Сергей довлатов - наши. Компромисс Краткое содержание довлатов наши 12 глава

Произведение это автобиографично, даже более того, в нём автор рассказывает историю своих предков: деда, отца… Всего двенадцать рассказов, каждый посвящен одному родственнику, его жизненному пути. Все герои оказываются очень интересными, оригинальными людьми.

Например, дед – настоящий богатырь, от его веса даже ломались раскладушки. Его аппетит смущал бабушку, когда они шли в гости, ведь дед обедал до гостей, там не мог умерить аппетиты, а после ещё и дома ужинал.

Отец, по наблюдению Довлатова, жил в каком-то своём мире. Когда, например, в театре на него написали донос. Когда а он понял, кто донёс, то единственным вопросом к «приятелю» было, мол, как мог сделать такое коммунист. Но отец легко прощал врагов, а вот мама, с которой они давно разошлись, была более принципиальна.

Образы родных переданы потомком с любовью, вниманием и добрым юмором. Также автор размышляет об историческом процессе, о судьбе России. Написан сборник ещё до «перестройки».

Картинка или рисунок Наши

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Краткое содержание Бианки Оранжевое горлышко
Начинается сказка с пробуждения жаворонка. Проснулся. Отряхнулся, взмыл в небо, и запел, приветствуя весну, пробуждая всех. Жаворонка ещё предупреждает лесных обитателей об опасности. Герой соседствует с куропатками
Краткое содержание сказки Кладовая солнца по главам (Пришвин)
Сказка, Михаила Пришвина состоит из двенадцати глав.
Краткое содержание Оперы Римского-Корсакова Царская невеста
Григорий уже давно влюблен в Марфу, которая является дочерью новгородского купца. Вот только сказать ей об этом никак не решается. А когда вдруг решился, то получил отказ, ведь она уже была выдана замуж за богатого боярина Лыкова
Краткое содержание Голявкин Мой добрый папа
Повесть «Мой добрый папа» Виктор Владимирович Голявкин посвятил своему отцу. Рассказ ведется от лица мальчика Пети. Он вспоминает, как жил со своими родителями и братом Бобой в довоенном Баку. Это было счастливое время.
Краткое содержание Грин Бегущая по волнам
Томас Гарвей застрял в Лиссе по причине тяжелой болезни. Уже почти оправившись, он коротал время за игрой в карты у Стерса. Именно в этот вечер Томас впервые услышал незнакомый бесплотный голос тихо, но ясно произнесший фразу «Бегущая по волнам»

Ефрейтор Петров по кличке Фидель — малограмотный человек с нарушенной психикой, спивается с катастрофической быстротой. Он тяжело ранил товарища по службе Алиханова и не испытывает ни малейших угрызений совести. В его молитве, обращенной к Богу, потрясает безысходность ситуации, в которую попал герой, и жестокость его саморазоблачения: «Милый Бог! Надеюсь, ты видишь этот бардак?! Надеюсь, ты понял, что значит вохра?! Распорядись, чтобы я не спился окончательно». Фидель говорит о сослуживцах: «Публика у нас бесподобная. Ворюги да хулиганы».

Накануне Нового года в казарме Чекистов происходит безобразная пьянка. После этого главный герой цикла Борис Алиханов вспоминает, как еще в детстве и юности насилие постоянно вторгалось в его жизнь. У героя Довлатова — двойника автора хватает мужества для жесткого самоанализа. Он признается самому себе в том, что молчаливое соучастие в коллективном издевательстве над школьным ябедой, постыдный эпизод студенческих лет в спортивном лагере за Коктебелем свидетельствуют о его сходстве с насильниками из лагерной охраны, подтверждают, что насилие стало нормой жизни. Не менее буднично воспринимается в этом мире воровство, за которое отбывает срок летчик Мищук. Он попал в лагерь за кражу случайно — прежде ему удавалось воровать безнаказанно. Продолжают заниматься воровством оставшиеся на воле товарищи Мищука.

