Данила Козловский: "В вопросах семьи и отношений я скорее либерал". Не потому что был образцовым кадетом

И в главных ролях. В связи с чем новости и публикации об Ольге в скором времени заполнят информационное пространство. На сегодняшний день Ольга уже написала эссе для журнала GQ, появилась в обнимку с Козловским на обложке октябрьского номера журнала Tatler, а также дала интервью порталу PeopleTalk.

В эссе для GQ Ольга рассказала, откуда у нее появилась идея написать сценарий и снять фильм о двух гопниках, связавшихся с криминальным миром. Ольга родом из Владивостока, когда ей было 23 года, она отправилась в Нью-Йорк работать моделью и часто переписывалась с братом:

«Детально помню этот день, потому что наутро написала большое письмо своему брату Ивану, который живет во Владивостоке. Тогда у него был сложный период в жизни, и я часто о нем думала. Писала ему про свою новую жизнь, а он мне – про наш дом. Владивосток стремительно готовился к саммиту АТЭС, там достраивали Золотой мост, новый оперный театр, стройки гремели на каждом углу. На одной из них работал мой брат. Ваня часто рассказывал мне о парнях, которых видел каждый день, и его истории сильно отличались от моих. На стройке часто воровали, но брат никого не осуждал – наоборот, некоторых оправдывал: «У него семья, он один семь ртов кормит». В 2011 году Владивосток развивался и процветал, но я нечасто слышала о том, чтобы там процветали люди. Во всяком случае те, кого я знала».

А так же поведала о персонаже, которого исполнил Данила Козловский: «Киса в исполнении Дани был воплощением моих девчачьих фантазий. Мне всегда нравились плохие мальчики в кожаных куртках, которые дрались и красиво курили. Во Владивостоке таких полно. Но кроме этого Киса вырос из фильмов про хулиганов и моих нью-йоркских впечатлений от мальчиков-моделей, которые ежедневно проходили мимо меня на кастингах. Многие отнеслись к этому с сомнением: «Какой из него гангстер? По глазам видно, что он интеллигентный парень». Такой подход казался мне примитивным. Почему люди думают, что преступники – глупый народ? И разве наличие хорошего образования или высокого IQ исключает вероятность грубого поведения и наглости?
Я не спорила, потому что знала: чтобы выжить на улице, нужно быть мудрым, иначе улица тебя растопчет. А доказывать модной тусовке, что те, кого принято считать гопниками и провинциалами, часто бывают умнее их самих, я не стала» .

В интервью порталу PeopleTalk Ольга рассказала о своих путешествиях, первой встрече с Данилой, ревности, а также о новом проекте.

«Я не была взволнована в нашу первую встречу. У меня не было этого шлейфа личности Данилы Козловского. Первое, что я подумала, – что он очень красивый мальчик. Но в течении десяти минут все изменилось. Я быстро поняла, что это очень особенный человек, настоящий мужчина. Даня глубоко меня тронул своей добротой, искренностью и какой-то внутренней чистотой, которая обычно не свойственна красивым, успешным, и, уж тем более, известным. Иногда хочется его ущипнуть и спросить: «Ты настоящий?»
Одно из первых свиданий было в очень странном для нас заведении (мы не любим пафосные места) - что-то на Красной площади. Так как в его глазах я была иностранкой из Нью-Йорка, которая говорит с акцентом, он решил отвести меня именно туда. Мне тогда очень понравилось, но обычно мы в такие места не ходим».

«Иногда ревную, да, когда он приходит домой и по 10 минут с Грушей (собака. – Прим. ред.) обнимается. Но глобально – нет. Как-то раз я увидела, что он в Instagram ставит лайки одной красивой девушке. Я по этому поводу над ним пошутила, но он быстро поставил меня на место. У Дани много подруг, среди них много красивых женщин, если я буду ревновать, меня просто не хватит, такие эмоции очень выматывают. Нужно быть мудрой и беречь себя от ревности и прочих глупостей».

Ольга уже начала работу над новым проектом - сериалом «Официально красивые», главную роль в котором снова сыграет Данила Козловский:
«Мой второй режиссерский проект – сериал «Официально красивые» о моделях. Мне хочется рассказать, что быть красивой – это часто одиноко и сложно. Все вокруг думают, что двери для тебя открыты, если ты красивая. Да, они распахнуты, но, когда ты войдешь в ту или иную комнату, на тебя будут смотреть и думать определенным образом, именно потому, что ты красивая. Для себя в этом сериале я написала роль стареющей модели, которая живет в Нью-Йорке. Теперь буду летать в Нью-Йорк на работу – по-моему, я отлично все придумала!»

Данила Козловский сегодня один из самых востребованных молодых актеров. Ему действительно невероятно повезло в профессии. В театре он работает с выдающимся режиссером Львом Додиным, а фильм «Духlеss», где Козловский сыграл главную роль, помимо громкого успеха принес ему негласный титул символа нового поколения.

Это удивительно, Данила: мы впервые общаемся с тобой днем. Раньше, для записи телевизионных передач, встречались исключительно по ночам. Так почему-то выпадало. Помню, однажды оператор чуть не уснул за камерой от усталости, и я его понимаю, а ты был бодр и свеж. Это у тебя кадетская закалка?
Скорее рабочая необходимость. Кадетский корпус тут, думаю, ни при чем.

Знаешь, мне сложно представить тебя в строю. А у тебя бывает ощущение, что всё это случилось не с тобой?
Конечно. Все-таки лет десять прошло… Хотя я довольно ясно всё помню.

Ты рассказывал, что в кадетском корпусе был командиром отделения. За какие заслуги получил должность?
Да просто некого было назначать. Одних отчислили, другие сами ушли, у третьих дисциплина хромала. Методом исключения назначили.

Не потому что был образцовым кадетом?
Я - образцовым?! Ты шутишь… То есть в самом начале я неожиданно для себя попытался стать образцовым, но это довольно быстро прошло, и всё остальное время я был диссидентом, можно даже сказать, несогласным. А до Кронштадта, еще в Москве, мы с братьями вообще черт знает что вытворяли: стекла били в подъездах, громили ларьки, задирали прохожих, а если попадались иностранцы - не упускали случая облапошить.

