – «хорошо» и 5 – «отлично».
Обычно у школьных учителей, кроме преподавания, были и другие обязанности: писари, помощники приходского священника, которые по субботам и в большие праздники вели проповеди для учеников и для прислуги с мызы, крестили детей и отпевали покойников. Они руководили местным хором, театральным кружком, сотрудничали с учителями других хуторов, иногда занимались сельским хозяйством, садоводством у школы и огородничеством.
Вот такими были раньше учительский быт и сельские школы в Эстонии. Очень интересно, правда?
Пожарный сарай Оргметса.
75.

Были и такие на крупных хуторах в 1920-1930 годах. Ведь строили-то чаще всего из дерева, и пожары были не редки. Такие пожарные сараи возводили сельские пожарные общества. Члены обществ проводили учения и знали, кто какую задачу должен выполнять при возникновении пожара. У них была своя форма, и они даже устраивали парады по праздникам. Что же касается сарая, то это – самый настоящий прототип современной пожарной части. В нем хранились ручные насосы, повозки, бочки с водой, пожарные багры и прочее. Шланги могли сушиться в башне, где также висел пожарный колокол. В него мог звонить любой человек, заметивший огонь. Ключ от пожарного сарая хранился в одном из соседних домов, а выезжать пожарные могли на расстояние до десяти километров. Тушить пожары они, конечно же, ездили на ломовых лошадях, которых пожарным жители хутора предоставляли по очереди.
Други, вы уже, наверное, и сами поняли, что в Эстонском музее под открытым небом мы провели не один час. Там всё было так интересно, что время летело незаметно. Наступила уже середина дня (а по музею мы гуляли почти что с самого открытия), а мы посмотрели едва ли половину экспозиции. К сожалению, мы не могли пробыть в музее до вечера, нас уже ждали в другом месте (рекламник, да!), поэтому, как не было нам грустно, но пришлось «сворачиваться». Так что, полностью мимо нас прошли традиции и быт южных, восточных и островных эстонцев, а также русский хутор, который тоже имелся в музее.
76.

77.

Правда, еще один объект мы все-таки осмотрели. Пройти мимо него мы просто не смогли, тем более, что лично я читала о нем много всего интересного еще до нашего попадания в этот музей. Старинная придорожная корчма Колу, действующая и ныне.
78.

Корчмы в Эстонии появились еще аж в средние века. Причем, что интересно, изначально они задумывались вовсе не для перекуса проезжающих путников, а для того, чтобы сбывать продукцию винокурен, которые работали при мызах, – вино, пиво и водку. Но постепенно корчмы стали пользоваться такой огромной популярностью, что путникам стали предлагать там пищу и ночлег.

Окончание в комментариях...

По дороге из Петербурга в Таллин Эстония начинается постепенно, и будь граница условной, как между Россией и Беларусью – не так-то просто было бы понять, где же она проходит.

Ухоженный Кингисепп, бывший Ямбург с пышным Екатерининским собором, домами в югендстиле и усадьбой барона Карла Бистрома – ещё в России: эстонское название ему дали большевики в честь соратника-эстонца, немецкое – шведы в XVII веке, а так-то это была новгородская крепость Ям. Ухоженностью город обязан удачно "вписавшемуся в рынок" химзаводу за лесом, и даже Бистром хоть и остзейский барон, да только предки его не из Эстонии, а из Курляндии. Но вот в перспективе шоссе почти сразу за Кингисеппом становится видна высокая башня… Там – Ида-Вирумаа, или Восточная Вирландия, самый странный уезд Эстонии.

Две Твердыни

Наверное, это самое красивая граница мира: две средневековые крепости грозно смотрят друг на друга через быструю реку Нарову. Основанную датчанами в 1223 году Нарву русские называли Ругодив; основанный в 1492 году Ивангород немцы называли Контр-Нарва. Они очень разные: в Ивангороде – огромная, приземистая, извивающаяся серыми стенами по холмам просторная русская крепость; в Нарве – компактный и очень высокий немецкий замок. Между ними шла своя "гонка вооружений": нарвский Длинный Герман чуть выше таллиннского "тёзки" (51 метр), и Ивангородскую крепость от обстрелов с его верхушки прикрывает пугающе высокая стена.

На границе бывало неспокойно даже в мирное время: например, однажды немцы и русские устроили перепалку, и в конце концов ивангородцы не стерпели, как псы-рыцари там "лают государя", переправились через реку на лодках, а когда драка закончилась – вдруг с удивлением поняли, что захватили замок… который, впрочем, пришлось вернуть во избежание настоящей войны. Впервые границу "стёр" Иван Грозный, взявший Нарву в 1558 году. С 1581 года оба города принадлежали шведам, в 1710-м со второй попытки их взял Пётр I, и даже когда Эстония отделилась впервые – Ивангород она прихватила с собой. В общем, большую часть своей истории «Две Твердыни» принадлежали одному государству и почти не воевали между собой… но сейчас в это сложно поверить.

Что удивительно: с невысокого Ивангорода Нарва просматривается куда лучше, чем Ивангород с нарвской башни. Не имея Шенгенской визы (но – обязательно имея пропуск в погранзону!), можно осмотреть важнейшие достопримечательности Нарвы – замок, огромную ратушу XVII века, Тёмный сад на Шведских бастионах, внушительный сталинский ансамбль главной улицы Пушкина и многоэтажку с водонапорной башней на крыше, Воскресенский собор и крупнейшую в Эстонии Александровскую кирху рубежа XIX-XX веков, далёкие фабрики Кренгольма. Из Нарвы же видны такие части Ивангородской крепости, к которым с российской стороны практически не подойти – например, петровский Капонир.