Люди в лагере и на воле Не отличаются друг от друга, они совершают одинаковые поступки. Их пребывание по разные стороны колючей проволоки обусловлено чистой случайностью. У Довлатова воссоздана обобщенная картина общества, живущего по уголовным законам. В центре повествования — описание поселка Чебью, в котором селились освобожденные из заключения люди, старавшиеся остаться вблизи от лагеря, потому что они разучились жить на свободе. Лагерный опыт позволил Довлатову переосмыслить проблему соотношения добра и зла в человеке. Лагерь предстает в «Зоне» как пространственно-временная ситуация, располагающая ко злу тех, кто в других обстоятельствах способен проявить человечность. Лагерь изображен в «Зоне» как модель советского общества, учреждение советское по духу. Писатель обнажил лживость идеологии, не соответствующей подлинным мотивам поведения людей и опровергаемой самой действительностью. Он показал контраст лагерной жизни и декларируемых здесь идеологических схем. Беседа с солдатами охраны в ленинской комнате проходит под крик свиньи, которую пытаются затащить в грузовик, чтобы доставить на бойню. Метафора превращения человека в покорное и грязное животное разворачивается и реализуется в сюжете «Зоны».

Характер восприятия человека в цикле «Зона» указывал на предшественников писателя: низведение человека до уровня биологического существования было предметом изображения в произведениях Достоевского («Преступление и наказание», «Бесы»), Чехова («Дуэль»), Платонова («Котлован», «Мусорный ветер»), Солженицына («Один день Ивана Денисовича»), Гроссмана («Жизнь и судьба»), В. Шаламова («Колымские рассказы»). Те выводы, к которым пришел Довлатов, во многом близки обобщениям Шаламова. В то же время писатель вступает в полемику с автором «Колымских рассказов», считая, что в описании лагерной жизни невозможно обойтись только сгущением черных тонов. В ней, вопреки всему, сохраняются добро и бескорыстие. Довлатов рассказывает историю любви учительницы Изольды Щукиной и уголовника Макеева, которому в его шестьдесят лет оставалось сидеть еще четырнадцать. Их единственная встреча на глазах колонны заключенных показала, что эти люди сохранили веру в святость любви.

Двойник автора, который проходит через все рассказы-главы цикла «Зона», складывающиеся в «своего рода дневник», напоминает героя «Конармии» И. Бабеля с его «летописью будничных злодеяний». Герой «Зоны» надзиратель Борис Алиханов — интеллигент. Подобно Лютову, которому не удалось стать «своим» для бойцов Первой Конной, «он был чужим для всех. Для зэков, солдат, офицеров и вольных работяг. Даже караульные псы считали его чужим. На его лице постоянно блуждала рассеянная и тревожная улыбка. Интеллигента можно узнать по ней даже в тайге». Как и герой «Конармии», он попадает в бесчеловечные обстоятельства: его окружают уголовники и военнослужащие лагерной охраны, одинаково способные на любое насилие. У Бабеля описания зверств поляков во время гражданской войны чередовались с эпизодами, говорящими о том, что бойцы Конармии проявляли не меньшую жестокость: грабили, убивали и мстили, не щадя даже родственников. У Довлатова жестокость, насилие и ложь царят по обе стороны колючей проволоки.

Героя «Зоны» спасает «защитная реакция»: «Я чувствовал себя лучше, нежели можно было предполагать. У меня началось раздвоение личности. Жизнь превратилась в сюжет.

Довлатов лукавит, называя рассказы «Зоны» «хаотическими записками»: образ главного героя превращает их в главы целостного произведения. Жанр «Зоны» генетически связан с жанром «Конармии». Произведения близки тем, что в каждом из рассказов цикла действует новый персонаж, рассмотренный во взаимоотношениях с окружающими и в контексте своей эпохи. У Довлатова возникает целая система образов: Густав Пахапиль, пилот Мищук, ефрейтор Петров, зэк Купцов, замполит Хуриев, капитан Павел Егоров. Автор создал живые характеры, отказавшись от деления персонажей на «плохих» и «хороших». Ефрейтор Петров, трус и ничтожество, противопоставлен Купцову, оставшемуся и в заключении свободной личностью. Капитан Егоров, «тупое и злобное животное», влюбился в аспирантку Катю Лунину и обнаружил способность к заботе и состраданию.

В то же время отдельные фрагменты выделяются у Довлатова в самостоятельные микроновеллы и могут существовать обособленно от цикла. Некоторые из них представляют собой законченные анекдоты.