Ничего себе детские шалости.
Теперь я понимаю, что от этих милых шалостей было рукой подать до серьезных преступлений.

В милицию приводы были?
Конечно.

Бедная ваша мама…
Чего только мама из-за нас не пережила! В какой-то момент стало ясно, что с нами нужно срочно что-то делать, иначе всё плохо кончится. Так возник кадетский корпус, и я там почему-то сразу решил исправиться, и не просто исправиться, а стать лучшим. Хотел порадовать маму, хотел, наверное, чтоб она мною гордилась, и донимал начальство своим рвением. Приходил, скажем, к командиру и интересовался, не требуется ли уборка. «Давайте, - говорю, - помою пол в туалете или офицерскую подмету». А он: «Козловский, хватит уже, успокойся, иди лучше в футбол поиграй». Продолжалась эта образцовопоказательность, как я уже сказал, недолго: примерно через год меня стали мучить вопросы, которые в системе задавать, вообще-то, не принято. Ни себе, ни начальству. Я не понимал, к примеру, зачем ходить на обед строем, да еще с песней, если можно просто собраться вместе и отправиться в столовую. Не понимал, почему садиться и вставать нужно только по команде и нельзя по собственному желанию. Не находил ответы на свои вопросы, а бездумно участвовать во всем этом не хотел. Начались прогулы, уклонения от строевых занятий, самоволки.

При этом два твоих брата, младший и старший, покинули кадетский корпус, а ты нет.
Они очень сильно постарались, чтобы их отчислили. Буквально всё для этого сделали. Я не так преуспел.

Почему все-таки ты остался?
Потому что сколько можно? Я до кадетского корпуса сменил так много школ не по собственной, как ты понимаешь, воле, что было бы совсем неправильно к этой коллекции отчислений добавлять еще одно. Ну и наверное, мне жаль было потраченного времени, все-таки несколько лет отучился.

Вообще могло так сложиться, что ты стал бы военным? У тебя же отчим был военным, да?
Не сам отчим - его отец. Но я, когда поступал, ни о чем таком не думал. Мне было десять лет - какие карьерные планы я мог строить? Впервые задумался об этом всерьез лет в пятнадцать, и то лишь потому, что командиры и домашние стали интересоваться, в какое военное училище я собираюсь. Я подумал и решил, что ни в какое. Потому что ходить всю жизнь строем не смогу. А так как мама довольно рано отвела меня в театральную студию и мне с детства нравилось петь, читать стихи, кривляться, гримасничать…

…то ты решил, что пойдешь в актеры.
Да. К тому же мама у меня актриса, окончила Щукинское училище, работала в Вахтанговском, в Театре Моссовета. Но потом ушла из профессии и посвятила свою жизнь нам с братьями.

У вас с мамой теплые отношения, да?
Мы друзья. Можем вместе выпить, можем обсудить такие темы, которые дети с родителями, как правило, не обсуждают. Я могу рассказать маме абсолютно всё и знаю, что она поймет.

Так было всегда?
Нет. Это пришло со временем.

С братьями так же?
Мы теперь гораздо дружней, чем в детстве. Тогда каждый оборонял свою территорию, а сегодня в этом нет необходимости: трехсторонний пакт о ненападении давно подписан.

Чем твои братья занимаются?
Старший, Егор, окончил институт культуры, работает в крупной компании, недавно у него дочка родилась. У Ваньки тоже дочка, он с семьей живет во Владимире.

Я как-то разговаривал о тебе с Львом Додиным, режиссером и твоим педагогом, и он сказал: «Нежно к Даниле отношусь, он немножко безумен в своем энтузиазме». Как думаешь, что за безумство Додин имел в виду?
Об этом, наверное, лучше у самого Льва Абрамовича спросить. Мне сложно рассуждать о своем безумстве, я его за собой не замечаю.

Ты мне как-то рассказывал, что ничего не выбрасываешь, хранишь даже всякие обертки от сувениров, коробочки… Разве это не безумство?
Наверное, да. Но время идет, я меняюсь, и мое отношение к каким-то вещам тоже. То, что несколько лет назад напоминало тебе о счастье, сегодня вызывает грусть, и хранить это больше не хочется.

Что ты имеешь в виду?
Например, расстаешься с женщиной, которую любил. Она остается очень близким тебе человеком, ваши отношения не разрушились, но они стали другими, прежними уже не будут. И зачем напоминать себе о тех, прежних?

Несколько лет назад рядом с тобой была Уршула Малка - вы вместе учились в театральной академии, затем поженились…
Да, мы были вместе, потом расстались. До сих пор играем вдвоем «Варшавскую мелодию». Уршула - удивительная, тонкая, ни на кого не похожая. Мы близкие люди, но что поделать, если жизнь так сложилась.

Это ведь непросто - расставшись, сохранить добрые отношения… Скажи, ты дипломат по натуре или порой действуешь сгоряча?
Не то чтобы дипломат, но понимаю, что жизнь не черно-белая, у всего есть разные стороны, их много. Я веду себя в зависимости от ситуации, от того, что в этот момент чувствую и считаю верным: бывает, проявляю терпение и гибкость, а бывает - решительно вычеркиваю человека из жизни. А в том, что мы с Уршулой остались близкими людьми, главная заслуга ее.

Может, вы расстались потому, что ты еще не готов к семейной жизни?
Не понимаю, о какой спецподготовке тут может идти речь, и не верю, что кто-то, встретив своего человека, тут же начнет напряженно думать, готов он к чему-то или нет. В такие моменты не до того. Ты просто чувствуешь, что это твой человек, и всё. Без вопросов. А если они возникают, значит, что-то не так.

Как ты считаешь, опыт прежних отношений сможет уберечь тебя от ошибок в будущем?
Убежден, никакая личная история не служит учебником для другой. У каждой свой сюжет, свои причины и следствия, своя правда.

Скажи, ты сейчас влюблен?
Ты же знаешь, я стараюсь избегать разговоров о личной жизни, поэтому буду краток: влюблен. И пребываю, благодаря этому чувству, в совершенно удивительном состоянии.

Я тебя поздравляю. Это чувство возникло недавно?
Да. Теперь я верю в новогодние чудеса.

А раньше не верил?
Верил, но в каком-то умозрительном смысле: наверное, они случаются, раз об этом столько говорят, но если и да, то не со мной, а где-то и с кем-то.