По Мосту Дружбы чуть ниже обеих крепостей активно курсирует народ – нарвитяне и ивангородцы могут проходить границу по упрощённой схеме.

Русская столица Эстонии

Угрюмая серая Нарва от того же Кингисеппа или Выборга не очень-то отличается: ну, чуть почище улицы, существенно приличнее газоны, на порядок масштабнее торговые центры, да надписи в основном не по-нашему, но пятиэтажки и их дворы, ассортимент и музыка немногочисленных кафе, лица прохожих, повсеместная русская речь постоянно заставляют забыть о том, что вообще-то вы уже в Евросоюзе. Страшно сказать – даже памятник Ленину ещё стоит! Нарва – третий по величине город Эстонии и слывёт её "русской столицей", эстонцев в ней всего 3% населения, да и тех соплеменники принимают за русских. В начале 1990-ых были даже попытки создания Принаровской республики, и от своего Приднестровья Эстонию спас разве что высокий уровень жизни.

У Нарвы вообще своеобразная судьба: в 1558-81 годах она успела побыть русским "окном в Европу" – Иван Грозный захватил её первой, оставил – последней, и все эти годы ревельские купцы со слезами на глазах смотрели, как торговые суда проходят мимо них к устье Наровы. Шведы, разгромив русское войско, также сориентировали Нарву на восток, сделав её центром отдельной губернии – Ингерманландии, тянувшейся до Невы и Ладожского озера. При шведах Нарва была одного статуса с Ревелем и Ригой, и имела когда-то прекрасный Старый город в стиле шведского барокко… увы, разрушенный войной целиком, кроме своего главного здания - ратуши. В том же регионе Нарва осталась и под Россией – только теперь это называлось Санкт-Петербургской губернией, и при весьма внушительном размере, Нарва сделалась заштатным городом Ямбургского уезда. Границы губерний проходили буквально по её окраинам, с эстляндской стороны Нарва обросла предместьями с эстонским населением. В самом городе был польский костёл и даже кирха ингерманландских финнов, а вот эстонцы свой храм построить смогли только в предместье Йоаорг.

Кренгольм и Парусинка

Чуть выше Нарвы на реке хорошо видна ГЭС, скрывающая самый настоящий водопад. Водопадов в Северной Эстонии вообще много – ведь здесь проходит Великий уступ, начинающийся под водой у берегов Швеции и тянущаяся до Ладожского озера: откуда он взялся, никто не знает, но отвесные клифы над морем да водопады на реках тут обычная часть пейзажа. Нарвская ГЭС – не на самом водопаде, а на канале чуть ниже.

У водопада ещё в те времена, когда заводы были вододействующими, вырос мощный промышленный комплекс: на петербургском берегу открыл парусиновую мануфактуру легендарный меценат и министр финансов Александр Штиглиц, на эстляндском, при поддержке немецкого коммерсанта Кноппа, развернули производство подмосковные староверы Алексей Хлудов и Кузьма Солдатёнков. Кренгольм называли ещё Остзейский Манчестер, и если у Штиглица на заводах был порядок и отменное по тем временам жалование, то у староверов в 1872 случилась эпидемия холеры, обернувшаяся первой в истории России стачкой рабочих, в первую очередь эстонских.

Ныне всё наоборот. Парусинка, дальний район Ивангорода, потрясает своим мрачным колоритом. Высокие обшарпанные стены, удивительная архитектура, довлеющая башня фабрики, каменистое русло Наровы с уступом водопада (вода здесь бывает теперь редко – вся идёт по каналу на ГЭС)… здесь чувствуешь себя героем романов Диккенса, здесь так и ждёшь, что сейчас прокопчённые голоса затянут "Вставай, проклятьем заклеймённый…".

Кренгольм тоже мрачноват, но всё же сказывается то, что это довольно оживлённый район в центре Нарвы. Тут есть больница в роскошном здании начала ХХ века, а давно не действующая фабрика с высокими башнями напоминает романский собор. Но в целом тот же мир рабочих казарм, кирпичных домов для начальства и инженеров-англичан, запущенных дворов, где играют русские мальчишки… В старой тюрьме оборудована православная церковь. Монументальный Дом культуры в сталинском стиле стоит заброшенным, а парк вокруг него зарос и замусорен. Но всё же самое потрясающее здесь – даже не диккенсовщина, а то, как "по живому" два района режет граница: на одной её стороне можно слышать музыку, играющую в машине на другой.

Эстонский Донбасс

И как же Ида-Вирумаа стала такой? Ведь ещё сто лет назад даже в Нарве эстонцы составляли 2/3 населения, но после войны так и не вернулись в разрушенный город. Ответ – чуть дальше в сторону Таллина, в Силламяэ и Кохтла-Ярве. Вот остаются позади высокие трубы Нарвский ГРЭС, дающих 90% электроэнергии Эстонии, и среди зелёных полей, уютных хуторов, остроконечных кирх, баронских мыз, "пеньков" заброшенных мельниц вдруг видишь настоящие терриконы. Ида-Вирумаа – шахтёрский край, только добывают здесь не уголь, а горючие сланцы.