Краткий пересказ содержания цикла рассказов Довлатова «Зона»

Другие сочинения по теме:

Довлатов лукавит, называя рассказы «Зоны» «хаотическими записками»: образ главного героя превращает их в главы целостного произведения. Жанр «Зоны» генетически связан...
Сергей Довлатов — писатель нашего времени. В основе всех произведений Довлатова — факты и события из биографии писателя. Зона —...
Цикл рассказов Довлатова «Компромисс» повествует о периоде работы героя в эстонской газете. Переключение на журналистские будни не сделало прозу Довлатова...
Главный герой, журналист, оставшись без работы, перелистывает свои газетные вырезки, собранные за «десять лет вранья и притворства». Это — 70-е...
Роман «Глазами клоуна» тоже построен по принципу сжатого времени, его действие тоже длится только один день, и это тоже день,...
Писательская судьба Ивана Алексеевича Бунина судьба удивительная. При жизни он не был столь славен, как Горький, о нем не спорили,...
В основе всех произведений Сергея Довлатова — факты и события из биографии писателя. Заповедник — претворенный в горькое и ироничное...
В «Семействе Шроффенштейн» — первой драме Клейста, увидевшей свет, — писатель вслед за Шиллером, но на свой лад варьирует тему...
Пьеса «Пер Гюнт» (1867) одна из самых известных пьес Ибсена. Хотя, с моей точки зрения, она не входит в число...
«Фома Пухов не одарен чувствительностью: он на гробе жены вареную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки». После погребения жены, намаявшись,...
Около года назад мне довелось побывать в Твери по делам компании, где я работаю. После того, как все формальности были...
С апреля 1862 года в Париже начинают выходить первые тома десятитомного издания «Отверженных». Роман имеет потрясающий успех, его буквально рвут...
По дороге к Валааму на Ладожском озере встречаются несколько путников. Один из них, одетый в послушничий подрясник и по виду...
В самом значительном своем романе — «Эффи Брист» (1805)-Фонтане вернулся к изображению дворянской среды среднего достатка и показал неотвратимое. угасание...

Каждая глава Наших посвящена реальным лицам, родственникам Сергея Довлатова - его дедушкам и бабушкам, родителям, дядям и теткам, жене, дочери и даже любимой собачке Глаше. Эта книга - своего рода портрет семьи писателя.

Герой и обстоятельства

Судьбы всех этих людей развивались в условиях жизни в Советском союзе и, как следствие, оказались не слишком счастливыми. Сам Довлатов, эмигрировавший в Соединенные штаты, уже пишет о своем отношении к родине с некоторым сарказмом, вспоминая политическую агитацию, нехватку продуктов и жизнь в коммунальных квартирах.

Об этом же он вспоминает, когда пишет о своих родственниках, сопоставляя жизнь зарубежную и жизнь в Союзе. Например, в рассказе, посвященном дяде Леопольду, Довлатов упоминает его переписку со своим отцом:

Свою бедность Леопольд изображал так: Мои дома нуждаются в ремонте. Автомобильный парк не обновлялся четыре года...

Письма моего отца звучали куда более радужно: ...Я - литератор и режиссер. Живу в небольшой уютной квартире. (Он имел в виду свою перегороженную фанерой комнатушку.) Моя жена уехала на машине в Прибалтику. (Действительно, жена моего отца ездила на профсоюзном автобусе в Ригу за колготками.) А что такой инфляция, я даже не знаю...

Также он описывает подарки, которыми обменивались эти братья, а также то, как впервые встретился с дядей Леопольдом за границей. По этим эпизодам видно, насколько менялось отношение человека к родине после переезда в США.

Отношение человека к родине

Однако именно в эмиграции становится понятно, что в общем-то Довлатов любит эту странную родину, вместе со всеми ее проблемами и неприятностями.

Особенно трогательно это показано в главе, посвященной любимой собачке Довлатова, фокстерьерше Глаше: ...иногда тихонько стонет. Возможно, ей снится родина. Например, мелкий частик в томате. Или сквер в Щербаковом переулке....

Но обстоятельства не позволяют там остаться: сам Довлатов, его жена, мать и дочь, а также верная собачка, вынуждены эмигрировать.

Довлатов воспринимает как родину не только Советский союз. Очевидно, некоторой своей прародиной он считает Армению, и это подчеркивается в рассказе, посвященном дедушке, воспитание и горячий кавказский нрав которого Довлатов вспоминает.

Другой же его дед был крестьянином, и от него Довлатов перенял множество странных привычек, за которые позднее ругала его жена.