Ты играешь в театре Льва Додина - это закрытое художественное пространство, практически монастырь. В то же время снимаешься в кино, твои фильмы собирают миллионы - то есть существуешь в совершенно другом мире. Получается раздвоение: обитатель монастыря и лицо с обложки глянцевого журнала…
Малый драматический театр всё же не монастырь, хотя у него свой устав, и довольно строгий. Это мой родной театр, я его безумно люблю, не принадлежу ему всецело, но от этого не считаю свое существование в профессии шизофреническим раздвоением. Для меня это счастливая возможность жить и развиваться разнообразно, без «или - или». Запереться в театре и отказаться от кино? Сегодня я даже представить себе такое не могу. Но и расстаться с театром ради кино - тоже вещь совершенно для меня невозможная. Буду изо всех сил стараться сохранить эту, как ты называешь, двойственность, потому что она мне не только интересна, но и полезна. Понятно, у актера в театре и кино разная техника, но дело ведь не в одной лишь технике: я чувствую, как опыт, приобретенный в кино, помогает мне на сцене, ну и наоборот.

Твоя карьера складывается удачно: хорошие роли и в театре, и в кино - они по-разному заметны, но среди них нет случайных или заведомо ненужных. Это потому, что ты придирчив и избирателен?
Не всё у меня так гладко, как ты говоришь, и профессиональных неудач хватает - во всяком случае, по моему собственному к себе счету. Когда они случаются, я страшно переживаю, не умею этого скрывать, не могу сдержать эмоции и, наверное, в такие моменты веду себя не лучшим образом. Но потом я худо-бедно с собой справляюсь. Ведь все эти неудачи случаются в дороге, а саму дорогу я выбрал правильно, и ничто не заставит меня в этом усомниться.

Выходит фильм «Легенда № 17» о прославленном хоккеисте Валерии Харламове с тобой в главной роли. Играя реального человека, да еще такого знаменитого, ты пытался искать в себе похожие черты, чтобы как-то лучше понять героя?
Сценарий я прочитал запоем. Мгновенно влюбился в саму историю и в главного героя, но на всякий случай решил уточнить у своего директора, какую именно роль мне предлагают. «Чего ты кокетничаешь?» - ответил он. Тогда я сказал себе: сделаю всё, что в моих актерских силах, чтобы роль стала моей. В лепешку расшибусь, но Харламова сыграю.

И всё же про характер. Когда ты узнал своего героя ближе, что в нем заинтересовало тебя больше всего?
Я увидел в нем артиста. Вроде бы те же коньки, что у всех, такая же клюшка, так же катается, но вдруг перескок на коньках, хитроумный дриблинг, и у тебя на глазах рождается хоккейный танец. Играя в великой хоккейной команде, Харламов играл еще и свой собственный спектакль. Он был блистательным хоккейным артистом, об этом не один я - все его партнеры говорят: Михайлов, Петров, Третьяк. Если даже люди, в жизни не интересовавшиеся спортом, восхищаются твоей игрой, значит, есть в тебе что-то особенное, трудно определимое. А Харламовым восхищались миллионы.

Это «что-то особенное» называется харизма.
Харламов, с его невысоким ростом и совершенно не хоккейными габаритами, обладал, конечно же, мощной харизмой, но дело, думаю, не только в ней. Он хоккеем жил, бредил, хоккей был его главной страстью, и ничего другого он себе не желал, хотя был дико жадным до жизни… Я узнавал Харламова по рассказам его замечательной сестры, его детей, которые не очень хорошо его помнят, потому что были совсем маленькими, когда его не стало; я читал книги, пересматривал хронику, стремился узнать его как можно лучше, но это не значит, что я могу сказать: теперь я знаю, каким он был. Нет, конечно же. Харламов в фильме - это тот Харламов, каким мы его увидели, почувствовали и попытались понять.

Даня, я знаю тебя давно, и иногда мне кажется, что ты человек без кожи. Или ты уже оброс броней?
Вряд ли этим можно обрасти. Можно закрыться, отгородиться от мира, так бывает, но наедине с собой всё равно будешь абсолютно беззащитен. Даже если научишься ловко это скрывать.

Скажи, у тебя бывает желание побыть в одиночестве, похандрить?
Конечно, а как же? Послушать музыку какую-нибудь сопливую, фильм сентиментальный посмотреть или взять и уехать куда-нибудь одному. Прошлым летом я так и поступил - полетел в Нью-Йорк, провел там месяц.

Наверное, была особая причина, чтобы вот так сорваться на месяц в Нью-Йорк?
Я почувствовал, что начинаю повторяться, что дорога, по которой иду и которая раньше была интересной, непредсказуемой, петляла, сворачивала то вправо, то влево, тупо превращается в ровную колею. И в профессии, и в жизни. Вдруг ощутил себя гонщиком, который заходит на второй круг, а дальше что? Третий, четвертый?.. Короче, я решил на время сменить пространство, заодно и язык подтянуть. Первое время в Нью-Йорке у меня не складывалось. Иной раз даже казалось, что зря я всё это затеял, впустую потратил уйму времени. Помню, сидел на бродвейском мюзикле и уговаривал себя: «Вот ты на Бродвее, ты смотришь мюзикл - правда же, круто? Тебе же нравится?» А на самом деле мне было совсем не круто, ничего не нравилось, всё в Нью-Йорке меня раздражало: городская суета, грязные улицы, крысы в Центральном парке. Какого черта, думаю, сюда приехал? Оставалась всего неделя - и вдруг всё как будто преобразилось. Квартира, которую я снял за бешеные деньги в модном районе и про которую еще вчера думал, что это полный отстой и выброшенные деньги, в одно мгновение стала офигенной. Если я попадал в театр - спектакль казался мне феноменальным. Я бросил занятия в языковой школе и стал просто гулять по городу, впитывать его энергию. Шлялся по магазинам, по барам - заказывал себе бокал вина и сидел болтал с барменом. Начал вдруг получать дикий кайф от Нью-Йорка, от общения с разными людьми, от пробежек по Центральному парку в наушниках… Вернулся я действительно обновленным. Понятно, не будь тех мучительных трехнедельных терзаний и конфликтов с самим собой - не было бы и последней, такой важной для меня недели.