Всё началось с Первой Мировой: в Петербург, 4-й по величине город тогдашнего мира, уголь везли морем из Англии. Но война перекрыла морские пути, железные дороги не справлялись с поставками донбасского угля, и тут кто-то вспомнил, что в 1902 году у эстляндской деревни Кукерс геолог Николай Погребов открыл месторождение горючих сланцев. Добыча их начала стремительно развиваться, при молодой Эстонии лишь набирая обороты: ведь это давало ей энергетическую независимость, а сланцевое масло шло на экспорт. Сланцеперерабатывающая фабрика в Кохтла-Ярве попала даже на 100-кроновую банкноту – там вообще была типично социалистический сюжет с молотобойцем на переднем плане.

Кохтла-Ярве

Завод в Кохтла-Ярве по сей день исправно работает, гудит, дымит и порядком смердит, цеха его опрятны, трава перед ними пострижена, башня со 100 крон так и стоит. По разноцветным отвалам лазают экскаваторы, по железной дороге снуют локомотивы, и хотя из 7 шахт, действовавших при Советах, осталась лишь одна – сланцевое масло по-прежнему везут на экспорт, а Нарвские ГРЭС по-прежнему работают не на российском газе или норвежской нефти, а на местных сланцах.

В Кохтла-Ярве сохранились остатки Старого города – но тут это не узкие улочки, замки и ратуши, а всего лишь рабочий район 1920-30-х годов, самое яркое здание которого – православная церковь в стиле кубизма, совершенно невообразимая в России. Но большая часть Кохтла-Ярве – это столь знакомый жилгородок сталинской эпохи, где опять же лишь постриженные газоны, надписи латиницей да огромные супермаркеты выдают, что мы на Западе.

Кохтла-Нымме, Кукрузе, Йыхви

В соседнем Кохтла-Нымме есть шахта-музей, куда водит экскурсантов в касках и спецовках пожилой шахтёр. Кукерс, ныне Кукрузе – посёлок совсем крошечный, но в нём есть музей сланца и заросший террикон первой шахты, закрытой в 1960-е годы. Иные посёлки типа Сомпы на всю Эстонию слывут местом, для прогулок опасным.

А между посёлков Ида-Вирумаа стоит непохожий на них городок Йыхви. Вот здесь уже полноценная Эстония со средневековой кирхой, обилием кафешек и показательно украшенными улицами, да и встретить не владеющего русским языком человека вполне реально. Наверное, поэтому именно тут, а не в Нарве, находится администрация уезда Ида-Вирумаа.

Русские эстонцы и наоборот

Но как сланец выжил отсюда эстонцев? Очень просто: главным вызовом СССР после Второй Мировой войны была американская атомная бомба, стране срочно требовался уран и искали его везде, где только можно… например, его пытались извлекать из сланца. Поэтому восстанавливать Нарву и Кохтла-Ярве направили людей со всего Союза, заменивших коренное население разрушенных городов, а у моря вырос город Силламяэ, ныне также известный на всю Эстонию своей сталинской архитектурой: его завод построен для получения из сланца урана и других редких элементов. И хотя проект себя не оправдал, заселивших Ида-Вирумаа русских людей назад уже было не отправить.

Так они тут и живут, половина – неграждане, но многие и в России ни разу не были, - в Берлин, Осло или Рим им съездить куда как проще, чем в Москву. Впрочем, побывать в Петербурге хоть раз мечтает каждый, но Петербург обожают и сами эстонцы. У здешних русских другая, по сравнению с россиянами, мода – в одежде, причёсках, украшениях, сленге… которую вполне может органично дополнить георгиевская лента или хит отечественной эстрады в телефоне. На красный свет через улицу не бегают – штраф в 120 евро пугает, но пьяного под забором тут увидеть не сложнее, чем в России.

В общем-то, Ида-Вирумаа – остров: западнее говорят на другом языке, восточнее – визовая граница, а с севера и юга море и Чудское озеро. Здесь одни уважают Россию больше, чем россияне, другие – любят Эстонию больше, чем эстонцы. Многие ждут, что Россия вернётся забрать эстонскую независимость – одни с ужасом, другие с надеждой. Обе эти крайности выглядят достаточно смешно. И всё они остаются русскими – в языке, в любимых книгах и песнях, в неизменности "культурного кода". Корабль "Ида-Вирумаа" отчалил от родины и пустился в своё плавание.

Российская журналистка Анастасия Миронова , посетив Эстонию, опубликовала в соцсети Facebook серию постов об этой стране, вызвавших большой общественный резонанс. Миронова нелицеприятно отозвалась об эстонских русских, связав их незавидное положение с выстроенной в стране системой этнической дискриминации.