Развитие внутреннего мира героя

В сборнике рассказов также видно, что у Довлатова с детства были условия для развития своей личности, для образования: его тетя была редактором, мать - корректором, отец иногда писал стихи.

Довлатов в каждом рассказе обращает внимание читателя на то, что семья его была словно политически неуместной в Советском союзе. Поэтому писатель и оказался в Америке, где родился его младший сын - уже гражданин США. Это то, к чему пришла моя семья и наша родина - пессимистично завершает Довлатов повествование о своих родных.

Сергей Довлатов Родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссера, еврея по происхождению Доната Исааковича Мечика (1909-1995) и литературного корректора, армянки по национальности Норы Сергеевны Довлатовой (1908-1999).
С 1944 года жил в Ленинграде. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского университета имени Жданова и учился там два с половиной года. Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»),

Художником Александром Неждановым. Из университета был исключен за неуспеваемость.
Затем три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (поселок Чиньяворык). По воспоминаниям Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде».
Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке морского технического университета «За кадры верфям», писал рассказы.
Был приглашен в группу «Горожане», основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным. Работал литературным секретарем Веры Пановой.
В 1972-1975 годах жил в Эстонии, где работал штатным и внештатным сотрудником в газетах «Советская Эстония» и «Вечерний Таллин». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов в числе прочего описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги в издательтве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.
Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костер». Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».
Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы».
В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором эмигрантской газеты «Новый американец». Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker».
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище «Маунт Хеброн» (Mount Hebron) в нью-йоркском районе Квинс.

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1 «ПОРТРЕТ» ГЛАВА 2 «МЕРТВЫЕ ДУШИ» ГЛАВА 3 «ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ» § 1 «Женщина в свете» § 2 «О...
(Опыт рецензии) Сергей Довлатов — писатель нашего времени. Он стал известен только в восьмидесятых годах. У нас же в стране его книги появились несколько лет...
После смерти Бертольта Брехта прошло немало лет. Предсказания недоброжелателей не оправдались: драматургия и поэзия Брехта не только не ушли в прошлое, но с каждым годом...
Сергей Довлатов — писатель нашего времени. Он стал известен только в восьмидесятых годах. У нас же в стране его книги появились несколько лет назад, в...
(1941 — 1990) Довлатов Сергей Донатович (1941 — 1990), прозаик. Родился 3 сентября в Уфе, когда семья была в эвакуации. С 1945 жил в Ленинграде,...
Введение Данная курсовая работа посвящена анализу журнала «Книжный вестник» Ю. М. Богушевича: истории издания, структуре, роли и месту в истории. Основанный за год до отмены...
(р. 1927) Родился 3 сентября в деревне Конюхи Минской области в семье врача. С 1928 семья жила на Бобруйщине, где ее застала Отечественная война. С...
Сергей Довлатов — писатель нашего времени. Он стал известен только в восьмидесятых годах. У нас же в стране его книги появились только в начале девяностых....
New York is the largest city in the USA and the biggest seaport. It is the business centre of the United States. New York is...
К. Д. Воробьев Это мы, Господи! Лейтенант Сергей Костров осенью 1941 г. попадает в плен. Продержав пленных несколько дней в подвалах разрушенного Клинского стекольного завода,...
Лейтенант Сергей Костров осенью 1941 г. попадает в плен. Продержав пленных несколько дней в подвалах разрушенного Клинского стекольного завода, их, построенных по пять человек в...
Часть 1. Тюремная промышленность В эпоху диктатуры и окруженные со всех сторон врагами, мы иногда проявляли ненужную мягкость, ненужную мягкосердечность. Крыленко, речь на процессе «Промпартии»...
Ю. В. Трифонов Другая жизнь Действие происходит в Москве. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Сергея Афанасьевича Троицкого не стало. Его жена Ольга Васильевна,...
Сергей Донатович Довлатов начал писать в начале 60-х г. Он превратил свою биографию в литературное произведение. Каждый этап жизни писателя нашел отражение в его книгах....
Арбузов Алексей Николаевич-русский советский драматург. Он родился 26 мая 1908 года. Закончил театральную школу в Москве. Литературной деятельностью начал заниматься в 1923 году. Первая пьеса...

Сергей Довлатов

Глава первая

Наш прадед Моисей был крестьянином из деревни Сухово. Еврей-крестьянин - сочетание, надо отметить, довольно редкое. На Дальнем Востоке такое случалось.