Ты вернулся и с новыми силами приступил к очередным съемкам?
Нет, я не снимался с июня, если не считать двух-трех дней. В сентябре вышел «Духless», сейчас выходит «Легенда», затем «Дубровский», и на этом пока всё.

Почему?
Всё просто: не было по-настоящему интересных предложений. Были выгодные в финансовом смысле, но деньги, хоть они и нужны всегда, я себе на жизнь как-нибудь заработаю, а кроме денег я, отказываясь о тех сценариев, ничего не терял. Правда, еще осенью началась подготовка интересного и амбициозного по своим художественным и технологическим задачам проекта. Сложнейший в производстве исторический фильм, съемки займут около года. Меня утвердили на главную роль. Собирались приступить к съемкам в конце лета, но отложили до февраля. А в мае в Праге начнутся, надеюсь, съемки голливудского фильма «Кровные сестры» по роману Райчел Мид.

Неужели тоже главная роль?
А что, не достоин? У Мид есть такой цикл «Академия вампиров», это экранизация первой книги, а всего их вышло уже шесть. На Западе они страшно популярны.

Питаешь надежды на успешную карьеру в Голливуде?
У меня есть сильное желание и есть задачи, которые я перед собой поставил. Я не обольщаюсь, мне известны все трудности, с которыми сталкиваются иностранцы, тем более русские, в Голливуде. Я к этому отношусь трезво, а дальше - жизнь покажет.

Скажи, ты в Питере наконец обзавелся квартирой?
У нашей семьи есть квартира в Петербурге, своей у меня нет, но я всё равно в скором времени планирую перебраться в Москву, так что буду покупать квартиру уже здесь.

Почему ты решил переехать?
Я люблю Москву, я в ней родился, и к тому же возникла необходимость: я стал тратить слишком много сил и нервов на перемещения в пространстве. Раньше находил в этом кайф, теперь уже нет. Так будет проще.

Но ты же работаешь в петербургском театре.
Я не расстаюсь с городом, где живут мои близкие, и не собираюсь бросать театр. Просто в моей жизни появились новые важные обстоятельства.

Это личные обстоятельства?
В том числе.

Кардиган, Lanvin; брюки, Tom Ford; ­сорочка, Van Laak; лоуферы, Giorgio Armani; часы J12 Chronographe superleggera, ­черная матовая керамика, сталь, Chanel Horlogerie

ФОТО Anton Zemlyanoy

Брюки, Dolce & Gabbana; ­сорочка, Van Laak; кардиган, Giorgio Armani; ­лоу­феры, Prada; часы J12 Chronographe superleggera, ­черная матовая керамика, сталь, Chanel Horlogerie

ФОТО Anton Zemlyanoy

ELLE А вы склонны к самокритике? Собственные ошибки видите и помните?

Д.К. У нас такая профессия, в которой, если ты ошибаешься, это сразу видно - на экране, на сцене. Критики, а главное, зрители просто не дадут тебе забыть об ошибке.

Д.К. В первую очередь это Лев Абрамович Додин, мой учитель. Валерий Николаевич Галендеев, грандиозный педагог по речи и мой учитель. Это Владимир ­Меньшов, Валерий Тодоровский, Олег Меньшиков… Все это люди, с которыми меня связывает много большее, чем просто знакомство.

ELLE Вы назвали имена людей, которые, что называется, работают в мейнстриме.

Д.К. Я не делю режиссеров и вообще людей киноискусства на мейнстримовых и артхаусных. Я делю их на тех, с кем хочу работать, и тех, с кем работать, может быть, не обязательно. «Модные» они или нет - это дело десятое. Подобное разделение существует в головах тех, кто занимается не творческими, а больше коммерческими вопросами. Например, картина «Дубровский», которая вообще снималась как телесериал, была в итоге «расписана» тысячей копий. Ее крутили во всех кинотеатрах, хотя фильм никак нельзя назвать блокбастером.

ELLE Дубровский как герой вам близок? Вы скорее по натуре бунтарь, Робин Гуд или существуете в общепринятых рамках приличий?

Д.К. Представляете, если я скажу: «Да, я существую в заданных рамках», все пожмут плечами: «Ну и ладно». Заявлю: «Я - Робин Гуд!», ответят: «Идиот». Вопрос такой… непростой. Как ни поверни, ответ будет довольно странным. В какой-то ситуации я остаюсь в рамках, а где-то позволяю себе за все эти рамки выйти.

ELLE Вам интересно играть классику?

Д.К. Конечно. Но многое зависит от того, в чьих руках она оказывается. Когда это руки Льва Додина, я получаю космическое удовольствие от работы. Сейчас играю «Вишневый сад», и это тот редкий случай, когда жалеешь, что репетиция закончилась. Или «Коварство и любовь» Шиллера. Я сказал Льву Абрамовичу, что мне не нравится пьеса, а потом, через два дня после начала репетиций, подошел к нему и извинился за свою недалекую оценку великого произведения. Конечно, классика - это замечательная, потрясающая литература. Другое дело, когда ее извращают, преследуя непонятные, странные художественные цели, мне это кажется странным и непонятным. Возникает вопрос: а для чего, собственно?

Сорочка, Van Laak; жилет, Giorgio Armani; часы J12 Chronographe superleggera, ­черная матовая керамика, сталь, Chanel Horlogerie

ФОТО Anton Zemlyanoy

ELLE Какое впечатление произвела на вас Кира Найтли ?

Д.К. Самое замечательное. Она очень простой в общении, милый, прелестный человек, с которым невероятно легко и приятно работать.

ELLE Какую роль играют запахи в вашей жизни?

Д.К. Абсолютно все имеет свой аромат. Детство, юность, прошлое в целом... Скажем, когда я приезжаю в Москву весной, в меня врезается этот запах - теплый, особенный, и я мгновенно оказываюсь в детстве. Недавно был в Италии и ощутил тот самый аромат, который впервые почувствовал в 2004 году, - мы с курсом приехали в Италию, это была моя первая «заграница». И вдруг, спустя 10 лет, тот же запах - и сразу столько воспоминаний...

ELLE В Chanel о вас отзываются как о настоящем трудоголике. Как вы понимаете, что готовы к роли?