Миронова пишет, что в Эстонии минимум четверть населения - русские, 30% населения называют русский язык родным. «В Эстонии есть города, где можно за несколько недель не встретить эстонской речи. Нарва, Силламяэ, Кохтла-Ярве - города совершенно русские. В Таллине больше трети населения - русские. Русский я здесь пока слышу как минимум не реже, чем эстонский. Когда ты читаешь данные о численности русских в Прибалтике, ты до конца себе не представляешь, сколько же их много. Русские, одни русские. У них русские дома, русские лебеди из крашеных покрышек в палисадниках, русские шапки и шубы. Русских здесь много. Все русские в приграничных районах. Но здесь нет надписей на русском. Не дублируются названия улиц, дорожные знаки. Я проехала несколько городов и русскую вывеску видела дважды: „Бюро переводов“ в Нарве и „Таверна“, на трассе по дороге в Таллин. В магазинах все - на эстонском. Очень мало товаров имеют русские этикетки. Я сегодня внимательно изучила ассортимент гипермаркета - на единицах товаров дублируются этикетки. Видела русский перевод на паре пачек подгузников и на масле „Валио“. Все! Не слушайте гадов, которые говорят, будто все здесь переводится на русский. Это неправда! Я вчера была в гостях - ни одного товара не нашла с русским переводом. Молоко от пахты отличить не могла. Это русский город Силламяэ. Там делают вид, что русских нет. В Силламяэ ты без знания эстонского не найдешь автомойку, туалет или парикмахерскую».

Миронова рассказывает о положении эстонских неграждан и добавляет, что «человеку прогрессивному, либеральному нужно набраться смелости и признать - с русскими в Эстонии что-то явно не так». Журналистка подчеркивает: «Аргумент про „не хотят выучить эстонский язык“ очень детский. Не знают эстонского не там, где много эстонцев, а там, где на эстонском не говорили уже несколько поколений. Вот живет человек в Нарве или Силламяэ. Приехал в начале 60-х, строил там завод. Сроду не видел там эстонцев ни при СССР, ни при независимости. В шестьдесят лет его вдруг заставляют учить язык, на котором никто в его городе не говорит… И, вопреки приводимым примерам, в мире не так много стран, где люди, родившиеся на месте, должны сдавать для гражданства экзамены. Не надо приводить в пример США - там гражданство дается по факту рождения, никто не тестирует на знание языка тех, кто родился в стране. В Эстонии урожденные минимум в двух поколениях люди должны сдавать здесь экзамен по языку. Швейцарию вообще не трогайте - там тоже экзамен по рождению от граждан. Экзамен на гражданство сдают новоприбывшие. К тому же, для этого надо знать один из языков страны. Там их сколько, напомнить? Проблема не так проста, как некоторые дурачки думают…»

Анастасия Миронова предлагает задуматься: «А представьте, какие нужно приложить усилия человеку, который в 50−60 лет, живя в абсолютно русском городе Силламяэ, где нет не то что собеседников эстонцев, но и преподавателей, начнет учить абсолютно чуждый русскому эстонский для сдачи на уровень, позволяющий ему получить гражданство и работу инженера, например. Да никогда он язык не выучит! Понятно, что именно языковой барьер в первую очередь выводит русских в Эстонии на второй план. Что без эстонского хорошую работу найти все сложнее. На русском хорошие деньги можно зарабатывать только обслуживанием русских. Или музыкантам. Так в любой стране. Но не в любой стране десятую часть населения ставят перед заведомо невыполнимой языковой задачей. Повторяю: как филолог, как человек, выучивавший до уровня родного другой язык, как специалист, несколько представляющий себе, что такое эстонский, заявляю, что человек, живущий в русском гетто (а восток Эстонии это и есть де факто русское гетто) никогда не выучит эстонского до уровня, требуемого для получения гражданства. Поэтому без эстонских паспортов сидит именно восток Эстонии».

Также Анастасия Миронова называет «самым глупым аргументом» в споре о положении русских в Прибалтике отсутствие очередей на переезд в Россию. «А вы представьте, что родились в Эстонии, выросли в Эстонии. Ваши родители родились в Эстонии, ваши дед с бабкой приехали в Эстонию работать сразу после института. Почему вы поедете в Россию? А если вам семьдесят пять лет, пятьдесят пять из которых вы прожили в Эстонии? Языка не знаете, потому что не с кем на нем говорить. И вот вам внушают: не нравится - проваливай. Куда? В Россию, где у вас ни одного друга, ни одного родственника? Отсутствие очередей на переезд в Россию ни о чем не говорит. Потому что человек не всегда едет туда, где сытнее - у человека есть понятие дома и родины. Для примерно 150 тыс. неграждан Эстонии Эстония их родина. Только хамоватые колбасные эмигранты считают, что все должны уезжать за колбасой туда, где вкусно кормят. Из Средней Азии русские не побежали вплоть до войны. Да и автоматами не всех выгнали. Русских полно на Северном Кавказе, где уж совсем страшно жить. Не спешат переезжать. Почему? Там у них семьи, друзья, дома, работа… Почему они вдруг сорвутся и отправятся в Тулу? Так и с эстонскими русскими», - пишет журналистка.