Сын его Исаак перебрался в город. То есть восстановил нормальный ход событий.

Сначала он жил в Харбине, где и родился мой отец. Затем поселился на одной из центральных улиц Владивостока.

Сначала мой дед ремонтировал часы и всякую хозяйственную утварь. Потом занимался типографским делом. Был чем-то вроде метранпажа. А через два года приобрел закусочную на Светланке.

Рядом помещалась винная лавка Замараева - «Нектар, бальзам». Дед мой частенько наведывался к Замараеву. Друзья выпивали и беседовали на философские темы. Потом шли закусывать к деду. Потом опять возвращались к Замараеву…

Душевный ты мужик, - повторял Замараев, - хоть и еврей.

Я только по отцу еврей, - говорил дед, - а по матери я нидерлан!

Ишь ты! - одобрительно высказывался Замараев.

Через год они выпили лавку и съели закусочную.

Престарелый Замараев уехал к сыновьям в Екатеринбург. А мой дед пошел на войну. Началась японская кампания.

На одном из армейских смотров его заметил государь. Росту дед был около семи футов. Он мог положить в рот целое яблоко. Усы его достигали погон.

Государь приблизился к деду. Затем, улыбаясь, ткнул его пальцем в грудь.

Деда сразу же перевели в гвардию. Он был там чуть ли не единственным семитом. Зачислили его в артиллерийскую батарею.

Если лошади выбивались из сил, дед тащил по болоту орудие.

Как-то раз батарея участвовала в штурме. Мой дед побежал в атаку. Орудийный расчет должен был поддержать атакующих. Но орудия молчали. Как выяснилось, спина моего деда заслонила неприятельские укрепления.

С фронта дед привез трехлинейную винтовку и несколько медалей. Вроде бы имелся даже Георгиевский крест.

Неделю он кутил. Потом устроился метрдотелем в заведение «Эдем». Как-то раз повздорил с нерасторопным официантом. Стал орать. Трахнул кулаком по столу. Кулак очутился в ящике письменного стола.

Беспорядков мой дед не любил. Поэтому и к революции отнесся негативно. Более того, даже несколько замедлил ее ход. Дело было так.

Народные массы с окраин устремились в центр города. Дед решил, что начинается еврейский погром. Он достал винтовку и залез на крышу. Когда массы приблизились, дед начал стрелять. Он был единственным жителем Владивостока, противостоявшим революции. Однако революция все же победила. Народные массы устремились в центр переулками.

После революции мой дед затих. Опять превратился в скромного ремесленника. Лишь иногда напоминал о себе. Так, однажды дед подорвал репутацию американской фирмы «Мерхер, Мерхер и К°».

Американская фирма через Японию завезла на Дальний Восток раскладушки. Хотя называть их так стали значительно позднее. Тогда это была сенсационная новинка. Под названием «Мэджик бэд».

Выглядели раскладушки примерно так же, как сейчас. Кусок цветастого брезента, пружины, алюминиевая рама…

Мой прогрессивный дед отправился в торговый центр. Кровать была установлена на специальном возвышении.

Американская фирма демонстрирует новинку! - выкрикивал продавец. - Мечта холостяка! Незаменима в путешествии! Комфорт и нега! Желаете ощутить?!

Желаю, - сказал мой дед.

Он, не расшнуровывая, стащил ботинки и улегся.

Раздался треск, запели пружины. Дед оказался на полу.

Продавец, невозмутимо улыбаясь, развернул следующий экземпляр.

Повторились те же звуки. Дед глухо выругался, потирая спину.

Продавец установил третью раскладушку.

На этот раз пружины выдержали. Зато беззвучно подогнулись алюминиевые ножки. Дед мягко приземлился. Вскоре помещение было загромождено обломками чудо-кровати. Свисали клочья пестрого брезента. Изгибалась тускло поблескивавшая арматура.

Дед, поторговавшись, купил бутерброд и удалился.

Репутация американской фирмы была подорвана. «Мерхер, Мерхер и К°» начали торговать хрустальными люстрами…

Дед Исаак очень много ел. Батоны разрезал не поперек, а вдоль. В гостях бабка Рая постоянно за него краснела. Прежде чем идти в гости, дед обедал. Это не помогало. Куски хлеба он складывал пополам. Водку пил из бокала для крем-соды. Во время десерта просил не убирать заливное. Вернувшись домой, с облегчением ужинал…