Д.К. Такого не бывает. Готовиться можно вечно, бесконечно, и все равно останется ощущение, что чего-то не доделал. С другой стороны, каждая роль требует своей степени готовности, в зависимости от требований, предъявляемых режиссером, от времени, которым ты располагаешь, от сценария и твоих собственных внутренних стандартов. В «Легенде № 17», например, было необходимо хорошо кататься на коньках. И я, насколько мог, ­освоил это занятие. Может, и не так хорошо, как мне самому хотелось бы, но для работы хватило. А дальше мне помогли дублеры, режиссер Коля Лебедев, ­спецэффекты, монтаж…

ELLE Это такой западный подход - сделать все, чтобы «слиться» с героем? Американские звезды худеют, полнеют, чуть ли не под нож ложатся ради роли. Можно ли, по вашему мнению, вообще сравнивать Голливуд с российской киноиндустрией?

Д.К. Я бы не стал сравнивать. В России очень молодая индустрия, ей всего 24 года. Я начинаю отсчет времени от распада Советского Союза, когда мы практически лишились профессии как таковой и начали развиваться едва ли не с нуля. У нас все впереди, мы растем, я абсолютно убежден в этом. Основная сложность российской киноиндустрии не техническая «отсталость» и не кадры, а проблема с профессиональной культурой, этикой и репутацией.

ELLE Объясните - что это значит?

Д.К. Иногда люди, занятые в кино, не дорожат своим местом, именем, они позволяют себе, совершая ошибки, сильно на эту тему не беспокоиться. Подумаешь, ну ошибся, ну ничего. Даже страх увольнения не пугает.

Кардиган, Lanvin; брюки, Tom Ford; сорочка, Van Laak; лоуферы, Giorgio Armani; часы J12 Chronographe superleggera, ­черная матовая керамика, сталь, Chanel Horlogerie

ФОТО Anton Zemlyanoy

ELLE В таком случае что такое для вас «хорошее кино»?

Д.К. Буду банальным: хорошее кино - это то, которое имеет успех у зрителя.

ELLE То есть критерий - полная касса?

Д.К. И касса в том числе, конечно. Не буду кокетничать, я не жалею, что «Легенда № 17» или «Духless» ­собрали деньги в прокате. Но коммерческий успех - ­далеко не все. Хорошее кино должно задевать, волновать, что-то во мне пробуждать.

ELLE Вам приходится выбирать между кино и театром?

Д.К. Нет. Главное - грамотно все спланировать. Я выпустил «Вишневый сад», а сейчас занимаюсь кинопроектом, который совместно с Сергеем Ливневым продюсирую и в котором играю главную роль, - это фильм Павла Руминова «Статус свободы».

ELLE На странице этого проекта «ВКонтакте» висят объявления из серии: «Ищем студию», «Разыскиваем квартиру для съемок», «Нужны люди для массовки…» То есть спонсора вы не нашли?

Д.К. Мы пытаемся снять наше кино за не очень большие деньги. Это фильм о любви и расставаниях. Грубо говоря, о том, как мальчика бросила девочка и он пытается со всем этим справиться. Вообще, кино профессиональное, в нем играем я и Лиза Боярская , но мы также объединяем волонтеров, которым это интересно. Историю, положенную в основу сюжета, Паша рассказал мне года полтора назад. Помню, мы сидели в кафе, и я буквально заорал: «Паша, пожалуйста, давай писать сценарий! Я тебе все сделаю - и сыграю, и деньги найдем, только пиши». Надеюсь, к Новому году «Статус свободы» появится в прокате.

ELLE Каков ваш личный статус - вы чувствуете себя свободным человеком? Тем, кто может говорить и делать что хочет?

Д.К. Я думаю, это неверное определение свободы - делать и говорить что хочешь. Надо говорить и делать то, что тебе диктуют твои убеждения, культура и воспитание, надо руководствоваться принципами, а не простым желанием высказаться. Если не боишься говорить то, что считаешь нужным, когда этого требуют обстоятельства и ты сам, то ты действительно свободен.

ELLE И как, у вас получается?

Д.К. Это лучше спросить у тех, кто со мной общается. Для кого-то я человек свободных взглядов. Для кого-то - обыкновенный хам. Кто-то считает меня глупым, некультурным, невоспитанным. Но есть люди, которые искренне меня любят и дорожат моим мнением.

В интервью TOPBEAUTY Данила Козловский проявляет скромность, рассуждает об авторском кино и признается в любви к цитатам из произведений Пушкина.

Что вы на Корсике делаете?

У меня была работа в Париже, потом образовалось несколько свободных дней, и я решил отдохнуть. Выбрал Корсику, потому что это все-таки Франция, всего час в самолете — и ты уже на средиземноморском острове. Правда, кроме дождей и ветров, я пока что здесь ничего не обнаружил и ничего, кроме простуды, не приобрел. Правда, тут прекрасная природа и французское кино, так что все не так уж и плохо.

А в России вы по каким дням бываете?

(Смеется.) По нечетным. Да, так вышло, что в последние несколько месяцев я жил большей частью не дома.

Вас, наверное, пока еще рано называть международным артистом?

Рано, да и по-русски звучит это как-то не очень. Я участвовал в нескольких зарубежных проектах, работа завершилась, но фильмы пока не вышли. Вот выйдут в будущем году - тогда и появится, возможно, повод для разговора о моей интернациональности.

Приходилось ли вам уже слышать некие упреки: вот, мол, добился успеха в России и сразу уехал?

Если кто-то такие разговоры и ведет, то не со мной. Во всяком случае, мне ничего подобного слышать пока не доводилось. Работать там мне не менее интересно, чем тут, и я никогда этого своего интереса не скрывал. Никуда я не уезжал: появилась возможность попробовать силы в международных проектах - я попробовал.

Участвуя в таких проектах, я расширяю границы своих возможностей и представляю там не только себя лично, но и свою страну. Сейчас у меня есть интересные российские планы - фильмы, спектакли. Это нормально. Будем совмещать.

Недавно актриса Екатерина Климова рассказывала в интервью, что на съемках фильма "Мы из будущего" вы читали учебник английского языка, пока вся группа отдыхала. Действительно ли вы готовились к работе за границей уже тогда и что внушало вам уверенность, что получится?