По мнению Мироновой, «европейцами в Эстонии смотрятся только эстонцы и туристы». Журналистка описывает свои впечатления: «Среди местных русских исключения крайне редки и все они встречаются в основном среди молодежи околошкольного возраста. Прошлый раз я писала о том, что правовое положение русских в Эстонии, как минимум, нуждается в трезвой оценке. А сегодня говорю - надо признать, что русские люди даже здесь, в Таллине, посреди всего этого средневекового великолепия, смотрятся - как жители российской провинции в 90-х. Чудовищная отсталость во всем: одежде, речи, питании. Люди выглядят очень отстало, очень неразвито. У них китайские мешковатые стретч-джинсы, женщины часто носят кожаные плащи как по моде 20-летней давности. Плохая кожа, рыхлые поры, кривые зубы, отечность, дурные прически. Русских женщин 40+ можно узнать по дурацким шляпам. Эти шляпы и гоп-стоп шапки продают с лотков во всех ТРЦ. Русские же и продают. В целом русские производят здесь впечатление людей неблагополучных. Уборщица в хостеле - русская. Билетерши в туалетах - русские. Русские парни все время ходят с какими-то тяжелыми сумками, нервно разговаривают по телефону, куда-то торопятся. Русские ездят на плохих машинах. В супермаркетах они набирают плохую еду. Из успешных русских здесь, наверное, только деятели культуры и политические эмигранты новой волны. Откуда такая периферичность? Я думаю, это как раз последствия национальной и языковой политики Эстонии. Деление на граждан-неграждан, языковая полиция привели к тому, что сотни тысяч русских превратились в стране в людей второго сорта. Очень горько смотреть на это».

Судя по старинной эстляндской топонимике, славянские племена жили в этих краях испокон веков. Здесь много названий с корнем «vene» - что на современном эстонском и означает «русский», видимо, от названия славянского племени «венеды».
Впервые присутствие русских в Эстонии задокументировано в середине XVII века, когда сюда бежали староверы, спасаясь от преследования никониан. Однако есть мнение, что бежали они не «в пустоту», а к своим сородичам - русским, издревле жившим в этих местах.
В начале XVIII века территория нынешней Эстонии, до того принадлежавшая Дании, Тевтонскому ордену, а затем Швеции, была в ходе русско-шведской войны присоединена к России. На 1897 год русские составляли 4% населения Эстляндской губернии, в основном они принадлежали к элите общества. Но основную часть элиты составляли остзейские немцы - и в первую очередь против них было направлено эстонское национально-освободительное движение, когда оно возникло.
Интересно, что у эстонского народа не было самоназвания - эстонцы называли себя просто «народом» или «народом земли». Нынешнее название «Эстония» и «эстонцы» (Eesti) происходит от немецкого «Эстлянд», т. е. «Восточная земля».
По результатам Гражданской войны в Эстонии осело довольно большое количество беженцев и бывших солдат и офицеров Северо-Западной армии, хоть принимали их там и не слишком ласково . Потомки «северо-западников» живут в Эстонии и сейчас, некоторые из них - известные люди (например, профессор Виктор Алексеевич Бойков , на днях умерший).
Однако основной массив нынешних русских - люди, приехавшие в Эстонию в советское время, как правило, направленные сюда по работе или переехавшие по каким-то обстоятельствам, и их потомки.
Сейчас русские составляют около 25% процентов населения Эстонии, русскоязычные (т. е. русские + украинцы + белорусы + другие нацменьшинства, говорящие по-русски) - около 30%. В Таллине русскоязычные составляют около 50%.
Основная масса русских живет в Эстонии достаточно компактно: в Таллине (где есть целый «русский район» - Ласнамяэ) и на северо-востоке страны, в Нарве и окрестностях. Русские представляют собой городское население: в глубинке, на хуторах их практически нет.

Ощущают ли русские дискриминацию? Да. Их положение не «смертельно», в нем нет какого-то запредельного трагизма - но они ощущают на себе негативные явления и в меру своих сил против них протестуют.
На бытовом уровне русские и эстонцы достаточно комплиментарны друг другу. Они нормально общаются, дружат, довольно много межнациональных браков. Проявления неприязни к русским в быту случаются, но изредка, и воспринимаются как что-то нетипичное. Единственное - известно, что в общении с эстонцами лучше не затрагивать «больные темы»: а больные темы - это историческое прошлое, нелегкая история эстонской независимости, вопросы о том, хорошо ли было воевать на стороне Гитлера, была ли оккупация и являются ли нынешние русские потомками оккупантов. Независимость досталась эстонцам нелегко, и относятся они к ней очень трепетно.
Внешне, кстати, эстонцы заметно отличаются от русских. Они нордического типа: очень белокурые и светлоглазые, с крупными, грубоватыми на наш вкус чертами лица. Местные различают эстонцев и русских с первого взгляда.
По национальному характеру местные русские характеризуют эстонцев как людей спокойных, очень сдержанных, даже зажатых, с несколько заниженной самооценкой, мрачноватых и индивидуалистично настроенных.
Кроме того, в местах компактного проживания русских - особенно это касается Нарвы и ее окрестностей - жизнь зачастую строится так, что русские «варятся в своем котле» и с эстонцами почти не сталкиваются.
Дискриминация русских проявляется на государственном уровне - в системе «гражданства-негражданства» и в языковом вопросе, а на общесоциальном - при приеме на работу и повышении по службе.
Русскоязычное население Эстонии делится на три примерно равные категории: граждане России, граждане Эстонии и «не-граждане». Происхождение граждан России понятно: в момент распада СССР или чуть позже они предпочли получить российские паспорта. Гражданство Эстонии до какого-то момента, примерно до середины 90-х, давали всем, кто как-либо участвовал в борьбе за независимость - хотя бы голосовал за независимость Эстонии. (Во время перестройки и распада СССР, по словам местных, многие русские выступали за независимость Эстонии, ожидая, что будут жить в свободном демократическом государстве - и совсем не ожидая притеснений на национальной почве.) Но с какого-то момента началась политика «очищения площадки» - то есть выдавливания русских из общественно-политической жизни страны. Для этого в Эстонии, как и в Латвии, был создан институт «не-граждан»: людей, которые постоянно живут в Эстонии, не имеют никакого иного гражданства, пользуются обычными бытовыми и гражданскими правами, однако не имеют прав политических - не могут избирать и быть избранными. NB: В Эстонии не-граждане могут голосовать на муниципальных выборах; в соседней Латвии не могут и этого. Кроме того, не-гражданам сложнее путешествовать по Европе и устраиваться на работу в Европе.
Эстонцы получают гражданство автоматически; из русских же получают гражданство без экзаменов только те, кто может доказать, что их предки жили на территории Эстонии до 1940-го года. Остальным, чтобы стать гражданами, приходится платить немаленькую пошлину, сдавать экзамены по эстонскому языку и истории и доказывать свою лояльность Эстонии. Это касается и русской молодежи, которая выросла уже в независимой Эстонии.
Вся эта система доставляет не столько материальные, сколько моральные неудобства: она воспринимается как унизительная и дискриминирующая. Русские в Эстонии не считают себя оккупантами или потомками оккупантов. Их предки (или они сами) приезжали в Эстонию в то время, когда СССР был единой страной, работали здесь, никак эстонцев не эксплуатировали, особенности советской власти ощущали на себе в той же степени, что и эстонцы... и им кажется очень несправедливым и обидным, что теперь их законодательно объявили людьми второго сорта.
Реальные неудобства доставляет языковой вопрос.
Люди из России, пишущие что-то вроде: «Подумаешь, выучить эстонский! Стыдно не знать язык страны, в которой живешь!» - не понимают сути дела. Проблема не в том, чтобы просто выучить язык. На бытовом уровне, позволяющем с соседом поговорить или газету прочесть, его знают практически все русскоязычные (ну, кроме детей и глубоких стариков). У старшего поколения еще бывают проблемы с бытовым эстонским, но у молодежи таких проблем нет вообще: русскоязычные ребята учатся в эстонских вузах и прекрасно там преуспевают.
Однако, чтобы работать на госслужбе в Эстонии, требуется не просто знать эстонский - его нужно знать в совершенстве.
Существуют категории знания эстонского языка: А, В, С и так далее, еще и с разными подразделениями. Есть руководящие указания: какая категория какому госслужащему положена. Например, директор школы должен знать язык на категорию С1.
Существует такой орган, как Языковая Инспекция. Языковые инспектора ВНЕЗАПНО, как ревизоры, являются в госучреждения - школы, детские сады, больницы, отделения полиции и т. д. - и проверяют, кто там как знает эстонский язык и насколько часто он используется. Служащие должны сдавать экзамены на свои категории. Не можешь сдать экзамен - учреждение получает большой штраф. Не сдаешь несколько раз - Инспекция предписывает тебя уволить.
В силу незнания эстонского языка, затрудняюсь сказать, из чего состоят требования этих категорий. Но о том, насколько они реалистичны, можно судить по косвенным признакам. Так, сейчас в Нарве идет скандал из-за того, что директора четырех школ (из девяти) не прошли проверку и вот-вот будут уволены. Одна из директрис горестно объясняет, что пыталась сдать экзамен уже несколько раз, и всячески повышает свое знание эстонского, даже летом к знакомым на хутор ездит, чтобы подтянуть устную речь, но получить категорию С1 у нее пока не получается. Невольно задумаешься: что же там за требования, если директор школы, интеллигентная женщина, привыкшая учить и учиться, не может им соответствовать?
В русскоязычных районах из-за этих требований порой возникают сложные ситуации. Так, в Нарве - чисто русскоязычном районе - недокомплект полицейских: местные готовы служить в полиции, но никак не могут сдать эстонский на положенные им категории, а эстонцам ничего сдавать не надо, но служить там они не хотят. При том, что на бытовом уровне эти полицейские эстонский знают, а безупречное владение им не требуется - они у себя в Нарве имеют дело только с русскими.
Деятельность Языковой Инспекции вызывает сильное недовольство у русской общины; она воспринимается как карательный орган, чья главная задача - постоянное давление на русскоязычных. Некоторые европейские инстанции, в частности, Amnesty International, также осуждают деятельность ЯИ, но это не имеет никакого действия.
Вторая проблема, связанная с языком - школьное обучение.
В Эстонии есть как эстонские, так и русские школы. В эстонских школах все преподавание идет, естественно, на эстонском, русский изучается лишь изредка как иностранный. Но в районах компактного проживания русских есть муниципальные русскоязычные школы. В них обязательно углубленное изучение эстонского - и ребята выходят из них с хорошим знанием языка, так что потом поступают в эстонские вузы и успешно там учатся. На эстонском преподаются там простые предметы, не требующие особых объяснений, вроде физкультуры. Но основные предметы идут на русском.
Так вот: с прошлого года правительство вознамерилось перевести 60% преподавания в русских школах на эстонский.
Застонали все. Тяжко детям: углубленно изучать неродной язык - одно дело, а усваивать на этом языке новый материал по математике или химии, который ты, может, и по-русски-то с трудом понимаешь - совсем другое. Особенно тяжело придется младшим школьникам, которые еще физически не успели овладеть эстонским. Тяжко учителям, от которых требуется резко переучиваться. Причем нормальных программ переподготовки учителей нет, учителей-эстонцев, готовых работать в русских школах, тоже нет - все на уровне лозунгов и компанейщины. Наконец, странно - и, опять-таки, несколько унизительно - звучит требование к чисто русским учителям общаться с чисто русскими детьми в районе компактного проживания русских по-эстонски. «Наши дети выходят из школы с хорошим знанием эстонского, - говорят учителя и родители, - они могут нормально существовать в эстонском обществе, но на каком языке им разговаривать во время учебы - это уж давайте мы сами будем решать». Сейчас вокруг этого идут большие баталии в прессе; против двоих русских педагогов-защитников русского языка - Олега Середина и Алисы Блинцовой - даже возбуждено уголовное дело: случай в Эстонии редкий. Якобы они подделали протоколы собрания попечительского совета какой-то гимназии. Русская община собрала им денег на адвокатов, и сейчас идет судебный процесс.
При этом надо сказать, что хорошее знание русского дает конкурентные преимущества для устройства на работу в некоторых сферах - в туристическом секторе, в бизнесе, завязанном на связи с Россией. Да и вообще в Таллине, где половина жителей русские, без русского языка тяжело.
(NB: по моим впечатлениям, русские в Таллине прекрасно говорят по-русски:-), эстонцы старшего поколения тоже, а вот молодые эстонцы довольно плохо, даже те, кто работает в турсекторе, в сувенирных магазинах и т. д. Стараются отвечать по-русски, но получается не всегда, временами переходят на жесты или на английский.)
И наконец, русские испытывают молчаливую, но заметную дискриминацию при приеме на работу или повышении по службе. В прошлом году Таллинский университет провел исследование на эту тему: в различные госучреждения и частные компании высылались фиктивные резюме от имени русских и эстонцев, причем в некоторых случаях показатели русских завышались - у них было лучшее образование, больше опыт работы и т. д. Однако работодатели стабильно чаще откликались на резюме людей с эстонскими именами и фамилиями - даже с худшими показателями.
То же происходит и при карьерном росте. В результате русские в целом больше подвержены безработице, занимают более низкооплачиваемые места, получают меньше и живут заметно хуже.
Достаточно сложно русским пробиться в политике. (Исключение составляют муниципальные депутаты в русскоязычных районах.) Русские депутаты существуют, но их мало; практически нет русских - высокопоставленных чиновников.
Сейчас русские - те, кто может голосовать - голосуют, по большей части, за Центристскую партию. Эта партия оппозиционна нынешнему правительству и более или менее поддерживает интересы русской общины: так, ее депутаты выступили на стороне русских школ, за что заслужили резкую критику эстонской прессы.
Была в Эстонии Русская Партия (так и называлась) - однако, по словам моих собеседников, уровень ее не выходил за пределы «клубной самодеятельности», в результате она не получила никакой поддержки среди собственно русских, позорно провалилась на выборах и самораспустилась, войдя в полном составе в Социал-Демократическую партию.