На съемках "Мы из будущего" я не готовился к работе за границей - я тогда об этом не думал, но знать язык хотел. Не помню такого, чтобы не расставался с учебником, но, если Катя говорит, значит, так все и было. (Смеется.)

В сегодняшнем мире знать английский просто необходимо, и для работы за границей в том числе. В Штатах говорят на английском, играют на нем же, и никаких переводчиков не предусмотрено.

Время там стоит безумных денег, и никто не позволит тратить его на перевод.

Раньше я наивно полагал, что можно выучить роль на незнакомом языке с помощью педагогов. Это заблуждение: в таком случае ты превращаешься в робота, который не способен точно реагировать на партнера в кадре. Поэтому английский надо знать, слышать и чувствовать.

В Париже общались на английском?

Французы говорят по-английски с непростым для моего уха акцентом, не всегда поймешь. А здесь, на Корсике, вообще никто по-английски не говорит, принципиально, и, если ты все же пытаешься, на тебя сразу смотрят не самыми дружелюбными глазами. Французы в отношении своего языка те еще националисты.

Одно дело - попасть в западный проект, другое дело - удержаться в их киномире. Насколько сложным вам это представляется?

Если честно, я не знаю, что вам на это ответить, я не ставлю перед собой такую задачу - зацепиться, ухватиться, удержаться. Я ступил на эту дорогу, сделал первые шаги и понимаю одно: надо работать, и работать очень много, вкалывать. В Голливуде все пашут - от продюсера до осветителя. Это залог их успеха. На съемках "Легенды № 17" многие ахали: "Боже мой, ты тренируешься по пять часов ежедневно, какой молодец!"

В Лондоне перед съемками я тренировался еще больше, а во время съемок работал по четырнадцать часов в сутки. И там это не героизм, а норма: все стараются изо всех сил, дорожат репутацией и работой.

Можете сравнить организацию кинопроцесса, правила, которые существуют там и в России?

По уровню организации, по отношению к делу, по трудовой этике это, к сожалению, несравнимо. Небо и земля. Вот вам для примера одна история. Утром водитель забрал меня в отеле и, как обычно, повез на площадку. По дороге я попросил его остановиться у магазина, чтобы купить конфет, потому что у одной актрисы был день рождения.

Он проигнорировал мою просьбу, я подумал, что он меня не понял, и повторил ее еще раз. Тогда он достал из кармана мобильник со словами: "Переговорите с продакшном, пусть они дадут "добро", чтобы я остановился и отпустил вас в магазин. Потому что мы выехали в 9, к 9:30 я должен вас доставить доставить на площадку, в 9:45 у вас грим, в 10:30 вы в кадре. Если мы задержимся на 15 минут, то в кадре вы окажетесь в 10:45, а я опоздаю к другому артисту, которого должен забрать после вас".

Я сначала даже разозлился: мол, что же это такое, я не могу попросить своего водителя остановиться у магазина? А потом остыл и понял, что это на самом деле очень правильно - так дорожить своим рабочим местом, временем всей съемочной группы и четко следовать инструкции.

Или вот вам еще история. Ночная смена. Марк Уотерс, режиссер "Академии вампиров", говорит мне: "Ты должен оказаться у этого дерева, сейчас мы поставим метку". "Да не надо никакой метки, - отвечаю я, имея некоторый опыт работы в нашем кино. - Я запомнил место, сориентируюсь". Уотерс даже не понял, о чем это я.

А парень, отвечавший за расстановку меток и выполнявший эту работу с каким-то невероятным усердием и артистизмом, посмотрел на меня с таким видом, будто я его хлеб отнимаю. Нам пока что до них далеко, наша индустрия недавно родилась. Когда-нибудь и у нас так будет.

Вам не кажется, что в их культуре отсутствует некая душевность?

Что вы имеете в виду?

Только у нас режиссер может напрямую позвонить актеру и сказать: "Старичок, ну чего, давай выпьем по стаканчику, роль обсудим". И в этом есть что-то душевное. А у них - один агент звонит другому агенту, выставляет ворох бумаг и условий…

Агенты занимаются деловой стороной, и у нас тоже. Не надо думать, что только мы такие душевные, а они все бездушные. У них там тоже душевность, и, поверьте, по-своему замечательная. А мы часто путаем душевность с разгильдяйством и оправдываем своей душевностью элементарное отсутствие профессионализма.

У нас артист запросто может явиться на площадку пьяным. Или вечером, после смены, отправиться в бар, хотя наутро у него назначена смена, важный эпизод и он не может войти в кадр опухшим. Мне сложно представить, чтобы там артист пришел на площадку с невыученным текстом, а у нас - сплошь и рядом. Поэтому я бы не бравировал такой душевностью, а искоренял ее. Она сильно вредит делу.

Что в плане ролей может предложить вам Запад, и что - российское кино?

Вопрос интересный, спасибо. Думаю, пока что никто в Голливуде мне значительных ролей не предложит, поскольку я там все-таки еще неизвестен, меня знает лишь узкая группа людей - продюссеров, режиссеров, агентов.

Но самое главное - меня пока не знает публика. Поэтому ролей такого уровня, которые мне сейчас предлагают в России, я в Америке, возможно, нескоро дождусь. Но надеюсь, что выход "Академии вампиров" откроет мне на Западе новые двери. "Академия" - очень хороший опыт, это главная мужская роль, положительный романтический герой из книги, ставшей культовой.

Я не ошибаюсь: у вас же был подобный опыт у Юрия Кары в фильме "Гамлет. XXI век"?

"Дубровский" - это совершенно новый опыт, и я бы его не сравнивал с тем прежним, который стал для меня печальным. На мой взгляд, "Гамлет" не получился, в том числе и по моей вине. Лаэрт - моя художественная ошибка, и я за нее несу ответственность.

В 2005 году вышел фильм Алексея Германа-младшего Garpastum - по-настоящему авторское кино. Однако потом ваша фильмография стала все чаще пополняться зрительскими коммерческими картинами.

Да, "Мы из будущего", действительно, вполне зрительское кино. А "Мишень" Александра Зельдовича вы не считаете по-настоящему авторским кино? Или "Весельчаки" Феликса Михайлова? Я ведь не работаю по принципу: один авторский фильм - два зрительских - потом еще один авторский. Предлагают сценарий, мне нравится история, я хочу ее делать. Только такой принцип, другого нет.