По менталитету эстонские русские - люди вполне «западные», пожалуй, более западные, чем в России. Они, как правило, хорошо говорят по-английски и ориентируются в Европе. На вопрос: «Правда ли, что политически активные русские в Эстонии отличаются советским менталитетом, восхваляют Сталина, не признают независимости Эстонии и т.д.?» - ответом было решительное «нет». В Эстонии нет компартии, нет сталинистов, нет движений, подобных нашим кургинистам. Русские эстоноземельцы и на прошлое, и на настоящее смотрят вполне трезво. Вся их «совковость» заключается в том, что они отмечают 9-е мая, которое воспринимают как день русской победы, и в вопросе о ВОВ четко занимают сторону русских - в отличие от эстонцев, которые тяготеют к стороне немцев и культивируют воспоминания о службе своих предков в СС.
(NB: В СС молодые эстонские парни шли, потому что в Эстонии было безземелье и страшная бедность, а за службу Гитлер обещал им землю на Псковщине. Однако, попав на Псковщину, они, на пару с латышами, принялись там зверствовать над мирными жителями - и в ответ на разговоры об оккупации и страданиях эстонского народа русские им это припоминают.)
Сложнее с отношением к сегодняшней России: дело в том, что большинство русских в Эстонии смотрят спутниковые российские телеканалы и, соответственно, всю информацию черпают из официальных российских источников. От этого представления о России, о Путине и т.д. у них часто «розовые» и довольно превратные. Но более продвинутые люди читают интернет (Эстония хорошо интернетизирована) и понимают, что не все в России так радужно, как показывают по телевизору.
Кроме того, у них имеется предрассудок против национализма, связанный с тем, что в жизни они сталкиваются только с эстонским национализмом - и знают его с плохой стороны. Поэтому у них сложилось убеждение, что национализм - это обязательно вражда, притеснение других народов и т. д. Как написал мне кто-то в комментариях на эстонском портале: «Мы же боремся за равные права для русских - значит, мы интернационалисты, а националистами были бы, если бы требовали себе чего-нибудь лишнего и несправедливого». Русские националисты, их взгляды и цели в Эстонии практически неизвестны.
Политически активная русская община не слишком велика и внутренне разрозненна, интересы ее сосредоточены в основном на борьбе за русский язык. Впрочем, в трудной ситуации она способна на решительные действия - см. историю с Бронзовым Солдатом или недавний сбор средств для Середина и Блинцовой.
Мои собеседники отмечали, что эстонские власти сами способствуют развитию национального самосознания у русских своими непродуманными действиями. Взять того же Бронзового Солдата. Никто бы не возражал, если бы памятник перенесли на кладбище приличным образом, с должной торжественностью, никого не оскорбляя при этом. Вместо этого власти устроили вокруг него какой-то безобразный цирк, накалили ситуацию и довели дело до массовых беспорядков. В результате - многие молодые люди, в том числе и мой собеседник Александр Котов, именно в результате этих событий резко ощутили себя русскими и задумались о своем положении в Эстонии. То же касается и Языковой Инспекции, и других ситуаций, в которых русским демонстрируют, что они здесь - нежелательные чужаки.

Наши собеседники - организация «Витязь» - представляют достаточно «продвинутую» часть русской общины. Они в курсе политической жизни в России и националистической повестки дня, мы с ними говорили практически на одном языке. Они считают себя преемниками русской молодежной организации «Витязи», существовавшей в Эстонии между войнами. По убеждениям - верующие, ориентированные на дореволюционную Россию, но без фундаментализма или каких-то «уклонов и загибов», вполне здравомыслящие люди, производящие очень приятное впечатление. Много девушек. :-) Выросли из спортивного клуба, поэтому первоначально проводили русские пробежки в Эстонии (у них это называется «трезвые пробежки»), затем двинулись в сторону культурной работы. Сейчас они проводят викторины и конкурсы по русскому языку и истории, а 6 апреля готовят конференцию, посвященную 400-летию дома Романовых, в которой должны принять участие известные русские историки и публицисты Эстонии. Главную цель свою они видят в том, чтобы поддерживать в русской молодежи в Эстонии национальное самосознание, любовь к родной истории и культуре.
Финансирования у них нет никакого, все на энтузиазме и на свои средства; единственная помощь со стороны официальных структур - Русский культурный центр иногда пускает их к себе провести собрание или какую-нибудь встречу.
В организации в основном молодые люди, но есть и постарше. Особенно отмечу Анатолия Семенова, одного из руководителей «Витязя» - человека с необычной биографией. Сейчас он уже на пенсии; а вообще он врач, изначально военный, затем долго работал на гражданке, а в 2006 году служил в Афганистане в составе войск НАТО. Отправился туда вместе с эстонскими саперами, узнав, что никто больше ехать не хочет, и при эстонской части не будет своего врача. Показал себя там с лучшей стороны, получил высокую эстонскую награду - Крест Орла. При этом - православный монархист и один из руководителей русской национальной организации. Полный срыв шаблона. :-)

Русские в Эстонии считают себя национальным меньшинством, хотят быть официально признанными в качестве такового и пользоваться всеми правами и гарантиями, которые гарантируют нацменьшинствам европейские конвенции.
Сейчас их положение двусмысленно. Фактически они вроде бы признаются нацменьшинством и кое-что получают: так, существуют русские культурные учреждения, финансируемые из бюджета (Русский театр, Русский культурный центр), издаются газеты и журналы на русском языке, есть русские телеканалы и радиостанции. Но официально их не признают. В официальном списке нацменьшинств в Эстонии есть «русские-староверы» - но собственно русских, не староверов, нет.
Русских раздражает официальная «политика интеграции», неумная, кампанейская и приводящая только к большему отчуждению. По их словам, вся «интеграция» ограничивается странного вида уличными плакатами, на которых явно кто-то пилит бюджет (тут мне вспомнились наши программы по внедрению толерантности) - на деле же национальная политика характеризуется скорее тем, что русских притесняют и наказывают за то, что они русские. В результате и сейчас, спустя 20 лет после обретения Эстонией независимости, никакой интеграции не произошло. Русские говорят по-эстонски, хорошо ориентируются в эстонском обществе, часто - даже чаще эстонцев - уезжают на ПМЖ на Запад; однако они остаются русскими, и фактически в стране существуют две национальные общины, негромко и «цивилизованно», но внятно противостоящие друг другу.
Задала я и такой вопрос: «Некоторые русские националисты в России считают латышских и эстонских националистов своими союзниками, полагают, что в отношении к русским в своих странах они все делают правильно, и русские должны с этим смириться. Как вы к этому относитесь?»
Такая позиция их удивила, и ответ был однозначен: «Это предательство. Мы здесь отстаиваем национальные интересы русских - и считаем, что русские в России должны нас поддерживать».

Что еще добавить? Приятная новость: в Эстонии есть русская правозащита, в самом буквальном смысле. Это несколько русскоязычных правозащитников, вполне официальных, которые дают юридические консультации по телефону, ведут юридические колонки в русскоязычных газетах и т. д. С ними, к сожалению, в этот раз встретиться не удалось.

А в заключение скажу, что Старый Город с его улочками и черепичными крышами прекрасен, традиционное эстонское блюдо "тушеная капуста с колбасой" поразительно вкусно - не иначе, эстонцы владеют каким-то секретом его приготовления; ну а кто не пробовал ликера "Старый Таллин", тот, можно сказать, прожил жизнь напрасно. :-) Вот только погода подкачала. Ну, может, не в последний раз.
Картинка для привлечения внимания.