Теоретически для вас возможна кардинальная смена имиджа? Например, внешняя: можем ли мы вместо красавца-героя обнаружить вас на экране лысым, обрюзгшим, заметно подурневшим фриком?

Дайте мне поскорей отличный сценарий про лысого фрика, и я с удовольствием в него превращусь.

Такая встряска для любого артиста - радость.

Когда при вас произносят фразу, что вы самый популярный и перспективный молодой актер России, у вас какие ощущения возникают?

Ты должен все время быть в форме, ты должен ее постоянно улучшать, и титулы, которые вы только что огласили, должны рождать только одно чувство - это чувство ответственности перед собой и профессией. Но лучше бы без этих титулов обходиться - так спокойнее жить. (Смеется.)

Вы сами-то как думаете о пришедшем успехе: "Да, я этого достоин" или "Нет, это не про меня"?

Я предпочитаю не думать об этом вообще. На свете есть гораздо более интересные темы. (Смеется.)

Обычно за успех человек чем-то расплачивается. Как думаете, чем платите вы?

Какой вопрос интересный… У меня нет на него быстрого ответа. Это и профессиональное, и человеческое счастье - заниматься любимым делом, я вдвойне счастлив, если у меня действительно что-то получается, и хотел бы, чтобы как можно дольше вопрос о расплате надо мной не нависал и "минусы" моей профессии меня не мучили.

Давайте я назову вам какой-нибудь из возможных минусов. Вот, например: вам завидуют?

Наверное, кто-то завидует. Думаю, и вам тоже. В близких людях я ничего такого не замечаю, и это главное.

Другой вопрос: вами пользуются? Чувствуете, что люди общаются ради того, чтобы иметь доступ к вашим возможностям?

К моим возможностям? А какие у меня возможности-то?

Ну как же: вот я хочу стать артистом. Можно я перешлю вам свои фотографии, а вы, Данила, покажете их Марку Уотерсу и другим знакомым западным режиссерам? Мы же друзья…

Просят, показываю, но все чаще убеждаюсь в том, что это не работает. Никогда режиссер, выбирая артиста, не будет ориентироваться на мнение другого артиста. Разве что в очень редких случаях. Такая услуга посыльного запросто может оказаться медвежьей.

Бывало ли у вас чувство усталости от женского внимания?

Как от этого можно устать? Этого много не бывает. Женского внимания мне категорически не хватает. Так и запишите. (Смеется.)

Ну перестаньте: куда ни придешь - вас окружают поклонницы, что-то хотят, автографы, совместные снимки, хотят оторвать кусочек вас...

Ничего страшного, кусочков еще много, не жалко. (Смеется.) На самом деле я спокойно хожу по улицам, по магазинам, в кино.

Вы в Питере и Москве это делаете?

Конечно. Кто-то узнает, показывает пальцем, а потом говорит: "Нет, не он". А те, кто все-таки решается подойти, как правило, стараются делать это деликатно. Меня это совсем не напрягает.

Как вам кажется, к чему больше всего тянутся женщины - к внешней красоте, к успеху, к деньгам?..

Женщины - это абсолютное чудо, совершенно иррациональные и необъяснимые волшебные существа. Не надо их так классифицировать. Надеюсь, что большинство женщин обращает внимание прежде всего на человеческие качества мужчины. А если у него вдобавок есть еще и симпатичный счет в банке, то вообще замечательно. (Смеется.)

Есть люди из вашего прошлого, которые вдруг снова появились в вашей жизни благодаря возникшей популярности?

Да. Ну, то есть как появились вновь? Звонит человек: старик, привет, посмотрел фильм - спасибо! Будешь в наших краях - звони. У меня есть знакомый, который служит на Камчатке. Он говорит: "Приезжай - я тебе Камчатку покажу, на корабле покатаю, черной икрой накормлю".

Ну и что же, когда вы на Камчатку?

Ох, было бы славно туда выбраться.

Давайте вернемся к "Дубровскому" : вы в юности Пушкина охотно читали?

Первое стихотворение, которое я в своей жизни выучил, - пушкинское "Признание":

Я вас люблю - хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!

Мне не к лицу и не по летам…

Пора, пора мне быть умней!

…и т. д. Мне было шесть лет - мама дала мне книгу с этим стихотворением, и я сказал: "Сейчас выучу". Мы жили на "Соколе", и помню, мама в этот момент возилась со щенками - наша собака Коки родила штук десять щенят, и мама кормила их с ложечки творогом. Я сел и стал заучивать стихотворение по строчке. К концу кормления выучил. Это было мое самое легкое, в смысле запоминания, стихотворение.

Все остальное, что я учил в своей жизни, давалось сложнее. "Признание" стало моим основным козырем при поступлении в детскую театральную студию Москвы: мне было семь лет, я вышел перед комиссией и объявил: "Пушкин. "Признание". "Я вас люблю - хоть я бешусь…" - всё, комиссия была сражена наповал. Мама специально придумала этот трюк - после такого меня просто не могли не принять. Позже мой учитель в Театральной академии, уникальный педагог по сценической речи Валерий Николаевич Галендеев, заново открыл для меня Пушкина, когда мы на втором курсе стали работать над "Евгением Онегиным".

Правда, что ваши родители не очень хотели, чтобы вы становились артистом?

Наоборот, мама сделала все, чтобы я оказался в Академии. Она занималась со мной и в итоге меня туда "поступила". Она прошла со мной весь экзаменационный марафон: целый месяц ходила со мной на вступительные туры, дежурила у дверей. И я сейчас понимаю, каких нервов ей это стоило. Весь груз волнений, который должен был упасть на меня, взвалила на себя мама. Если б не она, я бы никогда в жизни не стал артистом.

Кадетский корпус, в котором вы шесть лет учились, - это влияние папы?

Захотелось решительно изменить свою жизнь, и вот тогда мама впервые заговорила о профессии артиста, так как опыт, пускай детский, в любительской студии, у меня уже был.

Какие у вас отношения с братьями?

Обожаю обоих. Они уже оба отцы: у старшего, Егора, растет дочка, у младшего, Вани, - уже две.

У вас были в юности любимые актеры и певцы?

У нас был магнитофон Sony и несколько кассет - с Луи Армстронгом, Лайзой Миннелли и Лучано Паваротти. Их я без конца и слушал, поскольку других дома не было. Мне нравился хриплый голос Армстронга, но я не понимал, почему он так растягивает ноты. Слушал Миннелли и тоже не мог разобрать ни слова.

Да, еще была кассета Филиппа Киркорова - я даже недавно рассказал об этом Филиппу, - и там была песня "Единственная моя", которая мне тоже страшно нравилась. Но в основном слушал в детстве джаз и классику, зато сейчас я музыкально всеяден, люблю и слушаю совершенно разную музыку: от той, которую причисляют к мировым шедеврам, до той, которую умные люди называют глупой.

Чьи постеры у вас висели на стенках в детской?

Ничьи не висели.

Принципиально не вешали?

Не было таких героев, которых мне хотелось бы непременно повесить на стенку, но, даже если бы они вдруг обнаружились, я бы не знал, где эти постеры взять. Вся эта культура прошла немножечко мимо меня. Я рано уехал из Москвы, поступил в Кронштадтский кадетский корпус, мне было лет десять, а там постеры при всем желании над койкой не повесишь: это же военная система, все строго.

У вас есть сейчас типично мужские увлечения? Автомобили, спорт, пиво, в конце
концов?

Было у меня увлечение - горные лыжи и сноуборд. Но прошлой зимой я очень неудачно упал - чуть не сломал себе хребет. Если бы я себе что-нибудь повредил, то здорово подвел бы театр и съемочную группу фильма, в котором снимался.

Тогда я понял, что профессиональный артист не имеет права на личное безумие, которое может дорого обойтись зависящим от него людям.

Поэтому с лыжами пришлось завязать, хотя иногда тайком подумываю: а может, все же поездить, аккуратненько, на синих трассах?

Но я себя знаю: сегодня - синяя трасса, завтра будет красная, а послезавтра и до черной доберусь. Так что лучше держаться от лыжных склонов на расстоянии.

Ну а так - бывает, конечно, настроение попить пива с друзьями. Недавно был в Ирландии, приятель-ирландец пригласил, показывал мне страну, и я четыре дня пил легендарный Guinness. Иногда хочется просто сесть в машину и поехать куда-нибудь, неважно куда - особенно после спектакля, вечером, когда питерские улицы и набережные пусты. Полчаса в дороге, и ты развеялся.

Получив долю популярности, а вместе с тем и финансовых возможностей, смогли ли вы за последнее время приобрести что-то, о чем раньше мечтали, но позволить себе не могли?

(Смеется.) Ну, человек отвратительно устроен: всегда недоволен тем, что у него есть. Грубо говоря, пять лет назад я не мог себе представить, что, воспользовавшись выходными и месторасположением, смогу на несколько дней махнуть на Корсику. И вот сижу на этой Корсике, здесь дурная погода, дожди, к тому же я простыл, несколько дней провалялся с температурой. Жалуюсь вам, да? Но с довольной мордой. (Смеется.)

Это же потрясающе - оказаться на Корсике, даже в такую погоду и с простудой. К сожалению, очень редко позволяешь себе быть счастливым именно тогда, когда действительно можешь себе это позволить. Все время появляются новые мечты, желания, которые не так легко реализовать, а когда получается - тут же появятся новые. Ну, вы и сами в курсе.

У меня к вам последний вопрос: вот ваш Дубровский признается Маше в любви в разгар банкета, "Признание" Пушкина - особенное для вас стихотворение. Хочется спросить: как вы представляете себе идеальную ситуацию, при которой можно признаться девушке в любви? Делали бы вы это неожиданно и оригинально или предпочли бы оставаться старомодным?

Я бы тут не моделировал. В наше время, когда о своих чувствах запросто сообщают при помощи SMS, даже признание за столиком в ресторане может показаться не таким уж банальным. И потом, довольно странно перебирать в голове варианты: как бы мне поизящнее признаться в своих чувствах? Это же не так происходит.

Вы сидите вдвоем, да хоть в машине, и ты вдруг понимаешь, что хочешь произнести важные слова, - и произносишь их, и в тот момент это будет твоим лучшим признанием.

Данила Козловский подошел к своему тридцатилетию с блестящими результатами: успешная карьера в кино и театре, . А 3 мая, в свой день рождения, актер исполнит свою давнюю мечту и порадует публику песнями Фрэнка Синатры, Нэта Кинга Коула и Тони Беннета. В майском номере журнала «Собака.ru» Данила рассказал о том, какую роль в его жизни играет музыка, какую композицию он исполняет в караоке и о том, как в детстве воровал булочки.

О музыке

В жизни каждого человека музыка играет особенную роль. В моей уж точно. Совершенно ясно, что я зависим от музыки. И если меня спросят, без чего невозможно жить, музыка, безусловно, будет в первой тройке - после воды и любви.

О работе над спектаклем «Вишневый сад»

В спектакле «Вишневый сад» я пою My Way. Это одна из моих самых любимых песен и, казалось бы, не самый очевидный выбор для пьесы Чехова. Помню, одну из репетиций Лев Абрамович Додин начал со слов: «Братцы, послушайте песню, довольно известную, мне кажется, она вполне может быть песней Лопахина».

Теперь я исполняю песню My Way не только в караоке, когда выпью, но и на академической сцене, когда играю «Вишневый сад».

Об исполнении давней мечты

Я двенадцать лет мечтал спеть песни Фрэнка Синатры, Дина Мартина, Нэта Кинга Коула, Тони Беннета и Сэмми Дэвиса-младшего. Спеть, сыграть, станцевать. Превратить все это в музыкально-драматическое представление.

Я невероятно благодарен людям, которые в меня поверили.

В первую очередь Филиппу Киркорову, за его настойчивость и за колоссальную поддержку. Благодарен Сергею Жилину, руководителю одного из лучших на сегодня джазовых оркестров страны. Владимиру Урину, благодаря которому премьера в Москве состоится на сцене Большого театра. Валерию Фокину, художественному руководителю Александринского театра. Все эти люди и не только они сделали возможным осуществление моей мечты. И я этого уже никогда не забуду.